Возможно, унабомбист был прав
Перемены приносят большое облегчение, даже если они от плохого к худшему. Путешествуя в дилижансе, я заметил, что смена позы и получение нового синяка зачастую вызывают ощущение умиротворения и комфорта.
Вашингтон Ирвинг, американский писатель (1783—1859)
Да-да, я был уверен, что этот заголовок привлечет ваше внимание. Помните сумасшедшего террориста унабомбиста и его манифест? Поверьте, я не собираюсь защищать его или оправдывать его действия. Он совершил гнусные, отвратительные преступления, которые ни при каких обстоятельствах нельзя оправдать. Однако многие люди неохотно признают, что в своих пессимистических предсказаниях о будущем технологической революции унабомбист был во многом прав.
Более всего меня занимает следующий факт: насколько сильно современные технологии ускорили коммуникацию, настолько же мало они ее усовершенствовали. Я хорошо помню, что раньше письма, отправляемые через «FedEx» или «Airbone», шли примерно неделю. Потом этот срок сократился до одного дня. Затем уже и это показалось слишком медленным. Или взять, к примеру, факсы, которые довольно быстро из экзотической офисной техники превратились в самые обычные аппараты связи, имеющиеся не только в офисах, но и во многих домах. Если на вашей визитной карточке отсутствует номер факса, на вас будут косо смотреть. Сегодня вы можете звонить и даже получать факсы в самолете, прямо во время полета. Но самую большую угрозу представляет электронная почта: она постепенно вытесняет все описанное выше.
Все это невероятно ускоряет темп коммуникации. Она происходит практически мгновенно. Конечно, когда отправителями информации являемся мы сами, нам кажется, что она должна моментально попасть к адресату, и мы нервничаем, если не получаем ответа так же быстро. Выступая в качестве получателей, мы, однако, испытываем еще большее давление. И у нас совершенно не остается времени даже свободно вздохнуть.
Многие люди чувствуют себя обязанными оставаться на связи 24 часа в сутки и мгновенно отвечать по факсу или электронной почте. Они уже не в состоянии контролировать режим своей жизни, они вынуждены принимать решения, не имея возможности все обдумать и взвесить, и в конечном итоге страдают результаты. И чем это все может закончиться?
Лично я не позволяю втянуть себя в эту кутерьму. Я упорно не желаю обзаводиться мобильным телефоном, проверяю факсы не чаще двух раз в день, если работаю в офисе, и раз в два дня во время деловых поездок. Со мной проблематично связаться по электронной почте, и будь я проклят, если кто-то сможет послать мне факс в самолет. В этом, я уверен, кроется основное различие между тем, чтобы вы использовали технологии в своих интересах, и тем, чтобы технологии использовали вас.
Я также заметил, что увлечение суперсовременными средствами связи отрицательно сказывается на качестве коммуникации. Не так давно я консультировал одну крупную компанию, руководители которой похвалялись тем, что могут неделями общаться друг с другом, фактически не прибегая к личному контакту. А все благодаря весьма изощренной системе голосовой почты, факсовой рассылке, электронной почте и так далее. Я сказал: «Мне кажется, вы не правы. Возможно, вы неделями посылаете друг другу сообщения, но очень сомневаюсь, что вы друг с другом общаетесь».
Иногда мне приходится садиться в самолет и лететь через всю страну, чтобы встретиться с кем-то, хотя во многих случаях можно было бы ограничиться телефонным звонком или видеоконференцией, а я бы сэкономил время и деньги. Но в личном разговоре, когда собеседники сидят лицом к лицу в одной комнате, есть что-то особенное, что невозможно заменить никакими техническими усовершенствованиями. В вопросах коммуникации простые технологии гораздо эффективнее высоких.
В ораторском бизнесе в последнее время поднялся настоящий ажиотаж по поводу так называемых «презентационных технологий». Жидкокристаллические панели и ноутбуки пришли на смену обычным проекторам, якобы обеспечивая высокий уровень графических спецэффектов. Для ораторов разработаны маленькие электронные датчики, которые надеваются на пояс и посылают легкие электрические разряды, когда до конца речи остается десять минут, пять минут, две минуты. Я не раз видел, как люди пользуются всеми этими прибамбасами, и придерживаюсь весьма категорического мнения: к ним прибегают только очень слабые ораторы. Когда на сцену выходят такие профессионалы, как Джерри Спенс, или Чарлтон Хестон, или Зиг Зиглар, или Джим Рон, или моя весьма нескромная персона, эти дурацкие устройства не нужны. Все, что нам необходимо, — наши речь, голос и личность; этого достаточно, чтобы заворожить, зачаровать, загипнотизировать аудиторию на час или на шесть часов. Кстати, это вовсе не случайность и не врожденное качество. Это результат упорного тяжкого труда. Я предпочитаю слушать и видеть того, кто выступает самостоятельно, а не того, кто окружен десятками устройств и проводов. Наверное, поэтому я отдаю предпочтение Тони Беннету, а не музыкальной группе, которой для создания одной песни требуется электронного и компьютерного оборудования на миллион долларов. По этой же причине я с большим удовольствием наблюдаю за манипуляциями «обычного» фокусника, который способен потрясти вас при помощи шарфа или карт, чем за магическим действом Зигфрида и Роя или Дэвида Копперфилда. Создается такое впечатление, что, подстраховываясь высокими технологиями, многие перестают совершенствоваться в своей профессии.