ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ ОСОБЫЙ ПОРЯДОК УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ……………………………………………..415 – 440 5 страница

Безусловно, важным является положение ч. 2 ст. 11 УПК, в соответствии с которым дознаватель, следователь и суд обязаны предупредить обладающих свидетельским иммунитетом лиц, изъявивших согласие дать показания, что их показания могут быть использованы в качестве дока­зательств по уголовному делу. Это положение, основанное на положениях ст. 51 Конституции РФ, имеет значение как для обеспечения прав граждан, так и для осуществления процесса доказывания.

Положения ч. 3 ст. 11 УПК направлены на обеспечение применения специальных мер безопасности при наличии уг­розы участникам процесса, их родственникам и имуществу. В этих случаях суд, прокурор, руководитель следственного органа, следователь, орган дознания и дознаватель принима­ют в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4 ч. 2 ст. 241 и ч. 5 ст. 278 УПК. В ч. 4 ст. 11 УПК законодатель счел возможным специально обра­тить внимание на то, что вред, причиненный лицу в резуль­тате нарушения его прав и свобод (в том числе властными субъектами (должностными лицами), осуществляющими уголовное преследование), подлежит возмещению.

Усилению защиты прав потерпевших, свидетелей, обви­няемых и других участников уголовного судопроизводства способствуют нормы Федерального закона от 20.08.2004 № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, сви­детелей и иных участников уголовного судопроизводства».

Неприкосновенность жилища

Требование неприкосновенности жилища содержится в ст. 25 Конституции РФ. Основываясь на ней, УПК уста­навливает, что осмотр жилища производится только с со­гласия проживающих в нем лиц или на основании судеб­ного решения (ч. 1 ст. 12). Принцип неприкосновенности жилища состоит именно в том, что проникновение в него возможно с соблюдением при выполнении этого действия хотя бы одного из двух указанных условий.

Обыск и выемка в жилище могут производиться по об­щему правилу на основании судебного решения (ч. 2 ст. 12 УПК). В исключительных случаях, когда производство ос­мотра жилища, обыска или выемки в нем не терпит отлага­тельства, указанные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения су­дебного решения. Судья и прокурор уведомляются об этом в течение 24 часов с момента начала следственного дейст­вия (ч. 5 ст. 165 УПК).

Приведенные положения позволяют сделать вывод, что ст. 25 Конституции РФ и ст. 12 УПК не только установили в рассматриваемом случае общее правило, но и ограничили его действие.

Каждый, считая незаконными действия должностных лиц, нарушающие неприкосновенность жилища, вправе обжаловать их в суд (ст. 46 Конституции РФ), а при опре­деленных условиях — обратиться в суд с иском о компен­сации причиненного морального вреда. Нарушение непри­косновенности жилища может вызвать уголовно-правовые последствия (ч. 1—3 ст. 139 УК).

Презумпция невиновности

Базируясь на ст. 49 Конституции РФ, УПК (ст. 14) оп­ределяет презумпцию невиновности как принцип уголов­ного процесса следующим образом.

1. Обвиняемый считается невиновным, пока его винов­ность в совершении преступления не будет доказана в пре­дусмотренном УПК порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

2. Подозреваемый и обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опро­вержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого и обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

3. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, тол­куются в его пользу

4. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Трактовка презумпции невиновности, данная в ч. 1 ст. 14 УПК, соответствует положениям Всеобщей деклара­ции прав человека (ст. 11), Международного пакта о гра­жданских и политических правах (ст. 14). Текстуальное несовпадение некоторых положений ст. 14 УПК со ст. 49 Конституции РФ не свидетельствует об их противоречи­вости. Отраслевой закон не может сузить сферу действия конституционных предписаний, но может, сообразно смыс­лу конституционных установлений, как бы раздвинуть их действие, как это сделано, например, в ч. 2 ст. 14 УПК, где указано, что не только обвиняемый, но и подозреваемый не обязаны доказывать свою невиновность. Столь же пра­вомерно усиление гарантий прав личности в предписани­ях ч. 2 ст. 14, когда они не только освобождают (вслед за Конституций РФ) обвиняемого от обязанности доказывать свою невиновность, но и возлагают бремя доказывания на обвинителя. На усиление действия конституционного по­ложения о презумпции невиновности направлена и ч. 4 ст. 14 УПК.

Презумпция невиновности оберегает от преждевре­менного признания виновности в совершении преступления лица, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Поэтому она адресована прежде всего органам расследования и суду, но обязательна и для всех других учреждений, организаций и граждан.

Применение законом формулы «...обвиняемый считает­ся невиновным...» не означает, что Конституция РФ фак­тически исключает виновность обвиняемого. Более того, поскольку следователь может вынести постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого только при его подтверждении имеющимися в деле доказательствами, вынося это постановление, он, естественно, уверен в винов­ности лица. Вот почему в законе нельзя прямо заявить о не­виновности обвиняемого, но можно констатировать, что он считается невиновным. Тем самым законодатель как бы предполагает, допускает возможность виновности лица, но указывает, что этого недостаточно, чтобы признать его виновным, и поэтому завершает начатую в приведенном положении закона мысль словами «пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным зако­ном порядке и установлена вступившим в законную силу приговором». Если же достаточных доказательств в под­тверждение виновности не собрано, не может быть вынесен обвинительный приговор (ч. 4 ст. 302 УПК). В связи с этим в ч. 3 ст. 14 УПК указано, что все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуются в его пользу.

Общепризнанно, что презумпция невиновности распро­страняется не только на обвиняемого, но также на подозре­ваемого, подсудимого и осужденного (в отношении послед­него по меньшей мере до вступления приговора в законную силу). УПК предписывает, что бремя доказывания обвине­ния и опровержения доводов, приводимых в защиту подо­зреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Это очень важно, так как доказать свою невиновность лицу нередко не только трудно, но порой и невозможно. Имен­но поэтому обязанность доказывания обвинения лежит на том, кто обвиняет лицо, подозревает его в совершении пре­ступления, осуществляет уголовное преследование. В то же время в УПК подчеркнуто, что: а) все сомнения в ви­новности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном УПК порядке, толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 14); б) обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14).

Наряду с этими положениями в УПК представлено свя­занное с ними и не менее важное предписание, согласно ко­торому признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК).

Становление презумпции невиновности как конституци­онного принципа уголовного процесса и правосудия имеет важное юридическое и нравственное значение. Установле­ние этого принципа в Конституции РФ имеет большое зна­чение не только для практики расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, но и оказывает влияние на процесс обновления законодательства.

Состязательность сторон

Конституция РФ установила, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123). Это конституционное положение но­сит общий характер и относится ко всем разновидностям судопроизводства (ч. 2 ст. 118). Применительно к уголов­ному процессу нормативно-правовое содержание принципа состязательности (ст. 15 УПК) включает следующие эле­менты:

• отделение друг от друга функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела;

• недопустимость возложения на один и тот же орган или на одно и то же должностное лицо исполнения более одной функции;

• функции обвинения и защиты осуществляют соответ­ственно сторона обвинения и сторона защиты;

• суд выполняет функцию разрешения уголовного дела и создает условия для исполнения сторонами их процессу­альных обязанностей и осуществления предоставленных им прав;

• стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

УПК исходит из того, что состязательность как принцип уголовного процесса действует не только в стадии судебно­го разбирательства, хотя именно в правовых нормах, регу­лирующих эту стадию, наиболее полно и ярко представлены положения, обеспечивающие действие указанного принци­па (ст. 243, 244, 246, 248, 271, 278, 292 УПК). Состязатель­ность действует на этапах апелляционного и кассационного производства (ст. 389¹-389⁹, 389¹¹-389¹⁴, 389¹⁹, 401¹, 401⁴, 401¹³ УПК). В некоторых стадиях уголовного судопроиз­водства нет предмета для действия этого принципа (стадии возбуждения уголовного дела, исполнения приговора, во­зобновления производства по уголовному делу ввиду но­вых и вновь открывшихся обстоятельств).

Можно отметить действие некоторых элементов состя­зательности на дознании и предварительном следствии, но не принципа состязательности в полной мере. Сказанное, однако, не мешает признать состязательность сторон прин­ципом уголовного судопроизводства вообще, а не только стадии судебного разбирательства, основной и главной стадии процесса. Органы расследования, осуществляя про­изводство по уголовному делу, уже на досудебных стадиях должны учитывать, что в суде материалы дела будут под­вергаться исследованию судом с участием сторон в услови­ях состязательности.

Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту

Конституция РФ (ст. 48) гарантирует каждому право на получение юридической помощи, в том числе и бесплатной, в случаях, установленных законом. В ч. 2 этой статьи опре­делен момент вступления защитника в уголовный процесс. Нормативная база для осуществления защиты по уголов­ному делу содержится во многих нормах Конституции РФ (ст. 45—51), которые восприняты УПК, а также учитывают­ся на практике при их применении.

Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту складывается из процессуальных средств, которые реально предоставлены в ходе производства по делу указан­ным субъектам уголовного процесса для защиты своих ин­тересов от подозрения или обвинения. В связи с этим в ч. 1 ст. 16 УПК указано, что названным участникам уголовного судопроизводства обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя.

Закон предписывает лицам, ответственным за ведение дела, разъяснять подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивать им возможность защищаться всеми не за­прещенными УПК способами и средствами (ч. 2 ст. 16).

Право обвиняемого (подозреваемого) на защиту пред­ставляет собой совокупность процессуальных средств, ис­пользуя которые он может противостоять выдвинутому против него обвинению: знать, в чем он обвиняется (подоз­ревается); оспаривать участие в совершении преступления; опровергать обвинительные доказательства; представлять оправдывающие его доказательства; защищать другие за­конные интересы.

Среди субъективных прав подозреваемого (обвиняемо­го) в законе прежде всего указано право знать, в чем он по­дозревается (обвиняется). Важность этого положения труд­но переоценить: не зная этого, лицо не может защищаться от подозрения и обвинения.

Одним из основных средств обеспечения права на защи­ту подозреваемого (обвиняемого) является предоставле­ние ему квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ; ст. 50 УПК), что имеет место не только по просьбе подозреваемого или обвиняемого (ч. 2 ст. 50 УПК), но и тогда, когда они не отказываются от защит­ника (ч. 1 ст. 51 УПК). Более того, отказ от защитника не лишает подозреваемого (обвиняемого) права в дальнейшем ходатайствовать о допуске защитника к участию в произ­водстве по уголовному делу (ч. 3 ст. 52 УПК). Кроме того, если в указанных законом случаях (ч. 1 ст. 51 УПК) защит­ник не приглашен обвиняемым, подозреваемым или дру­гими лицами (ч. 1 ст. 50, ч. 3 ст. 51 УПК), то дознаватель, следователь или суд обязаны обеспечить его участие.

Несомненной гарантией права на защиту является пре­зумпция невиновности — один из важнейших принципов уголовного судопроизводства (ст. 49 Конституции РФ; ст. 14 УПК), а также основанные на ней положения о том, что: а) обвиняемый не обязан доказывать свою невинов­ность, так как это является бременем стороны обвинения; б) неустранимые сомнения в виновности обвиняемого тол­куются в его пользу. Безусловно, на обвиняемого, подоз­реваемого в полной мере распространяется основанное на презумпции невиновности универсальное положение о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников (ч. 1 ст. 51 Конс­титуции РФ).

Принцип гласности

Конституцией РФ установлено: «Разбирательство дела во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседа­нии допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом» (ч. 1 ст. 123). Принцип гласности устанавливает­ся для всех судов в качестве правила, а закрытое судебное разбирательство — как изъятие из этого правила, причем только в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Гласности судебного разбирательства посвящена ст. 241 УПК. Оговорив общее правило об открытом разбиратель­стве дел, законодатель отметил, что его действие ограничи­вается исключениями, предусмотренными ч. 2 ст. 241 УПК. Закрытое судебное разбирательство допускается на основа­нии постановления (определения) суда, когда:

• разбирательство уголовного дела в суде может при­вести к разглашению государственной или иной охраняе­мой федеральным законом тайны;

• рассматриваются уголовные дела о преступлениях, со­вершенных лицами, не достигшими возраста 16 лет;

• рассмотрение уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личнос­ти и других преступлениях может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголов­ного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство;

• этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родс­твенников, родственников или близких лиц.

Согласно ч. 3 ст. 241 УПК закрытое судебное разбира­тельство по тому или иному делу может проходить либо полностью, либо частично.

Приведенные положения, как в известной мере и сами основания ограничения гласности, установлены с учетом конституционных требований об охране частной жизни и личной тайны (ст. 22—24 Конституции РФ).

В открытом судебном заседании вправе присутство­вать все желающие, достигшие 16-летнего возраста. Лица до 16 лет, если они не являются участниками уголовного судопроизводства, допускаются в зал судебного заседания с разрешения председательствующего.

Принцип гласности тесно связан с другими принципами правосудия и судопроизводства. С одной стороны, он яв­ляется важнейшим средством реализации таких принципов правосудия, как состязательность и равноправие сторон, обеспечение обвиняемому (подсудимому) права на защиту.

С другой стороны, гласность не может быть реализована вне действия таких принципов правосудия и судопроизводства, как устность, непосредственность, обеспечение пользования родным языком при осуществлении правосудия.

Гласность судебного разбирательства — один из важ­нейших показателей демократизма судопроизводства. Она обеспечивает гражданам возможность присутствовать в зале судебного заседания, следить за ходом производства по делу, вести письменную запись, распространять сведения об увиденном и услышанном в средствах массовой инфор­мации или другим доступным им способом. Тем самым осу­ществляется одна из форм контроля народа за деятельнос­тью судебной власти. В то же время видеозаписи и съемки допускаются лишь с разрешения председательствующего и согласия сторон.

При рассмотрении уголовных дел в силу принципа глас­ности процессуальные действия в судебном разбирательс­тве совершаются, как правило, при открытых дверях. Вмес­те с тем материалы переписки лица, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые и иные отправ­ления лиц могут быть оглашены в открытом судебном засе­дании только с их согласия. В противном случае указанные материалы оглашаются и исследуются в закрытом судеб­ном заседании. Аналогичные требования применяются при исследовании аудио- и (или) видеозаписи и т.п. (ч. 4 ст. 241 УПК). Детальный порядок использования средств фикса­ции судебного разбирательства присутствующими лицами, а также обязанность суда по предоставлению информации о ходе и результатах рассмотрения дел определяются пос­тановлением Пленума Верховного Суда РФ от 13.12.2012 № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о до­ступе к информации о деятельности судов».

Непосредственность и устность судебного разбирательства

С принципами состязательности и гласности судебно­го разбирательства связано действие принципов устности и непосредственности. Хотя эти принципы правосудия не зафиксированы в Конституции РФ, правомерно отнести их к числу конституционных, поскольку они могут быть выве­дены из Конституции РФ, так как установление гласности судебного разбирательства предполагает устную форму су­договорения и непосредственное восприятие судом доказа­тельств.

В силу принципа непосредственности суд обязан делать выводы в приговоре на основе доказательств, исследован­ных самим судом в судебном заседании (ст. 240 УПК). Это означает, что лишь при наличии особых обстоятельств до­пускается замена допроса подсудимого, свидетеля или дру­гого лица оглашением протоколов ранее данных ими пока­заний (ст. 276, 281 УПК).

Непосредственность судебного разбирательства пред­полагает право суда допросить свидетеля и потерпевшего (ч. 4 ст. 240 УПК) при помощи использования систем видео-конференц-связи.

Исключение, касающееся ограничения действия при­нципа непосредственности, состоит в том, что по делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное УК, не превышает 10 лет лишения свободы, приговор мо­жет быть постановлен без проведения судебного разбира­тельства (гл. 40 УПК)^[3]. Это возможно, если обвиняемый ходатайствует об этом, соглашаясь с предъявленным об­винением. На проведение такого заседания необходи­мо согласие государственного или частного обвинителя, а также потерпевшего. При таких условиях суд вправе постановить приговор без проведения судебного разбира­тельства, если удостоверится, что: а) обвиняемый осознает характер и последствия заявленного ходатайства; б) хода­тайство было заявлено добровольно и после проведения консультаций с защитником.

Устность судебного разбирательства состоит в том, что доказательства должны быть восприняты судом устно и ус­тно обсуждаться участниками процесса. Наряду с устной формой судопроизводства действует правило письменного оформления отдельных процессуальных действий (путем составления протоколов, определений, вынесения пригово­ров), что способствует их точной фиксации и позволяет вы­шестоящему суду проверить законность и обоснованность конечного вывода суда, а также ранее произведенных про­цессуальных действий.

Развитие демократических начал уголовного судопро­изводства и деятельности суда по осуществлению право­судия невозможно без усиления действия таких принци­пов уголовного процесса, как состязательность, гласность, обеспечение обвиняемому (подсудимому) права на защиту.

Их практическая реализация в судебном заседании в значи­тельной степени зависит от обеспечения действия принци­па устности судебного разбирательства.

Свобода оценки доказательств

Оценка доказательств по внутреннему убеждению — принцип уголовного процесса и нормативное требование, адресованные прежде всего лицам, ответственным за ве­дение уголовного дела (следователю, дознавателю, проку­рору, суду). Свободной оценке доказательств сопутствует положение о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ст. 17 УПК). Оценка доказа­тельств — это результат мыслительной деятельности субъ­ектов уголовного процесса, который заключается в опре­делении их допустимости, относимости, достоверности. С оценкой доказательств связано принятие основных про­цессуальных решений (привлечение в качестве обвиняе­мого, избрание, изменение или отмена меры пресечения, принятие других мер принуждения, приостановление или окончание расследования и т.п.). Следовательно, оценка доказательств как бы заключает определенный этап де­ятельности по собиранию доказательств. В то же время собирание и проверка доказательств постоянно сопровож­даются их оценкой.

При оценке доказательств субъекты уголовного про­цесса руководствуются законом и совестью. Это относит­ся прежде всего к носителям властных полномочий (судье, присяжным заседателям, а также прокурору, следователю, дознавателю). Отстаивающие свои интересы в уголовном процессе субъекты (обвиняемые, потерпевшие, гражданс­кие истцы и др.), их защитники и представители тоже оце­нивают доказательства, но если у первых (лиц, ведущих дело) такая оценка предшествует принятию властных ре­шений, то у вторых она создает базу для принесения жалоб, заявлений, ходатайств, отводов и т.п.

Исключительно важное положение установлено в ч. 2 ст. 17 УПК: никакие доказательства для судьи, присяжных заседателей, прокурора, следователя и дознавателя не име­ют заранее установленной силы. К этому можно добавить два важных конституционных установления:

• при осуществлении правосудия не допускается ис­пользование доказательств, полученных с нарушением фе­дерального закона (ч. 2 ст. 51 Конституции РФ);

• неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49 Конституции РФ).

Приведенные положения относятся не только к суду, они в полной мере адресованы органам расследования и проку­рорам. Те и другие обязаны учитывать их при оценке дока­зательств.

Язык уголовного судопроизводства

Язык, на котором ведется уголовное судопроизводст­во, определяют ст. 10 Закона о судебной системе и ст. 18 УПК. В соответствии с ними уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных язы­ках входящих в состав Российской Федерации республик. В Верховном Суде РФ и военных судах производство по уголовным делам ведется на русском языке. Участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недоста­точно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, за­являть ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с ма­териалами уголовного дела, выступать в суде на родном или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика.

В соответствии с ч. 3 ст. 18 УПК следственные и су­дебные документы, подлежащие обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судо­производства или на язык, которым он владеет.

Положения уголовно-процессуального закона базируются на предписаниях ч. 2 ст. 26 Конституции РФ, закрепившей право каждого на пользование родным языком и свободный выбор языка общения. В этих условиях особое значение при­обретает деятельность переводчика в ходе судопроизводства. Не случайно переводчику посвящены специальные статьи в разд. II УПК (ст. 59) об участниках уголовного судопро­изводства, а также в главах о предварительном следствии (ст. 169) и судебном разбирательстве (ст. 263).

Необеспечение обвиняемому (подсудимому), не вла­деющему языком, на котором ведется судопроизводство, возможности пользоваться услугами переводчика Пленум Верховного Суда РФ отнес к существенным нарушени­ям уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора. Не менее четко Пленум Верховного Суда РФ и постановлении от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» определил свою позицию по поводу неблагоприятных процессуальных последствий в случае нарушения при отправлении правосудия права лица на пользование родным языком.

Указанный принцип выражает демократизм действую­щего законодательства и государства, определяет решение таких важных вопросов, как доступность суда для населе­ния, обеспечение возможности осуществления прав участ­никами процесса.

Обеспечение права пользования родным языком и выбо­ра языка общения в ходе судопроизводства — предпосылка реализации принципов состязательности, обеспечения под­судимому права на защиту, гласности, устности судебного разбирательства и др.

Право на обжалование процессуальных действий и решений

Право на обжалование действий и решений субъектов, ответственных за ведение дела, закреплено в ст. 19 УПК. Его сущность сформулирована в следующих положениях закона: «Действия (бездействие) и решения суда, прокуро­ра, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя могут быть обжалованы в порядке, установленном настоящим Кодексом». Из приведенного положения видно, что закон не ограничивает круг субъек­тов права на жалобу только участниками процесса, их число значительно больше, — и в этом ст. 19 УПК соответствует положениям ст. 46 Конституции РФ.

Особую заботу законодателя составляет обеспечение права на обжалование действий и решений лиц, ведущих производство по уголовному делу, именно участниками уголовного судопроизводства, поэтому в числе их процес­суальных прав УПК обязательно указывает данное право (ст. 42—48, 53—55 и др.), а наряду с перечислением субъ­ективных процессуальных прав участников процесса обра­щает внимание на обязанность государственных органов не только разъяснить указанные права, но и обеспечить воз­можность их осуществления.

Установление положения о прямом применении ст. 46 Конституции РФ способствовало расширению права на су­дебное обжалование решений, принятых на предваритель­ном следствии и дознании. Право на обжалование в уголов­ном процессе обеспечивается установлением в нормах УПК порядка и сроков принесения (а в ряде случаев — и рас­смотрения) жалоб на действия и решения суда, судьи, про­курора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания, дознавателя.

Принцип свободы обжалования действий и решений го­сударственных органов во всей полноте действует в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследо­вания, а не только в суде. Но и обжалование решений судов не теряет актуальности. В этом плане не является лишним напоминание в ч. 2 ст. 19 УПК о праве каждого осужденно­го на пересмотр приговора вышестоящим судом.

Действие принципа обжалования действий и решений государственных органов направлено на обеспечение прав и свобод человека и гражданина и в то же время способст­вует обеспечению законности в ходе уголовного судопро­изводства.

Разумный срок уголовного судопроизводства

Федеральным законом от 30.04.2010 № 69-ФЗ в ст. 6¹ УПК был закреплен новый принцип — разумный срок уго­ловного судопроизводства. Ранее ни в законодательстве, ни в теории уголовного процесса России данный принцип не выделялся. В необходимых случаях в УПК были уста­новлены сроки для принятия определенных решений и про­изводства конкретных процессуальных действий. Термин «разумный срок» использовался в нормах международного права. Так, право «на справедливое и публичное разбира­тельство дела в разумный срок независимым и беспристра­стным судом» установлено ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (г. Рим, 4 ноября 1950 г.), ст. 8 Американской конвенции о правах человека (г. Сан-Хосе, 22 ноября 1969 г.), ст. 7 Африканской хартии прав человека и народов (г. Найроби, 26 июня 1981 г.), ст. 6 Конвенции Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека (г. Минск, 26 мая 1995 г.).

Согласно данному принципу уголовное судопроизводст­во осуществляется в сроки, установленные УПК. Продление этих сроков допустимо в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, но уголовное преследование, на­значение наказания и прекращение уголовного преследова­ния должны осуществляться в разумный срок. Разумный срок судопроизводства включает в себя период с момента начала осуществления уголовного преследования до мо­мента прекращения уголовного преследования или вынесе­ния обвинительного приговора. При определении разумно­го срока уголовного судопроизводства учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность уго­ловного дела, поведение участников уголовного судопро­изводства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следовате­ля, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осу­ществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела, и общая продолжительность уголовного судопроизводства. Обстоятельства, связанные с органи­зацией работы органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, а также рассмотрение уголовного дела различными инстанциями не могут приниматься во внимание в качестве оснований для превышения разумных сроков осуществле­ния уголовного судопроизводства. При нарушении разум­ных сроков уголовного судопроизводства в ходе досудебно­го производства по уголовному делу участники уголовного судопроизводства, а также иные лица, интересы которых затрагиваются, могут обратиться к прокурору или руко­водителю следственного органа с жалобой, которая долж­на быть рассмотрена в порядке и в сроки, установленные ст. 124 УПК (ч. 2 ст. 123 УПК).