Абстрактный конституционный контроль

Часть 2 ст.125 Кон­сти­ту­ции устанавливает полномочия абстрактного консти­туционного контроля. Абстрактный контроль осуществляется только по запро­сам субъектов, перечисленных в ч.2 ст.125, и означает проверку конституцион­ности актов, указанных в ч.2 ст.125, независимо от их применения и наличия жа­лоб на нарушение этими актами конституционных прав и свобод или иных по­ложений Конституции.

Существует исчерпывающий пе­ре­чень субъ­ек­тов, правомочных воз­бу­ж­дать процедуру абстрактного конституционного контроля. К их чис­лу от­не­се­ны: Пре­зи­дент РФ, Со­вет Фе­де­ра­ции, Го­су­дар­ст­вен­ная Ду­ма, од­на пя­тая чле­нов Со­ве­та Фе­де­ра­ции или де­пу­та­тов Го­су­дар­ст­вен­ной Ду­мы, Пра­ви­тель­ст­во РФ, Вер­хов­ный Суд РФ, Выс­ший Ар­бит­раж­ный Суд РФ, ор­га­ны за­ко­но­да­тель­ной и ис­пол­ни­тель­ной вла­сти субъ­ек­тов РФ. Со­юз “и” в по­след­нем слу­чае во­все не оз­на­ча­ет, что субъ­ек­ты РФ мо­гут об­ра­щать­ся в Кон­сти­ту­ци­он­ный Суд толь­ко при ус­ло­вии, что за­прос под­дер­жи­ва­ют как ор­га­ны за­ко­но­да­тель­ной, так и ис­пол­ни­тель­ной вла­сти. И тот, и другой ор­га­ны государственной власти субъекта РФ мо­гут об­ра­щать­ся в Суд са­мо­стоя­тель­но – в соответствии с положениями ст.10, ст.11 и ч.1 ст.77 Конституции о разделении властей в Российской Федерации.

К чис­лу субъ­ек­тов, об­ла­даю­щих пра­вом об­ра­ще­ния в Кон­сти­ту­ци­он­ный Суд не отнесены от­дель­ные де­пу­та­ты обе­их па­лат Пар­ла­мен­та, Уполномоченный по правам человека и Ге­не­раль­ный про­ку­рор РФ.

По­след­нее изъ­я­тие вполне обосновано, по­сколь­ку в Конституции, прежде всего в ст.129, вообще не установлены никакие полномочия ни прокуратуры в целом, ни возглавляющего ее Генерального прокурора РФ. Последний и проку­ратура в целом представляют собой “полуконституционный” институт (то же са­мое относится и к Уполномоченному по правам человека). Так, в Конституции трижды упоминается назначение и освобождение от должности Генерального прокурора РФ (п.”е” ст.83, п.”з” ст.102, ч.2 ст.129), но нет хотя бы намека на ха­рактер прокурорских полномочий (см. 4.5.11.). Если основная функция прокура­туры – это надзор за законностью, то прокуратура должна исходить из презумп­ции конституционности законов, во всяком случае – при абстрактной оценке закона.

Что касается Уполномоченного по правам человека, то этот институт, лишь упомянутый в п.”д” ст.103 Конституции и регулируемый не Конституцией, а Федеральным конституционным законом от 26 февраля 1997 г. (см. 4.3.10.), по своей природе предназначен для защиты прав человека, в частности, от произвола законодателя. И то, что Уполномоченный по правам человека не упоминается в ст.125, следует расценивать как пробел в Конституции (см. 4.5.7.5.).

За исключением международных договоров РФ, Конституция допускает только последующий абстрактный контроль за конституционностью нормативных актов органов государственной власти и договоров между ними. Т.е. абстрактный кон­тро­ль осуществляется только в отношении вступивших в силу нормативных актов и публично-правовых договоров. Законопроекты и не промульгированные федеральные законы, а также не вступившие в силу публично-правовые договоры не подлежат проверке в Конституционном Суде. Поэтому, в частности, если Президент РФ считает противоречащим Конституции направленный ему в соответствии с ч.2 ст.108 Конституции федеральный конституционный закон, или федеральный закон, в отношении которого обе палаты Федерального Собрания преодолели президентское отлагательное вето, он не вправе обратиться в Конституционный Суд с запросом о соответствии такого рода закона Конституции – до тех пор, пока закон не вступит в силу. Федеральный закон (или федеральный конституционный закон), который Президент РФ обязан подписать, но который еще не подписан Президентом и официально не опубликован, не является федеральным законом в смысле ч.2 ст.125 Конституции.

Пункт ”а” ч.2 ст.125 содержит исчерпывающий пе­ре­чень федеральных нормативных ак­тов, в отношении которых осуществляется последующий абстрактный конституционный контроль: фе­де­раль­ные за­ко­ны (име­ют­ся в ви­ду все за­ко­ны, при­ня­тые на фе­де­раль­ном уров­не, в том чис­ле и фе­де­раль­ные кон­сти­ту­ци­он­ные за­ко­ны, а так­же не ут­ра­тив­шие си­лу за­ко­ны РФ, при­ня­тые Вер­хов­ным Со­ве­том РФ до 1994 г.), нор­ма­тив­ные ак­ты Пре­зи­ден­та РФ, Пра­ви­тель­ст­ва РФ, Со­ве­та Фе­де­ра­ции, Го­су­дар­ст­вен­ной Ду­мы (хо­тя Со­вет Фе­де­ра­ции и Го­су­дар­ст­вен­ная Ду­ма по отдельности не обладают законотворческими пол­но­мо­чия­ми, со­глас­но Кон­сти­ту­ции они име­ют пра­во при­ни­мать ряд нор­ма­тив­ных ак­тов, на­при­мер, рег­ла­мен­ты сво­ей дея­тель­но­сти, по­ста­нов­ле­ния об объ­яв­ле­нии ам­ни­стии). Проверка конституционности ненормативных (индивидуальных) актов этих федеральных органов, а также любых актов всех других федеральных государственных органов относится к компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Согласно п.“б” ч.2 ст.125 объектом последующего абстрактного конституционного контроля могут быть любые нор­ма­тив­ные ак­ты субъ­ек­тов РФ, кроме тех, которые относятся к сфере их исключительного ведения. Согласно п.”в” – до­го­во­ры ме­ж­ду фе­де­раль­ны­ми ор­га­на­ми го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти и ор­га­на­ми го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти субъ­ек­тов РФ и до­го­во­ры ме­ж­ду ор­га­на­ми го­су­дар­ст­вен­ной вла­сти субъ­ек­тов РФ.

В отношении ме­ж­ду­на­род­ных до­го­во­ров РФ Конституция (п.”г” ч.2 ст.125) допускает только предварительный абстрактный контроль. В со­от­вет­ст­вии с Федеральным за­ко­ном от 15 июня 1995 г. “О международных договорах Российской Федерации” ме­ж­ду­на­род­ные до­го­во­ры всту­па­ют в си­лу по­сле их ра­ти­фи­ка­ции Государственной Думой с последующим одобрением Советом Федерации (причем согласно ст.106 Конституции принятый Государственной Думой закон о ратификации международного договора подлежит обязательному рассмотрению в Совете Федерации) или после утверждения иным федеральным органом государственной власти (межправительственные и межведомственные договоры). Причем согласно ст.14 Закона о международных договорах ратификация межправительственного или межведомственного международного договора обязательна, если он устанавливает иные правила, чем те, которые установлены федеральным законом. Закон же о Конституционном Суде (ст.89) определяет, что запрос о проверке конституционности не вступившего в силу международного договора РФ допустим, если этот договор подлежит согласно Конституции РФ и федеральному закону ратификации Государственной Думой или утверждению иным федеральным органом государственной власти, и заявитель считает его не подлежащим введению в действие и применению в России из-за его несоответствия Конституции.

Та­ким об­ра­зом, договор, подлежащий ратификации, может стать предметом абстрактного кон­сти­ту­ци­он­но­го контроля до одобрения Советом Федерации принятого Государственной Думой закона о ратификации договора, а не до “ратификации Государственной Думой”, как это может показаться исходя из текста ст.89 Закона о Конституционном Суде.

Ес­ли фак­ти­че­ски многосторонний ме­ж­ду­на­род­ный до­го­вор еще не всту­пил в си­лу, поскольку он не рати­фи­­цирован необходимым количеством подписавших его сторон или по причине иных условий самого договора, но про­це­ду­ра его ра­ти­фи­ка­ции рос­сий­ским пар­ла­мен­том уже про­шла, он не мо­жет стать пред­ме­том рас­смот­ре­ния в Кон­сти­ту­ци­он­ном Су­де.

Если после ратификации международного договора возникает сомнение в его соответствии Конституции, оно может быть разрешено путем толкования Конституционным Судом соответствующего положения Конституции в процедуре, предусмотренной в ч.5 ст.125 Конституции. Если после утверждения международного договора иным федеральным органом государственной власти, возникает сомнение в его соответствии Конституции или закону, оно может быть устранено путем разрешения спора о конституционной компетенции в соответствии с ч.3 ст.125 Конституции. Наконец, в обоих случаях договор может быть просто денонсирован без обращения в Конституционный Суд. При денонсации договора, утвержденного иным федеральным органом государственной власти, может возникнуть спор о конституционной компетенции, который далее может быть разрешен Конституционным Судом.