Но этими изменениями при принятии нового АПК законодатель не ограничился и при введении его в действие перешел все допустимое

С учетом территории Российской Федерации, возможностей транспортного сообщения эти изменения подведомственности дел для многих людей, да и организаций серьезным образом осложняют доступ к правосудию.

Например, если раньше акционер и акционерное общество, находящиеся в Норильске, имели право на рассмотрение своего спора в суде общей юрисдикции, расположенном в том же городе, то теперь им необходимо ехать за многие километры в Красноярск. Такая же ситуация возникает и при оспаривании гражданами решений энергетических комиссий по установлению тарифов на электрическую и тепловую энергию.

Но этими изменениями при принятии нового АПК законодатель не ограничился и при введении его в действие перешел все допустимое.

В ст. 7 Федерального закона "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" были включены беспрецедентные нормы о том, что дела, которые находятся в производстве судов общей юрисдикции и которые в соответствии с АПК отнесены к подведомственности арбитражных судов, в течение двух недель с согласия истцов передаются судами общей юрисдикции в арбитражные суды; если истец не согласен на передачу дела, суд общей юрисдикции прекращает производство по делу в связи с неподведомственностью.

Ничего подобного ранее в нашем законодательстве не было. Наоборот, со времени создания арбитражных судов соблюдался принцип: дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подведомственности, должно быть разрешено этим судом независимо от того, что принятым позже законом подведомственность дела изменена.

Например, когда были созданы арбитражные суды и в их ведение перешли дела по спорам с участием колхозов, то все такие дела, принятые к своему производству с соблюдением действовавших ранее правил подведомственности судами общей юрисдикции, остались исходя из этого принципа в их ведении.

Такой подход в полной мере соответствует принципиальному положению института подсудности, закрепленному в гражданском процессуальном законодательстве: дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно стало подсудным другому суду (ч. 1 ст. 122 ГПК 1964 г., ч. 1 ст. 33 ГПК 2002 г.).

Указанные положения ст. 7 Федерального закона "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" противоречили не только приведенным подходам определения подведомственности и подсудности, но и положениям о действии закона во времени.

Во всех процессуальных кодексах (и действовавших ранее, и действующих в настоящее время - ГПК, АПК, УПК) закреплено еще одно принципиальное положение: при производстве по делу применяется процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения (ч. 3 ст. 1 ГПК, ч. 4 ст. 3 АПК 1995 г., ст. 4 УПК 2001 г., ч. 4 ст. 3 АПК 2002 г. и др.).

Предъявление иска, принятие искового заявления к производству суда и возбуждение дела в суде являются процессуальными действиями, а институт подведомственности - институтом процессуального права.

Следовательно, определение подведомственности дела суду и все действия, связанные с предъявлением иска и возбуждением дела в суде, должны регулироваться процессуальным законом, действовавшим во время их совершения. Последующее изменение закона не может повлечь пересмотр принятых процессуальных решений, а значит, и изменить подведомственность дела.

В соответствии со ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Совершенно очевидно, что термин "подсудность", употребляемый в Конституции, шире, чем тот же термин в процессуальном законодательстве. Конституция под надлежащим судом, конечно, понимает суд, определенный законом как с учетом правил подведомственности (разграничения компетенции между судами различных систем - общей юрисдикции и арбитражными), так и подсудности (разграничения компетенции между судами одной системы).

Следовательно, лишение кого-либо права на рассмотрение его дела тем судом, который принял дело к своему производству с соблюдением установленных федеральным законом правил подведомственности и подсудности (в том числе и путем принуждения - под угрозой прекращения производства по делу - к даче согласия на передачу дела в другой суд, как это сделала ст. 7 названного Федерального закона), является не чем иным, как нарушением указанного конституционного права лица, участвующего в деле в качестве истца или ответчика.

Более того, установленное этой статьей правило, в соответствии с которым дело передается судом общей юрисдикции в арбитражный суд лишь с согласия истца, т.е. вообще без учета мнения ответчика, нарушало права последнего и противоречило установленному ст. 123 Конституции Российской Федерации принципу равноправия сторон.

Такое необдуманное, совершенно произвольное "правовое" регулирование ничего, кроме вреда, не приносит.

Это особенно важно иметь в виду в связи с тем, что продолжают вноситься новые предложения о расширении компетенции арбитражных судов, вплоть до передачи в их компетенцию всех дел, возникающих из "экономических" правоотношений, независимо от того, участвуют в них организации или граждане, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя. При желании, особенно с учетом указанной выше неопределенности понятий, используемых для определения компетенции арбитражных судов, к таким делам можно отнести все, что угодно, например даже дела о разделе имущества между супругами.

Так, например, уже активно обсуждалось предложение о передаче в подведомственность арбитражных судов дел по спорам между единоличным исполнительным органом, членами коллегиального исполнительного органа акционерных обществ, других хозяйственных товариществ и обществ (генеральным директором, членами правления) и этими обществами, связанным с освобождением их от занимаемых должностей, оплатой труда и т.п.

Эти предложения мотивируются тем, что указанные споры являются экономическими и вытекающими из гражданских правоотношений.

Между тем здесь даже нет предмета для серьезного обсуждения, поскольку Трудовой кодекс РФ прямо устанавливает, что отношения между указанными субъектами являются трудовыми (в него включена гл. 43, регулирующая особенности труда руководителя организации и членов коллегиального исполнительного органа организации), а споры между ними - трудовыми спорами, которые подведомственны судам общей юрисдикции (ст. 381 - 383, 391) и, следовательно, никак не могут быть переданы в компетенцию арбитражных судов.

Конечно (особенно при большом желании и уже имеющемся законодательном опыте произвольно, без оглядки на основы права регулировать те или иные отношения), можно внести изменения в Трудовой кодекс РФ и записать в законе, что отношения между указанными субъектами следует считать гражданско-правовыми, а споры, вытекающие из этих отношений, - экономическими.

Однако при этом необходимо иметь в виду, что такие изменения:

во-первых, будут противоречить принципам трудового права, на основе которых регулируемые им отношения отграничиваются от отношений, регулируемых гражданским правом (ст. 2 Трудового кодекса РФ);

во-вторых, будут противоречить принципиальному положению, содержащемуся в ч. 3 ст. 11 Трудового кодекса РФ и направленному на защиту прав граждан, согласно которому в тех случаях, когда в судебном порядке установлено, что договором гражданско-правового характера фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства (из этого положения вытекает, что во всех случаях при квалификации отношений, возникающих между какой-либо организацией и человеком по поводу использования его труда, необходимо исходить из существа этих отношений, а не из той формы, которую придают им стороны либо которая может быть произвольно определена в другом законе);

в-третьих (и это наиболее важно, поскольку касается прав человека, которые, как записано в ст. 18 Конституции РФ, определяют смысл, содержание и применение законов), существенно нарушат трудовые и социальные права граждан, работающих руководителями и членами коллегиальных исполнительных органов акционерных обществ, других хозяйственных товариществ и обществ (права на получение выплат по обязательному государственному страхованию, на назначение и получение пенсий и т.п.);

в-четвертых, затруднят (по сравнению с нынешним) доступ к правосудию указанным гражданам, поскольку лишат их возможности обращаться за разрешением спора с организацией, в которой они работают, в районные суды или к мировым судьям, расположенным значительно ближе к населению, чем арбитражные суды.

Изложенное, полагаю, убедительно свидетельствует об исключительной важности института подведомственности дел в обеспечении каждому заинтересованному лицу реального доступа к правосудию.

Важное значение имеет и институт родовой подсудности дел, который распределяет дела для рассмотрения по первой инстанции между судами разного уровня одной судебной системы - судами общей юрисдикции и арбитражными судами.

Между тем законодатель зачастую устанавливает правила родовой подсудности дел так же произвольно, как и их подведомственности.

Так, например, в ст. 259 ГПК по инициативе Центральной избирательной комиссии РФ (ЦИК) была включена норма, согласно которой если ЦИК усмотрит, что указанные в поступивших заявлениях нарушения избирательных прав и права на участие в референдуме "касаются значительного числа граждан или в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение", то ЦИК вправе обратиться в Верховный Суд РФ, который обязан рассмотреть заявление по существу. Этой нормой была установлена родовая подсудность таких дел Верховному Суду РФ, причем определение подсудности полностью поставлено в зависимость от усмотрения ЦИК.

По запросу Верховного Суда РФ Конституционный Суд РФ Постановлением от 25 февраля 2004 г. признал указанную норму не соответствующей Конституции РФ <*>.

--------------------------------

<*> Российская газета. 2004. 3 марта.

С учетом важности институтов подведомственности и подсудности представляет интерес вопрос об уровне их правового регулирования.

В силу ст. 128 Конституции РФ полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ и иных федеральных судов устанавливаются федеральным конституционным законом.

Полномочия федеральных судов реализуются через названные институты. Поэтому представляется, что было бы правильно урегулировать их в федеральных конституционных законах, например в Законе "О судах общей юрисдикции в Российской Федерации".

Это создало бы некоторые гарантии от произвольного изменения правил подведомственности и подсудности дел "обычными" федеральными законами и обеспечило бы большую стабильность в реализации заинтересованными лицами права на доступ к правосудию.

При толковании и применении норм, определяющих компетенцию судов общей юрисдикции и арбитражных судов, зачастую возникают серьезные проблемы, которые порождают споры о подведомственности - о том, какому суду (общей юрисдикции или арбитражному) подведомственно данное дело.

На практике из-за этого возникают ситуации, когда и суды общей юрисдикции, и арбитражные суды признают те или иные дела неподведомственными им. В результате заинтересованные лица не могут реализовать свое конституционное право на судебную защиту.

Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ принимают меры к разрешению указанных проблем путем принятия совместных постановлений Пленумов этих судов, в которых разъясняются возникшие вопросы. Однако это всех проблем не решает, поскольку процесс подготовки и принятия совместных постановлений Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ занимает много времени. Кроме того, не всегда можно прийти к согласованному решению.

В связи с этим возникает потребность в создании органа, который был бы компетентен разрешать спорные вопросы разграничения подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами, причем как в общем плане (безотносительно к конкретному делу), так и по конкретным делам, по которым возник спор о подведомственности. В более широком плане имеется потребность в создании органа, который разрешил бы и спорные вопросы толкования и применения норм материального права (с учетом того, что суды общей юрисдикции и арбитражные суды зачастую применяют одни и те же законы, например ГК, но толкуют их нормы не всегда одинаково, что создает проблемы в реализации заинтересованными лицами права на доступ к правосудию), в целях обеспечения единства судебной практики во всей судебной системе Российской Федерации.

Это мог бы быть орган, создаваемый на паритетных началах Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ из числа судей этих судов. Создание такого органа позволило бы оперативно разрешать указанные проблемы и положительно отразилось бы на обеспечении заинтересованным лицам доступа к правосудию.

С обеспечением доступа к правосудию связана еще одна проблема, вытекающая из института подведомственности.

В настоящее время и ГПК, и АПК устанавливают, что если в ходе разбирательства дела будет выявлена его неподведомственность суду данной судебной системы, то производство по делу прекращается (ст. 220 ГПК, ст. 150 АПК). В результате истец должен начинать процесс защиты своих прав заново (вновь составлять и подавать исковое заявление, уплачивать государственную пошлину, представлять доказательства и т.д.), а ответчик - готовить свои возражения.