Социально-экономическая обстановка в России в годы первой мировой войны.

Специфика экономического и социального развития России начала XX в. привела к тому, что страна представляла из себя сложный конгломерат почти автономных социально-экономи­ческих анклавов, имеющих собственные, часто непримиримые интересы. В этих условиях особое значение приобретала гиб­кость и дальновидность власти, умение не столько приспосо­биться к существующим условиям, сколько повлиять на них посредством опережающих шагов, которые смогли бы удержать в равновесии всю социально-экономическую систему, не допус­тить ее распада. При этом следует еще раз отметить, что до поры, до времени ни одна социальная сила, кроме части интеллиген­ции, в открытую не ставила вопрос о насильственном изменении самодержавного принципа правления, уповая лишь на то, что правительственная политика будет учитывать их интересы. По­этому все слои ревниво воспринимали традиционную привязан­ность власти к дворянству, а последнее становилось откровенно агрессивным при любой попытке посягнуть на его исконные права и интересы.

В таких условиях определяющее значение имела личность монарха. Однако в переломное время на российском престоле оказался человек, не понимающий масштабов стоящих пес страной задач. Николай, в отличие от своего знаменитого деда. Не почувствовал тревожную атмосферу всеобщего ожидания' доведя страну до революционного взрыва. Не имея собственной программы, он был вынужден для выхода из кризиса воспользо­ваться той, которая усиленно навязывалась либеральными сила­ми. Но Николай был непоследователен. Его внутренняя полити­ка лишилась исторической логики, поэтому встретила непри­ятие и раздражение как слева, так и справа. Результатом было стремительное падение престижа власти. Ни один царь в исто­рии России не подвергался такому дерзкому и открытому поно­шению, как Николай II. Это привело к решающему перелому в общественном сознании. Случилось самое страшное: ореол царя как Божественного избранника, светлой и непогрешимой лич­ности рассеялся. А от падения морального авторитета власти оставался всего лишь шаг до ее свержения. Его ускорила I мировая война.

В это же время большинство политических партий, не имея реальной социальной базы, апеллировали к самым темным инстинктам масс. Черносотенцы, с их кровавыми погромами и антисемитизмом, большевики, с их яростным неприятием идеи социального мира, эсеры, с их романтизацией самого тяжкого греха — убийства человека, — все они внедряли в массовое сознание идеи ненависти и вражды. Популистские, бьющие на отмаш, лозунги радикальных партий — от черносотенного «бей жида, спасай Россию», до революционного «грабь награбленное» — были просты и понятны. Они воздействовали не на разум, а на чувства, и могли в любой момент превратить обычных людей в способную на любые противоправные действия толпу. Отдельные провидческие предупреждения о пагубности подобных настроений оставались «гласом вопиющего в пустыне». Психологию ненависти, разрушения, потерю ощущения самоценности человеческой жизни многократно усилила мировая война. Лозунг поражения своего правительства стал апогеем нравственного распада русского народа. А распад традиционных нравственных устоев неизбежно должен был повлечь за собой и распад государства. Его ускорила революция.

· Изменение в экономике страны в годы Первой мировой войны:

Гордостью нации являлись и отечественная наука и техника. Они представлены именами И. П. Павлова, К. А. Тимирязева идр. И. П. Павлов — первый из русскихученых удостоен Нобелев­ской премии.

Изменения в экономике обусловили изменения и в социаль­ной сфере. Отражением данного процесса стало увеличение чис­ленности рабочего класса. Однако в стране по-прежнему 75% на­селения составляли крестьяне. В политической области Россия ос­тавалась думской монархией.

Общие расходы на войну к марту 1917 г. уже превысили 30 млрд. руб. Деньги, потраченные на войну, не возвращаются в виде товаров или прибылей, что ведет к увеличению общего количества денег в стране. Наступает их обесценивание. Так, к февралю 1917 г. рубль упал до 27 копеек. Цены на продукты питания возросли на 300%. Стали исчезать из обращения серебряные монеты, взамен них выпускали большое количество бумажных денег.

Промышленные предприятия сократили выпуск продукции. Закрывались мелкие предприятия. Следовательно, ускорилась мобилизация промышленности.

Значительно выросла роль банков. В 1917 г. крупнейшие российские банки господствовали в железнодорожных обществах, машиностроении, контролировали 60% акционерных капиталов в черной и цветной металлургии, нефтяной, лесной и прочих отраслях промышленности

Россия потеряла своего традиционного торгового партнера-Германию. Система свободных рыночных связей вытеснялась. Системой заказа перераспределение средств на нужды военной промышленности вызывало товарный голод в стране свободной конкуренции.

· Перестройка экономики на военные нужды:

К этому времени стало ясно, что победа определяется не столько действиями на фронтах, сколько положением в тылу. Командование всех воюющих стран рас­считывало на кратковременность военных действий. Не было сдела­но больших запасов снаряжения и боеприпасов. Уже в 1915 году все столкнулись с трудностями снабжения армии. Стало ясно: требуется резкое расширение масштабов военного производства. Началась пе­рестройка экономики. Во всех странах она, прежде всего, означала вве­дение жесткого государственного регулирования. Государство опре­деляло объем необходимого производства, размещало заказы, обеспечивало сырьем и рабочей силой. Вводилась трудовая повин­ность, позволявшая уменьшить дефицит рабочих рук, вызванный призывом мужчин в армию. Поскольку военное производство росло за счет мирного, появилась нехватка потребительских товаров. Это заставило вводить регулирование цен и нормирование потребления. Мобилизация мужчин и реквизиция лошадей нанесли сильный урон сельскому хозяйству. Во всех воюющих странах, кроме Англии, производство продовольствия сократилось, а это привело к введению карточной системы распределения продуктов питания. В Германии, традиционно ввозившей продовольствие, из-за блокады сложилось особо плачевное положение. Правительство было вынуждено запре­тить кормить скот зерном и картофелем, вводить всякого рода мало­питательные заменители пищевых продуктов — эрзацы.

На момент октябрьского восстания и в первое время после него у большевиков не было четкого и детального плана преобразований - в том числе и в экономической сфере. Они рассчитывали, что после победы революции в Германии «немецкий пролетариат как более организован­ный и передовой» возьмет на себя задачу выработки социалистического курса, а российскому останется только поддерживать этот курс. У Ленина в то время звучали характерные фразы типа «Мы не знаем, как нужно строить социализм» или «Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться».

Ориентиром хозяйственной политики большевиков ста­ла модель экономического устройства, описанная в трудах классиков марксизма. По этой модели государство диктату­ры пролетариата должно было стать монополистом всей собственности, все граждане становились наемными служащими у государства, в обществе должна была господст­вовать уравнительность, т.е. брался курс на замену товар­но-денежных отношений на централизованное распреде­ление продукции и административное управление народ­ным хозяйством. Ленин так обрисовал представляемую им социально-экономическую модель: «Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с. равенством труда и равенством платы».

На практике эти представления реализовывались в ликвидации промышленного, банковского и торгового капитала. Были национализированы все частные банки, аннулированы все внешние государственные займы, моно­полизирована внешняя торговля — финансовая система была полностью централизована.

Промышленность в первые недели после октября пере­водилась под «рабочий контроль», что заметного экономиче­ского - да и политического - эффекта не давало. Была проведена форсированная национализация промышлен­ности, транспорта, торгового флота, названная Лениным «красногвардейской атакой на капитал». Быстро была национализирована и вся торговля — вплоть до мелких лавок и мастерских.

Вводилась строжайшая централизация управления на­родным хозяйством. В декабре 1917 года был создан Высший Совет Народного Хозяйства, в руках которого сосредо­точивалось все экономическое управление и планирование. Объявлялось требование военной дисциплины на производстве, вводилась всеобщая трудовая повинность для лиц от 16 до 50 лет. За уклонение от обязательного труда предус­матривались строгие санкции. Идею создания труд армий вынашивал и активно претворял в практику Троцкий. Ленин заявлял о необходимости перейти «от трудовой повинности в применении к богатым» к поголовной трудо­вой повинности,

Торговля заменялась карточным распределением продук­тов. Не занятые общественно полезным трудом карточек не получали.

Довольно быстро решив задачу подавления крупной бур­жуазии, лидеры большевиков заявили о переносе центра классовой борьбы и экономических реформ в деревню. Была введена продразверстка. Эта мера отражала теоретические представления большевиков: была сделана попытка административно отменить в деревне товарно-денежные отношения. Но, с другой стороны, и конкретная практика оставляла большевикам довольно малый выбор: после ликвидации помещичьих и монастырских хозяйственных комплексов механизм заготовки и реализации продо­вольствия был сломан. Крестьянство в условиях общинной локальности склонялось к натуральщине в ведении хозяй­ства. Большевики попытались создать в деревне совхозы и сельхозкоммуны, перевести сельское хозяйство на рельсы централизованного производства и управления. Чаще всего эти попытки терпели откровенные неудачи. Возникла угро­за голода. Преодоление продовольственных трудностей власть видела в чрезвычайных мерах, в использовании силы. Среди городских рабочих велась агитация, призывавшая к «походу против кулачества». Продотрядам разрешалось применение оружия.

Централизаторские тенденции в экономике проявились еще до большевиков. В годы войны нормирование производ­ства, сбыта и потребления было характерно для всех вою­ющих стран. В 1916 году царское правительство в России приняло решение о продразверстке, эту меру подтвердило и Временное правительство: в условиях мировой-войны она была явно вынужденной. Большевики же превратили прод­разверстку в программное требование, стремясь к ее кон­сервации и проводя ее намного жестче. Принуждение по отношению к крестьянству становилось нормой. Кроме натуральной хлебной повинности от крестьян требовалось участие в системе трудовых повинностей, в мобилизации лошадей и подвод. Национализировались все зерно­хранилища, ускоренно ликвидировались все частновладель­ческие хозяйства. Вводились твердые цены на сельхозпро­дукты. Они были в 46 раз ниже рыночных. Все было направлено на форсированное создание эко­номической модели.

Лидеры большевиков настойчиво называли карточно-распределительную систему признаком социализма, а торговлю - главным атрибутом капитализма. Организация труда принимала военизированные формы, предельная цент­рализация производства и продуктообмена призвана была вытеснить деньги из экономической жизни.

Коммунистические, натуральные элементы внедрялись в повседневную жизнь: бесплатными объявлялись продоволь­ственные пайки, коммунальные услуги, производственная одежда для рабочих, городской транспорт; некоторая печать и т.п. У такой системы находились свои сторонники среди служащих, неквалифицированных рабочих и др. В тех трудных экономических условиях они боялись свободно-рыночных цен. У многих вызывала одобрение борьба со спекуляцией.

В целом, однако, экономическая политика большевиков вызывала недовольство. Она делала упор не на развитие производства, а на контроль за распределением и потреб­лением. Деньги искусственно обесценивались. Крестьяне работать в условиях снижения посева не хотели. Сбор зерна сократился на 40%, посевные площади технических культур уменьшились в 12 - 16 раз по сравнению с довоенными. Значительно сок­ратилось поголовье скота. Рабочие переводились со сдельщины на тариф, что также понижало их заинтересо­ванность в производительном труде. Деньги теряли производственно-стимулирующую функцию. В условиях на­турального продуктообмена постепенно размывалась также роль денег как всеобщего эквивалента, без которого на­ладить нормальное производство было невозможно. Эко­номика быстро деградировала. Дореволюционные производ­ственные фонды проедались, нового строительства, и расширения их не было. Жизнь людей становилась все тяжелее.

· Новая техника, применявшаяся русскими, в годы Первой мировой войны:

Еще в начале века в России начались разработки автоматического оружия. Его образец создал солдат – кузнец Я. Роцепей. Не смотря на присуждения ему большой серебряной медали, оружие не выпускалось до самой первой мировой войны.

В 1906 г. В. Федотов сконструировал автоматическую винтовку. В1911 г. был выпущен первый ее образец. В следующем году было изготовлено 150 штук. Однако царь высказался против дальнейшего выпуска, т. к. для нее, мол, не хватит патронов.

Т.Котельников создал первый парашют. В годы первой мировой войны царское правительство заплатило иностранцам 1 тыс. руб. за право изготовления парашюта на петроградском заводе “Треугольник”.

М. Налетов создал первую в мире подводную лодку, предназначенную для постановки мин.

Россия была единственной страной, имевшей в начале войны бомбардировочную авиацию дальнейшего действия - воздушные корабли “Илья Муравец”.

В канун войны Россия располагала превосходной полевой артиллерией, однако сильно уступала немцам в тяжелой артиллерии.

· Промышленность

Война предъявила свои требования и к промышлен­ности. В целях ее мобилизации для нужд фронта правитель­ство пошло на создание совещаний, комитетов. В марте 1915 г. создан комитет по распределению топлива, в мае того же года — главный продовольственный комитет и др. Почти одновременно с указанными действиями правитель­ства стали формироваться и военно-промышленные комитеты. В них ведущую роль принадлежала буржуазии, и ею было создано 226 комитетов. Российская буржуазия смогла привлечь к производству вооружений 1200 частных предприятий. Принятые меры позволили в значительной степени улучшить снабжение армии. Воздавая им должное, подчеркнем, что произведенных запасов хватило и на граж­данскую войну.

Вместе с тем, развитие промышленности носило односто­ронний характер. Предприятия, не связанные с военным производством, закрывались, ускоряя тем самым процесс монополизации. Война нарушила традиционные рыночные связи. Часть заводов закрылась, потому что нельзя было получить оборудование из-за границы. Число таких предприятий в ,1915 г. составило 575. Война привела к усилению государственного регулирования экономики и свертыванию свободных рыночных отношений. Для эко­номики страны свертывание рыночных отношений и усиление государственного регулирования обернулось падением промышленного производства. Оно к 1917 г. сос­тавило 77% довоенного уровня. Мелкий и средний капитал

меньше всего был заинтересован в развитии отмеченной выше тенденции и проявлял крайнюю заинтересованность в прекращении войны.

В тяжелом положении оказался и транспорт. К 1917 г. паровозный парк сократился на 22%. Транспорт не обес­печивал ни военных, ни гражданских грузоперевозок. В частности, в 1916 г. он выполнил только 50% продовольст­венных перевозок для армии.

В трудном положении находилось и сельское хозяйство. За годы войны из села в армию было мобилизовано 48% мужского населения. Нехватка рабочих рук привела к сок­ращению посевных площадей, росту цен на обработку сель­скохозяйственной продукции, а в конечном итоге - и к росту розничных цен. Огромный ущерб был нанесен живот­новодству. Резко сократилось общее поголовье скота и, особенно, главной тягловая силы — лошадей.

Все это имело свои последствия. В стране до крайности обострилась продовольственная проблема, связанная с тран­спортом, другими неурядицами. Она все больше охватывала и армию, и гражданское население. Положение в значительной мере усугублялось расстройством финансов. Товарная ценность рубля к 1917 г. составляла 50% довоен­ного, а выпуск бумажных денег увеличился в 6 раз.

Неудачи на фронте, ухудшение внутреннего положения обусловили рост социальной напряженности в обществе. Она проявилась во всех сферах. На смену единению на основе патриотических настроений пришло разочарование и недовольство политикой правительства и монархии, а как следствие — резкий рост политической активности различных социальных групп. В августе 1915 г. образовался «Прогрессивный блок». В него вошли представители буржу­азных и частично монархических партий - всего 300 депу­татов Думы. Представители блока выступили со своей прог­раммой. Основными ее положениями были: создание министерства общественного доверия, широкая политичес­кая амнистия, включавшая в себя разрешение деятельности профсоюзов, легализацию рабочей партии, ослабление политического режима в Польше, Финляндии и других национальных окраинах.