Вещно-правовое значение распорядительных бумаг

Значению распорядительных документов при переходе права собственности посвящена ст. 67 Г. К, которая, как уже было указано, приравнивает вручение распорядительного документа к вручению самой вещи, рассматривая и то и другое как различные способы передачи владения вещью.

Ст. 67 Г. К., упоминая вручение распорядительных документов в числе других способов передачи посредственного владения, не отмечает особенностей этого способа приобретения права со­бственности. Равным образом молчат об этом и другие статьи Г. К. Между тем, эти особенности, вытекающие из юридической при­роды распорядительных бумаг, довольно значительны.

Выше уже было указано, что распоряжение вещью, на которую выдана распорядительная бумага, в частности передача права собственности, может иметь место только при помощи документа. Поэтому, если распорядительный документ выдан на вещь, определенную индивидуальными признаками, то невозможен переход права собственности на эту вещь согласно ст. 66 Г. К. на основании одного только соглашения между отчуждателем и приобретателем об отчуждении этой вещи. Необходима передача права на представляющий вещь распорядительный документ.

Ст. 8 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, говорит о надлежащей передаче документа. Слово «передача» в этой статье не следует понимать в том техническом значении, в котором оно употреблено в ст. 66 и 67 Г. К, т. е. в смысле передачи владения (traditio). Выражение «надлежащая передача» имеет в виду передачу права на складочные или залоговые свидетельства, которые являются ордерными бумагами и передаются на основа­ниях, установленных для векселей.

Вопрос о том, каким образом происходит передача права на распорядительный документ, должен решаться различно в зави­симости от того, имеем ли мы дело с предъявительской, ордерной, именной или обыкновенной именной ценной бумагой.

Если распорядительный документ представляет собой бумагу на предъявителя, то передача права собственности на нее проис­ходит на основании ст. 66 и 67 Г. К. Так как такая распорядитель­ная бумага может фигурировать в сделке как индивидуально определенный объект, то право собственности на нее может перейти на приобретателя и без передачи владения ею.

Для приобретения права собственности на вещь необходимо и вместе с тем достаточно приобретение прав на представляющий эту вещь распорядительный документ. Однако, на практике в договоре, заключенном между отчуждателем и приобретателем, обычно означается только вещь, переходящая к последнему, и умалчивается о распорядительном документе, или же этот доку­мент не индивидуализируется, а просто указывается, что испол­нение будет произведено путем передачи документа. В таких случаях индивидуализация документа необходима для возникно­вения у приобретателя как права на документ, так и права из документа, т. е. права на самую вещь. Индивидуализация произ­водится посредством передачи владения документом, чаще всего совершаемой посредством вручения или пересылки. Ст. 67 Г. К. имеет в виду этот обычный порядок и говорит, поэтому, только о «вручении приобретателю или сдаче на почту для отправления, по указанию последнего, распорядительного документа на това­ры», т. е. о наиболее типичных способах передачи владения документом.

Если для передачи права на документ необходимо совершение определенных действий для соблюдения установленной законом формы (напр., учинение передаточной надписи), то несмотря на молчание по этому вопросу ст. 67 Г. К., одна лишь передача владения недостаточна. Необходимо соблюдение всех условий передачи права на документ.

Приобретатель распорядительного документа является на об­щих основаниях собственником вещи, несет риск ее случайной гибели и пользуется всеми правами собственника, в частности, может отыскивать вещь из чужого незаконного владения согласно ст. 59 и 60 Г. К Прим. 2 к ст. 60 Г. К. не распространяется на распорядительные бумаги, хотя бы и представляющие собой бумаги на предъявителя.

Ст. 60, ограждающая против виндикационного иска лицо, до­бросовестно приобретшее имущество не непосредственно у со­бственника, распространяется как на добросовестное приобрете­ние самой вещи, так и на добросовестное приобретение документа, в силу чего имеют место некоторые особенности приобретения вещи при посредстве распорядительной бумаги.

Допустим, что распорядительный документ попал к добросо­вестному приобретателю. Приобретатель делается собственником вещи, представленной документом, однако, за следующими ис­ключениями, основанными на ст. 60:

а) он не делается собственником, если документ, приобретен­ный им не непосредственно у собственника, был утерян послед­ним, украден у него, или принадлежит государственному учреж­дению или предприятию и был незаконно отчужден каким бы то ни было способом. Добросовестный приобретатель в этих случаях не приобретает права на документ, а, следовательно, и права на вещь.

б) Равным образом, добросовестный приобретатель документа не делается собственником вещи, если вещь была утрачена ее собственником, похищена у него или принадлежит государствен­ному учреждению или предприятию и была незаконно отчуждена каким бы то ни было способом, после чего была сдана на товарный склад, на железную дорогу и т. п. и на нее был выдан распоряди­тельный документ, попавший к добросовестному приобретателю. В силу ст. 60 собственник остается прежним. Добросовестное приобретение документа сталкивается с остающимся в силе правом собственности на вещь другого лица. В этом случае распорядительный документ не является орудием распоряже­ния вещью. Передача права на документ не передает права на вещь. Документ не воплощает в себе вещного права. Собственник вещи может истребовать ее от незаконного владельца. Это поло­жение не распространяется на залоговые квитанции на предъ­явителя кредитных учреждений, так как в этом случае представ­ленный распорядительным документом объект (облигации на предъявителя правительственных займов) подпадает под дейст­вие прим. 2 ст. 60 Г. К.

Недобросовестный приобретатель документа не делается со­бственником его ни в том случае, когда он знал или должен был знать, что лицо, от коего он приобрел документ, не имело права отчуждать его, ни в том случае, когда он знал или должен был знать, что товар попал к должнику по документу (товарный склад и т. п.) от лица, не имевшего права распоряжаться товаром.

Возможны случаи, когда товар, представленный распоряди­тельной бумагой, выйдет из обладания непосредственного вла­дельца (товарного склада, ж. д. и т. п.). При таких обстоятельствах необходимо различать два случая: 1) лицо, имеющее документ, приобрело его тогда, когда, он находился еще у непосредственного владельца; 2) лицо, имеющее документ, приобрело его тогда, когда товар уже не находился у непосредственного владельца.

В первом случае вопрос разрешается просто. Приобретатель документа сделался собственником товара. Ему принадлежит право истребовать его от всякого третьего лица за исключениями, указанными в ст. 60 Г. К.

Сложнее обстоит дело тогда, когда в момент приобретения документа товар уже не находится у непосредственного владель­ца (должника по бумаге). Передача распорядительного документа не может в этом случае считаться передачей посредственного владения. Владелец бумаги лишен возможности получить вещь от должника. Отпадают, таким образом, предпосылки, в силу кото­рых документ был сделан единственно возможным орудием передачи права собственности. В силу этого он теряет свои вещно-правовые функции, перестает быть носителем вещного права. Приобретатель документа не делается собственником товара. С точки зрения абсолютной теории (см. выше) передача распоряди­тельного документа приравнивается к передаче владения вещью независимо от того, находится ли вещь в непосредственном владении должника по бумаге или нет. Приобретатель распоря­дительного документа рассматривается как собственник вещи, хотя бы полученная им бумага и не предоставляла ему возмож­ности получить ее от должника. Выше было указано, что абсолют­ная теория с точки зрения Г. К. неприемлема. Равным образом, и с точки зрения целесообразности ее выводы должны быть отвер­гнуты, так как нет оснований предоставлять приобретателю вместо вполне вероятной возможности получить вещь от должни­ка по бумаге весьма гадательную возможность отыскивать ее у третьего лица, к которому она попала и который легко может остаться неизвестным.

Распорядительный документ, таким образом, обладает вещно-правовыми функциями только до тех пор, пока представ­ленная им вещь находится у должника по бумаге. С того момента, как последний перестает быть непосредственным владельцем вещи, документ теряет свои вещно-правовые свойства. С этого момента передача документа служит только для передачи вопло­щенных в ней обязательственно-правовых требований. Отноше­ния между отчуждателем и приобретателем такого документа будут регулироваться только нормами обязательственного дого­ворного права. Если стороны имели в виду лишь переход обяза­тельственных прав, выраженных в Бумаге, то передача докумен­та погашает обязанность отчуждателя. Если же стороны имели в виду передачу права собственности на вещь, то передача доку­мента не будет исполнением обстоятельства[154].

Изложенное показывает, что распорядительный документ, оставаясь всегда обязательственно-правовой бумагой, может и не обладать вещно-правовыми свойствами. Он обладает вещно-правовыми свойствами лишь при условии, что представленный им объект действительно находится в непосредственном владе­нии должника по документу (товарного склада, ж. д. и т. п.) и до этого не был ни похищен у собственника, ни потерян им и не принадлежит государственному учреждению или предприятию, из владения коего выбыл каким бы то ни было незаконным способом. Похищение, утрата или принадлежность государствен­ному органу не лишают распорядительную бумагу вещно-правовых функций, если представленный ею объект подходит под действие прим. 2 к ст. 60 Г. К. (пример, — квитанция на предъяви­теля по залогу облигаций на предъявителя правительственных займов). Кроме того, как было указано выше, распорядительная бумага не может служить для передачи права на вещь тогда, когда последняя изъята из гражданского оборота.

Однако, не обладая вещно-правовыми свойствами, т. е. не являясь орудием распоряжения вещью и не легитимируя своего держателя в качестве субъекта права собственности, распоряди­тельный документ в тех случаях, когда вещь находится у должни­ка по бумаге, все же является средством передачи посредствен­ного владения вещью.

Распорядительные документы имеют весьма существенное значение при установлении залогового права. Ст. 92 Г. К. указы­вает в виде общего правила, что «заложенное имущество, кроме строений и права застройки, передается залогодержателю». В отличие от ст. 67 Г. К. ст. 92 не конкретизирует понятия передачи, в частности не упоминает про распорядительные бумаги. Другие статьи, посвященные в Г. К. залогу имущества, также ни разу не упоминают про залог при посредстве распорядительных бумаг. Но многочисленные указания на этот вид залога мы встречаем в уставах кредитных учреждений.

В силу тех же оснований, какие были указаны выше по поводу перехода права собственности, залоговое право на объект, пред­ставленный распорядительным документом, не может быть уста­новлено помимо этого документа. Это положение имеет силу как в отношении вещей, определяемых числом, весом и мерой, так и в отношении вещей, определяемых в обороте индивидуальными признаками. Оно создает, таким образом, изъятие из правила ст. 93 Г. К., согласно которой «залоговое право в случаях, предус­мотренных ст. 92, возникает в отношении вещей, определенных родовыми признаками, с момента передачи или опечатания, в отношении же вещей индивидуально-определенных - с момента совершения договора». Одного только соглашения о залоге инди­видуально-определенной вещи, на которую выдан распоряди­тельный документ, недостаточно для возникновения залогового права. Для этого необходимо установление в лице кредитора права на документ.

В тех случаях, когда распорядительный документ легитимиру­ет управомоченное по нему лицо в качестве собственника имущес­тва (дубликат накладной, коноссамент и т. п.), залог представлен­ной им вещи совершается путем залога документа.

В тех случаях, когда распорядительный документ легитимиру­ет управомоченное лицо не в качестве собственника, а в качестве залогодержателя, документ должен быть передан кредитору в собственность. Таким документом является залоговое свидетель­ство (варрант), представляющий собой ордерную бумагу. Соглас­но ст. 8 Постановления ЦИК и СНК СССР от 4/IX 1925 г. залого­вое свидетельство является носителем залогового права на товар в размере выданной по этому свидетельству капитальной ссуды и процентов. Поэтому для установления или передачи залогового права на товар необходимо, в отличие от случаев залога докумен­тов, легитимирующих своих держателей -в качестве собственни­ков, не заложить распорядительный документ, а передать его в собственность залогодержателю. Передача права на залоговое свидетельство совершается на основании правил, установленных для векселей.

Особое положение установлено законом для залога простого складочного свидетельства (см. гл. II, 1). Простое складочное свидетельство легитимирует своего держателя в качестве со­бственника товара, не ограниченного залогом. Оно является бумагой на предъявителя. Тем не менее, согласно Постановлению о документах, выдаваемых товарными складами, залог его совер­шается через передачу его кредитору с передаточной надписью, содержащей те же обозначения, как и передаточная надпись на залоговом свидетельстве (варранте), причем эта надпись должна быть засвидетельствована нотариальным порядком или внесена в реестр товарного склада с отметкой о том заведующего складом на самом свидетельстве. Должнику по его желанию может быть выдана копия свидетельства с такой же отметкой (ст. 20). Эта копия заменяет складочное свидетельство, отделенное от залого­вого, а заложенное складочное свидетельство — залоговое свиде­тельство. К совершенному указанным способом залогу простого складочного свидетельства применяются положения, установ­ленные на случай залога при помощи залогового свидетельства (ст. 8 — 18), в частности, в отношении срока, порядка предъявле­ния к платежу и учинения протеста действуют нормы вексельного права (ст. 14). Держатель копии, заменяющей складочное свиде­тельство, отделенное от залогового, может снять с товара залого­вое обременение внесением товарному складу всей суммы, при­читающейся по заложенному свидетельству. Реализация залога и удовлетворение кредитора из вырученной суммы производится товарным складом в порядке ст. 16 — 18, т. е. так же, как и в случае варранта.

Порядок залога простого складочного свидетельства, установ­ленный Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, приводит, таким образом, к раздвоению документа и к созданию положения совершенно аналогичного с тем, которое имеется в случае двойного свидетельства.

Порядок, установленный ст. 20 для залога простого складочного свидетельства, не лишает собственника этого свидетельства воз­можности заложить его обычным порядком, имеющим место при залоге распорядительных документов на предъявителя (напр., дубликата накладной и коноссамента на предъявителя), т. е. порядком, указанным в ст. 9 0 — 92 Г. К. Ст. 20 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, не делает этот способ залога недействительным. Смысл ст. 20 только в том, что такой залог не подчиняется правилам, изложенным в ст. 8 — 18 этого Постанов­ления. На товарный склад не возлагаются обязанности, указанные в этих статьях. Товарный склад не обязан производить реализа­цию товара и т. д. Залогодержатель может по переданному ему свидетельству получить товар из склада, превратив тем самым свое посредственное владение в непосредственное, и, при неис­правности должника, обратить на заложенный объект взыскание на общих основаниях залогового права.

Согласно ст. 8 Пост. о документах, выдаваемых товарными складами, держатель складочного свидетельства, отделенного от залогового вправе распорядиться товаром, но не может брать его из склада до погашения ссуды, выданной по залоговому свиде­тельству. Возникает вопрос, может ли он, заложив это свидетель­ство, установить залоговое право на товар. Ответ должен быть положительным. Однако, залог товара, установленный путем залога складочного свидетельства, отделенного от залогового свидетельства, уступает по рангу залогу, установленному через передачу залогового свидетельства. Поэтому, впредь до погаше­ния ссуды, выданной по залоговому свидетельству, залоговое право лица, получившего складочное свидетельство, должно считаться вторым по рангу, даже в том случае, если во времени оно возникло раньше. Этот вывод основан на том, что до погашения ссуды по залоговому свидетельству держатель складочного сви­детельства не может получить товар из склада.

Согласно ст. 83 Г. К. залогодатель должен быть собственником заложенного имущества. Если залогодатель заложил чужое иму­щество, то залогодержатель, в силу ст. 83 и 80 Г. К., приобретает залоговое право при условии, что он не знал и не должен был знать об этом обстоятельстве. Недобросовестный залогодержатель не приобретает залогового права. Однако и при добросовестности с его стороны он в силу тех же статей не приобретает залогового права:

а) если документ утерян собственником, украден у него, при­надлежит государственному учреждению или предприятию и был незаконно отчужден каким-либо способом;

б) если вещь, представленная документом, была утрачена собственником, похищена у него или принадлежала государ­ственному учреждению или предприятию и была незаконно отчуждена каким-либо способом, после чего оказалась в товарном складе, на железной дороге и т. п. и на нее был выдан распоряди­тельный документ, попавший к залогодержателю.

Таким образом на основании ст. 83 Г. К. мы имеем положение, совершенно аналогичное указанному выше для случая передачи при помощи распорядительного документа права собственности.

Равным образом, если товар вышел из владения должника по документу (товарного склада, жел. дор. и т. п.), выданный на него распорядительный документ перестает служить орудием уста­новления или (в случае варранта) передачи залогового права по тем же основаниям, которые были указаны выше в отношении приобретения права собственности. Вещно-правовые свойства распорядительного документа в отношении залогового права ограничены теми же рамками, как и в отношении права собствен­ности, т.е. документ обладает этими свойствами лишь пос­тольку, поскольку товар действительно находится в непосред­ственном владении должника по документу и до этого не был ни похищен у собственника, ни потерян им и не принадлежал государственному учреждению или предприятию, из владения коего выбыл каким бы то ни было незаконным способом. Распо­рядительный документ не может, кроме того, служить для установления залогового права на вещь, если последняя относится к числу объектов, изъятых из гражданского оборота (см. выше).

Ст. 98 Г. К. регулирует право залогодержателя истребовать заложенный объект от третьего лица и от собственника. Она представляет собой распространение на права залогодержателя принципа, положенного в основу ст. 60 Г. К. В ней предусмотрены два случая: 1) утрата залогодержателем или похищение у него переданного ему предмета залога и 2) приобретение третьим лицом объекта залога, оставленного у собственника. В первом случае ст. 98 предоставляет залогодержателю истребовать зало­женный предмет у всякого приобретателя. Во-втором, — право истребовать его от недобросовестного приобретателя, государ­ственному же органу от всякого приобретателя. Ст. 98 страдает неполнотой[155]. В частности, в ней не предусмотрен случай, когда залогодержателю передано посредственное владение вещью, на­ходящейся в непосредственном владении третьего лица, напр., путем передачи ему распорядительного документа. При рассмот­рении последнего случая, следует исходить из того, что Г. К., как это видно из ст. 60 и 98, защищает добросовестного приобретателя только в тех случаях, когда вещь не была украдена у собственника или утрачена им. В случае залога при помощи распорядительного документа вещь находится не у залогодержателя, а у непосред­ственного владельца, — должника по документу. Поэтому так же, как и в том случае, когда она оставлена у собственника (2-ая часть ст. 98), она не может быть ни украдена у залогодержателя, ни потеряна им. Следовательно, добросовестный приобретатель заложенной посредством распорядительного документа вещи должен быть защищен всегда, за исключением того случая, когда залогодержателем является государственное учреждение или предприятие. Государственное учреждение или предприятие может истребовать вещь от всякого приобретателя, как недобро­совестного, так и добросовестного.

[1] О понятии ценной бумаги см.: С. Vivante, Trattato di diritto commerciale, v.IIl, 1924, стр. 122 и сл.; Brunner, Die Wertpapiere, Endemann’s Handbuch des deutschenHandels,- Seeimd Wechselrechts, B. II, 1882, стр. 19s и сл.; Е. Jacobi, Die Wertpapiere im burgerlichen Recht, Ehrenberg's Handbuch des gesamten Handelsrechts, B. IV, 1917, стр. 125 и сл.; его же, Grundriss des Rechts der Wertpapiere, 1922; его же, Das Wertpapier als Legitimationsmittel, 1906, § 1; Schwerin, Recht der Wertpapiere, 1924, стр. 1 и сл.; О. Gierke, Deutsches Privatrecht, В. II, 1905, стр 103 и сл.; О. Meier, Abgrenzung der Wertpapiere von den schlichten Beweisurkunden. 1924, стр. 4 и сл.; Morgenhaiter, Die Bedeutung der Scriptur im Wertpapierrecht, 1921, стр. I — 11;G. Bacmeister, Das Recht der Wertpapiere im aiiegemeinen, 1924, § 1; L. Brutt, Die Abstrakte Forderung nach deutschem Reichsrecht, 1908, стр. 210 и ел; Thaller, De la nature juridique des litres de credit, Extrait des Annales de droit commercial, 1906—1907, стр. 1 и сл.; Lacour et Bouteron, Precis de droit commercial, t. I, 1925, стр. 753 и сл.

[2] См. A. v. Tuhr, Der Allgemeine Teil des Deutschen Burgerlichen Rechts. B. I, стр. 159 и сл. Отнесение этих бумаг к числу ценных бумаг иногда встречает возражения. См. О. Meier, цит. соч. стр. 7.

[3] См. по этому вопросу Vivante v. Ill n. 979. Vivante полагает, что в случае выражения встречных притязаний по двухстороннему договору в двух ценных бумагах эти притязания неизбежно перестают быть взаимно обусловленными Таким образом он отрицает возможность той комбинации, которая в тексте указана как теоретически мыслимая. Он упускает при этом из виду, что возможно внесение в текст бумаги указания на взаимную обусловленность притязания и что автономность прав владельца бумаги (см. 1,2) не будет тогда устранять ту зависимость между притязаниями, которая характерна для двухстороннего договора. С этой точки зрения приводимый им пример с векселем представляется неудачным. В проекте Vivante содержится совер­шенно правильное указание, что «документ, который содержит обязательство сочетать два встречных исполнения, не является ценной бумагой» (ст. 309). В § 363 Гер. Торг. Уложения содержится указание, что ордерные бумаги, пред­усмотренные этим параграфом, не могут ставить исполнение со стороны должника в зависимость от встречного действия (Gegenleistung) другой стороны. Эта норма объясняется намерением законодателя придать указанным бумагам абстрактный характер.

[4] «Das Wesen des Wertpapiers beruht auf einer eigentumlichen Verbin dung einer korperlichen und unkorperlichen Sache» 0. Gierke, Deut. PR B.II, стр. 106.

[5] См. по этому поводу Vivante v. III, n. 953.

[6] О разъединении судьбы ценной бумаги и выраженного в ней права см. Е. Jacobi, Das Wertpapier als Legitimationsmittel стр. 6—21. Е. Jacobi подхо­дит к вопросу с точки зрения развиваемой им Rechsscheintheorie (см. ниже гл. 1, 3).

[7] Brunner, ук. соч. стр. 175: Schwerin; ук. соч. стр. 6; Enneccerus, Lehrbuch des biirgerlichen Rechts, B. 1, 2, § 435; Oertmann, Recht der Schuldverhaltnisse § 807—808; Staub's Kommentar zum HGB, Anhang zu § 365, Anm. 9—10 Vivante, v. Ill, n. 1442.

[8] См. литературные указания в прим. 7.

[9] См. в отношении бумаг на предъявителя указания у О. Gierke, Deutsches PR, стр. 156 и сл.

[10] См. Jacobi, Die Wertpapiere im BR; v. Schwerin, ук. соч. стр. 1 и сл.

[11] На этой точке зрения Вильнянский в Комментарии к Гражданскому Процессуальному Кодексу под редакцией проф. Малицкого (Госуд. Изд. Укра­ины, 1926 г., объяснения к ст. 240).

[12] См. для германского права Oertmann, Recht der Schuldverhaltnisse, объяснения к § 372 Гер. Гр. Ул.

[13] Thol, Handelsrecht, 1875, В. I § 201.

[14] Brunner, ук. соч. стр. 147.

[15] Jacobi, Die Wertpapiere in BR, стр. 10.

[16] См. учебники торгового права: С. Vivante, Instituzioni di diritto commer-ciale 1926, стр. 128 и сл.; L. Bolaffio II diritto commerciale, Corso universitario, 1922, стр. 258 и сл.; U. Navarini, Trattato elementare di diritto commerciale, v. I, стр.69 и сл.

[17] Vivante v. Ill, n. 953—958.

[18] См. Thaller-Percerou, Traite de droit commercial, 1925, n. 882—893 и 1923; Lacour et Bouteron, n. 1054—1060; A. Wahl, Precis theoritique et pratique de droit commercial, 1922, n. 149k—1495; Lyon-Caen et Renault, Traite de droit commercial, t. 4, n. 2—4, n. 889—890.

[19] Thaller, De la nature juridique du titre de credit. Contribution a une etude generate sur le droit des obligations (Dette abstraite, acte unilateral, delegation) '1907. (Отдельный оттиск из Annales de droit commercial, 1906—1907.) Тенден­цию к созданию общей теории ценных бумаг следует отметить у Н. Capitant, De la cause des obligations, 1924, стр. 415—435, а также в курсе тортового права Lacour et Bouteron, в котором содержится (т. I, стр. 753) следующее определе­ние: «On appelle titres negotiables des ecrits dont le signetaire s'engage a effectuer, lorsqu'ils lui seront presentes dans certaines conditions, une prestation, soit en argent, soit en marchandises, et qui, grace a leur forme speciale consacr6e par les usages du commerce, sont destines a une circulation rapide». В этом довольно точном определении совершенно правильно отмечена необходимость предъявления бумаги для получения удовлетворения от должника.

[20] Thaller, De la nature juridique etc. p. 2.

[21] Thaller, Annales des droit commercial 1898, стр. 76.

[22] H. L. Hart, The law of banking, London, 1914, стр. 893. Об оборотных документах см. также К. Малышев, Гражданские законы Калифорнии т. III, 1906 г.

[23] См. о документах, относимых к оборотным, для английского права, — Н. L. Hart, ук. соч. стр. 894—898 и Chalmers, A Digest of the Law of Bills of Exchange, 1896, стр. 312—327; для американского — J. D. Brannan, The nego­tiable instruments law 1920, стр. 5, 7, 26, 193 и 389.

[24] Г. Ф. Шершеневич, Курс торгового права, т. II, стр. 63. Шершеневич повторяет, с добавлением указания на имущественный характер воплощенного в в бумаге права, определение О. Gierke «Wertpapier ist eine Urkunde, durch die das Subjekt der in ihr beurkundeten Rechte bestimmt wird». 0. Gierke, Deutsches Privatrecht, B. II, стр. 105. Это определение страдает тем дефектом, что не позволяет отграничить ценные бумаги от некоторых других документов. Завещание тоже определяет субъекта соответствующего права.

[25] Проф. В. М. Гордон, Система советского торгового права, 1924 г., стр. 36.

[26] Entwurf eines Bundesgesetzes betrefend Revision der Titel XXIV bis XXXIII des Obligationenrechts, art. 842—919. Bericht uber die Revision der Titel 24 bis 33 des Schw OR, стр. 178 и сл., а также предисловие Е. Huber стр. 510. Проект 1919 г. пересматривает те части Code des obligations 1911, которые без изменения перенесены в него из Code des obligations 1881.

[27] О проекте С. Vivante, Progetto preliminare per il nuovo Codi de di Commercio con le relazioni dei professor! A. Arcangeli, A. Asquini, L. Bolaffio. G. Bonelli, U: Grobbi, U. Navarini, A. Scialoia, G. Valeri, C. Vivante, 1922, до­кладная записка С. Vivante с обоснованием реформ, стр. 197—202. См. также предисловие проф. В. М. Гордона к изданному под его редакцией переводу итальянского проекта (Труды НКВТ УССР, вып. III, 1925 г., издан. «Пролета­рий»).

[28] Art. 842 оставлен в редакции проекта 1905 г. См. Bericht, стр. 181, Положе­ния о ценных бумагах, содержащиеся в проекте 1905 г., не были введены в Code des obligations 1911 г. в расчете на международную кодификацию вексельного права, от которого трудно оторвать остальные вопросы, касающиеся ценных бумаг. См. Bericht стр. 5 и сл.

[29] E. Jacobi, Die Wertpapiere im BR, S. 2: Schwerin, стр. 3—5 Bacmeister, стр. 7: Brunner, ук. соч. стр. 152; О. Meier. стр. 8; W. Morgenhalter, Die Bedeu-tung der Scripturim Wertpapierrecht. Abhandlungen zum Schweizerischen Recht herausgegeben v. Dr. M Gmiir, Heft 95,1921, стр. 2; Wahl, Precis стр. 523. Г. Ф. Шершеневич, Курс Торг. Права, т. 2, стр. 66.

[30] Schwerin ук. соч. стр. 4; Bacmeister, ук. соч. стр. 7.

[31] См. Р. Oertmann, Recht der Schuldverhaltnisse, 1910, стр. 990; Lacour ct Bouteron, ук. соч. t. I, стр. 753; С. Vivante ук. соч. v. Ill, стр. 155, 162-163. Следует отметить, что французское право все же знает бумаги типа Rektapapier. К их числу относятся billet nominatif и cheque nominatif. См. Wahl, Precis, n. 1817; Bouteron, Le cheque, 1924, p. 251—252.

[32] См. Schwerin, ук. соч. стр. 4—5; Е. Jacobi, Die Wertpapiere im BR, S. 2.

[33] См. Lacour et Bouteron, t. 2, n. 1917; Lyon-Caen et Renault, t. IV, n. 321; Staub's Kommentar zur Wechselordnung. 1923, ст. 92; E. Jacobi, Grundriss des Wechselund Scheckrechts 1926, ст. 59. Обратное мнение высказано в русской литературе Н. Г. Вавиным в «Научно-критическом Комментарии к Положе­нию о векселях 1922 г.: «вексель с бланковым индоссаментом, передаваемый другому лицу без новой надписи, простым вручением, является ничем иным, как ценной бумагой на предъявителя» (ст. 64). Н. Г. Вавин, очевидно, исходит из классификации ценных бумаг по способу передачи.

[34] Значительный интерес в этом вопросе представляет швейцарская судеб­ная практика, допускающая индоссамент не только как способ передачи ордерных бумаг, но также и именных, и даже таких документов, которые не могут быть отнесены к ценным бумагам. См. Н. V. Hospenthal, Die Wirkungen des Indossamentes mit besonderer Berucksichtigung des Schweizerischen Rech-tes, Bern, 1925, стр. 6—9. Допущение индоссамента в качестве способа передачи ценных бумаг, иных чем ордерные, принято в швейцарском проекте 1919 г., — § 845: «Die Indossirung hat in Verbindung mit der Ubergabe der indossirten Urkunde bei alien abtretbaren Wertpapieren, soweit sich aus dem Inhalt oder der Natur der Urkunde nicht etwas anderes ergibt, die Wirkung einer auf die Urkunde gesetzter Abtretungserklarung. Ein selbststandiger vom Rechte des Indossanten losgeloster Anspruch mit Beschrankung der Einreden des Schuld-ners, oder eine Haftung des Indossanten und ein Ruckgriff des Indossatars auf die Vorindossanten ergeben sich aus der Indosirung nur bei den Wertpapieren, fur die im Gesetze die eine oder die andere Wirkung des Indossaments vorgesehen ist».

[35] Проф. В. М. Гордон. Вексельное право, сущность векселя, его составле­ние, передача и протест, 1926 г., стр. 41; Н. Г. Вавин, Научно-практический комментарий к Положению о векселях 1922 г., стр. 76.

[36] О накладной на выкупленный груз, как ценной бумаге, см. М. Агарков. «Дубликат накладной» в сборнике «Основные вопросы железнодорожного права» 1925 г. стр. 236—239.

[37] См. E. Jacobi, Die Wertpapiere im BR, стр. 90—109.

[38] См. К. v. Hospenthal. Die Wirkungen des Indossaments 1925, S. 82.

[39] «I titoli nominativi emessi a norma della legi in vigore dalle provincie dai comuni dalla society e da qualsiasi altro ente sono intestati ad una persona determinata tanto sul titolo, quanto sul registro dell'emittente”. (Decreto-legge 7 giugno 1923.)

[40] Brunner, ук. соч. стр. 168.

[41] С. Vivante. III. 953; В. М. Гордон. Система советского торгового права 1924 г., стр. 36

[42] О распространении начала ограничения возражения на все ценные бумаги см. Vivante v. Ill, n. 953.

[43] Staub's Kommentar zur WO, Art. 82, Anm. 1; S. Grunberg, Grund zuge des Wechsel- und Scheckrechts mit besonderer Berucksichtigung eines Weltwechsel-rechtes nach Entwurf des Haager Abkommens, 1924, S. 72.

[44] См. циркуляр НКЮ РСФСР 1922 г. № 151; разъяснение НКЮ РСФСР в Ежен. Сов. Юстиции, 1924 г. № 28; Решение АК СТО по делу ВТС с Линенской Мануфактурой и Госселькож. — Бюлл. Фин. и хоз. законодательства, 1925 г. № 14, стр. 49. См. также обзор практики Верхсуда РСФСР по вексельному праву в статье С. М. Прушицкого, Вексель в практике Верхсуда РСФСР, Советское право, 1926 г. № 1 (19).

[45] Некоторое частичное изъятие из правил о публичной достоверности ценных бумаг на предъявителя представляет собой дубликат накладной на предъявителя. Однако, это изъятие делается возможным только благодаря особенностям этой бумаги по сравнению с обычным типом бумаги на предъяви­теля. См. об этом гл. II, 1.

[46] В этом смысле Vivante, v. III, стр. 162, прим. 1; проект Vivante не относит эти бумаги к числу ценных бумаг, см. ст. 309, 311 и 316; в Германии эту точку зрения защищал К. Adier, Studien zur Lehre von den Wertpapieren und dem Wechsel, Grunhuts Zeitschrift, B. 26.

[47] На аналогичной точке зрения Schwerin, ук. соч. стр. 7—11, Schwerin, исходя из трехчленной классификации, относит к одной группе предъявитель­ские и ордерные бумаги, к другой — Rektapapiere.

[48] H. Capitant, De la cause des obligations 1924, стр. 415—435. Capitant без достаточных оснований ссылается на Vivante и Lacour, которые не разделяют этой точки зрения. См. Vivante v. Ill, n. 955 и Lacour et Bouteron, Precis, t. I, n. 1069 прим. 2.

[49] См. Wieland. Der Wechsel und seine zivilrechtlichen Grundlagen 1901 Neubecker, Der Abstrakte Vertrag, Archiv fur biirg. Recht, B. 22; Briitt, Die abstrakte Forderung; Thaller, De la nature juridique des titres de credit; Capitant, ук.соч.

[50] Stampe, D. Causa-Problem des Zivilrechts, 1904; Grundriss der Wertbeweg-nungslehre, zur Einleitung in ein freirechtliches System der Schuldverhaltnisse 1912—1914; Oertmann, Die Geschaftsgrundlage, Ein neuer Rechtsbegriff, 1921, § 2, S. 4—12; См. также Locher, Geschaftsgrundlage und Geschaftszweck, Archiv fur die Civ. Praxis, 1923.

[51] С этой точки зрения можно присоединиться к принципу, формулирован­ному Vivante, согласно которому каждая ценная бумага появляется с прису­щим ей способом обращения, зависящим от воли законодателя и эмиттента. Vivante t. III, n. 989.

[52] Г. М. Колоножников. Облигации торгово-промышленных акционерных товариществ, 1912, стр. 7 вводит в определение облигации признак «доли участия в едином крупном займе».

[53] О юридической природе государственного кредита см. G. Jese Cours de science des finances et de legislation financiere francaise, 1922, p. 294; Freund, Rechtverhaltnisse der offentlichen Anieihen, 1907; Твердохлебов, Государствен­ный Кредит,1924 г.

[54] Jacobi, Die Wertpapiere im Burgerlichen Recht, S. 514; Enneccerus Lehr-buch, 1, 2. § 434.

[55] См. предыдущее примечание.

[56] Обзор теорий, предложенных в XIX в. по поводу бумаг на предъявителя, дан в книге Bruschettini, Trattato dei titoli al portatore 1890; краткий обзор важнейших теорий см. R. Salcilles, Etudes sur la theorie generate de 1'obligation etc. 3 edit. 1914, p. 303—307.

[57] Vivante, v. Ill, стр. 131—148

[58] Thaller. De la nature juridique des titres de credit; Thaller-Percerou, Traite n. 600, 887—892, 1292—1297.

[59] H. Capitant. Ук. соч. стр. 389—109; A. Colin et Capitant, Traite de droit civil t. II, стр. 109 и сл. О делегации в римском праве см. Salpius, Novation und Delegation, 1864, Wendt, Das allgemeine Anweisungsrecht, 1895.

[60] Как было указано выше, объем, который Thaller дает понятию titre de credit, не вполне совпадает с объемом понятия ценной бумаги. Но это обстоятельство не лишает его выводы значения для общей теории ценных бумаг.

[61] См. Savigny, Obligationenrecht § 61.

[62] Работа Е. Jacobi, Die Wertpapiere im burgerlichen Recht des Deutschen Reichs вышла в 1901 году. В переработанном виде она вошла в состав Ehrenberg's Handbuch des gesamten Handelsrechts, В. IVAbt. I, 1917. См. также H. Meier, Publizitatsprinzip, 1909; его же Das Akzept, 1918; Schwerin Recht der Wertpapiere, 1924; Bacmeister, Das Recht der Wertpapiere im allgemeinen, 1924, 0. Meier, Abgrenzung der Wertpapiere von den schlichten Beweisurkunden, 1924; К. v. Hospenthal, Die Wirkungen des Indossamentes, 1925.

[63] Н. Meier, Das Akzept, S. 22.

[64] См. литературу у Enneccerus: Lehrbuch des burg. Rechts I, § 73, S. 180. Из новейших работ см. Naendrup: Die Verjahrung als Rechtsscheinwirkung. Iher-ihngs Jahrbucher, 1925.

[65] Enneccerus, Lehrbuch des burg. Rechts, II, § 73; A. von Tuhr: De: allgemeine Teil des deutschen burg. Rechts, B. II, I, S. 135; H. Lehmann Allgemeiner Teil des burg. Gesetzbuches, 1922, S. 100.

[66] H. Meier (Das Akzept S. 21) в отношении подложного векселя указывает, что лицо, подпись которого подделана, не связан причинной цепью с фактом заблуждения добросовестного приобретателя и поэтому не отвечает передним.Действительно, пример с подложным векселем не может служить аргументом против Rechtsscheintheorie. Иначе, как указано в тексте, обстоит дело в случае подлога бумаги, составляющей предмет массовой эмиссии.

[67] Подробный обзор теорий см. у проф. Т. М. Яблочкова. Влияние вины потерпевшего на размер возмещаемых ему убытков, т. I, 1910.

[68] Buri, Ueber Kausalitat, 1873. Эта теория особенно распространена среди криминалистов. Из цивилистов см. Windscheid: Pandekten, II, § 258; Schollmey-er: Recht der Schuldverhaltnisse, 1900, § 253.

[69] О проблеме риска в гражданском праве см. особенно Muller-Erzbach Gefardungshaftung und Gefahrtragung, Archiv fur die civ. Praxis, B. 106.

[70] См. Miiller,— Erzbach, ук. соч., а также его же Deutsches Handelsrecht стр.508.

[71] Fould, Le payment des cheques perdus, voles, faux et alteres en droit compare, 1924.

[72] На практическое удобство обобщающей регламентации института ценных бумаг совершенно правильно указывает С. Vivante в своих объяснениях к титулу I кн. II итальянского проекта. См. Progetto preliminare стр. 321.

[73] Lacour et Bouteron, Precis, t. I, n. 1122 et 1123.

[74] С. Vivante, v. Ill, n. 981—984.

[75] См. по этому вопросу A. Langen, Die Kreationstheorie im heutigen Reichsrechte, стр. 36 и сл.; Bruschettini, Trattato de ititoli al portatore, 1898, стр. 494—496; 0. Gierke, Deutsches Privatrecht, В. II, стр. 167—168; Н. О. Нер-сесов. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права, 1889, стр. 85—87.

[76] Обоснование см. в Denkschrift zum Entwurf eines Burgerlichen Gesetz-buchs, 1896, S.96—97.

[77] См. Oertmann, Recht der Schuldverhaltnisse. Замечания к 4 § 793; Ennec-cerus, Lehrbuch, В. 1, 2, S. 595—596.

[78] К допущению возражений, основанных на личных отношениях к предшес­твеннику держателя, только в случае злоумышленного соглашения склоняется французская доктрина. См. Lyon-Caen et Renault, Traite, t. IV, n. 131; Thaller-Percerou, Traite, n. 1470, 1473; Lacour et Bouteron, Precis, t. II n. 1299. В этом же смысле С. Vivante, v. Ill, n. 1373. О разногласиях по этому вопросу в германской доктрине и судебной практике см. Staub's Kommentar zur WO, Art. 82, Anm. 14—16.

[79] См. Griinhut, Wechselrecht, В. II, § 83; Wieland, Der Weehsel und seine zivilrechtliche Grundlagen, 1901; Staub's, Kommentar zur WO, Art S. 252—281; С. Vivante, v. Ill, стр. 427: Thaller. De la nature juridique des, litres de credit, n. 52—82, 130—131; Lacour et Bouteron, Precis, t. II, n. 1285—1302; Lyon-Caen et Renault, Traite, t. IV, n. 130 и след.; Pichon. De 1'inopposabiUte des exceptions au porteur d'un titre a ordre, 1904. А. И. Каминка. Устав о векселях, 1913, сто. 146 и сл.; Федоров, Вексельное право, 1906, стр. 655 и сл.

[80] О содержании ценных бумаг см. W Morgent halter. Die Bedcutung der Scriptur im Wertpapierrecht. Bern. 1921.

[81] С<