Громов н.а. 6 страница

В Федеральном конституционном законе от 26 июня 1992 г. “О статусе судей в Российской Федерации” сформулированы гарантии принципа независимости судей и подчинения их закону.

Судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной власти (п. 2 ст. 1 Закона). В соответствии с Законом о статусе судей независимость судьи¹, присяжных и народных заседателей гарантируется: порядком формирования корпуса судей, присяжных и народных заседателей (ст. 3—6 Закона о статусе судей, гл. 3 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации”); предусмотренной законом процедурой осуществления правосудия; запретом, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия (ст. 10); установленным порядком приостановления и прекращения полномочий судьи (ст. 13—14 Закона о статусе судей; правом судьи на отставку (ст. 15 Закона о статусе судей); несменяемостью судей (ст. 121 Конституции РФ); неприкосновенностью судей, присяжных и народных заседателей (ст. 16 Закона о статусе судей и ст. 122 Конституции РФ); системой органов судейского сообщества (ст. 17 Закона о статусе судей); установлением ответственности за воздействие на суд с целью воспрепятствования всестороннему, полному и объективному рассмотрению конкретного дела, за любые проявления неуважения к суду (ст. 297 УК); предоставлением судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу (ст. 19, 20 Закона о статусе судей); судьи всех судов общей юрисдикции, народные и присяжные заседатели подлежат государственной защите в соответствии с Федеральным законом “О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов”¹, неограниченностью срока полномочий судьи (кроме случаев назначения впервые судей районных (городских) судов, судей военных судов гарнизонов (армий, флотилий, соединений) сроком на три года (ст. 11 Закона о статусе судей).

¹ См.: РГ. 1995. 26 апр.; СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1455.

Порядок исследования доказательств и принятия решений судом разработан таким образом, чтобы обеспечить: внутрипроцессуальные гарантии независимости судей; несвязанность судей мнением следователя, прокурора, других участников процесса; осуществление оценки доказательств по внутреннему убеждению; возможность изменить обвинение, направить дело на дополнительное расследование, возбудить уголовное дело по новому обвинению или в отношении новых лиц; запрет рассматривающему дело в кассационном или надзорном порядке суду предрешать оценку доказательств при повторном рассмотрении дела. К гарантиям независимости судей относится также тайна совещания судей. При коллегиальном слушании дела во всех судах (кроме суда присяжных) судья свободно выражает свое мнение по всем обсуждаемым вопросам и при несогласии с вынесенным решением может изложить свое особое мнение, которое приобщается к делу (ст. 307 УПК).

В соответствии со ст. 59 и 60 УПК при наличии обстоятельств, могущих вызвать сомнение в беспристрастности судьи, он должен устранить себя от участия в деле или же может быть отведен по инициативе сторон. Приговор, постановленный с участием судьи, подлежавшего отводу, обязательно отменяется.

Требование беспристрастности относится также к прокурору, следователю, органу дознания, лицу, производящему дознание, переводчику, эксперту, специалисту, секретарю судебного заседания, которым может быть заявлен отвод.

7. Гласность уголовного судопроизводства. Конституционная формула принципа гласности такова: “Разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом” (ст. 123 Конституции РФ, ст. 9 Федерального конституционного закона “О судебной системе в Российской Федерации”).

Конкретизируя ст. 123 Конституции РФ, ст. 18 УПК предусматривает, что закрытое судебное разбирательство уголовных дел в суде может иметь место только в случаях, когда, во-первых, открытое рассмотрение дела противоречит интересам охраны государственной тайны и, во-вторых, по делам о преступлениях лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, в-третьих, по делам о половых преступлениях, в-четвертых, по другим делам в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Кроме того, закрытое разбирательство уголовного дела возможно в случаях, когда необходимо обеспечить безопасность потерпевшего, свидетеля или других, участвующих в деле лиц, а также членов их семей или близких родственников.

Если необходимость охраны государственной тайны обуславливает обязательное рассмотрение дела в закрытом заседании, то во всех иных случаях закон предоставляет суду, с учетом конкретных обстоятельств дела, право самому решить вопрос о закрытом разбирательстве.

Иногда выяснение обстоятельств, составляющих государственную тайну или связанных с интимными сторонами жизни участвующих в деле лиц, происходит только в какой-то части судебного заседания. Тогда публика может быть удалена из зала суда не на время судебного разбирательства, а лишь на соответствующую часть его.

Приговор суда обязательно провозглашается публично. Важно обратить внимание на то обстоятельство, что широкая гласность судебного разбирательства привлекает внимание общественности к процессу, способствует повышению бдительности и нетерпимости граждан по отношению к антисоциальным элементам, отвечает требованиям общей превенции. Наряду с этим открытое судебное разбирательство укрепляет и совершенствует связь судебных органов с народом, повышает ответственность судей за эффективность и качество работы. Все это в конечном счете способствует повышению авторитета суда.

В этом контексте принцип гласности в уголовном судопроизводстве нельзя понимать упрощенно. Интересы правосудия требуют дифференцированного подхода к определению конкретного проявления этого принципа в различных стадиях уголовного процесса. Так, данные предварительного следствия в силу ст. 139 УПК могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя или прокурора и в том объеме, в каком они признают это возможным. Полное же осуществление всех заложенных в данном принципе идей обеспечивается на стадии судебного разбирательства. Здесь слушание дела в закрытом заседании суда, в силу ст. 123 КонституцииРФ, допускается лишь в том случае, когда он установлен законом. Исчерпывающий перечень таких случаев указан в ст. 18 УПК.

В связи с этим необходимо иметь в виду, что открытое разбирательство дела предполагает возможность оглашения материалов судебного разбирательства. Суд обязан допросить подсудимых, потерпевших, свидетелей, заслушать заключения экспертов, осмотреть вещественные доказательства, огласить протоколы и иные документы (ст. 240 УПК). Присутствующие в зале суда имеют право записывать все происходящее в судебном заседании. Применение фото-, кино и видеосъемки в зале суда может производиться с разрешения председательствующего по делу. Он вправе запретить применение и других технических средств фиксации, которые могут затруднить ведение процесса¹. Население получает информацию о работе суда также через печать, радио, телевидение и другие средства массовой информации.

¹ Печать и публика могут не допускаться на судебное разбирательство по соображениям морали, общественного порядка, государственной безопасности или когда этого требуют интересы частной жизни сторон (см. ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах).

Анализ положений ст. 18 УПК позволяет констатировать, что в ней закреплена важнейшая юридическая гарантия законности и обоснованности процессуальных решений, принимаемых в закрытом его заседании лишь при соблюдении “всех правил судопроизводства”. Указание на необходимость соблюдения правил судопроизводства, как нетрудно заметить, исключает всякого рода процессуальные упрощенчества при рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании, ориентирует на строгое и последовательное осуществление прав и законных интересов участников процесса, требует неуклонного соблюдения законности в условиях действия всех процессуальных гарантий.

Таким образом, правосудие осуществляется гласным судом, где все, представленное в суд надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам, предварительного расследования, рассматривается открыто.

Исключением являются стадии назначения судебного заседания, производства в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам, предварительного расследования, в которых, в отличие от стадий судебного разбирательства, рассмотрения дел в кассационном порядке и при разбирательстве в судебном заседании вопросов, связанных с исполнением приговора, принцип гласности не действует.

8. Принцип государственного языка, на котором ведется судопроизводство. Настоящий принцип обеспечивает доступность суда для населения, возможность реального осуществления процессуальных прав всеми участниками процесса, воспитательного воздействия судопроизводства. Следует также учитывать и такой фактор большого политического значения, как возможность привлечения широких народных масс из среды местного населения в качестве присяжных и народных заседателей. Значение принципа государственного языка судопроизводства заключается и в том, что он является необходимым условием реального обеспечения другого демократического начала — гласности судопроизводства.

Все это обусловило закрепление принципа государственного языка судопроизводства на конституционном уровне. Часть 2 ст. 26 Конституции РФ провозглашает: “Каждый имеет право на пользование родным языком...” Это право распространяется не только на граждан РФ, но и на лиц без гражданства и иностранцев. Русский язык, являющийся основным средством межнационального общения народов России, имеет статус государственного языка РФ на всей территории РФ (ч. 1 ст. 68 Конституции РФ, ст. 3 Закона РСФСР от 25 октября 1991 г. “О языках народов РСФСР”¹. Однако единого государственного языка, что имело место в дореволюционной России, где русский язык был обязателен в судах, Конституция не предусматривает.

¹ См.: Комментарий к Закону о языках народов Российской Федерации. М., 1993. С.5—14.

Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации (ч. 2 ст. 68 Конституции РФ).

Судопроизводство и делопроизводство в Конституционном Суде РФ, Верховном Суде РФ и других правоохранительных органах РФ ведется на государственном языке РФ.

Судопроизводство и делопроизводство в правоохранительных органах республик в составе РФ ведется на государственных языках этих республик и (или) на языке большинства иноязычного населения, компактно проживающего в какой-либо местности, а также на государственном языке РФ, в соответствии с законодательством РФ (ст. 18 Закона РСФСР от 25 октября 1991 г. “О языках народов РСФСР”).

Язык, на котором осуществляется предварительное расследование и судебное разбирательство, имеет первостепенное значение для достижения цели уголовного судопроизводства. Уголовное судопроизводство может осуществляться, во-первых, на русском языке на территориях, не являющихся республиками в составе России. Русский язык может применяться и в отдельных местностях республик в составе России, где он является языком большинства местного населения. Любой язык может быть языком уголовного судопроизводства, если на нем говорит большинство населения территории, где происходит уголовный процесс.

Основой для решения вопроса о языке уголовного судопроизводства служит не факт владения следователем или составом суда тем или иным языком, а национальный состав большинства населения той местности, где происходит уголовное судопроизводство¹. Следователь, лицо, производящее дознание и суд обязаны обеспечить участникам процесса, не владеющим языком, на котором ведется судопроизводство по уголовному делу, полное ознакомление с его материалами через переводчика. Это означает, что должен быть обеспечен не только устный, но и письменный перевод всех материалов на язык, которым владеет каждый из участников процесса. При этом владение языком предполагает свободное объяснение на нем. Поэтому требование об обеспечении переводчиком участников уголовного процесса, не владеющих языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, признается нарушенным и в том случае, если они в какой-то степени понимают этот язык, но свободно им не владеют. Переводчик должен участвовать на протяжении всего процесса по делу, а не только на его отдельных этапах.

¹ Согласно ст. 10 Федерального конституционного закона “О судебной системе Российской Федерации” судопроизводство и делопроизводство в Конституционном Суде Российской Федерации, Верховном Суде РФ, Высшем Арбитражном Суде РФ, других арбитражных судах, военных судах ведутся на русском языке — государственном языке Российской Федерации. Судопроизводство и делопроизводство в других федеральных судах общей юрисдикции могут вестись также на государственном языке республики, на территории которой находится суд.

Судопроизводство и делопроизводство у мировых судей и в других судах субъектов Российской Федерации ведутся на русском языке либо на государственном языке республики, на территории которой находится суд.

Участвующим в деле лицам, не владеющим языком судопроизводства, обеспечивается право выступать и давать объяснения на родном языке либо на любом свободно избранном языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

Участие переводчика в уголовном судопроизводстве обязательно, если кто-либо из судей или иных участников этого процесса не владеет языком судопроизводства. В ходе уголовного судопроизводства необходимо тщательно выяснить, знает ли тот или иной участник процесса язык, на котором ведется уголовное судопроизводство, и данный факт удостоверить в процессуальных документах подписью такого лица. В деле также должны присутствовать данные о том, что лицу вручались следственные и судебные документы с переводом на родной язык, которым он владеет (ч. 2 ст. 318 УПК). Это обстоятельство должно найти отражение в протоколе судебного заседания. Расходы, понесенные участием переводчика в уголовном судопроизводстве, включаются в судебные издержки и принимаются на счет государства (ч. 4 ст. 107 УПК). Одной из гарантий прав обвиняемого, не владеющего языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, является предусмотренное ст. 49 УПК обязательное участие защитника по этой категории дел. Другой гарантией прав для участников процесса, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство, является предусмотренное данной нормой право каждого из них выступать в суде на родном языке. Это положение закона распространяется и на стадию предварительного расследования.

Нарушение закона об обеспечении лица, не владеющего языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, переводчиком является существенным нарушением закона (ст. 4 Закона о языках народов РСФСР; ст.345 УПК) и влечет отмену приговора.

Таким образом, Конституция РФ (ст. 26, 68) предоставила субъектам уголовного процесса широкие возможности для активного участия в судебных действиях в независимости от степени владения языком судопроизводства. Это полностью соответствует общей тенденции в регламентации правосудия к последовательному и всестороннему развитию и совершенствованию гарантий прав граждан.

9. Обеспечение подозреваемому, обвиняемому и подсудимому права на защиту. Известно, что установление объективной истины по уголовному делу немыслимо при рассмотрении его исключительно с позиций обвинительного тезиса. Содержание данного принципа предполагает обращение к одному из фундаментальных философских законов — единства и борьбы противоположностей, который, как и в любой другой сфере общественных отношений, неизбежно действует и в уголовном судопроизводстве: единственный научно обоснованный способ достижения истины заключается в рассмотрении всех обстоятельств дела с противоположных процессуальных позиций — обвинения (подозрения) и защиты. Поэтому обеспечению подозреваемому, обвиняемому и подсудимому права на защиту придается в уголовном процессе значение основополагающего начала.

Под правом на защиту подозреваемого, обвиняемого и подсудимого понимается совокупность всех представленных им законом процессуальных прав для опровержения возникшего подозрения или предъявленного обвинения. Во-первых, самим подозреваемым и обвиняемым предоставляется достаточно средств, начиная от возможности давать объяснения, участвовать в производстве следственных действий, заявлять различные ходатайства и кончая обжалованием действий и решений должностных лиц. Во-вторых, подозреваемый и обвиняемый вправе защищаться не только лично, но и с помощью защитника. В-третьих, должностные лица и органы, ведущие уголовный процесс, в соответствии с законом обязаны оказывать содействие подозреваемому и обвиняемому в реализации их прав по защите, в частности, создавать условия для предоставления ими доказательств и участия в их исследовании. Наделение указанных участников процесса широкими правами отражает положения Конституции РФ о том, что “каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом” (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ).

Все эти аспекты конституционного права на государственную, в том числе и судебную защиту (ст. 45—46 Конституции РФ) развиты и конкретизируются в ст. 46—51 УПК, а также в статьях, регулирующих производство в различных стадиях уголовного процесса. Суд, судья, прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, обязаны разъяснить подозреваемому и обвиняемому их права как участникам процесса в тот момент, когда они таковыми становятся. Статья 48 Конституции РФ предусматривает: “Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения”.

Право на защиту не отделимо от гарантий его осуществления. Лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд обязаны обеспечить подозреваемому, обвиняемому и подсудимому возможность защищаться установленными законом средствами и способами, а также охрану их личных и имущественных прав (ст. 19 УПК).

Защищаться от выдвинутого подозрения или предъявленного обвинения — это право, не обязанность данных лиц. Они могут активно защищаться, равно как и не предпринимать никаких мер для этого. Однако пассивная защита или нежелание вовсе защищаться не могут быть использованы против них и, тем более, не могут служить доказательством виновности.

Конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ) для подозреваемого и обвиняемого реализуется через предоставление возможности иметь защитника. Выступая в качестве полноправного участника уголовного судопроизводства, защитник располагает значительной совокупностью процессуальных прав — ст. 51,61, 63, 64, 66,131, 201,204, 236, 328,411 УПК. Это позволяет ему активно влиять на ход и направление производства по делу путем использования всех указанных в законе средств и способов защиты в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность.

Защитник из числа лиц, указанных в ст. 47 УПК, приглашается обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия обвиняемого.

По просьбе обвиняемого участие защитника обеспечивается следователем и судом.

В тех случаях, когда участие избранного обвиняемым защитника невозможно в течение длительного срока, следователь и суд вправе предложить обвиняемому пригласить другого защитника или назначить обвиняемому защитника через коллегию адвокатов.

Обеспечение обвиняемому права на защиту является необходимым условием выполнения задач уголовного процесса. Только при строгом соблюдении этого принципа можно избежать грубейших нарушений закона, состоящих в осуждении невиновных, а также обеспечить изобличение всех лиц, совершивших преступление, справедливое наказание виновных.

Обеспечение обвиняемому права на защиту необходимо для того, чтобы не допустить осуждения невиновных или же необоснованность тяжкого наказания виновных, а также не вызванного действительной необходимостью ограничения прав обвиняемого как гражданина. Обеспечение права на защиту служит справедливому наказанию виновных.

Обеспечение обвиняемому права на защиту необходимо для того, чтобы не допустить осуждения невиновных или же необоснованность тяжкого наказания, а также не вызванного действительной необходимостью ограничения прав обвиняемого как гражданина. Обеспечение права на защиту служит справедливому наказанию лиц, действительно совершивших преступление. Осуждение невиновного, являясь грубейшим нарушением закона, означает во многих случаях и безнаказанность преступников, оказавшихся неизобличенными.

Государство заинтересовано в том, чтобы все преступления были раскрыты, все виновные изобличены и понесли справедливое наказание, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.

Требование обеспечить обвиняемому право на защиту, всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства дела служит достижению этих важных социальных целей. Оно направлено против предвзятого, необъективного подхода к обвиняемому, против так называемого обвинительного уклона, способного привести только к ошибочным, незаконным решениям¹.

¹ Организационный и правовой механизмы осуществления этого принципа требуют дальнейшего совершенствования, так как по ряду причин право подозреваемого и обвиняемого иметь защитника не всегда обеспечивается на дознании и предварительном следствии. Это в значительной мере объясняется малочисленностью адвокатского корпуса (см.: Уголовный процесс / Под общ. ред. П.А. Лупинской. М., 1995. С. 113).

10. Принцип презумпции невиновности. Следует иметь в виду, что становление этого принципа уголовного процесса в уголовно-процессуальной теории и законодательстве имеет долгую и трудную историю. Объективности ради необходимо отметить, что юридическая наука претерпела известный период своего развития, когда отдельные авторитетные ученые ставили под сомнение правомерность существования принципа презумпции невиновности в рамках уголовного судопроизводства или допускали его со значительными смысловыми ограничениями.

В настоящее время неверные теоретические концепции, отрицающие существование принципа презумпции невиновности в уголовном процессе, в целом преодолены. Объективной основой этого является то обстоятельство, что анализ действующего уголовно-процессуального законодательства не оставляет ни малейших оснований для отрицательных выводов. Принцип презумпции невиновности нашел свое воплощение в ст. 13 УПК. Помимо этого, различные аспекты данного принципа глубоко и всесторонне конкретизированы в ст. 20, 208, 309 УПК и других нормах уголовно-процессуального законодательства.

Тщательный анализ нормативного материала наглядно показывает, что новым подтверждением последовательной реализации в уголовном судопроизводстве принципа презумпции невиновности явилось закрепление его на уровне Основного Закона государства. Статья 49 Конституции РФ провозгласила: “Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральном законе порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда”.

Важно иметь в виду, что презумпция невиновности выражает не личное отношение какого-либо конкретного человека к обвиняемому, а объективное правовое положение. Государство, общество считают гражданина добросовестным, добропорядочным до тех пор, пока иное не доказано и не установлено законным порядком компетентной судебной властью. Человек, привлеченный в качестве обвиняемого, занимает в обществе положение не преступника. Он лишь обвинен в преступлении. Он может быть оправдан судом или же признан виновным в менее тяжком преступлении, чем то, в котором обвинен. Да и обвинительный приговор, пока не вступил в законную силу, может быть отменен по жалобе осужденного или других участников процесса.

Из презумпции невиновности следует, что ограничения прав и свобод, допустимые в отношении преступника, к обвиняемому не могут применяться. Обвиняемый, даже находясь под стражей, сохраняет право на участие в выборах, жилищные права, не может быть уволен с работы или отчислен из учебного заведения. Все ограничения конституционных прав и свобод обвиняемого, допускаемые по закону, должны применяться лишь при действительной необходимости, осмотрительно.

По своему содержанию принцип презумпции невиновности охватывает следующие демократические идеи правосудия: а) ни один невиновный не должен быть привлечен к уголовной ответственности (ст. 2 УПК); б) никто не может быть привлечен в качестве обвиняемого иначе как на основаниях и в порядке, установленном законом (ст. 4 УПК); в) обязанность доказывания виновности обвиняемого лежит на том, кто его обвиняет, а в суде, разбирающем дело, обязанность доказывания виновности лежит на обвинителе, участвующем в судебном разбирательстве (ст. 20,248 УПК); г) обстоятельства должны быть исследованы всесторонне, полно и объективно. Выясняются как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства (ст. 20 УПК);

д) обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, не вправе перелагать обязанность доказывания на обвиняемого (ч. 2 ст. 49 Конституции РФ, ст. 20 УПК); е) запрещается домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер (ст. 20 УПК); ж) обвиняемый может быть признан виновным при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана (ст. 309 УПК); з) всякие сомнения в доказанности обвинения толкуются в пользу подсудимого (ч. 3 ст. 49 УПК, п. 1, 2 ст. 342 УПК); и) при недостаточности доказательств участия обвиняемого в совершении преступления и невозможности собирания дополнительных доказательств дело прекращается производством (п. 2 ст. 208, ст. 234,349 и др. УПК) или выносится оправдательный приговор (п. 3 ч. 3 ст. 309 УПК); к) приговор суда является единственным процессуальным документом, устанавливающим виновность подсудимого (п. 10 ст. 34, ст. 300—315 УПК); л) при производстве по делу односторонний обвинительный подход недопустим (ст. 20, п. 1, 2 ст. 342 УПК); м). недоказанная виновность по своим правовым последствиям равнозначна доказанной невиновности (п. 2 ст. 208 УПК); н) никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом (ст. 13 УПК).

Таким образом, принцип презумпции невиновности в отечественном уголовном процессе отличается исключительной глубиной содержания. В этом смысле формулировка ст. 49 Конституции РФ значительно совершеннее соответствующей формулировки, содержащейся в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого XXI сессией Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г.: “Каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону”¹. Сравнительно-правовой анализ показывает, что российская конституционная норма значительно полнее и глубже по своему содержанию за счет включения дополнительных и неизвестных международному праву признаков: указание на исключительность судебной прерогативы в отношении признания виновности, включение в форму презумпции невиновности вопроса о наказании, определение приговора как единственного процессуального документа, устанавливающего виновность подсудимого и определяющего ему меру уголовного наказания.

¹ См. также: ст. 11 Всеобщей декларации прав человека.

11. Принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Сущностью данного принципа уголовного процесса является обязанность суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства.

Всесторонность исследования в уголовном процессе означает выяснение всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания и имеющих значение для дела (ст. 68, 392, 403 УПК). Обязательным условием всесторонности исследования является проверка при производстве по уголовному делу всех версий, вытекающих из обстоятельств дела, относительно способа совершения преступления, лица, его совершившего, мотивов преступной деятельности и т.д.

В соответствии со ст. 309 УПК обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора.