Становление криминалистической методики
Во второй половине XIX - начале ХХ в. в России отмечалось значительное увеличение числа уголовных преступлений. Это один из тех периодов исторического развития, которые "особенно ярко показывают обусловленность структуры и содержания правоохранительной деятельности проблемами общественного развития" *(97). Так, по сравнению с 1850 г. уровень преступности в 1911-1913 гг. вырос в 3,4 раза. В 1913 г. при численности населения страны в 19 млн. человек было зарегистрировано 3,5 млн. преступлений. В результате темпы роста преступности стали превышать прирост населения в два раза *(98).
Житейский опыт и "здравый смысл", которых было достаточно в прежние времена для раскрытия преступлений, уже не могли помочь в изобличении преступников, применяющих все более изощренные способы совершения и сокрытия преступлений. Именно это и привело к возникновению своеобразного социального заказа - разработке новых эффективных средств и методов раскрытия и расследования преступлений, отвечающих требованиям времени, основанных на передовых достижениях естественных и технических наук. Предполагалось противодействовать качественно изменившейся преступности новыми средствами и методами. Ответом на этот социальный заказ и стало возникновение новой отрасли научного знания, которую Рудольф-Арчибальд Рейс называл "научной полицией", или "технической полицией", либо "техническими методами следственного производства", А. Вейнгардт - "уголовной тактикой", В. Штебер - "уголовной полицией", Г. Шнейкерт - "уголовной техникой", а Ганс Гросс - "криминалистикой".
Потребности практики противодействия преступности обусловили необходимость широкого и активного внедрения в данную деятельность достижений естественных и технических наук в сочетании с совершенствованием уголовно-процессуальных норм. Так, например, получили дальнейшее развитие судебно-химические и химико-микроскопические исследования. В свет выходят различные наставления, которые призваны оказать теоретическое содействие экспертам и следователям в исследовании различных веществ, предметов, явлений и т.п. Так, например, в одном из наставлений, посвященном исследованию "подозрительных пятен" (подготовленному на диссертационном исследовании Р. Лангеля "О распознании и исследовании кровяных пятен" (1855 г.), работе Г. Струве "Наставление об исследовании подозрительных пятен" (1871 г.) и др.), даются практические рекомендации по осмотру, изъятию и изучению предметов, имеющих такие пятна. Там приводятся признаки, по которым возможно провести различие между кровяными пятнами людей и животных, между различными выделениями человеческого организма, а также даются практические советы по исследованию кровяных пятен с использованием сложного микроскопа и поляризационного прибора, посредством спектрального анализа и химических реактивов и т.п. *(99).
Указанные тенденции второй половины XIX в. способствовали зарождению основ криминалистической методики расследования отдельных видов преступлений. Так, в руководстве для судебных следователей Г. Гросса, переизданного в России не менее шести раз (на протяжении 30 лет), главное внимание уделено особенностям поведения некоторых категорий преступников, их языку и способам совершения преступлений. Одновременно небезынтересно обратить внимание на следующие обстоятельства. В предисловии к четвертому изданию Г. Гросс привел схему, где показал, какое положение, по его мнению, "должна занимать криминалистика в общей системе уголовных наук". В ней автор отвел криминалистике место в структуре криминологической феноменологии, которая, в свою очередь, является структурным образованием науки криминологии. Сама криминалистика, по его мнению, состоит из двух частей: "Учение о проявлениях преступлений" и "Учение о производстве, расследований" *(100). Таким образом, можно сделать вывод: 1) хотя криминалистика и берет свое начало в уголовном судопроизводстве ее зарождение было напрямую связано с криминологией и проявилось как элемент ее структуры; 2) в предмет криминалистики ее основатель Г. Гросс включил: а) проявление преступлений (криминалистическая характеристика преступлений); б) производство расследования (криминалистическая методика расследования).
В работе Альберта Вейнгардта "Уголовная тактика..." более рельефно прослеживается выделение особенностей расследования различных видов преступлений. Автор дифференцирует науку, названную им "Уголовная тактика", на две части: Общую и Особенную. При этом в предисловии к данной книге он отмечал: "Ядро моих выводов образует метод... Описание приемов расследования отдельных преступлений, данных в Особенной части, покажут, как применить эти методы в каждом отдельном случае". А. Вейнгардт подчеркивал, что его книга отличается от руководства для судебных следователей Г. Гросса "...тем, что она придает главное значение сообщению важных для судебных следователей познаний, между тем как у меня на первом плане стоит руководство к работе, имеющей определенную цель..." *(101).
В данной работе А. Вейнгардт сделал попытку создать типовую схему расследования, пригодную для всех случаев, на основе установления некоторых групп признаков, которые могут характеризовать личность преступника. Путем последовательного уточнения этих признаков органы расследования должны прийти к раскрытию преступления. Такая схема включала в себя:
1) установление "следов, примет и всех обстоятельств, характеризующих виновника":
обстоятельств совершения преступления, а именно: присутствие на месте преступления, обладание средствами и орудиями для совершения преступления, обладание соответствующими качествами, знаниями и способностями;
обстоятельств, служащих причиной преступления, а именно: мотив, намерение совершить преступление;
влияние последствий совершенного деяния на самого преступника, а именно: физическое влияние, психическое влияние;
2) выявление лиц, к которым подходят уличающие обстоятельства: кто был на месте преступления; кто обладал средствами и орудиями, нужными и употребленными для совершения преступления; кто обладал качествами, знаниями и способностями, проявленными преступником; кто имел мотив (побудительные причины) к совершению преступления; кто проявлял намерение или желание совершить преступление; на ком заметно влияние последствий содеянного преступления.
Далее А. Вейнгардт рекомендует, установив круг лиц, к которым относятся указанные признаки, "методом последовательного исключения" отбрасывать из этих лиц тех, в отношении которых дальнейшая проверка установит их непричастность к преступлению. В результате должны остаться одно или несколько лиц, являющихся виновниками преступления.
Как нетрудно убедиться, предложенная "универсальная" схема расследования основана на исследовании личности преступника, хотя и в связи с некоторыми другими обстоятельствами совершенного преступления (например, место преступления, орудия и средства преступления и т.п.), но без непосредственной их оценки. Представляется, что такой подход к расследованию преступлений является отголоском архаического уголовного процесса, когда дело разбиралось государственными органами (судом) только в случае, если было известно лицо, совершившее преступление (например, поймано с поличным). Закрепленное на законодательном уровне (на Руси в нормах Русской Правды, Судебников и т.п.), такое положение долго существовало в практической деятельности органов расследования. Как отмечал в своих работах В. Громов, инициатива возбуждения уголовного дела (древнейшей формы судопроизводства) принадлежала потерпевшим и его близким родственникам. Они возбуждали дело, обвиняли совершителя преступления, представляли доказательства, а обвиняемый оправдывался, представляя свои возражения. Корни этого процесса (состязательного) кроются в тех обычаях неорганизованного быта племен, когда преступление считалось личной обидой, и единственной "правильной" реакцией на эту обиду со стороны потерпевшего были частная месть, личная расправа и самосуд. С течением времени в общественно-родовой быт народов приникало начало организованной общественности - сознание, что всякое преступление причиняет вред всему коллективу (племени, общине, роду), поэтому и суд должен быть делом общественным, "мирским" *(102).
В основу научных изысканий первых российских криминалистов были положены идеи зарубежных ученых-практиков. Помимо указанных (Г. Гросс, А. Вейнгардт, Р. Рейс) к ним относились также Х. Вучетич, Ч. Ломброзо и С. Оттоленги (Италия), Гейндль (Германия), Э. Локар (Франция) и другие западные криминалисты, разработавшие новые способы изучения уголовных доказательств и научные методы расследования преступлений. Русский криминалист Л.Е. Владимиров в своем труде "Учение об уголовных доказательствах" писал о том, что, если бы новые научные методы расследования преступлений были поставлены на место существующей теории уголовного судопроизводства, "они вывели бы ее из стадии ненаучного повторения статей закона, разбавленного водянистыми рассуждениями об его формах и обрядах, и таким образом была бы создана действительно научная теория уголовного процесса как метода исследования истины в области уголовного суда" *(103).
Помимо многократного переиздания книги Г. Гросса следует отметить и изданные в 1912 г. С.Н. Трегубовым конспекты лекций, прочитанные швейцарским криминалистом, доктором химии, профессором Лозаннского университета Рудольфом Арчибальд Рейсом группе высокопоставленных российских судебных деятелей из разных судебных округов России, состоящей из 16 человек *(104). В числе слушателей этой группы был и С.М. Потапов - будущий лидер советской криминалистики. Старший юрисконсульт Министерства юстиции России, профессор уголовного права Александровской Военно-юридической Академии и Императорского училища правоведения - привилегированных высших юридических учебных заведений России - С.Н. Трегубов читал прослушанный им курс лекций для слушателей Военно-юридической Академии и Императорского училища, что являло собой начало преподавания криминалистики в юридических заведениях страны.
Издание лекций Р. Рейса вызвало огромный интерес у криминалистов-практиков. Книга разошлась в течение нескольких недель *(105). Возможно, именно это послужило основанием для принятого С.Н. Трегубовым решения переиздать указанный курс, переработав и дополнив его.
В 1915 г. увидела свет работа С.Н. Трегубова "Основы уголовной техники. Научно-технические приемы расследования преступлений". Большую часть содержания этой книги по-прежнему составляло изложение прослушанных С.Н. Трегубовым лекций А.Р. Рейса. В предисловии к этой книге автор писал, что, "сделав исправление некоторых ошибок и недочетов, допущенных в изданных мною лекциях проф. Рейса и объясняемых как новизною и обширностью материала, так и спешностью работы, я в настоящей книге внес казавшиеся мне полезными довольно значительные дополнения и новые разделы..." *(106).
Несмотря на то, что название работы включало такие термины, как "техника", "научно-технические приемы", нельзя согласиться с мнением Т.В. Аверьяновой, которая в предисловии к современному переизданию книги С.Н. Трегубова отмечает, "что данная работа была посвящена в основном вопросам, носившим технико-криминалистический характер" *(107). Так, например, в разделе VII ("Расследование железнодорожных крушений") автор, по сути, приводит технологию первоначального этапа расследования, формулируя задания при различных ситуациях, возникновение которых возможно на практике, и подкрепляя свои рекомендации наглядными примерами. Отдельные рекомендации автора напоминают современные: здесь и требование к безотлагательному оповещению судебных властей о несчастных случаях на рельсовом пути, и напоминание следователю о том, что "жандармские унтер-офицеры, в числе первых попавшие на место крушения на дрезинах или вспомогательных поездах, составляют протоколы осмотров под неотразимым влиянием местных железнодорожных агентов", заинтересованных в том, "чтобы скрыть от розыскной власти такие обстоятельства, которые могут обнаружить истинный характер "несчастного случая" *(108). В целом работа С.Н. Трегубова была не более технико-криминалистической (в собственном смысле слова), чем работы Г. Гросса, А. Вейнгардта и других авторов того времени, при этом в ней излагалось иное видение проблем расследования преступлений.
Проведенное мною исследование гносеологии понятия "техника" позволяет сделать следующие выводы: 1) понятие "техника" появилось и введено в научный оборот вслед за понятием "технология". При этом примерно с середины XIX в. последнее понятие стало наиболее популярным не только в обыденном применении, но и в научном обороте (за исключением химии, процесс дифференциации научного знания которой привел к становлению самостоятельной дисциплины - химической технологии); *(109) 2) в конце XIX - начале XX вв. к технике относили не только предметы материального мира (орудия труда, машины, оборудование и т.п.), но и сам процесс человеческой деятельности, в том числе и связанный с этими предметами *(110).
Таким образом, можно обоснованно предположить, что попытки определить новую науку как "техническую полицию" или "научную технику расследования преступлений" (Р.А. Рейс), "уголовную технику" или "научно-технические приемы расследования преступлений" (С.Н. Трегубов, затем - Г. Шнейкерт, А. Ивенин, Н.Д. Вороновский), а несколько позже как "полицейскую технику" (Э. Локар) продиктованы подсознательным пониманием авторов техники (в широком смысле этого слова) как формы проявления любой человеческой деятельности, которая может характеризоваться негативными или положительными свойствами. К первым свойствам сторонники так называемого технического подхода относили преступные деяния, т.е. технику преступлений, ко вторым - деятельность следователя и суда по расследованию преступлений, т.е. технику расследования.
В связи с использованием в широком смысле термина "техника" хотелось бы привести суждение Э. Локара, изложенное в предисловии изданного им шеститомного произведения под названием "Руководство по криминалистике" *(111). Русское издание этой работы вышло в 1941 г. в сокращенном варианте *(112). В частности, Э. Локар писал: "Расследование преступлений столь же старо, как человеческое общество, и исторически представляет собой долгую погоню за трудноуловимой истиной... Ошибка трагична, когда она затрагивает честь, свободу, жизнь, а ни в одной области человеческое мышление не было так склонно к ошибкам.
...Все сферы деятельности человеческого ума соприкасаются и в некоторых пунктах объединяются. Не надо забывать, что знание перечисленных выше наук полезно для уголовного расследования. Но за их пределами остается особая область знаний, которую я предложил назвать полицейской техникой. Я говорю "техника" и на этом слове настаиваю (выделено мною. - Автор.). Действительно, такая отрасль знаний есть, собственно говоря, искусство ...а не наука, т.к. ее содержание образуют методы... а не законы, если только не признать, - к чему склоняются в настоящее время и под чем я со своей стороны охотно подписываюсь, - что, вопреки мнению Аристотеля, предметом науки является не общее, а только частное.
Итак, - заключает Э. Локар, - мы будем называть полицейской техникой совокупность методов, заимствованных из биологии, физики, химии и в очень незначительном количестве из математики (теоремы криптографии) и дающих возможность становить доказывающие преступление вещественные улики. Бросается в глаза, что такое определение захватывает и судебную медицину, и судебную химию, и психологию свидетельских показаний. Поэтому лишь путем выделения, очевидно искусственного и неправильного, этих уже прочно сложившихся искусств может быть установлена область полицейской техники. Криминалистика поглощает ее и присоединяет к ней изучение техники преступления". *(113)
Таким образом, фактически Э. Локар определил объект криминалистики как науки о технике (методах) исследования доказательств (улик) и технике преступления. И если не брать во внимание некоторой неточности в постановке вопроса о содержании (объекте) криминалистики, то следует всячески поддержать позицию автора о том, что криминалистика тесно связана с техникой в широком смысле этого слова или, иначе говоря, технологией, с одной стороны - преступной деятельности (преступлений), с другой - ее (их) раскрытия, расследования и предупреждения.
В первое десятилетие XX в. заметное место в процессе формирования методико-криминалистических рекомендаций в России заняли работы С.Н. Трегубова, описывавшие широкий круг криминалистических средств и приемов и содержавшие рекомендации по расследованию пожаров, поджогов и железнодорожных крушений *(114), а также работы Б.Л. Бразоля, в которых наряду с "методологией" осмотра и обыска давались рекомендации по действиям следователя на месте железнодорожного крушения *(115).
Несмотря на то, что в работах указанных и других русских авторов конца XIX и начала ХХ вв. также имеются разделы (главы), посвященные расследованию отдельных видов преступлений, тем не менее говорить о существовании в этот период методики расследования как самостоятельной части криминалистики нельзя. Можно констатировать, что существенный шаг в направлении создания научных методов расследования преступлений был сделан российскими учеными в конце XIX - начале XX в., когда наука в ответ на количественные и качественные изменения преступности была призвана вооружить органы расследования (полицейских, судебных следователей, прокуроров) и суд адекватным арсеналом криминалистических рекомендаций. Именно в этот период создаются первые объективные предпосылки для выделения знаний криминалистического характера из уголовно-процессуальной и криминологической наук в самостоятельную научную область.