Я собираюсь нагнуть тебя, задрать это платье к чёртовой матери и отшлёпать твою непослушную попку». 4 страница

— Я же сказал, что нет. У тебя что, со слухом проблемы? — я отталкиваю её, а затем мой взгляд падает на открытую дверь.

Кейт стоит прямо здесь, не двигаясь, её глаза скользят между мной и обнажённой девушкой, которая стоит недалеко от меня. Она несколько раз моргает, и думаю, она готова разрыдаться. Но она просто качает головой и пятится.

— Кейт! — я бросаю мрачный взгляд на рыжую, которая вообще, кажется, не имеет никакого стыда, стоя голой в библиотеке. — Забирай нахрен свои вещи и проваливай ко всем чертям.

Выбегая из библиотеки, я высматриваю Кейт, но она уже на улице. Прохожу мимо кухни, направляясь к выходу тем же путём, каким вошёл, но останавливаюсь. Официанты выносят новую порцию еды, и я вижу Роуз, которая направляется в мою сторону.

Она одаривает меня взглядом:

— Ты расстроен.

— Разве ты не знала, что я вечно угрюмый ребёнок Эллы? — спрашиваю. — Я всегда расстроен.

Она кладёт руку на свою талию.

— Я не сказала, что злой, — отвечает она. — Я сказала расстроен.

— А есть разница? — я раздражён, но не хочу вымещать всё на ней.

— Есть большая разница между злостью и болью.

Я вымученно смеюсь.

— Мне точно не больно.

— Конечно, не больно, — она вытирает руку о свой фартук. — Но дело в том, как ты смотришь на неё и как она выбежала из столовой. Думаю, она вернулась на вечеринку.

— Понятия не имею, о чём ты.

— Конечно же, не имеешь, — отвечает она. — Но об этом не здесь. У меня много людей, которые ждут моего указаний. Мне нужно работать.

Тяжело вздыхая, делаю шаг на улицу, проходя мимо богатеньких зазнаек, политических друзей сенатора, одетых в смокинги, едва сходящихся на их животах. Их жены уже не молоды, но они так стремятся сохранить былую красоту, делая множество пластических операций на своих лицах. Моя мать пригласила сюда чуть ли не всех звёзд Голливуда.

— Колтер! — зовёт меня сенатор, моя мать как всегда держит его за руку. Она выглядит такой счастливой, что говорит о некотором количестве выпитых бокалов шампанского. — Я хотел бы познакомить тебя с конгрессменом Хиллом и его женой Барбарой. Колтер был принят в Йельский университет с этой осени.

Я остановился, уставившись на него. Вот это новость для меня, так как я никуда не подавал заявление. На самом деле методист в школе практически настаивал на отправке моих заявок ему, но я отказался. Зачем идти в университет, если у меня есть трастовый фонд?

Кроме того, нет никакого смысла учиться где-то для таких людей, как я. Мы должны жить на дивиденды, тратя наши деньги направо и налево, позировать для журналов, посещать светские мероприятия, а затем встретить девушку, которая будет пытаться сохранить свою молодость, тратя сумасшедшие деньги на пластические операции.

Моя мать смотрит на меня, ожидая:

— Ты планируешь пойти в Йель этой осенью, Колтер?

Улыбнувшись, я киваю головой.

— Очень надеюсь на это, — отвечаю. Я просто хочу поскорее уйти с этой долбаной вечеринки. Моя цель — найти Кэтрин, но зачем? Лучше, чтобы она думала, что я хуже, чем есть.

Пока не вижу её с этим неандертальцем-игроком. Я смотрю, как она хватает два бокала шампанского с подноса официанта, выпивая их один за другим. Кейт бросает на меня мимолётные взгляды, а затем поворачивается к парню.

Моя мать что-то мне говорит, в то время как жена конгрессмена касается моей руки, но я не обращаю на них никакого внимания. Всё исчезает, когда я наблюдаю, как Кэтрин подаётся вперёд, положив руку ему на плечо, а затем заправляет за ухо локон, наклоняет голову и, улыбаясь, закусывает нижнюю губу.

Так она улыбается для меня. Эта улыбка убивает меня. Это толкает меня за грань.

ГЛАВА 20.

КЭТРИН

Он разговаривает с моим отцом и с его партнёрами о «действительно важных вопросах», о предстоящей президентской гонке, и, о боже, мне кажется, что он только что сказал, что хочет обзавестись женой и детишками. Я касаюсь его руки и делаю вид, что всё, что он сказал, выглядит до ужаса смешным, но на самом деле Колтер всё ещё не покидал мои мысли. Я просто не могу выкинуть из головы… Колтера, который стоял с той женщиной в библиотеке.

Меня тошнит. Только от одной мысли о том, что он может трахать другую девушку, да ещё в библиотеке, мне становится плохо. Думаю, она замужем, потому как я видела её под ручку с пожилым мужчиной вечером.

Официант поднёс ещё шампанского, и я схватила ещё один бокал, несмотря на то, что уже выпила два перед этим. Я хочу, чтобы Чейз просто заткнулся. Он всё время говорит и говорит, бесконечный поток слов, и от этого мне хочется выколоть себе глаза.

Интересно, что будет, если я немного пофлиртую с Чейзом. Он не полный придурок. Возможно, если я с ним пересплю, то это поможет забыть о Колтере, который так сильно засел в моей голове. Ну да, у него есть член, и он прекрасно трахается. И больше я ничего о нём сказать не могу.

Поднимаю взгляд и вижу Колтера, стоящего передо мной.

— Простите, — говорит он, проталкиваясь своим плечом между мной и Чейзом.

— Что за нахрен? — вскидывается Чейз.

— Мне нужно поговорить с Кэтрин, — парирует Колтер. — Это значит, что тебе пора свалить.

Чейз выпрямляется и выпячивает свою грудь вперёд.

— Я с ней говорю, уёбок. Ты что, хочешь, чтобы я надрал тебе зад в твоём доме?

— Чейз, — поправляю я мягко. — Здесь не то место.

— Пофиг, — отвечает он, закатывая глаза. — Кто-то же должен вытрясти всё дерьмо из твоего сводного братца, который…

Колтер смотрин на него:

— Почему ты всё ещё здесь?

— Иди нахер, урод, — но Чейз поднимается и уходит. Я не смотрю ему вслед.

Но я очень зла на Колтера.

— Что, уже устал трахать рыжую? — шиплю я.

Он хватает меня за руку и наклоняется ко мне, окидывая меня взглядом, а затем отводит меня на несколько шагов в сторону. Бармен в это время смешивает свой напиток, но у меня есть подозрения, что он может слушать нас. Колтер шепчет мне на ушко:

— Это не то, о чём ты подумала, и я объясню.

Я отталкиваю его.

— Мне не нужны твои объяснения, Колтер. Это не моё дело, — но я должна убраться отсюда.

Проталкиваюсь сквозь толпу и направляюсь ко входу в дом. Знаю, что Колтер где-то позади меня, но, если честно, мне насрать на него. Мне хочется убежать от этих людей, и ещё я чувствую, что немножко пьяна от шампанского.

— Кейт, — Колтер произносит моё имя громко, затем тише, как только на кухне я проскальзываю мимо поставщика продуктов и направляюсь к столовой, где никого нет.

Я поворачиваюсь и смотрю на него.

— Что, Колтер? — спрашиваю я. — Ты можешь сказать мне нечто, что я хочу услышать?

— Это не то место для разговора, Кейт, —он кивает в сторону раздвигающейся двери, разделяющей комнаты, двери, которая едва позволяет скрыть какой-либо разговор.

— Может, нам стоит пойти в библиотеку. Не считаешь это место подходящим?

— Я уже тебе говорил, что это не то, о чём ты подумала, — повторяет он, растягивая каждое слово и оглядываясь через плечо в сторону кухни; самое последнее, чего мне хочется, чтобы нас кто-то услышал, и его обеспокоенность ещё больше раздражает.

— Ты прав, — шепчу я. — Я была, наверное, очень смущена увидев голые сиски и задницу. И не смогла нормально разобраться в ситуации.

С меня хватит этого разговора, и с меня хватит Колтера.

Я быстро выбегаю из комнаты и буквально взлетаю по лестнице, несмотря на эти глупые шпильки. Он следует за мной и, когда я уже у двери своей комнаты, настигает меня, его тело опасно близко к моему.

— Лучше тебе открыть эту чёртову дверь, — тихо рычит он.

Я остановила руку, которая уже приблизилась к замку на двери.

— Возвращайся к себе в комнату. Я не хочу с тобой разговаривать.

— Открой эту грёбаную дверь, пока кто-то нас не застукал, — повторяет он. — У тебя две секунды до того, как я сниму свои штаны, — его рука скользит по моему бедру, и я сбрасываю её.

— Не прикасайся ко мне. Ты отвратителен, — но я всё же открываю дверь. Он прав, кто-то может подняться по лестнице и увидеть нас.

Он закрывает за собой дверь, сильно хлопнув ей, а я иду к окну и задёргиваю шторы, прежде чем повернутся к нему лицом.

— Ты злишься, — говорит он.

— Я не злюсь. Мне просто не нравится дерьмо, которое ты создаёшь своими поступками.

Колтер скрещивает руки на груди и ухмыляется. Проблема в том, что в этом смокинге он просто неотразим.

— Ты, правда, думаешь, что я трахался с рыжей в библиотеке?

— Как ты можешь задавать мне этот вопрос, Колтер? Конечно, я думаю, что ты её оприходовал. Твоя репутация говорит за тебя.

Кажется, он разочарован.

— Независимо от того, что ты можешь думать, я не мудак.

Я смеюсь.

— Наверное, ты думаешь, что я идиотка, — произношу. — Или наивная дурочка, которую ты лишил девственности.

— Я не считаю тебя идиоткой или наивной, — отвечает он. — Поэтому ты знаешь, что я не трахал её, — он выглядит искренним, и мне почему-то хочется ему верить, но я не могу быть уверенной в том, что он не лжёт.

— Рядом с тобой стояла голая девушка в библиотеке, а её одежда была в твоих руках. Ты её трахнул.

— Кейт, я не мудак, — разъясняет Колтер. Отвлекаюсь на его рот, наблюдая за тем, как он говорит. Мне хотелось почувствовать его тёплое дыхание на своей коже. — Она была отталкивающей.

— Она была горячая, — возражаю я, — и голая.

— Сколько прошло времени, как я покинул вечеринку? — спрашивает он. — Десять минут? Пятнадцать? Этого времени хватило, чтобы выпить в библиотеке.

— Достаточно времени, чтобы её трахнуть.

— Ты трахалась со мной, Кейт, — говорит он, а его глаза встречаются с моими. — Так скажи мне, пятнадцати минут для меня достаточно?

— Как насчёт того, когда мы были в библиотеке тогда? — напоминаю я ему. — Ты долго там продержался?

— Лестница сломалась. Это не моя вина.

— Ты кончил до того, как она сломалась.

— Только потому, что ты кончила на мой член.

— И? Это что-то меняет?

Он поднимает руку и проводит пальцами по моей шее, цепляя ожерелье на груди.

— И… я не мог кончить, не дождавшись тебя, Кейт.

Я смеюсь:

— Уверена, ты говоришь об этом всем девчонкам.

Он прищуривается, когда смотрит на меня:

— Нет других девчонок.

— Я тебе не верю.

— Нет, веришь, — говорит он, проводя пальцем по моей щеке. Он двигается по контуру моей челюсти, а затем тянет меня за подбородок, чтобы я посмотрела на него. — Потому что ты знаешь, что это правда. После тебя не было ни одной.

Моё сердце пропускает удар:

— Но рыжая…

— Я её даже не знаю. Она вошла и разделась передо мной, — он наклоняется и целует меня, его губы буквально сплетаются с моими, движения нежные.

Я отталкиваю его, не в силах сдержать свой смех:

— Женщины просто так не приходят и не раздеваются.

— Они делают это для меня.

— Но это глупо.

— Я же звезда, — отвечает он. — Это не первый раз.

— И это было не в последний раз, — я снова зла на него.

Зла на саму идею того, что женщины вот так просто могут зайти в комнату и наброситься на Колтера. Я раздражена тем, что пульсация между моих ног становится всё сильней. Потому что от этого я теряю остатки своего разума, желая похоронить его член внутри меня.

— Мне нравится это ревнивое выражение, — шепчет он. — Это восхитительно.

— Я не ревную, — вру ему или себе, не уверена. — Просто не хочу, чтобы ты подцепил какую-нибудь венерическую заразу.

— Ревнуешь, — говорит он и снова завладевает моими губами. Он лижет мою нижнюю губу кончиком своего языка, и я делаю вздох, в то время как в мои мысли проникает похоть.

— Ты единственный здесь ревнуешь. Когда увидел меня с Чейзом на улице.

Он хватает меня за волосы, притягивая ближе к себе и набрасываясь на мои губы. Небольшая боль пронзает меня, когда он с жадностью начинает поглощать мой рот, а наши языки сливаются в единое целое. Моё тело горит, и руки Колтера начинают исследовать его. Я так долго не чувствовала его внутри себя.

Когда он наконец отстраняется, то не отпускает волосы, удерживая моё лицо.

— Ты чертовски права, я ревную, — рычит он. — Даже не думай о том, что снова сможешь заговорить с ним.

— Сказал парень, у которого была голая девушка в библиотеке. Какая ирония.

— Я не прикасался к ней. Я её выгнал, — заверяет он. — Она отвратительна.

— Она горячая. И ты мог к ней прикоснуться. Ты и я ничего не значим.

— Этот игрок по лакроссу и пальцем тебя не тронет, — злится он. — Ты принадлежишь мне.

— Что это, Колтер? — спрашиваю я. — Ты же тот, кто сказал, что просто веселишься. Ты же не хочешь «жили они долго и счастливо», помнишь?

Хватка на моих волосах стала сильнее, когда он притянул меня ещё ближе к себе, его эрекция упирается в моё бедро.

— А ты не хрупкая Принцесса, которая нуждается в любви с первого взгляда, — потягивает он, пробежавшись рукой по внутренней стороне моего бедра, и затем его палец касается моих половых губок. Я мокрая, из меня практически капает, и когда он это понимает, то снова завладевает моим ртом.

— И какая же я? — спрашиваю, когда могу сделать вдох.

— Ты самая раздражающая девушка, которую я когда-либо встречал, — отвечает он, снова сжимая мою волосы. Он хватает меня за грудь, окутывая теплом, и мои соски твердеют от его прикосновения.

— А ты…

— Ты никогда не перестаёшь бесить меня, — улыбается он.

Я смеюсь:

— Ты пещерный человек вместе с твоим…

Он сильнее сжимает мою грудь, посылая приятную боль по всему телу:

— Продолжай болтать, и я найду, чем занять твой ротик.

Я не могу сопротивляться. Колтер каким-то образом влияет на меня. Он уже что-то значил для меня после того, как я переспала с ним в первый раз. Той ночью он сделал меня полностью своей.

Мысль о его руке в моих волосах, а члене в моем рте делает мои ноги ватными.

— Это угроза?

— Испытай меня, Принцесса. Разбуди во мне зверя и увидишь.

— Тогда вперёд, — отвечаю я, опустившись на колени. — Скажи мне ещё раз, — расстёгиваю ширинку и беру его массивный член в свои руки.

Колтер стонет:

— Ты заноза в заднице…

Обвив свою руку вокруг члена, я лижу его снизу вверх, чтобы слизать смазку. Медленно скольжу губами по головке, пробуя его на вкус, запах; стоны Колтера гортанные. Затем я останавливаюсь и поднимаю свой взгляд на него:

— А ты придурок.

— Хорошо-хорошо, — отвечает он, стягивая мои волосы.

— Ублюдок, — мои слова превратились в стон, когда он потянул меня за волосы и силой толкнул член в мой рот. Обернув свои губы вокруг него, я с жадностью стала сосать.

— Чопорная, пуританская и правильная маленькая девственница, — говорит он, когда я наконец-то могу передохнуть от толкания его члена в моё горло, но его слова действуют на меня потрясающе.

Одной рукой беру его яйца, а второй провожу по всей длине, в то время как он стонет и отстраняется назад, позволяя мне взять контроль в свои руки. Спустя несколько минут его хватка ослабевает, и он отпускает меня. Я отстраняюсь от его члена и оборачиваю свою руку вокруг него, проводя по всей длине несколько раз.

— Тебе лучше вернуть свой ротик обратно, — предупреждает он грубым голосом.

— Я уже не девственница несколько месяцев благодаря тебе. А ты высокомерный, эгоистичный придурок, который не может думать ни о чём, кроме секса, — отвечаю, противясь ему.

— Ботаничка, — произносит он и запрокидывает назад голову, когда мой рот возвращается на его член, а язычок начинает парить по головке.

— Шлюшка, — парирую я, сильнее посасывая его головку губами, а рукой массирую его яички.

— Дерьмо, — ругается он, притягивая мою голову. — Соси его, Принцесса, ещё сильнее.

Но я этого не делаю и просто отстраняюсь:

— Я же говорила тебе перестать меня так называть.

— Иди сюда и продолжай делать с моим членом, что делала до этого, Принцесса, — рычит он. — Ты так сексуально выглядишь на коленях и с этим чуть открытым ротиком передо мной, что мне прямо сейчас хочется кончить на это милое личико.

Моя киска пульсирует от такого заявления. Я очень сильно хочу его.

— Я приму всё это в рот, — мой голос тихий. — Чудак.

Схватив меня за голову обеими руками, он трахает мой рот, его смазка начинает капать на язык, поэтому я предполагаю, что он взорвётся в любой момент. Я несколько раз хотела этого, но он останавливал меня до того, как кончал, и надевал презерватив, чтобы зарыться членом в мою киску.

Мне хотелось попробовать его.

— Чёрт, я собираюсь кончить, — говорит он, предупреждая меня, но я всё так же продолжаю заглатывать его ещё глубже. — Кейт…

Я стону в ответ, мой язык давит на нижнюю часть его члена, и чувствую, как он начинает терять свой контроль.

— Дерьмо, Кейт, — рычит он, его руки зарываются в мои волосы, удерживая меня на месте, когда его семя ударяет мне в рот. Я глотаю первый раз, потом снова, а его член все продолжает изливаться в моё горло.

После того, как он кончил, не теряя ни минуты, он поднимает меня на ноги и тянет к себе.

— Твой чёртов рот, — говорит он.

— Молчи, — говорю я. — Я что-то не так сделала, да?

— Твой рот чертовски восхитителен, — улыбается он. — И ты должна открывать его только для моего члена. Скромница.

— Спасибо за великодушное предложение. Избалованный ребёнок.

— Я могу быть очень великодушным, — говорит он. Он по-прежнему одет в свой смокинг, его рубашка немного помялась, хотя он и был всё время на ногах. Колтер снимает свой пиджак и аккуратно кладёт на мой стул. Оглядывая мою комнату, он командует. — Раздевайся. Сейчас же.

Я закатываю глаза:

— Как романтично.

— Ты уже знаешь, что я не могу любить. А ты не нуждаешься в романтике, — говорит он, расстёгивая запонки, а затем пуговицы на рубашке. — Тебе нужен кто-то, кто будет говорить, что сделает с тобой, а затем трахнет. И сейчас я хочу, чтобы нахрен сняла это платье и показала мне своё прелестное тело.

Он не ждёт моего ответа. Просто снимает свою рубашку и брюки, при этом не сводя глаз с меня. Я повторяю то же самое с платьем, и оно падает на пол.

Его руки ложатся на мою талию, а затем он проводит ими до основания моей задницы. Когда он пальцем задевает мою щёлку, я сжимаюсь, готовая кончить от одного простого прикосновения.

Резко вдыхаю, прежде чем начинаю говорить.

— Ты ошибаешься.

— Разве? — спрашивает он, убирая свои руки от меня, и я начинаю бояться, что он снова исчезнет.

— Что… Куда ты идёшь?

Он берет меня за руку.

— Оседлай меня, — говорит он, когда ложится на пол.

— Что? Зачем…

— Опусти свою киску на моё лицо, — поясняет он. — Сейчас.

Мне и так душно, я еле могу говорить и, следуя его команде, разворачиваюсь, но он останавливает меня.

— Нет. Лицом ко мне. Это всё только для тебя.

Опускаюсь на его лицо, моя киска встречается с его губами, в то время как я смотрю на него. Кончик его языка касается моей сердцевины, он проводит им вдоль моей киски. Мой сок капает на него, и он стонет, когда начинает ласкать меня.

Я нервничаю и стесняюсь, осознавая тот факт, что его губы ласкают меня. Но, когда он руками хватает меня за ягодицы, вдавливая сильней свой рот в меня, вся моя застенчивость тут же исчезает.

— О Боже, твой рот, — хнычу я.

Он смотрит, а затем отстраняет своё лицо от меня, его рот блестит, вымазанный моими соками.

— Я люблю твой вкус. Не могу им насытиться.

Стону, зная о том, что внизу собралась толпа людей, чтобы отпраздновать помолвку моего отца и Эллы. Мы должны вести себя тихо, или кто-то сможет нас услышать. От этой мысли возбуждаюсь ещё больше, а Колтер начинает сильнее лизать меня, отчего я скачу на его лице, цепляясь своими руками за его волосы.

Я скольжу вниз, сжимая свои сиськи, пока этот чудо-рот меня трахает, вознося всё выше и выше. Его язык повсюду: ударяет по моему клитору, проникает внутрь, дразнит меня, заставляет думать о его члене. Он раздвигает мою попку, и я чувствую, как его палец упирается в анальное отверстие.

Я извиваюсь от его прикосновения, тону в удовольствии, пока его палец трахает меня, и мне кажется, что он смеётся, но этот звук исчезает между моими ногами. Он силой притягивает меня к своему лицу, и от этого мне хочется кричать, но я сдерживаюсь, понимая, что нас могут услышать. Кто-то может прийти и увидеть меня голой, скачущей на лице своего сводного брата, словно на грёбаной лошади, и то, как моя грудь подпрыгивает в воздухе.

Колтер снова толкает свой язык в меня, а его палец по-прежнему трахает мою попку, и мысль о том, что меня могут увидеть в таком состоянии, отправляет меня за грань.

Когда я кончаю, это ослепительно. Я сильнее дёргаю волосы Колтера, мой рот закрыт в попытке сдержать крик, но чувства переполняют. Чувства к Колтеру, его отсутствие в течение всей недели, ревность к другой девушке — всё это поглощает в то время, когда я кончаю ему на лицо.

Мой оргазм ещё продолжается, когда он отстраняется от меня.

— Становись на четвереньки, — рычит он.

Я как в тумане, моя киска пульсирует.

— Что?

— Ты меня прекрасно слышала, — он хватает презерватив и разрывает фольгу зубами, смотря на меня как дикое животное. Его член твёрд. Он раскатывает презерватив по нему. — Что я, блядь, только что сказал?

Я хихикаю, это звучит забавно.

— Окей, босс.

Он не отвечает, а просто хватает подушку и бросает её перед моим лицом:

— Будешь кричать в неё.

— Ты хорошо о себе думаешь, — говорю я.

— Тебе понадобится эта подушка, — он не ждёт моего ответа, просто толкает меня на четвереньки. Кончик его члена прижимается к моему входу, а затем он входит одним быстрым толчком, моя влажность легко позволяет ему проскользнуть. Его руки покоятся на моих бёдрах, в то время как он жёстко меня трахает, моя грудь покачивается, пока его член скользит туда и обратно.

— Чёрт, Колтер, — шепчу, стараясь вести себя тихо, звук наших соприкасающихся тел заставляет нервничать. Моя киска настолько чувствительна от оргазма, что я остро чувствую его член внутри себя. Это так давит, что я готова выползти со своей кожи. — Не знаю, смогу ли вытерпеть это.

Его руки на моей спине поглаживают кожу.

— Я заставлю тебя кончить снова. В этот раз я сведу тебя с ума.

Моя киска сжимается вокруг него, пока он вколачивается в меня, посылая приятные ощущения по всему телу.

— Твой член… — думала сказать «слишком большой», но не хочу ему этого говорить. Сочетание удовольствия и перевозбуждения вместе с болью — то, чего я никогда ещё не испытывала.

— Твоя киска охеренно тесная, — шепчет он, его яйца ударяются о мои губки, когда он входит до конца. — Ты подходишь мне как чёртовы перчатки.

— Боже, Колтер, я снова собираюсь кончить, — предупреждаю.

— Ты не кончишь, пока я не скажу тебе об этом, поняла? — он хватает меня за волосы и тянет мою голову назад. — Ты, блядь, должна слушаться, когда я даю команду.

— О Боже.

— О Боже, что?

— Да, — я задыхаюсь. — Да, да. Жду, — не знаю, смогу ли.

Колтер шлёпает меня по попке, посылая новое удовольствие от боли по телу.

— Коснись своего клитора.

— Нет, — протестую я. Если сделаю это, тут же кончу.

— Прикоснись, — командует он, и я повинуюсь, опуская свою руку к клитору, когда он начинает трахать меня сильнее. — Скажи мне, как ты это любишь.

— О, да, я люблю это, — тру клитор интенсивней.

— Скажи мне, что ты любишь, когда я трахаю твою сладкую тугую киску.

— Люблю, когда ты меня трахаешь, — я уже так близка.

— Скажи это снова: Я люблю, когда ты трахаешь мою сладкую, тугую киску.

— Я. Люблю. Когда. Ты. Трахаешь. Мою. Сладкую. Тугую. Киску, — произношу слова, выделяя каждое. — Колтер, не останавливайся. Не останавливайся.

— Ты хочешь кончить?

— Да, да. Пожалуйста. Да, — думаю, я умру, если он не позволит.

— Скажи: Пожалуйста, Колтер, позволь мне кончить, — его рука скользит по нижней части моей спины, он толкает меня вниз, и моё лицо упирается в подушку. Я хватаюсь за неё, пока моя задница парит в воздухе. Кусаю ткань, пытаясь сдержаться. Но моя киска такая мокрая и опухшая, что я не могу этого сделать.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Колтер.

Он рычит и погружается в меня снова:

— Кончай для меня, Принцесса.

Я сделала это, плача в подушку от такого сильного оргазма и от того, что он кончает во мне. Это действительно свело меня с ума, как и говорил Колтер. Не знаю, сколько прошло времени, когда я отрываю лицо от подушки и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

Колтер проводит руками по моей спине, спускаясь к бёдрам:

— Я же говорил, что тебе пригодится подушка.

— У меня нет слов.

Он усмехается.

— Конечно, нет, — говорит он. — Вот о чём я говорил.

Я смеюсь:

— Ты не хотел бы меня, если бы я была молчаливой. Заскучал бы.

— Я был бы на небесах.

— Да пошёл ты.

— Снова? — он шлёпает меня по попке. — Мне нужна минутка, и я снова буду в строю.

— Как думаешь, кто-нибудь заметил наше отсутствие?

— Думаю, у нас уже собралась аудитория за дверью, — говорит он, выходя из меня и снова шлёпая.

— Что? — пищу я.

— Утихомирься, — смеётся он. — Я же пошутил. Твоё лицо было вжато в подушку. Если бы было не так, ну… Значит мы бы попали на первые страницы журналов под заголовком «Они трахались на озере Уиннипесоки». Думаю, это также попало бы в мировые новости.

— Пойду приму душ.

— Ты никуда не пойдёшь, — говорит Колтер, протягивая мне моё платье.

— Почему это? — спрашиваю. — Я не собираюсь идти обратно, воняя…

Он перебивает меня, приподнимая свои брови:

— Как только что оттраханная своим сводным братом на полу своей комнаты девушка?

Я хватаю подушку с пола и бросаю в него:

— Пожалуйста, прекрати так говорить.

— Сводный брат? — издевается он. — Это смущает тебя? Я имею в виду, это же останется в семье.

Я закрываю свои уши:

— Ла, ла, ла, ла. Не слышу тебя.

Он пересекает комнату и убирает мои руки с ушей, а затем целует в губы, его поцелуй перерастает от дикого к нежному.

— Иди в ванную и прими душ, я сделаю то же самое. Встречаемся внизу. И, если ты заговоришь с тем парнем, я сломаю ему челюсть на глазах у всех, а затем отшлёпаю тебя.

Мои глаза расширяются.

— Самое печальное то, что ты реально настолько безумен, что с лёгкостью это сделаешь.

— Правильно думаешь. Думаю, ты начинаешь узнавать меня в конечном итоге, Принцесса.

ГЛАВА 21.

КОЛТЕР

— Чёрт, ты меня до смерти напугал, — она стоит около отрытой двери, которая ведёт на балкон, одетая в хлопковую футболку, едва прикрывающую её попку. И в трусиках, но я их не вижу. Это должны быть тонги (прим.: трусы, образованные соединением силуэтов стринг и викини в минимальном варианте), так как я сжёг её забавные бабушкины труселя. — Что смешного?

— Ничего, — отвечаю я. — Ты собираешься меня впустить или как?

— А у меня есть выбор? — спрашивает она.

Я ухмыляюсь и тяну её за руку ближе к себе. Нежно её целую, давая ей раствориться во мне, а затем замечаю альбом на кровати.

— Снова рисуешь? — спрашиваю я, взяв его. Кэтрин тянется к нему, но я поднимаю его вверх так, что она не может достать. — Чёрт, да ты просто не можешь выбросить меня из головы, я прав?

— Верни обратно, идиот, — рычит она сквозь сжатые зубы. — Или я закричу.

— Вперёд, — смеюсь. — Я уверен, нашим родителям понравится твой полуголый вид и зарисовки с участием моего члена.

Она смотрит на меня, потом скрещивает руки на груди, садясь на кровать.

— Отлично. Пофиг. Так или иначе, ты их уже видел, так что меня это не волнует.

— Очень разумно с твоей стороны, — отойдя к другой стороне комнаты, смотрю на картину, которую нарисовала Кейт. Я ожидал увидеть себя, но нет. — Это твоя мама?

Она кивнула, и взгляд Кэтрин заставляет меня почувствовать стыд.

— Я нарисовала её по памяти, нет, знаешь, какой я её видела в последние дни жизни.

— Это очень мило, Кейт, — «мило» — тупое слово, которое вырвалось с моего рта. Кэтрин рисует очень красиво — такой была моя первая мысль, когда я увидел один из рисунков меня.

— Я нарисовала тебя не потому, что была одержима или что-то типа того, — говорит она. Я передаю ей альбом, и она закрывает его; могу сказать по её взгляду, что она смущена.

— Нет? — спрашиваю я, приподнимая брови. — Ты ранила меня в самое сердце. Я всегда хотел себе сталкера.

Она ничего не говорит в течение минуты, и я уже не очень рад, что выбрал этот путь в поднятии настроения, но затем Кейт смотрит на меня и пожимает плечами.

— Ну, взяла прядь твоих волос для храма, который сделала в честь тебя.

Я сажусь на кровать. Кэтрин в это время прислонилась спиной к подушке, подтянув колени к своей груди. Она выглядит такой уязвимой, что хочется просто обнять её, но мне кажется это банальным, поэтому я укладываю её ноги на свои колени и кладу сверху них руки. Прямо сейчас, находясь рядом с ней, я чувствую себя комфортно.