Идеологический и политический плюрализм

В Российской Федерации признаются идеологическое многообразие (ч.1 ст.13 Конституции), что вытекает из свободы совести и вероисповедания (см. 2.2.5.), свободы выражения мнений и убеждений, свободы информации (см. 2.3.2.), и политическое многообразие, многопартийность (ч.3 ст.13), что вытекает из права на объединение (см. 2.3.3.). Принцип идеологического и политического плюрализма является необходимым условием конкуренции политизированных структур гражданского общества, что предполагает формальное равенство идеологий и их организационных форм (демократия – это формальное равенство в политике и идеологии). Именно в этом смысле следует понимать положение ч.4 ст.13: общественные объединения (включая политические партии, о которых речь идет в ч.3 ст.13) равны перед законом, но и сам закон должен исходить из равноправия общественных объединений (и идеологий) независимо от оснований, перечисленных в ч.2 ст.19 Конституции (см. 2.1.2.), и не устанавливать привилегии или дискриминацию общественных объединений.

Требование ч.2 ст.13 (“Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной”) является абсолютным для государственного регулирования отношений гражданского общества, но не для государственной службы в конституционном государстве, провозглашающем права человека высшей ценностью. Ибо идеология естественных и неотчуждаемых прав человека, требующая признания, соблюдения и защиты прав человека государством – это тоже идеология. Следовательно, признание идеологии прав человека является требованием, которое должно предъявляться к государственным служащим в России. Отсюда вытекает имманентное конституционное ограничение равного доступа граждан к государственной службе: в идеале к государственной службе не должны иметь доступ те, кто отрицает идеологию прав человека (см. 2.3.2.2.; 2.3.6.).

Вместе с тем любая толерантность имеет смысл лишь до тех пор, пока она не сталкивается с силой, стремящейся уничтожить носителя этой толерантности. Самая свободная демократия должна защищать себя от распространения антидемократических идеологий и их организационных форм. Демократическое конституционное государство не должно допускать деятельность политизированных институтов гражданского общества, стремящихся изменить основы конституционного строя неконституционным, следовательно, насильственным путем. Правовое государство несовместимо с распространением в обществе национал-социалистической (фашистской), коммунистической (ленинского типа, большевистской)[39] или подобной идеологии, поскольку это идеология диктатуры, основанной на социальной, расовой, национальной или религиозной розни (вражде).

Поэтому в ч.5 ст.13 установлены содержательные ограничения свободы объединений, которые следует понимать как пределы идеологического и политического плюрализма (в части, касающейся идеологического плюрализма, эти ограничения воспроизводятся в ч.2 ст.29 Конституции – см. 2.3.2.2.). Одновременно их можно рассматривать как конкретные содержательные критерии, позволяющие судить о злоупотреблении конституционными правами и свободами вообще. С этой точки зрения можно дать следующее расширительное толкование ч.5 ст.13: запрещается использование конституционных прав и свобод (особенно права на объединение, свободы выражения мнений, свободы собраний и манифестаций, свободы вероисповедания, свободы информации, тайны коммуникаций, неприкосновенности жилища) в целях насильственного изменения основ конституционного строя и нарушения целостности Российской Федерации, подрыва безопасности государства, создания вооруженных формирований, разжигания социальной, расовой, национальной и религиозной розни. В частности, запрещается создание и деятельность общественных объединений цели или действия которых нарушают вышеперечисленные запреты. Создание и деятельность конкретного общественного объединения должны запрещаться судом, установившим антиконституционный характер объединения.

Очевидно, что эти запреты, перечисленные в Основах конституционного строя, конкретно сформулированы применительно к целям и действиям общественных объединений по той причине, что угроза демократическому правовому конституционному строю в многонациональном государстве исходит в первую очередь от (1) организационно оформленных сепаратистских движений, использующих в своей деятельности создание вооруженных формирований и разжигание национальной и религиозной розни (вражды, ненависти), и (2) организаций (объединений), цель которых – установление террористической диктатуры национал-социалистического типа, насаждающей и поддерживающей идеологию расовой, национальной или религиозной розни, или большевистского коммунистического типа (“диктатуры пролетариата”) с идеологией социальной ненависти и розни (“классовой борьбы”). Для этих организаций также характерно создание вооруженных формирований. В их программу входит узурпация государственной власти, и уже поэтому они угрожают безопасности государства. И национал-социалистическая, и большевистская идеологии суть идеологии человеконенавистнические; для достижения их целей требуется уничтожение части членов общества. Это тоталитарные идеологии, несовместимые со свободой, отрицающие права человека.

Запрет общественных объединений, цели и действия которых определены в ч.5 ст.13, может быть реализован при условии соответствующей политической воли, находящей поддержку в аппарате правоохранительных органов. Специфика российского посттоталитарного развития состоит в том, что демократические преобразования “сверху” проводятся государственным аппаратом, в целом унаследованным от советского тоталитарного режима, а экономическая политика способствует формированию социальной базы для коммунистической и национал-социалистической идеологии.