Свобода массовой информации и цензура

Кон­сти­ту­ция за­кре­пи­ла сво­бо­ду мас­со­вой ин­фор­ма­ции в ч.5 ст.29, ис­поль­зо­вав крат­кую, но ем­кую фор­му­лу: “Га­ран­ти­ру­ет­ся сво­бо­да мас­со­вой ин­фор­ма­ции. Цен­зу­ра за­пре­ща­ет­ся”.

Всту­п­ле­ние Рос­сии в Со­вет Ев­ро­пы обу­сло­ви­ло ис­поль­зо­ва­ние в рос­сий­ской пра­во­вой сис­те­ме ря­да нор­ма­тив­ных до­ку­мен­тов Ев­ро­пей­ско­го Со­об­ще­ст­ва. Еще Указ Пре­зи­ден­та РФ “О га­ран­ти­ях ин­фор­ма­ци­он­ной ста­биль­но­сти и тре­бо­ва­ни­ях к те­ле­ра­дио­ве­ща­нию” от 20 мар­та 1993 г. ре­ко­мен­до­вал всем го­су­дар­ст­вен­ным те­ле­ра­дио­ком­па­ни­ям ру­ко­во­дство­вать­ся Ре­зо­лю­ци­ей 428 (1970) Кон­суль­та­тив­ной Ас­самб­леи Со­ве­та Ев­ро­пы “От­но­си­тель­но Дек­ла­ра­ции о сред­ст­вах мас­со­вой ин­фор­ма­ции и пра­вах че­ло­ве­ка”, Ре­ко­мен­да­ци­ей Пар­ла­мент­ской Ас­самб­леи Со­ве­та Ев­ро­пы (ПА­СЕ) 748 (1975) “О ро­ли на­цио­наль­но­го ве­ща­ния и управ­ле­нии им”, Ре­зо­лю­ци­ей 820 (1984) ПА­СЕ “Об от­но­ше­ни­ях пар­ла­мен­тов го­су­дарств со сред­ст­ва­ми мас­со­вой ин­фор­ма­ции”. В це­лом рос­сий­ское за­ко­но­да­тель­ст­во в об­лас­ти средств мас­со­вой ин­фор­ма­ции со­от­вет­ст­ву­ет ме­ж­ду­на­род­ным нор­мам. Од­на­ко за­час­тую ре­аль­но­го воз­дей­ст­вия на ста­тус и стиль ра­бо­ты СМИ эти до­ку­мен­ты по­ка не име­ют.

За­кон РФ “О сред­ст­вах мас­со­вой ин­фор­ма­ции” от 27 де­каб­ря 1991 г. с из­ме­не­ния­ми от 13 ян­ва­ря и 6 ию­ня 1995 г. за­кре­п­ля­ет га­ран­тии сво­бо­ды мас­со­вой ин­фор­ма­ции. Осо­бое вни­ма­ние об­ра­ща­ет­ся на цен­зу­ру – тре­бо­ва­ние от средств мас­со­вой ин­фор­ма­ции со сто­ро­ны долж­но­ст­ных лиц, го­су­дар­ст­вен­ных ор­га­нов, ор­га­ни­за­ций, уч­ре­ж­де­ний или об­ще­ст­вен­ных объ­е­ди­не­ний пред­ва­ри­тель­но со­гла­со­вы­вать со­об­ще­ния и ма­те­риа­лы, а так­же на­ло­же­ние за­пре­та на рас­про­стра­не­ние со­об­ще­ний и ма­те­риа­лов или их от­дель­ных час­тей. Цен­зу­ра в лю­бой фор­ме за­пре­ща­ет­ся, а при об­на­ру­же­нии ор­га­нов или ор­га­ни­за­ций, уч­ре­ж­де­ний или долж­но­стей, в за­да­чи или функ­ции ко­то­рых вхо­дит осу­ще­ст­в­ле­ние цен­зу­ры в лю­бой фор­ме средств мас­со­вой ин­фор­ма­ции, их фи­нан­си­ро­ва­ние не­мед­лен­но пре­кра­ща­ет­ся и они не­мед­лен­но ли­к­ви­ди­ру­ют­ся в ус­та­нов­лен­ном за­ко­ном по­ряд­ке.

Согласно ч.1 ст.10 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод допускается государственное лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. Однако это не означает допущение государственной монополии на средства массовой информации. Так, Европейский суд по правам человека “определил, что статья 10 была нарушена, когда Австрия законодательно установила государственную монополию на вещание. Главный вопрос для Суда состоял в том, необходима ли такая монополия для достижения какой-либо из допустимых целей схемы лицензирования. Суд сделал вывод, что она не является необходимой для обеспечения объективной беспристрастности, сбалансированности и разнообразия вещания”[128].

По существу свобода массовой информации является свободой частных средств массовой информации в их воздействии на общественное мнение и в конечном счете на государственную власть. Существование государственных СМИ допустимо лишь постольку, поскольку в условиях существования множества аналогичных частных СМИ государственные не смогут оказать существенное влияние на формирование общественного мнения. Такова, например, позиция по этому вопросу Федерального конституционного суда ФРГ[129].

Хотя свобода СМИ – это и свобода от государства, из содержания ч.5 ст.29 не вытекает запрет на государственные дотации СМИ. Конечно, государственное дотирование СМИ всегда в какой-то мере будет означать косвенное влияние на политику и идеологию, выражаемую СМИ. Однако с точки зрения правового равенства возможны равные для всех категорий СМИ, указанных в законе, государственные дотации, если они необходимы в демократическом обществе ради обеспечения плюрализма СМИ и права на информацию. “Государственные дотации прессе допустимы лишь в том случае, если они предоставляются на основе установленных законом общих и нейтральных по отношению к содержанию критериев и не ведут ни к установлению зависимости от государства, ни к нарушению механизма хозяйственного выравнивания”[130].

Такое решение вопроса о государственных дотациях имеет мало общего с российской антиконституционной практикой в сфере массовой информации, когда независимые от государства СМИ существуют главным образом в Москве, Санкт-Петербурге и еще некоторых крупных городах, а в провинции большинство СМИ существуют за счет дотаций региональных и местных органов государственной власти, часто выступающих одновременно учредителями этих СМИ[131]. По существу в провинции существует регионально-государственная монополия на СМИ, что имеет объективные предпосылки (отсутствие в гражданском обществе достаточных независимых источников финансирования, заинтересованных в независимых от государства СМИ), но несовместимо со свободой массовой информации.

Из п.5 ст.29 вытекает право СМИ требовать от государства обеспечения формально равного доступа на рынок массовой информации, но не вытекает право СМИ требовать от государства принимать меры для сохранения этого СМИ на рынке. Однако в современных российских условиях без государственных дотаций рынок массовой информации, плюрализм и конкуренция СМИ будут невозможны. В то же время российская традиция финансирования СМИ тоже не дает не рынка, ни плюрализма СМИ.

Естественно, плюрализм СМИ не означает плюрализм внутри отдельных СМИ, тем более государственных. Свобода СМИ защищает журналистов и редакторов от государственно-властного вмешательства в их деятельность, но не от вмешательства (установок) со стороны издателей, управляющих структур, владельцев и т.д. И если плюрализм частных СМИ предполагает и плюрализм мнений, выражаемых разными СМИ, то в государственных СМИ может и не быть свободы выражения мнений, тем более – плюрализма мнений разных государственных СМИ.

2.3.3. Пра­во на объ­е­ди­не­ние