Но это все чистая теория, а как дела обстоят на практике?

Александр Иванович, в статье 15 Конституции Российской Федерации закреплен приоритет международного права над национальным. На протяжении многих лет главенство международного права в нашей стране рассматривалось как незыблемое достижение. Целое поколение юристов да и простых граждан фактически выросло на осознании этого. А вы предлагаете пересмотреть этот принцип. Чем же он так плох?

Александр Бастрыкин:Соглашусь с вами в том, что установление примата международного права еще при принятии Конституции РФ 1993 года нам умело преподнесли как базовую конституционную ценность правового государства советники из США.

Смешно сказать, но в докладе о проекте конституции, который был опубликован в "Российской газете" в 1993 году, с гордостью подчеркивалось, что ее положения прошли экспертизу за рубежом.

Но все годы принцип верховенства международного права был настолько абсолютизирован, что вопрос о его пересмотре не поднимался ни в отечественной законотворческой деятельности, ни даже в науке, которая априори должна ставить под сомнение всё.

Александр Бастрыкин: За рубежом этот вопрос никогда не решался однозначно. Если мы обратимся к теоретической основе этой проблемы, то увидим преобладание как крайне радикальных, так и умеренных взглядов.

Например, сторонники идеи примата внутригосударственного права ( Цорн, Даневский, Кауфман и другие), основоположником которой традиционно считают Гегеля, признавали лишь абсолютный суверенитет государства, а противоречащие ему нормы международного права - юридически ничтожными.

Бастрыкин предлагает вписать в Конституцию положение о главенстве национального права

Последователи противоположного течения (Кельзен, Лаутерпахт, Руссо, Джессеп, Ссель) исходили из полного подчинения национального права международному. Ими существенно занижалась, а то и вообще отрицалась роль суверенитета государства. Предполагалось, что в условиях ограничения независимости страны будут объединяться и в итоге превратятся в единое высшее надгосударственное образование.

Эти идеи позже легли в основу происходившей на рубеже конца XX века глобализации Европы. Именно на этих идеях американские ученые после Второй мировой войны обосновали теорию полного отказа от государственного суверенитета и создания мирового государства и мирового права.

Как писали ее основоположники М. Макдугал и М. Райзман, мировое государство будет преследовать двоякую цель: образование всеобщего правопорядка для обеспечения прав человека и пресечение попыток создания тоталитарных государств.

Но это все чистая теория, а как дела обстоят на практике?

Александр Бастрыкин: Доктрина мирового государства и права, а также отказа от национального суверенитета, брошенная на благодатную почву идеологии борьбы с фашизмом и тоталитаризмом, после Второй мировой войны была быстро подхвачена американскими властями и фактически насильственно насаждена странам, потерпевшим поражение в войне, - Германии, Италии, Японии.

В последующем уже на волне процессов евроинтеграции и глобализации эти идеи, которые к тому времени прижились в Европе и на которых выросло целое поколение, были провозглашены как ценности и начали активно распространяться в некоторых других европейских странах.

В результате произошло то, что Председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин очень точно назвал девальвацией, то есть обесцениванием национального права по отношению к праву международному.

Существуют ли какие-то особенности действия принципа приоритета международного права в странах, где он все же прописан в конституции?

Александр Бастрыкин:Даже в этих странах нормы международного права не применяются вслепую.

Как правило, в них предусмотрена предварительная проверка ратифицируемых и подписываемых актов международного права на предмет их соответствия национальным конституциям. Обычно такую предварительную оценку дает Конституционный суд. Это сводит к минимуму последующее возникновение противоречий с национальным законодательством.

Например, подобная процедура осуществляется во Франции, Венгрии, Италии, Болгарии, Испании, Румынии.

В своем выступлении на итоговой коллегии Следственного комитета вы также упомянули о других проблемах международного права, которые нуждаются в корректировке. Можете более подробно остановиться на них?

Александр Бастрыкин:Далеки от совершенства и существующие правовые механизмы в области экстерриториального уголовного преследования компетентными правоохранительными органами России лиц, совершающих военные и другие преступления против интересов России за рубежом.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации регламентирует лишь порядок направления международного запроса о правовой помощи. В то время как в отдельных случаях возникает потребность и в производстве российскими следственными органами ряда следственных действий или даже предварительного расследования в целом на территории иностранного государства.

Кроме того, требует решения вопрос о судебном органе, уполномоченном разрешать подобные уголовные дела.

Так, дело о фактах военных преступлений, совершенных на территории Южной Осетии, не было принято к производству ни одной международной судебной инстанцией.

В случае отсутствия безотлагательных мер подобная неблагоприятная ситуация может сложиться и по уголовным делам о военных преступлениях, совершенных на территории Донецка и Луганска.

Вы предлагаете создать международный суд по примеру Югославии?

Александр Бастрыкин:Ну почему же, есть действующие международные судебные органы. Например, Международный уголовный суд, учрежденный на основе Римского статута от 17 июля 1998 года, который не входит в состав ООН.

Российская Федерация подписала данный статут, однако не ратифицировала его, вследствие чего не является его участником.

Поэтому надо тщательно изучить вопрос либо о вхождении в состав какого-либо действующего суда, либо о создании нового международного судебного органа, уполномоченного рассматривать дела о воинских преступлениях.

Александр Иванович, вы верите, что все эти предложения будут реализованы? Особенно, если учесть, насколько фундаментальный характер они носят и какое сопротивление вызовут в определенных кругах общества?

Александр Бастрыкин:Я понимаю, с какими сложностями нам придется столкнуться.

Но в это непростое время российское общество консолидировалось как никогда ранее, а главное, в нем возникло осознание того, что конституционно-правовая реформа назрела.

И поэтому я верю в то, что последовательно, шаг за шагом эти идеи все же воплотятся в жизнь в интересах обеспечения и защиты нашего суверенитета и процветания.

Александр Иванович, в статье 15 Конституции Российской Федерации закреплен приоритет международного права над национальным. На протяжении многих лет главенство международного права в нашей стране рассматривалось как незыблемое достижение. Целое поколение юристов да и простых граждан фактически выросло на осознании этого. А вы предлагаете пересмотреть этот принцип. Чем же он так плох?

Александр Бастрыкин:Соглашусь с вами в том, что установление примата международного права еще при принятии Конституции РФ 1993 года нам умело преподнесли как базовую конституционную ценность правового государства советники из США.

Смешно сказать, но в докладе о проекте конституции, который был опубликован в "Российской газете" в 1993 году, с гордостью подчеркивалось, что ее положения прошли экспертизу за рубежом.

Но все годы принцип верховенства международного права был настолько абсолютизирован, что вопрос о его пересмотре не поднимался ни в отечественной законотворческой деятельности, ни даже в науке, которая априори должна ставить под сомнение всё.

Александр Бастрыкин: За рубежом этот вопрос никогда не решался однозначно. Если мы обратимся к теоретической основе этой проблемы, то увидим преобладание как крайне радикальных, так и умеренных взглядов.

Например, сторонники идеи примата внутригосударственного права ( Цорн, Даневский, Кауфман и другие), основоположником которой традиционно считают Гегеля, признавали лишь абсолютный суверенитет государства, а противоречащие ему нормы международного права - юридически ничтожными.

Бастрыкин предлагает вписать в Конституцию положение о главенстве национального права

Последователи противоположного течения (Кельзен, Лаутерпахт, Руссо, Джессеп, Ссель) исходили из полного подчинения национального права международному. Ими существенно занижалась, а то и вообще отрицалась роль суверенитета государства. Предполагалось, что в условиях ограничения независимости страны будут объединяться и в итоге превратятся в единое высшее надгосударственное образование.

Эти идеи позже легли в основу происходившей на рубеже конца XX века глобализации Европы. Именно на этих идеях американские ученые после Второй мировой войны обосновали теорию полного отказа от государственного суверенитета и создания мирового государства и мирового права.

Как писали ее основоположники М. Макдугал и М. Райзман, мировое государство будет преследовать двоякую цель: образование всеобщего правопорядка для обеспечения прав человека и пресечение попыток создания тоталитарных государств.

Но это все чистая теория, а как дела обстоят на практике?

Александр Бастрыкин: Доктрина мирового государства и права, а также отказа от национального суверенитета, брошенная на благодатную почву идеологии борьбы с фашизмом и тоталитаризмом, после Второй мировой войны была быстро подхвачена американскими властями и фактически насильственно насаждена странам, потерпевшим поражение в войне, - Германии, Италии, Японии.

В последующем уже на волне процессов евроинтеграции и глобализации эти идеи, которые к тому времени прижились в Европе и на которых выросло целое поколение, были провозглашены как ценности и начали активно распространяться в некоторых других европейских странах.

В результате произошло то, что Председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин очень точно назвал девальвацией, то есть обесцениванием национального права по отношению к праву международному.