Подведем итоги: старое в новом 21 страница
На мой взгляд, этими двумя статьями в основном ограничивается в нашей печати разбор воззрений Сахарова и дается оценка его роли в подрывной работе против СССР.
Какие бы гневные слова ни произносились, и вполне заслуженно, в адрес Сахарова, по‑человечески его жалко. Он нанес и продолжает наносить ущерб нашему народу и государству. Но далеко не все следует относить за счет только его злой воли, хотя она налицо. Сахаров и жертва тех интриг, которые сплели и плетут вокруг его имени западные спецслужбы. Используя особенности его личной жизни примерно за полтора десятка последних лет (о чем дальше), провокаторы из подрывных ведомств толкнули и толкают этого душевно неуравновешенного человека на поступки, противоречащие облику Сахарова‑ученого.
Мы видели, какой ослепительный ореол создала западная пропаганда по указке спецслужб Сахарову. В тысячах и тысячах материалов внушается, что он‑де лучше понимает проблемы современного мира и учит, как нужно Западу вести себя в отношении Советского Союза. Попытаемся, однако, выяснить, как смотрят на Сахарова «изнутри», то есть какую оценку его концепциям общественного устройства, ведения политики дают в служебных целях те же люди, что и руководят пропагандистской кампанией по его возвеличиванию.
В 1981 году американский профессор Р. Пайпс с большой поспешностью издал сборник своих статей, относящихся к 1976 – 1980 годам. Его торопливость понятна – с приходом к власти администрации Р. Рейгана Папса взяли на ответственный пост в аппарате Совета национальной безопасности. Он был среди тех, кто теоретически обосновывал курс Вашингтона в отношении Советского Союза, включая подрывную работу. Разумеется, ему хочется прослыть провидцем, и коль скоро ЦРУ и К° сочли, что шашни с уголовниками в СССР – лучшая надежда на подрыв советского строя изнутри, Пайпс поторопился показать – он давно узрел, что кумир пресловутых «правозащитников» Сахаров малополезен для подрывной работы.
Несомненно, руководствуясь этими соображениями, Пайпс и напечатал в этом сборнике в 1981 году свое интервью 1976 года, которое тогда не было опубликовано. Теперь Пайпс как бы говорит – смотрите, уже в 1976 году, когда о Сахарове говорили взахлеб, я среди своих указывал – его концепции вздор и серьезно к нему относиться нельзя. Откровения эти стали возможны, конечно, и потому, что полезность «правозащитников» как реальной силы с точки зрения ЦРУ из‑за их банкротства исчерпана. Пропагандистское использование – другое дело. Так вот что говорил Пайпс в этом интервью:
«Технари не ученые, хотя Сахаров уникален… Такие люди либо аполитичны, либо послушны в политическом отношении, и, несмотря на весь шум, поднятый нашими интеллектуалами в США, я не нахожу, чтобы они были даже мужественными… На мой взгляд, единственный результат перенесения научной методологии из науки в дела человеческие – высокомерие. Большинство ученых, которых я знаю, а среди них были и нобелевские лауреаты, получившие отличия за исследования в своих областях, сумев строжайшим образом соотнести выводы с фактами, отступают от этого принципа, стоит им вторгнуться в иные сферы. Они вламываются в политику и экономику, пребывая в жалком невежестве о сути вещей, о которых они берутся рассуждать. Какова психология этого высокомерия? Случается следующее: ученые, разрешив проблему в какой‑нибудь очень сложной области науки, приходят к мысли, что они способны в мгновение ока разрешить, на их взгляд, другие, куда более простые проблемы. „Дела человеческие, – заявляют они, – ничто по сравнению, скажем, с молекулами и генетическими структурами, тут все просто“. Ученые считают, что мы шайка юристов, которые надумывают проблемы, где их нет. Вне всяких сомнений – я не знаю ни одного случая, когда бы ученый, экстраполировав научную методологию в философию дел человеческих, преуспел в создании таковой» [248].
Хотя и с пропагандистскими реверансами в сторону Сахарова, Пайпс не исключил его из этой общей оценки роли ученого в политике, как понимают ее в Вашингтоне.
Другой пример. В июльском номере «Форейн Афферс» за 1983 год напечатана статья Сахарова, в которой он до точки поддержал размещение американских ракет «Першинг» и крылатых ракет в Западной Европе. Помимо того, он выступил сторонником усугубления гонки вооружений США и их союзниками, взвинчивания военных расходов НАТО и т. д. Все в тех же целях оказания «давлениям на СССР. Статья эта была поднята на щит антисоветской пропагандой, на все лады превозносившей новые „откровения“ Сахарова. Но весьма примечательно, что журнал отмежевался от того, что несомненно своего рода „отсебятина“ Сахарова.
Заключая статью, он вновь заявил, что верит в «конвергенцию». Сразу за статьей Сахарова журнал поместил статью сенатора Ч. Мэтиаса. В первых же абзацах ее сказано: «Глупо возрождать… конвергенцию, теорию, которая более известна, но не больше чем наивный вздор» [249]. Вот так! Пока Сахаров идет в ногу с самыми агрессивными кругами Запада, прекрасно!! Но стоит ему на йоту отклониться от указанного курса, как следует «разъяснение», перечеркиваются драгоценные его сердцу «теории».
Вот такой аттестат и выдан «мыслителю» Сахарову теми, кто сумел объективно поставить его на службу интересам империализма. Как? Для этого придется вторгнуться в личную жизнь Сахарова.
…Все старо как мир – в дом Сахарова после смерти жены пришла мачеха и вышвырнула детей. Во все времена и у всех народов деяние никак не похвальное. Устная, да и письменная память человечества изобилует страшными сказками на этот счет. Наглое попрание общечеловеческой морали никак нельзя понять в ее рамках, отсюда попеки тусторонних объяснений, обычно говорят о такой мачехе – ведьма. А в доказательство приводят, помимо прочего, «нравственные» качества тех, кого она приводит под крышу вдовца, – своего отродья. Недаром народная мудрость гласит – от яблони яблочко, от ели шишка. Глубоко правильна народная мудрость.
Вдовец Сахаров познакомился с некой женщиной. В молодости распущенная девица отбила мужа у больной подруги, доведя ее шантажом, телефонными сообщениями с гадостными подробностями до смерти. Разочарование – он погиб на войне. Постепенно, с годами пришел опыт, она достигла почти профессионализма в соблазнении и последующем обирании пожилых и, следовательно, с положением мужчин. Дело известное, но всегда осложнявшееся тем, что, как правило, у любого мужчины в больших летах есть близкая женщина, обычно жена. Значит, ее нужно убрать. Как?
Она затеяла пылкий роман с крупным инженером Моисеем Злотником. Но опять рядом досадная помеха – жена! Инженер убрал ее, попросту убил и на долгие годы отправился в заключение. Очень шумное дело побудило известного в те годы советского криминалиста и публициста Льва Шейнина написать рассказ «Исчезновение», в котором сожительница Злотника фигурировала под именем «Люси Б.». Время было военное, и, понятно, напуганная бойкая «Люся Б.» укрылась санитаркой в госпитальном поезде. На колесах раскручивается знакомая история – связь с начальником поезда Владимиром Дорфманом, которому санитарка годилась разве что в дочери. Финал очень частый в таких случаях: авантюристку прогнали, списали с поезда.
В 1948 году еще роман, с крупным хозяйственником Яковом Киссельманом, человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. «Роковая» женщина к этому времени сумела поступить в медицинский институт. Там она считалась не из последних – направо и налево рассказывает о своих «подвигах» в санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.
Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Центре бывал наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила обоих – Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год Киссельман оформил отношения с матерью «дочери», а через два года связался с ней узами брака и Семенов. Последующие девять лет она пребывала в законном браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух отцов – «папу Якова» и «папу Ивана». Научилась и различать их – от «папы Якова» деньги, от «папы Ивана» отеческое внимание. Девчонка оказалась смышленой не по‑детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением, что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух «бедных студентов».
В 1955 году «героиня» нашего рассказа, назовем наконец ее – Елена Боннэр, родила сына Алешу. Так и существовала в те времена гражданка Киссельман‑Семенова‑Боннэр, ведя развеселую жизнь и попутно воспитывая себе подобных – Татьяну и Алексея. Моисей Злотник, отбывший заключение, терзаемый угрызениями совести, вышел на свободу в середине пятидесятых годов. Встретив случайно ту, кого считал виновницей своей страшной судьбы, он в ужасе отшатнулся, она гордо молча прошла мимо – новые знакомые, новые связи, новые надежды…
В конце шестидесятых годов Боннэр наконец вышла на «крупного зверя» – вдовца, академика А. Д. Сахарова, Но, увы, у него трое детей – Татьяна, Люба и Дима. Боннэр поклялась в вечной любви к академику и для начала выбросила из семейного гнезда Таню, Любу и Диму, куда водворила собственных – Татьяну и Алексея. С изменением семейного положения Сахарова изменился фокус его интересов в жизни. Теоретик по совместительству занялся политикой, стал встречаться с теми, кто скоро получил кличку «правозащитников». Боннэр свела Сахарова с ними, попутно повелев супругу вместо своих детей возлюбить ее, ибо они будут большим подспорьем в затеянном ею честолюбивом предприятии – стать вождем (или вождями?) «инакомыслящих» в Советском Союзе.
Коль скоро таковых, в общем, оказалось считанные единицы, вновь объявившиеся «дети» академика Сахарова в числе двух человек, с его точки зрения, оказались неким подкреплением. Громкие стенания Сахарова по поводу попрания «прав» в СССР, несомненно, по подстрекательству Боннэр шли, так сказать, на двух уровнях – своего рода «вообще» и конкретно на примере «притеснений» вновь обретенных «детей». Что же с ними случилось? Семейка Боннэр расширила свои ряды – сначала на одну единицу за счет Янкелевича, бракосочетавшегося с Татьяной Киссельман‑Семеновой‑Боннэр, а затем еще на одну – Алексей бракосочетался с Ольгой Левшиной. Все они под водительством Боннэр занялись «политикой». И для начала вступили в конфликт с нашей системой образования – проще говоря, оказались лодырями и бездельниками. На этом веском основании они поторопились объявить себя «гонимыми» из‑за своего «отца», то есть А. Д. Сахарова, о чем через надлежащие каналы и, к сожалению, с его благословения было доведено до сведения Запада.
Настоящие дети академика сделали было попытку защитить свое доброе имя. Татьяна Андреевна Сахарова, узнав о том, что у отца объявилась еще «дочь» (да еще с тем же именем), которая козыряет им направо и налево, попыталась урезонить самозванку. И вот что произошло, по ее словам: «Однажды я сама услышала, как Семенова представлялась журналистам как Татьяна Сахарова, дочь академика. Я потребовала, чтобы она прекратила это. Вы знаете, что она мне ответила? „Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою фамилию“. Ну что можно поделать с таким проворством! Ведь к этому времени дочь Боннэр успела выйти замуж за Янкелевича, студента‑недоучку.
Татьяна Боннэр, унаследовавшая отвращение матушки к учению, никак не могла осилить науку на факультете журналистики МГУ. Тогда на боннэровской секции семейного совета порешили превратить ее к «производственницу». Мать Янкелевича Тамара Самойловна Фейгина, заведующая цехом Мечниковского института в Красногорске, фиктивно приняла ее в конце 1974 года лаборанткой в свой цех, где она и числилась около двух лет, получая заработную плату и справки «с места работы для представления на вечернее отделение факультета журналистики МГУ. В конце концов обман раскрылся» и мнимую лаборантку изгнали. Тут и заголосили «дети» академика Сахарова – хотим на «свободу», на Запад!
Почему именно в это время? Мошенничество Татьяны Боннэр не все объясняет. Потеря зарплаты лаборантки не бог весть какой ущерб. Все деньги Сахарова в СССР Боннэр давно прибрала. Главное было в другом: Сахарову выдали за антисоветскую работу Нобелевскую премию, на его зарубежных счетах накапливалась валюта за различные пасквили в адрес нашей страны. Доллары! Разве можно их истратить у нас? Жизнь с долларами там, на Западе, представлялась безоблачной, не нужно ни работать, ни, что еще страшнее для тунеядствующих отпрысков Боннэр, учиться. К тому же подоспели новые осложнения. Алексей при жене привел в дом любовницу Елизавету, каковую после криминального аборта стараниями Боннэр пристроили прислугой в семье.
Итак, раздался пронзительный визг, положенный различными «радиоголосами» на басовые ноты, – свободу «детям академика Сахарова!». Вступился за них и «отец», Сахаров. Близко знавшие «семью» без труда сообразили почему. Боннэр в качестве методы убеждения супруга поступить так‑то взяла в обычай бить его чем попало. Затрещинами приучала интеллигентного ученого прибегать к привычному для нее жаргону – проще говоря, вставлять в «обличительные» речи непечатные словечки. Под градом ударов бедняга кое‑как научился выговаривать их, хотя так и не поднялся до высот сквернословия Боннэр. Что тут делать! Вмешаться? Нельзя, личная жизнь, ведь жалоб потерпевший не заявляет. С другой стороны, оставить как есть – забьет академика. Теперь ведь речь шла не об обучении брани, а об овладении сахаровскими долларами на Западе. Плюнули и выручили дичавшего на глазах ученого – свободу так свободу «детям».
Янкелевич с Татьяной и Алексей Боннэр с Ольгой в 1977 году укатили в Израиль, а затем перебрались в Соединенные Штаты. Янкелевич оказался весьма предусмотрительным – у академика он отобрал доверенность на ведение всех его денежных дел на Западе, то есть бесконтрольное распоряжение всем, что платят Сахарову за его антисоветские дела.
Он, лоботряс и недоучка, оказался оборотистым парнем – купил под Бостоном трехэтажный дом, неплохо обставился, обзавелся автомашинами и т. д. Пустил на распыл Нобелевскую премию и гонорары Сахарова. По всей вероятности, прожорливые боннэровские детки быстро подъели сахаровские капиталы, а жить‑то надо! Тут еще инфляция, нравы общества «потребления», деньги так и тают. Где и как заработать? Они и принялись там, на Западе, искать радетелей, которые помогут горемычным «детям» академика Сахарова. Тамошнему обывателю, разумеется, невдомек, что в СССР спокойно живут, работают и учатся подлинные трое детей А. Д. Сахарова. Со страниц газет, по радио и телевидению бойко вещает фирма «Янкелевич и Ко», требующая внимания к «детям» академика Сахарова.
В 1978 году в Венеции шумный антисоветский спектакль. Униатский кардинал Слипый благословил «внука» академика Сахарова Матвея. Кардинал – военный преступник, отвергнутый верующими в западных областях Украины, палач львовского гетто. Мальчик, голову которого подсунули под благословение палача в сутане, – сын Янкелевича и Татьяны Киссельман‑Семеновой‑Боннэр, называемый в семье Янкелевичей по‑простому – Мотя.
В мае 1983 года крикливая антисоветская церемония в самом Белом доме. Президент Р. Рейган подписывает прокламацию, объявляющую 21 мая в США «днем Андрея Сахарова». Столичная «Вашингтон пост» сообщает:
«На этой церемонии присутствовали члены конгресса и дочь Сахарова Татьяна Янкелевич» [250]. «Дочь» и все тут! Как‑то даже непристойно, этой женщине было много больше, двадцати лет, когда она обрела очередного «папу»…
Плотно засидели имя советского академика детки Боннэр. На Западе они выступают с бесконечными заявлениями о жутких гонениях в СССР мнимых «правозащитников», присутствуют на антисоветских шабашах, вещают по радио, телевидению. Правды ради нужно отметить – особой воли им не дают, трибуну они получают главным образом в разного рода антисоветских кампаниях, значимость которых раздувается вне всяких пропорций в передачах на страны социализма. Что до западной аудитории, то у нее своих забот хватает. Да и платят «детям» академика Сахарова не густо, буржуа разобрались что они сущая бездарь даже в своем грязном деле.
Режиссер постановки шумного балагана «Дети академика Сахарова» – Елена Боннэр. Это она объявила своих великовозрастных тунеядцев его «детьми», это она провернула их денежные дела за счет нечистоплотных доходов очередного мужа, а когда средства для разгульной жизни на Западе стали иссякать, подняла вой о «воссоединении» семьи, потребовав отпустить на Запад «невесту» своего сына Елизавету, пребывавшую при Боннэр прислугой. «Невестой» она стала по той простой причине, что Алексей, попав на Запад, расторг брак с женой Ольгой Левшиной, которую с большим скандалом увез в западный «рай».
Сахаров под градом ударов Боннэр также стал выступать за «воссоединение» семьи. Ему, видимо, было невдомек, что «воссоединение» затеяно было Боннэр как повод напомнить о «семье» Сахарова в надежде извлечь из этого и материальные дивиденды. На этот раз она заставила Сахарова еще и объявить голодовку. Но ведь живет Сахаров не в благословенном оплоте западной «демократии», скажем в Англии, где свободе воли не ставится препятствий, – хочешь голодать в знак протеста и умирать, никто не пошевелит пальцем. «Демократия»! Большого ребенка, каким все же является Сахаров, взяли в больницу, подлечили, подкормили. Он все стоял на своем, Боннэр отправилась в больницу вместе с ним, правда, при персонале не давала воли рукам. И отпустили за кордон их домработницу, побудив тем самым чудака возобновить нормальный прием пищи,
Газета «Русский голос», выходящая в Нью‑Йорке, еще в 1976 году закончила обширную статью «Мадам Боннэр – „злой гений“ Сахарова?» ссылкой на «учеников» физика, которые говорили зарубежным корреспондентам: «Он сам лишен самых элементарных прав в своей собственной семье». Один из них, с болью выдавливая слова, добавляет: «Похоже на то, что академик Сахаров стал „заложником“ сионистов, которые через посредничество вздорной и неуравновешенной Боннэр диктуют ему свои условия». Что же, «ученикам» виднее, среди них не был, не знаю. Но верю.
Живет поныне в городе Горьком на Волге в четырехкомнатной квартире Сахаров. Замечены регулярные перепады в его настроении. Спокойные периоды, когда Боннэр, оставив его, уезжает в Москву, и депрессивные – когда она наезжает из столицы к супругу. Приезжает, побывав в Москве в посольстве США, встретившись с кем‑то, аккуратно получив за него академическую заработную плату. Засим следует коллективное сочинение супругами какого‑нибудь пасквиля, иногда прерываемое бурной сцепной с побоями. Страдающая сторона – Сахаров. К тому же он понимает, что он боль и горе наше. И куражится.
Вот на этом фоне я бы рассматривал очередные «откровения» от имени Сахарова, передаваемые западными радиоголосами. Почему «от имени»? Подвергнув тщательному, если угодно, текстологическому анализу его статьи и прочее (благо по объему не очень много), не могу избавиться от ощущения, что немало написано под диктовку или под давлением чужой воли.
Подведем итоги: старое в новом
Администрация Рональда Рейгана выступила в «крестовый поход» против Советского Союза, против социализма. Выступила в буквальном смысле, выдвинув против нас, ломимо прочего, этические и иные нормы христианства. Выступает под идеологическим штандартом, на котором начертано имя бога. В чаду антикоммунизма нынешние правители в Вашингтоне упустили из виду – сама американская конституция, по которой им бы хотелось заставить жить весь мир, подчеркнуто указывает: «Конгресс не должен издавать каких‑либо законов, устанавливающих какую‑либо религию или запрещающих ее свободное исповедание». Так гласит первая поправка к конституции США.
Евангелизм внешней политики администрации Дж. Картера, многократно усиленный религиозными восторгами рейгановцев, поставил в тупик американских знатоков вопроса. Профессор церковной истории лютеранского колледжа в Чикаго Дж. Шерер выступил в 1981 году на конференции церковных лидеров. Он многозначительно для посвященных назвал свою квалифицированную речь «Когда церковь и государство отправляются за рубеж». Профессор‑теолог указал, что со всей силой на первый план снова выдвигается вопрос об отделении церкви от государства». Шерер добавил: «Только тщательно рассмотрев непоследовательность и противоречия между теорией и практикой на протяжении более чем двухсотлетней истории, можно надеяться должным образом оценить нынешнюю политику». Профессор нашел, говоря его словами, «немало наглых нарушений первой поправки» в прошлом, то есть когда правительство США использовало церковь как свое орудие во внешних делах.
Установив эти обстоятельства, никак не вяжущиеся с официальными американскими утверждениями о «свободе» вероисповедания, профессор предрек: «В зависимости от силы братских уз, связывающих американские церкви и их партнеров за рубежом, ценностной ориентации, этнического идеализма, теологических привязанностей возникают конфликты интересов между американскими церквами и правительством США, между американскими церквами и иностранными государствами, связавшими себя с политикой правительства США. Коротко говоря, церкви должны будут вынести мучительное решение быть верными светскому царству или царству божьему» [251].
Глубоко обоснованная озабоченность, которую разделяет всякий и каждый добрый пастырь, пекущийся о духовном здравии своих пасомых. То, что определенно сокрушает сердце профессора‑теолога, пустяки для расплодившихся в США в последние годы лидеров фундаменталистов. Вероятно, самый известный из них, лидер аморального большинства», друг и почитатель Р. Рейгана преподобный Дж. Фолвелл изрек: «Что там религия и политика. Проблема проста и сводится к следующему: отцы‑основатели, написавшие конституцию, не имели на уме отделение бога и государства, а думали только об отделении религии и государства» [252]. Суждение, на взгляд Фолвелла, вероятно, безупречное, только к любым его словам предложил относиться, мягко говоря, осторожно не кто другой, как бывший президент Дж. Картер. В своих мемуарах, вышедших в ноябре 1982 года, он предостерег: «Джерри Фолвелл, руководитель морального большинства, один из самых худших консервативных религиозных лидеров, ибо он имеет массовую аудиторию и беспардонно относится к истине» [253].
То, что пытаются ныне насаждать в духовной области, находится в кричащем противоречии с исторически известной доктриной христианства. В конце 1982 года верующим в США предложили сокращенное издание библии, ветхий завет сокращен наполовину, евангелие на одну четверть. Пионеры предприятия, издательство «Ридерз Дайджест» объявило, что цель сокращений – заманить читателей, ибо в США немало людей, не «открывавших библию, теперь они смогут прочитать ее до концам [254]. Или другое предприятие – на основе библии ныне изданы руководства в области секса. Б. Лехей, входящий в руководство «морального большинства», настаивает, что эти книги весьма полезны, христиане, послушные богу, «обычно испытывают большее удовольствие, чем нехристиане», и т. д. [255]
По поводу всех этих нововведений американским профессиональным теологам есть что сказать. Они изумлены сокращением священного писания и введением библии в супружескую спальню. Больше того, разгневаны. И поистине не могут найти слов, чтобы осудить циничное использование веры, злоупотребление верующими в политических целях.
Д‑р Джеймс Стюарт из первой христианской церкви, что в Глендора, штат Калифорния, написал летом 1982 года в журнал «Плейбой»: «В последние месяцы вы напечатали немало критических материалов в отношении морального большинства и прочих принадлежащих к „новым правым“, и по большей части у вас были все основания критиковать их. Хочу указать, однако, вашим читателям, что сотни тысяч убежденных христиан, посещающих храмы, не поддерживают фанатизм Джерри Фолвелла и ему подобных. Истина, благодарение богу, состоит в том, что подавляющее большинство христиан не разделяют этико‑политическое кредо этих групп.
Меня, профессионального теолога, изучающего библию, очень заинтересовали все эти опоры. Я верю – не кто иной, как сам Иисус Христос, обрушился бы на «новых правых», ибо они суть современные фарисеи. Главной отличительной чертой фарисеев был их легалистический ригоризм… Фарисеи в своих целях смешивали политику и религию, и постепенно расширилась пропасть между главарями фарисеев и основной массой верующих. Со временем фарисеи столкнулись с обратной реакцией, похожей на ту, которую испытывают «новые правые», и утратили в конце концов свое влияние. Меня лично, однако, тревожит значительный ущерб, который «новые правые» наносят телу Христову, известному как церковь» [256].
Да, верующие, и не они одни, столкнулись с неслыханным – фарисеи и сектанты пытаются выдать свои взгляды за традиционные догматы веры. А иначе они, несомненно, не могут, ибо силятся освятить авторитетом религии насаждение ненависти в мире, войны и, конечно, подрывную работу. Религиозная «свобода», о которой трещат рейгановцы, оборачивается попытками обеспечить свободу для деяний, которые, безусловно, осуждало и осуждает христианство.
Мы видим, хотя и в самых общих чертах, какой «религиозной» доктрине ныне отдает предпочтение официальный Вашингтон. Американские фарисеи считают ее пригодной для своих неприглядных целей. Прежде всего использование религии в качестве оружия психологической войны, причем очень грубого оружия.
Вот эти фарисеи и сектанты силятся превратить и религию в огненный фронт, выдвинув его в пределы социалистических стран. Естественно, умалчивая о том, что их доктрины далеки от признания на Западе, они пытаются превратить и религию в клин для раскола общества в социалистических странах. Кредо русской православной церкви известно. Как сказал митрополит Московский Филарет, «тот, кто не может быть гражданином своего государства, тот непригоден и для царствования божия». Патриарх Московский и всея Руси Пимен безоговорочно указал: «Сущность русской православной церкви наиболее полно проявляется… в патриотической, миротворческой и экуменической деятельности».
В религиозной оболочке враги социализма пытаются протолкнуть восхваление и принятие капитализма в его самой грубой и зверской форме. Можно, конечно, напомнить по поводу этих усилий о том, как Христос бичом изгонял из храма. Притча известная. Но дело куда более земное, чем толкование священного писания, и оно поручено в последние годы в основном НТС.
С 1977 года НТС затеял издание сборников «Надежда», которые представлялись малосведущим людям как собрание религиозных материалов. Особую привлекательность предприятия в глазах НТС – ЦРУ представляло то, что подготовку материалов (по крайней мере, частично) взяла на себя некая З. Крахмальникова, проживающая в СССР. Здесь она трудилась на избранной ниве, передавая собранное нелегально на Запад, где оно типографски оформлялось. Засим следовали попытки контрабандой перебросить все это в СССР.
В августе 1982 года кипучей деятельности Крахмальниковой, включавшей в себя преступную связь с агентурой западных спецслужб, был положен предел. Немедленно последовал исступленный вопль Антония, архиепископа Женевского и Западноевропейского: «Преследуя составителей сборника, власти еще раз продемонстрировали свою богоборческую сущностью. НТС еще сообщил: „То, что произошло сегодня, свидетельство открытого, откровенного преследования, гонения за веру, за Христа“. Сетования, мягко говоря, ханжеские. Да кто протестует? НТС! И не по причинам попрания веры, но куда более конкретным. Ибо было сказано в № 1 этого сборника в 1977 году: „Всю техническую сторону издания, защиту авторских прав участников сборника, коммерческое его распространение за границей и, по возможности, пересылку части тиража в Россию согласилось взять на себя издательство „Посев“. Мы уже имели возможность неоднократно видеть, что за «христиане?“ укрываются под крышей этой фабрики макулатуры. Естественно, они разъярены – сорвалась еще одна акция в подрывной работе.
В том, что издание и попытки распространения сборника носили именно такой характер, убеждает его содержание. «Религиозные» тексты в нем нередко несли семантическую нагрузку, мало отвечавшую чистой вере. Тон им задала статья в № 1 анонимного священнослужителя, помещенная, вероятно, как пример, достойный подражания. Это человек, с точки зрения православного, несет лютеранскую ересь, определенно меняет совесть христианина на еретическую валюту (наверное, доллары). Итак, послушаем: «Мир принадлежал, принадлежит и будет принадлежать лишь богу, какие бы силы ни хозяйничали временно в мире. Неужели это значит, что у человека нет никакой собственности и быть не может? Наоборот, собственность человеческая имеет свое непреложное основание в том, что есть собственность вообще. Значит, собственность может быть дана, если есть истинный хозяин. Какой простор, какое глубокое основание истинного владения… Собственность есть проводник любви божией и человеческой».
Эта проповедь обращена к людям в стране, где была совершена революция, ликвидировавшая частную собственность, положившая конец эксплуатации человека человеком. Вот какие «христианские» истины взялись проповедовать в «Надежде»! Кто же прислушается к ним и кто Одолжен претворять слова в дела? «Христианские» слова в «Надежде» переплетаются с весьма конкретными усилиями в подрывной работе западных спецслужб, обнаруживших тех, кто, на их взгляд, вооружится ими. Весь 1982 год в НТС идет дискуссия об экономических проблемах в СССР, точнее, как гальванизировать, если это вообще возможно, капиталистические элементы.