Отмена крепостного права в беларуси 23 страница

На захваченной территории польские интервенты восстано­вили власть буржуазии и помещиков и установили жестокий ок­купационный режим. Тысячи трудящихся, сочувствующих Совет­ской власти, были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря. Только по данным польской официальной статистики, были арес­тованы более 20 тысяч человек.

Репрессии против мирного населения сопровождались мас­совым грабежом. Многие белорусские города польское командо­вание отдало на разграбление своим солдатам. Специальные во­инские команды выезжали в деревни и под видом реквизиций и контрибуций отнимали у крестьян последнее имущество.

Польские интервенты принесли с собой и жестокий нацио­нальный гнет. Преследовались белорусские газеты, закрывались национальные школы, культурно-просветительные учреждения. В качестве официального языка признавался только польский. Запрещалось издание литературы на белорусском языке.

Чтобы закрепить за собой захваченные земли, польская бур­жуазия и помещики на оккупированной территории начали на­саждать свою администрацию. Еще в феврале 1919 года декре­том Ю.Пилсудского для управления оккупированной территорией при щтабе Литовско-Белорусского фронта был создан так назы­ваемый Генеральный комиссариат восточных земель во главе с профессором Л.Колонковским. В апреле его сменил на этом по­сту крупный помещик с Полесья полковник Ю.Осмоловский.

Территория Литвы и Белоруссии, захваченная польскими вой­сками, была разделена на 2 округа — Виленский и Минский. Они, в свою очередь, делились на поветы и гмины. Все руководящие посты в окружных, поветовых и гминных органах власти были сконцентрированы в руках польской буржуазии и помещиков.

Польская администрация, осуществляя политику полониза­ции, начала преследовать и белорусские национальные органи­зации, деятельность которых носила политический характер. Сви­детельством тому явились аресты многих активных деятелей и разоружение «белорусского полка» в Гродно, созданного Мини­стерством белорусских дел в Литве еще до прихода польских ин­тервентов.

Такие отношения правящих кругов Польши вызвали вначале растерянность руководства белорусских политических партий и организаций, но вскоре среди отдельных национальных группи­ровок начали проявляться и оппозиционные настроения. Эти на­строения исходили в основном от партии белорусских эсеров, ко­торая вскоре возглавила оппозицию белорусского национального движения по отношению к оккупантам. В декларации, опублико­ванной в газете «Беларуская думка» И июля 1919 года, эсеры от­крыто заявили, что отказываются от всяких ориентации и будут добиваться создания единого центра для борьбы за «освобожде­ние» Белоруссии.

Но такой была только официальная линия белорусских эсе­ров. В действительности далеко не все члены партии, в том числе члены ЦК, были согласны с ней. В БПС-Р, как и во всем белорус­ском национальном движении, уживались различные течения. Радикально настроенные члены партии требовали заключить со­глашение с коммунистами для совместной борьбы против польских интервентов. Это течение в партии представляла груп­па А.Трофимова.

Группа во главе с Т.Грибом, П.Бодуновой, И.Мамонькой и В.Ластовским ожидала, надеясь, что польские интервенты передадут политическую власть Раде БНР. Одновременно она стремилась заручиться поддержкой литовской буржуазии, через которую рас­считывала получить военную помощь от стран Антанты.

Такая позиция белорусских эсеров и их ориентация вызвали ожесточенное сопротивление буржуазных политических партий и групп. Их лидеры стремились оказать нажим на руководство БПС-Р и склонить ее к сотрудничеству с Польшей. Но эсеры пони­мали, что ориентация на Польшу подорвет престиж партии, и поэтому всюду пропагандировали свою оппозицию к оккупантам.

Усиление оппозиционных настроений среди деятелей бело­русского национального движения срывало планы польской ре­акции. На Парижской мирной конференции ожидалось обсужде­ние вопроса о восточных границах Польши, что, в свою очередь, ставило на порядок дня и решение вопроса о судьбе белорусских земель, захваченных польскими войсками. Учитывая позицию Антанты и русской контрреволюции по данному вопросу, правя­щие круги Польши боялись, что «правительство» БНР, добиваясь постановки «белорусского вопроса» на Парижской мирной кон­ференции, выступит против включения белорусских земель в со­став Польши.

В сложившейся ситуации правящие круги Польши вынужде­ны были изменить свое отношение к белорусскому национально­му движению и пересмотреть свою программу в «белорусском вопросе». Новая программа предусматривала проведение осто­рожной политики| направленной на то, чтобы убедить белорус­ских деятелей, что только союз с Польшей позволит добиться ус­тановления своего политического господства в Белоруссии. Ее осуществление предусматривало широкое сотрудничество в об­ласти местного самоуправления, предоставления национальным организациям средств для хозяйственной и культурно-просвети­тельной деятельности. Эти уступки, по мысли пилсудчиков, дол­жны были сгладить возникшие противоречия.

В плане реализации этих задач пилсудчики намерены были распустить Раду БНР и заменить ее реорганизованным Белорус­ским национальным комитетом в Минске, созданным в августе 1919 года сразу же после оккупации города польскими войсками. Вокруг комитета группировались все течения белорусского на­ционального движения, но руководство в нем принадлежало пред­ставителям буржуазных политических партий, ориентирующих­ся на Польшу. Правящие круги Польпга рассчитывали добиться от комитета поддержки при проведении выборов в Варшавский сейм в Минской губернии, депутаты которого совместно с депу­татами других районов Белоруссии, оккупированных польскими войсками, высказались бы за включение этих земель в состав Польпга. Взамен белорусским деятелям предусматривалось пре­доставить несколько депутатских мест в сейме, а также расши­рить полномочия Белорусского национального комитета.

Реализация этого плана дала бы возможность пилсудчикам нейтрализовать представителей русского белого движения на Парижской мирной конференции, которые выступали против включения белорусских земель в состав Польши. Они рассчиты­вали этим доказать, что местное население высказало волю «вой­ти в состав польского государства». Этим правящие круги Польши хотели поставить страны Антанты перед свершившимся фактом и вынудить их согласиться с перенесением польских границ да­леко на восток. В новой политической ситуации они уже не стави­ли вопрос о федерации Белоруссии с Польшей, а пропагандиро­вали идею автономии Белоруссии в составе Польши.

Такой была новая программа польской политики в «белорус­ском вопросе». В ней, как и ранее, большая роль отводилась бело­русским политическим партиям и организациям. Правящие круги Польпга были намерены подчинить своему влиянию белорусское национальное движение и превратить его в послушное орудие своей захватнической политики.

Приступая к реализации этой программы, Пилсудский в ав­густе 1919 года пригласил из Парижа на переговоры в Варшаву председателя «правительства» БНР А.Луцкевича, который доби­вался включения «белорусского вопроса» на обсуждение на Па­рижской мирной конференции. Пилсудский стремился убедить его, как позже писал Луцкевич, что Польша стремится освобо­дить Белоруссию из-под власти России, но в связи с тем, что Ан­танта не признает государственности Белоруссии, он видит толь­ко один выход из сложившегося положения: возродить Польшу в границах 1772 года. Это означало включение белорусских земель в состав Польши.

Переговоры дали положительные результаты. Пилсудскому удалось убедить Луцкевича в необходимости сотрудничества с Польшей и заключить соглашение о совместных действиях. Оно было достигнуто в результате двусторонних уступок. Луцкевичу удалось добиться от Пилсудского освобождения из тюрем всех белорусских деятелей, арестованных за время оккупации, разре­шения на создание Белорусской военной комиссии и формирова­ние 2-х белорусских батальонов в Слониме. Были выделены также средства на открытие белорусских школ и культурно-просвети­тельных учреждений. Пилсудский дал согласие и на созыв Рады БНР, надеясь, что она вынесет решение о включении Белоруссии в состав Польши.

Эти уступки вызвали оживление среди руководителей бело­русского национального движения, особенно среди представите­лей буржуазного крыла. На страницах белорусских газет вновь развернулась агитация за присоединение Белоруссии к Польше. Активизировали свою деятельность и все белорусские политичес­кие партии и организации на оккупированной территории. В Минск из эмиграции начали возвращаться члены Рады БНР. Бур­ную деятельность развернула Белорусская военная комиссия, со­зданная на основе декрета Пилсудского от 12 октября 1919 года. В многочисленных воззваниях, издаваемых на деньги оккупан­тов, она призывала население Белоруссии вступать в «белорус­ское войско». Но усилия комиссии успеха не имели. На вербовоч­ные пункты, открытые в Вильно, Гродно, Минске, Лиде и других городах Белоруссии, как подчеркивалось в отчете Центральной Белорусской Рады Виленшины и Гродненщины, являлись только бывшие офицеры и жандармы. Население Белоруссии, как под­черкивалось в отчете, не реагировало на призывы комиссии. Кре­стьяне оказывали сопротивление жандармам, которые хотели силой вынудить их являться на сборные пункты. В результате ко­миссии удалось завербовать в «белорусское войско» только 485 человек.

Активизировало свою деятельность «правительство» БНР. В странах Прибалтики и Германии оно приступило к созданию сво­их военно-дипломатических миссий, в задачу которых входила мобилизация граждан белорусской национальности в «белорус­ское войско».

Поверив в искренность обещаний Пилсудского, лидеры бело­русских буржуазных политических партий вновь предприняли попытку склонить белорусских эсеров к сотрудничеству с

Польшей. Но эсеры, учитывая патриотические настроения широ­ких народных масс, не шли на сотрудничество с оккупантами. В печати, устной пропаганде они стремились донести до сознания трудящихся свои лозунги и политические устремления, завоевать доверие рабочих и крестьян Белоруссии. Но основная масса на­селения Белоруссии стояла на позициях большевиков. Свидетель­ством тому был рост подпольного и партизанского движения на оккупированной территории. Организатором и руководителем его были коммунисты.

Еще 8 марта 1919 года ЦК КП(б)ЛиБ принял решение о созда­нии коммунистического подполья и партизанских отрядов на ок­купированной территории. 11 марта для руководства подпольной работой при ЦК КП(б)ЛиБ был создан специальный отдел во гла­ве с В.А.Богуцким.

Результатом организаторской работы партии большевиков явилось создание уже в первые дни оккупации подпольных ком­мунистических организаций в Лиде, Белостоке, Слониме, Пружанах и Бресте. Брестская подпольная организация, включавшая 6 подпольных районов, в начале 1920 года насчитывала в своих рядах 890 членов.

В начале апреля 1919 года возникла подпольная организа­ция в Волковыске. В ее состав входили 40 коммунистов, вокруг которых группировались 500 сочувствующих им рабочих и крес­тьян. В мае этого же года оформилось коммунистическое подпо­лье в городе Гродно. Оно объединяло в своих рядах около 100 чле­нов партии.

В июле 1919 года ЦК КП(б)ЛиБ принял ряд мер по укрепле­нию подпольных организаций. 19 июля для оперативного руко­водства подпольной работой при ЦК КП(б)ЛиБ было создано Бюро нелегальной работы, в состав которого вошли В.Мицкявичюс-Капсукас, Я.Долецкий и В.Богуцкий. Бюро за короткий срок подгото­вило и направило за линию фронта группу опытных партийных работников и пропагандистов. Многие из них прошли специаль­ную подготовку в школе реввоенсовета Западного фронта, кото­рую курировал член Бюро Я.Долецкий. Прилив новых сил оживил подпольные большевистские организации и укрепил их влияние на массы.

В августе 1919 года, когда угроза оккупации нависла над сто­лицей Советской Белоруссии, Бюро нелегальной работы присту­пило к формированию партийного подполья в Минске. Для руко­водства подпольной работой в городе и его окрестностях были оставлены 20 опытных партийных и комсомольских работников. Руководящее ядро минского подполья составили К.Гедрис («Во­лодя»), С.Кулешинский («Костя», «Артур»), П.Воробьев («Виног­радов») и другие. В сентябре 1919 года для руководства подполь­ной работой в Минске был создан подпольный комитет в состав которого вошли КХедрис (председатель), С.Кулешинский (секре­тарь), П.Воробьев и В.Матусевич (члены). В декабре 1919 года после ареста польской дифензивой П.Воробьева и В.Матусевича в состав подпольного комитета были избраны М.Дземба («Ян» — председатель), М.Кундич и Я.Риверс (члены). Осенью 1919 года в Минской подпольной организации насчитывалось уже более 100 членов.

Одновременно с Минским подпольем были созданы больше­вистские подпольные организации в Бобруйске, Слуцке, Борисо­ве и Игумене. Крупным подпольным центром стал Бобруйск. 20 августа 1919 года в городе был создан подпольный комитет. В его состав вошлиЯ.Готлиб (председатель), С.Заводники М.Левков (чле­ны). Для руководства партийной работой в деревне был выделен батрацкий центр в составе Гулякевича, Лукьянчика, Шапиры, Юркевича. Бобруйская организация распространяла свое влия­ние на подпольные партийные организации в Рогачеве, Несвиже и Мозыре. Она поддерживала связи с Гомельским губернским комитетом РКП(б) и рядом партийных организаций Украины.

В конце 1919 года подпольные большевистские организации действовали уже во всех губернских и уездных городах, а также во многих местечках и селах оккупированной Белоруссии. Ядро их составляли коммунисты, вокруг которых группировались со­чувствующие им рабочие и крестьяне, служащие, а во многих местах и польские солдаты. По неполным данным, руководящий актив подпольных организаций в тылу польских интервентов со­ставлял 900, а число членов — несколько тысяч человек.

С первых дней оккупации в Белоруссии начало развертывать­ся и массовое партизанское движение. Уже в апреле 1919 года в Новогрудском уезде начали действовать партизанские отряды под командованием Ф.Володько и А.Жука. Летом 1919 года волна партизанского движения охватила Полесье. Крупные партизанс­кие отряды действовали в Азаричах и Вельске, в окрестностях Петрикова, в Пинском и Мозырском уездах.

Осенью 1919 года оформилась Минская районная повстан­ческая организация во главе с уполномоченным ЦК КП(б)ЛиБ В.Ф.Шаранговичем. Под ее руководством действовали партизан­ские отряды С.Плащинского, В.Погирейчика, И.Маслыки и других.

В Бобруйском уезде, который находился недалеко от линии фронта, действовало 80 партизанских отрядов. Их боевой деятель­ностью руководил повстанческий центр во главе с М.Левковым, созданный при Бобруйском подпольном комитете КП(б)ЛиБ. Осе­нью 1919 года оформилась Брестская районная повстанческая организация, в состав которой входили подрайонные организа­ции Пружан, Кобрина, Ружан, Белостока, Слонима, Вельска, Пин-ска, Лунинца, Петрикова. Деятельность партизанских отрядов координировал Брестский подпольный комитет КП(б)ЛиБ. К кон­цу 1919 года активную борьбу против польских интервентов вели широкие слои населения Белоруссии. В рядах партизанских от­рядов насчитывалось несколько десятков тысяч человек.

Подъем революционной борьбы в тылу польских интервен­тов накладывал отпечаток на тактику белорусских мелкобуржу­азных политических партий и организаций, вынуждал их лиде­ров искать новые формы «незамежницкой» политики. Наиболее активно эти поиски вело руководство партии белорусских эсеров. На подпольной конференции, которая проходила в начале нояб­ря 1919 года в Минске, ее лидеры выработали «новую» полити­ческую линию, заявив, что БПС-Р будет вести борьбу одновремен­но на два фронта — и против большевиков, и против польских интервентов. В сущности, это был пресловутый «третий путь» в революции, объявленный еще ранее русскими эсерами.

Отрицая социалистический характер Великой Октябрьской социалистической революции, лидеры БПС-Р считали, что разви­тие Белоруссии должно пойти не по капиталистическому и не по социалистическому, а по особому — «третьему пути», сочетаю­щему в себе капиталистическое развитие промышленности и раз­витие социализма в сельском хозяйстве. Повести Белоруссию, обособленную от Советской России, по этому пути, по их мнению, должна была «третья сила», это значит, мелкобуржуазная нацио­нальная демократия, которая создала бы «надклассовое» демок­ратическое государство в форме «народовластия». Практически осуществить «народовластие» они рассчитывали с помощью «Все­белорусского конгресса», то есть Учредительного собрания. По­литической армией «третьей силы» эсеровские лидеры считали крестьянство.

Новая тактика белорусских эсеров была рассчитана на то, чтобы подчинить своему влиянию как революционную борьбу трудящихся против польских интервентов, так и национально-ос­вободительное движение, настроенное против Советской власти. Но это была утопия. Как указывал В.И.Ленин, это была только иллюзия «мелкобуржуазного демократа, который и сейчас еще не научился азбуке..., что в капиталистическом обществе, при сколько-нибудь обострении заложенной в его основе классовой борьбы, не может быть ничего среднего, кроме диктатуры буржу­азии или диктатуры пролетариата. Всякая мечта о чем-нибудь третьем есть реакционная ламентация мелкого буржуа».

Добиваясь установления политической гегемонии на оккупи­рованной территории, белорусские эсеры в начале ноября 1919 года возродили Раду БНР, введя в ее состав 40 своих представите­лей. 12 ноября Рада, уже в обновленном составе, собралась на свое первое заседание. Однако уже при обсуждении повестки дня выявилось, что среди ее членов нет полного единства. Предста­вители буржуазных политических партий и групп предложили включить в повестку дня вопрос о вхождении Белоруссии в со­став Польпга и выспать от имени Рады приветственную телеграм­му Ю.Пилсудскому. Но белорусские эсеры отклонили это предло­жение. Разногласия, возникшие среди белорусских политических группировок, еще более выразительно проявились на втором за­седании Рады, которое проходило 12 декабря 1919 года. Полонофильская фракция, в состав которой входили представители бур­жуазных политических партий и организаций, группа А.Луцкевича, социал-демократы и «Христианский союз», вновь предло­жила обсудить вопрос о вхождении Белоруссии в состав Польши. Но белорусские эсеры и примкнувшие к ним социалисты-феде­ралисты и на этот раз отклонили их предложения.

После продолжительной и напряженной борьбы, развернув­шейся по этому вопросу, белорусские эсеры объявили свою дек­ларацию. В ней выражался резкий протест против польской окку­пации и подтверждалось постановление Рады БНР от 25 марта 1918 года о «независимости» Белоруссии. В декларации были сформулированы и основные положения «новой» политики партии, предусматривающей борьбу одновременно на два фрон­та — и против большевиков, и против польских интервентов.

Полонофильская фракция отклонила декларацию эсеров и в знак протеста покинула зал заседаний. Тогда оставшиеся участ­ники избрали новый состав руководства Рады, исключив из него полонофильское крыло. Председателем Президиума Рады был избран П.Кричевский (социалист-федералист), членами — П.Бо­дунова, И.Мамонько, Ф.Козич (социалисты-революционеры) и В.Захарка (социалист-федералист).

На этом же заседании было создано и новое «правительство» БНР. В его состав вошли В.Ластовский (председатель), К.Езовитов (министр военных дел), Т.Гриб (министр внутренних дел), Е.Хович (министр национальных меньшинств), А.Станкевич (министр вероисповедания) и другие.

Полонофильская фракция (37 человек из 87), покинув зал заседаний, собралась на квартире А.Власова (бывшего редактора газеты «Наша нива») и избрала свою «Наивысшую Раду». В ее состав вошли И.Середа (председатель), ксендз Абрамтович, В.Ива­новский, Я.Лесик, С.Рак-Михайловский, А.Смолич, К.Терещенко и А.Власов. Сформировать свое правительство Наивысшая Рада поручила А. Луцкевичу.

Таким образом, Рада БНР, как и белорусское национальное движение, раскололась на две обособленные группировки. Воз­никли две Рады и два «правительства» БНР. Попытки белорусских эсеров подчинить своему влиянию национальное движение про­валились.

Потерпели провал и намерения белорусских эсеров подчи­нить своему влиянию и революционную борьбу трудящихся про­тив польских оккупантов. Белорусское крестьянство, на которое эсеры возлагали основные надежды в своей политике, не пошло за ними. В сознании рабочих и крестьян за время немецкой и польской оккупации произошли значительные изменения. Они на практике убедились, что действительным защитником их интере­сов являются большевики, что только Советская власть сможет принести им действительную свободу и независимость. Под влия­нием этих процессов среди значительной части рядовых членов мелкобуржуазных партий начался процесс полевения. Многие из них, убедившись в бесперспективности идеологических и теоре­тических концепций своих лидеров, становились на последова­тельно революционные позиции.

Этот процесс охватил и партию белорусских эсеров. В декаб­ре 1919 года от БПС-Р откололась автономная организация «Мо­лодая Беларусь», возникшая при Минском учительском институ­те еще в мае 1917 года. Ее члены создали в Минске «пятерку» Белорусской Коммунистической Организации (БКО), которая взя­ла на себя функции Центрального Комитета и заявила о призна­нии программы тактики РКП(б).

В феврале 1920 года ЦК БКО начал устанавливать контакты с крестьянами. Ее организации, возникшие в Минском, Слуцком, Игуменском, Гродненском, Вельском, Дисненском, Лидском и Сло­нимском уездах, работали в подполье совместно с большевиками, организуя повстанческое движение.

Таким образом, политика «третьего пути» в революции, на которую белорусские эсеры возлагали свои надежды, провалилась. Она не имела под собой реальной основы. Попытки эсеров играть самостоятельную роль в революционной борьбе были только ил­люзией мелкобуржуазного демократа, «который,—как писал В .И. Ленин, — не научился азбуке, что... в капиталистической среде возможна или диктатура буржуазии, или диктатура пролетариа­та и невозможно существование чего-то третьего».

Поворот мелкобуржуазных масс в сторону Советской власти, усиление подпольного и партизанского движения в тылу польской армии, рост недовольства политикой руководства в самих мелко­буржуазных партиях вынудили лидеров БПС-Р вновь менять так­тику и приспосабливаться к сложившимся обстоятельствам. 4 марта 1920 года на чрезвычайной конференции, проходившей нелегально в Минске, БПС-Р заявила, что отказывается от воору­женной борьбы против Советской власти и готова вступить в кон­такт с партией большевиков для совместной борьбы с польскими интервентами.

На конференции была принята также новая программа партии. В качестве основной политической задачи в ней выдви­галась уже борьба за установление в Белоруссии диктатуры тру­дового народа в форме Советов и создание «независимой Бело­русской трудовой республики» в этнографических границах. Но в советскую форму власти эсеры вкладывали буржуазно-демок­ратическое содержание. Руководящая роль в Советах должна была принадлежать не рабочему классу, а крестьянству, которое лиде­ры БПС-Р по-прежнему считали основной движущей силой рево­люции.

Новая программа БПС-Р осталась верной национальной иде­ологии. В ней, как и в предыдущей программе, на первое место выдвигалась борьба за национальное освобождение Белоруссии. Национальный характер ее выразился и в предложении эсеров создать Интернационал по национальному принципу.

Выполняя решения конференции, ЦК БПС-Р в марте 1920 года приступил к созданию вооруженных «крестьянских дружин» для борьбы с польскими оккупантами. Для руководства их боевой де­ятельностью в Минске был создан «Белорусский повстанческий комитет». В его состав, кроме БПС-Р, входили представители партии революционных социалистов-народников Белоруссии и еврейской социал-демократической партии «Поалей-Цион».

Начав вооруженную борьбу против оккупантов, белорусские эсеры стремились установить контакты с подпольными больше­вистскими организациями, с ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) ЛиБ. Через сво­их представителей Я.Черепука и А.Маркевича в Ревеле ЦК БПС-Р вступил в переговоры с советским полпредом Гуковским, надеясь установить через него связи с центральными советскими органа­ми в Москве.

Подпольные большевистские организации, стремясь расши­рить фронт борьбы с польскими интервентами, в ряде случаев шли на навязывание контактов с белорусскими эсерами. В своей практической деятельности они руководствовались резолюцией Президиума ЦК КП(б)ЛиБ, принятой 11 марта 1920 года, в кото­рой было четко определено отношение Компартии Литвы и Бело­руссии ко всем непролетарским партиям и группам, действую­щим в тылу польской армии. Объявляя непримиримую борьбу всем, кто сотрудничал с польскими интервентами, Президиум ЦК КП(б)ЛиБ призывал подпольные большевистские организации лояльно относиться к тем партиям и группам, которые находи­лись в оппозиции к оккупационным властям. Что касается эсе­ров, то Президиум ЦК КП(б)ЛиБ допускал возможным навязыва­ние с ними контактов, поскольку они выразили стремление вести борьбу с интервентами.

Однако соглашения с мелкобуржуазными партиями таили в себе много противоречий. Это особенно наглядно проявилось в апреле 1920 года во время переговоров представителя ЦК БПС-Р П.Бодуновой с ЦК РКП(б) в Москве. Бодунова заявила, что БПС-Р прекращает сотрудничество со всеми соглашательскими партия­ми и группами и что РКП(б) является самой близкой партией для белорусских эсеров. Но в докладной записке, которую она пода­вала от имени ЦК БПС-Р в ЦК РКП(б), указывалось, чтобы ЦК РКП(б) признал правительство В.Ластовского, которое находилось в буржуазной Литве, и содержалось требование создания незави­симой Белорусской Народной Республики, включающей Смолен­скую, часть Черниговской и некоторые другие губернии. Эсеры добивались и передачи им политической власти в Белоруссии.

ЦК РКП(б) отклонил эти предложения. Однако несмотря на все противоречия, возникшие во время переговоров, ЦК партии большевиков согласился привлечь БПС-Р для борьбы с польски­ми интервентами и разрешил Президиуму ЦК КП(б)ЛиБ выдать эсерам для партийной агитационной работы на оккупированной территории 250 тысяч рублей. Большевики, таким образом, с од­ной стороны, приобретали, хотя и ненадежных, но все же союзни­ков для борьбы с польскими интервентами, с другой стороны, — разрушали антисоветское единство в белорусском национальном движении.

29 апреля 1920 года в «Белорусский повстанческий комитет» были введены представители большевиков. От ЦК КП(б) ЛиБ в его состав вошел Б.Тышкевич, от Минской подпольной организации — М.Дземба. Однако комитет не успел развернуть свою деятельность, так как вскоре был разгромлен польской охранкой. Только в на­чале июня 1920 года он вновь начал действовать, но уже не мог оказать влияния на ход событий. Учитывая это, Президиум ЦК КП(б)ЛиБ 6 июня 1920 года принял решение в деловые контакты с ним не вступать, хотя и рекомендовал реввоенсовету Западного фронта его использовать.

В то время, когда белорусские эсеры и примкнувшие к ним социалисты-федералисты бросались в разные стороны в поисках своей «незалежницкой» политики, лидеры буржуазных полити­ческих партий и организаций по-прежнему активно сотруднича­ли с оккупантами, надеялись выторговать у них некоторые уступ­ки в области национально-государственного строительства. Особенно большие надежды они возлагали на переговоры между Советской Россией и Польшей.

Советская страна, получив мирную передышку в результате разгрома Колчака, Деникина и Юденича, прикладывала все силы, чтобы ликвидировать военный конфликт с Польшей. В декабре 1919 и январе 1920 годов Советское правительство дважды пред­лагало Польше прекратить военные действия и начать мирные переговоры. Но польское правительство не реагировало на эти предложения и стремилось утаить их от общественности страны. Тогда 2 февраля 1920 года ВЦИК РСФСР обратился по радио не­посредственно к польскому народу с призывом покончить с кро­вопролитной войной и установить дружественные отношения с Советской Россией.

Обращение ВЦИК РСФСР нашло горячий отклик у трудящихся Польши. На многочисленных митингах и собраниях, проходив­ших в эти дни по всей стране, рабочие, крестьяне, прогрессивные слои польской интеллигенции требовали от правительства немед­ленно прекратить военные действия и начать переговоры с Со­ветской Россией. В этой обстановке польское правительство не могло больше молчать и 4 февраля 1920 года сообщило радио­граммой в Москву, что советские предложения получены и ответ вскоре будет дан.

Лидеры белорусских буржуазных политических партий и организаций внимательно следили за развитием советско-польских отношений. Как только в печати появились сообщения о советских мирных предложениях, в адрес польского правитель­ства и Генерального комиссариата восточных земель от различ­ных белорусских политических партий и организаций посыпались просьбы о необходимости решения «белорусского вопроса», пре­доставления государственности Белоруссии. В письме Белорус­ского национального комитета в Минске на имя Генерального комиссара восточных земель Ю.Осмоловского подчеркивалось, что решение вопроса о предоставлении государственности Бело­руссии очень важно, когда речь идет об установлении восточных границ Польши.

Польское правительство, выдвигая в качестве одного из ос­новных условий мирных переговоров признание Советской Рос­сией за Польшей территорий, входящих в состав Речи Посполитой до 1772 года, стремилось заручиться поддержкой белорусских политических группировок на переговорах и готово было пойти даже на некоторые уступки, но только в культурно-просветитель­ной и хозяйственной деятельности. На политические уступки оно идти не желало. На совещании, проходившем в феврале 1920 года в Вильно, Пилсудский заявил по этому поводу: «Я поддерживаю некоторые, даже значительные уступки в смысле культурного развития белорусов, но политических уступок в пользу фикции белорусской делать не желаю». Об этом говорилось также в по­становлении Совета Министров Польши от 8 марта 1920 года. В нем подчеркивалось, что необходимо отказаться от планов созда­ния белорусского государства, союзного с Польшей, но необходи­мо сделать уступки белорусам в области самоуправления и куль­туры на территории Минского округа и других присоединенных территориях. Виленскую и Гродненскую губернии планировалось включить в состав Польши без всяких уступок, за исключением некоторых уездов.