Тема I. Политология как самостоятельная научная дисциплина: этапы формирования, предмет, цели и задачи 34 страница

Соответственно национализм, равно как и религия, рассма­тривался как противник и враг, с которым необходимо вести ре­шительную и бескомпромиссную борьбу. При этом марксисты счи­тали, что классовые различия играют более фундаментальную роль, по сравнению со всеми другими различиями, в том числе и на­ционально-этническими. Была сформулирована идея, согласно которой национализм представляет собой продукт капиталисти­ческого развития и ему суждено исчезнуть с исчезновением ка­питализма. Предполагалась, что с установлением господства пролетариата и по мере утверждения принципов социализма разделение людей по национальному принципу потеряет всякий смысл. При этом особо подчеркивалась мысль, что только про­летариат способен стать той силой, которая способна выпол­нить историческую задачу объединения народов в единое целое.

Таким образом, суть социальной теории марксизма можно све­сти к следующим основным положениям: экономический базис общества определяет его политико-идеологическую надстройку; противоречие между производительными силами и производст­венными отношениями и классовая борьба определяют основные направления общественно-исторического развития; капитализм в силу своей классовой эксплуататорской сущности носит пре­ходящий характер; капитализм порождает своего могильщика в лице рабочего класса, который в ходе социальной революции свергает власть буржуазии и устанавливает диктатуру пролета­риата как переходный этап к коммунизму.

Не раз предпринимались попытки пересмотра и ревизии со­циально-философских, экономических и политических идей и установок, разработанных Марксом и Энгельсом. Поэтому не­удивительно, что при всем своем внешнем единстве марксизм яв­ляется многоплановым и сложным течением политико-фило­софской мысли. В его рамках можно обнаружить множество как национальных, так и идеологических различий и оттен­ков. Первоначально марксизм лег в основу программ и платформ социал-демократических партий, возникших в конце XIX в. Однако, как выше говорилось, начиная с конца того века и осо­бенно на протяжении всего XX в. социал-демократия постепен­но подвергла ревизии важнейшие положения марксизма справа, т.е. на путях отказа от его революционных лозунгов и разработ­ки собственного реформистского пути преобразования общества. Этот путь привел подавляющее большинство социал-демократов к полному отказу во второй половине XX в. от основных поло­жений и установок марксизма.

Марксизм подвергся существенной ревизии также слева в на­правлении конкретизации и ужесточения заложенных в нем революционных принципов. На этом пути отдельные его поло­жения были использованы для разработки в самом конце XIX — начале XX в. политической доктрины левого революционного ра­дикализма в лице ленинизма и родственных ему течений. Ини­циатива в этом деле принадлежала русской левой социал-демо­кратии во главе с В.И.Лениным. Поэтому-то это новое течение и получило название марксизма-ленинизма или просто лениниз­ма, которое в свою очередь легло в основу левоэгалитарной боль­шевистской теории общества и государства.

Основные его политико-философские установки более по­дробно будут рассмотрены в следующем параграфе. Здесь целе­сообразно отметить следующие соображения, которые не всегда учитываются при анализе преемственности марксизма с воз­никшими в конце XIX—начале XX в. леворадикальными тече­ниями, в том числе и с ленинизмом. Если Маркс и Энгельс ут­верждали, что социалистическая революция произойдет первоначально в экономически наиболее развитых странах, то Ленин пришел к выводу о возможности ее победы в относи­тельно отсталых индустриально-аграрных странах, к числу ко­торых относилась Россия. Не менее важно и то, что в отличие от Маркса и Энгельса, по мнению которых социалистическая ре­волюция достигнет успеха лишь в том случае, если она произой­дет одновременно в группе наиболее развитых стран Европы, Ле­нин обосновывал мысль о возможности ее победы в одной, отдельно взятой стране.

Но дело не только и не столько в этом. Ленин и его сподвиж­ники пересмотрели и в такой степени дополнили учение своих предшественников, что, оценивая ленинизм, правомерно говорить о новом политико-философском или идейно-политическом тече­нии, во многом по своим базовым установкам существенно от­личающемся от классического марксизма.

История предоставляет нам множество примеров того, что од­ни и те же идеи в разных исторических условиях могли исполь­зоваться для обоснования совершенно различных интересов и це­лей. Более того, на основе одного и того же набора данных можно построить разные, часто несовместимые друг с другом фи­лософские и идейно-политические конструкции. Как правило, боль­шее значение приобретает не просто какая-либо идея, взятая са­ма по себе, а то, как она интерпретируется, в чьих интересах используется.

Во-первых, из самого марксизма, наряду с ленинизмом и дру­гими течениями левой политической мысли (сталинизмом, титоизмом, маоизмом, троцкизмом и т.д.), вышли также социал-демо­кратизм, австромарксизм, неомарксизм, еврокоммунизм, отдававшие приоритет реформистскому пути преобразования общества. В данной связи нельзя не обратить внимание на тот факт, что примерно такое положение наблюдается примени­тельно к другим важнейшим течениям политико-философской мысли. Например, из лона классического либерализма вышли не только социальный или реформистский либерализм XX в., но так­же разного рода радикальные течения индивидуалистического анар­хизма, либертаризма, твердого индивидуализма и т.д.

Напомним в данной связи и тот неоспоримый факт, что сам марксизм во многом являлся детищем либерализма. В этом пла­не интерес представляет то, что под определенным углом зрения не­которые идеи Ж.-Ж. Руссо можно интерпретировать в тоталитар­ном духе. Так, Руссо, как известно, ратовал за учреждение особой государственной религии, цель которой состояла бы в том, чтобы воспитать доброго гражданина и верного подданно­го. За государством признавалось право изгнать из страны граж­данина, не признающего догматов государственной религии. Бо­лее того, предусматривалось, что если тот или иной гражданин, публично признав догматы государственной религии, будет действовать вопреки им, то он заслуживает смертной казни. Насколь­ко мне известно, Маркс и Энгельс никогда не высказывали по­добного рода суждений. Приходится признать и то, что теория общественного договора Руссо содержала потенциальную возможность трактовки взаимоотношений отдельного человека, общества и го­сударства в тоталитарном духе. Известно и то, что нацистские идеологи причисляли к своим духовным предшественникам Ге­геля, Ницше и других выдающихся философов прошлого. Таких примеров можно привести множество.

Во-вторых, прав был В.И. Ленин, который говорил о трех из­вестных источниках марксизма. Точно так же сам ленинизм по­мимо марксизма, который, как уже говорилось, был подвергнут существенной ревизии, черпал идеи из целого ряда других ис­точников. На дух ленинизма, по-видимому, существенный отпе­чаток наложили якобинство периода Великой французской ре­волюции, бланкизм с его теорией заговора и конспирации, нечаевщина с ее террором, некоторые идеи русских революци­онных демократов. Следует особо отметить также то, что поми­мо тех упомянутых выше коррективов, которые были внесены в первоначальные установки марксизма, В.И.Ленин как незауряд­ный политический деятель и идеолог творчески переосмыслил все эти идеи, строго ориентировав их на цели захвата и удержа­ния государственной власти. С этой точки зрения его вклад со­стоял в предельной политизации и идеологизации марксизма, выхолащивании его научного содержания и потенциала, сведении к нескольким догмам, служащим всецело обоснованию и продви­жению революции. Он разработал пути и средства, стратегию и так­тику захвата и удержания государственной власти. Речь идет о ре­волюционной партии нового типа, теории социалистической ре­волюции, теории и практике диктатуры пролетариата, демократического централизма и социалистического государст­ва, создании нового типа изоляции противников режима в виде концентрационных лагерей, а также машины широкомасштаб­ного государственного террора. Все эти компоненты и сделали ле­нинизм одним из вариантов модели переустройства общества.

Наряду с ленинизмом тоталитарные альтернативы переуст­ройства капиталистического общества сформировались и на пра­вом фланге. Речь идет прежде всего о фашизме и национал-со­циализме. С ними тесно связано еще одно течение, называемое авторитаризмом. В монографии «Политическая философия» я подроб­но изложил различия между этими, на первый взгляд, разны­ми течениями, а также их схожесть. Тоталитарные течения, рав­но как и любые диктаторские идейно-политические течения, при всех существующих между ними различиях едины в неприятии конституционных и плюралистических принципов демократии.

Не допуская или существенно ограничивая оппозицию, они отвергают честные выборы, основанные на принципе конкурен­ции различных политических сил, либо заменяют их выборами плебисцитарного характера с одним безальтернативным канди­датом, где результаты заранее известны. Для них характерно от­сутствие гарантий политических свобод, разделения властей, реальных правовых начал и др.

Не углубляясь далеко в историю, отметим лишь, что теория абсолютизма, элементы которой присутствуют в диктаторской фор­ме власти, возникла в XVI в. в связи с попытками европейских народов создать самостоятельные национальные государства, независимые от Римского папы и Священной римской (герман­ской) империи. С ней связаны юридически-правовые идеи государственного суверенитета, разработанные легистами короля Франции Филиппа Красивого. В основу проекта абсолютной мо­нархии легли также рассмотренные выше идеи Ж.Бодена, Ж.Боссюэ, Т.Гоббса и др.

Их идеи легли в основу теории абсолютной монархии, кото­рая пришла на смену ограниченной монархии. Наиболее типич­ными примерами абсолютной монархии стали Франция Людо­вика XIV, Пруссия Фридриха II, Австрия Иосифа II, Россия Екатерины II в XVIII в. В дальнейшем термин «абсолютизм», который не имеет точного смысла, стал применяться для обозна­чения всех систем правления без представительных институтов или конституционных ограничений. Хотя он нередко использу­ется в качестве синонима тирании или деспотизма термином «аб­солютизм» обозначают государственные режимы начала нового времени. Его аналогами стали понятия «бонапартизм» в XIX в. и «тоталитаризм» и «авторитаризм» в XX в.

Что касается авторитарных режимов, то диапазон их распро­странения весьма широк, а число их в настоящее время, особен­но в третьем мире, весьма велико. Разделяя важнейшие харак­теристики диктатуры, авторитаризм и тоталитаризм в ряде аспектов существенно отличаются друг от друга. Так, для тота­литаризма, как будет показано ниже, характерны полное слия­ние в единое целое общества и государства; общества, государ­ства и партии; экономики, политики и идеологии и т.д.

Для авторитаризма также присущи доминирование государ­ства над обществом, примат исполнительной власти над законо­дательной и судебной ветвями. Но здесь такое доминирование не приобретает ту жесткость и всеохватность, которые характерны для тоталитаризма. Авторитаризм использует слабость и нераз­витость гражданского общества, но в отличие от тоталитаризма не уничтожает его. Здесь экономика сохраняет значительную сте­пень самостоятельности. Сохраняется плюрализм социальных сил. Авторитаризм может уживаться и сочетаться как с государствен­ной, так и с рыночной экономикой. Допускается разграничение между светской и религиозной, личной и публичной сферами жизни. В ряде случаев формально функционируют парламент и полити­ческие партии, но их деятельность ограничена. Допускается «дозированное инакомыслие». Сохраняются классовые, сослов­ные, клановые, племенные различия. Если средоточием власти в тоталитаризме является партия, поглощающая государство, то в ав-торитаризме таким средоточием является государство. Поэтому переход от авторитаризма к демократии нередко означает смену политического режима без радикального переустройства эконо­мического строя. Переход же от тоталитаризма на рельсы демо­кратизации предполагает коренное изменение всей общественной системы.

Существует множество типов авторитарных режимов. В ос­новном эти режимы распространены в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америке и редко в капиталистиче­ских странах (Испании, Португалии, Греции до антидиктатор­ских революций середины 70-х годов), но отстающих в своем раз­витии от главных индустриальных стран.

Что касается тоталитаризма, то сам этот термин происходит от позднелатинского слова «totalitas», означающего цельность, полнота. Он возник и получил распространение в 20-30-е годы и использовался для обозначения политических систем в фашистской Италии, нацистской Германии и большевистском СССР, а так­же так называемых народно-демократических режимов, установ­ленных после Второй мировой войны в ряде стран Восточной Ев­ропы и Азии. Объединяя эти режимы и их политико-философские установки в единый феномен, следует отметить, что как между фашизмом и большевизмом, так и внутри них самих прослежива­ются довольно существенные различия. Сущностные характери­стики правой разновидности тоталитаризма в наиболее завершен­ной форме воплотились в германском национал-социализме, а левой — в советском большевизме.

При всей сложности и спорности этой проблемы приходит­ся констатировать, что фашизм и большевизм имеют точки как соприкосновения концептуального и типологического характе­ра, так и расхождения.

Контрольные вопросы

1. В чем заключается сущность идейно-политической мысли в от­личие от других форм общественного сознания?

2. Перечислите сущностные характеристики либерализма.

3. Каковы факторы формирования и основные вехи эволюции ли­берализма?

4. Что такое классический либерализм и новый либерализм?

5. Как трактуют либералы проблемы государства, власти и лично­сти?

6. Назовите основные сущностные характеристики консерватизма.

7. В чем вы видите новизну неоконсерватизма и неоправых?

8. Каковы позиции консерваторов в трактовке проблем свободы, де­мократии, государства?

9. Какое место занимает социал-демократия в идейно-политическом спектре?

10. Каков вклад социал-демократии в формирование государства бла­госостояния?

11. В чем сущность политической доктрины марксизма?

12. Какого рода ревизии подвергся марксизм в ленинизме?

13. Назовите основные варианты тоталитаризма и авторитаризма.

Глава 16 СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ПОЛИТИКЕ

Средства массовой информации (СМИ) — один из важнейших инсти­тутов современного общества, выполняющий многообразные функции, та­кие как информирование населения о событиях, происходящих в стране и в мире; образование и социализация; реклама в различных ее ипоста­сях; развлечения и искусство и т.д. СМИ оказывают влияние почти на все сферы и институты общества, включая политику, здравоохранение, обра­зование, религию. Массовая культура в различных ее вариантах форми­руется, распространяется и сохраняется с помощью СМИ. Огромна их роль в формировании, функционировании и эволюции общественного сознания в целом. Более того, восприятие и интерпретация важнейших яв­лений и событий, происходящих в стране и в мире, осуществляются через и с помощью СМИ. Эти обстоятельства приобретают особую актуаль­ность и значение на фоне все большего проникновения СМИ в политиче­скую сферу, превращения их в один из важнейших инструментов реали­зации политического процесса.

Место и роль СМИ в политике

Уже первые шаги телевидения на политической арене в 50—начале 60-х годов вызвали среди специалистов эйфорию по поводу всемогущего нового средства массовой информации. Сенсационная победа на президентских выборах 1960 г. в США ма­лоизвестного тогда сенатора Дж.Кеннеди над вице-президентом страны Р.Никсоном была тут же зачислена в актив телевидения, транслировавшего серию дебатов между кандидатами. Учитывая этот и подобные ему факты, западные исследователи пришли к вы­воду, что активизация деятельности СМИ способствовала эрозии организационной структуры политических партий, размыва­нию их социальной базы, ослаблению партийной приверженно­сти все большего числа избирателей в индустриально развитых странах. Это нашло отражение в формировании и широком рас­пространении тезиса о том, что СМИ заменяют политические пар­тии, становясь основным механизмом регулирования и реализа­ции политического и особенно избирательного процесса. Утверждается, что журналисты, репортеры, специалисты по рекламе и другие представители СМИ пришли на смену тради­ционным политикам в качестве привратников политического процесса. Не лишены основания наблюдения и тех специалис­тов, которые изображают журналистов как новых творцов поли­тических идей и мифов, взявших на себя функцию, которую рань­ше выполняли интеллектуалы. Знаменательно, что в современной политологии СМИ характеризуют такими пышными титулами, как «великий арбитр», «четвертая ветвь власти» наряду с зако­нодательной, исполнительной и судебной.

Вера во всемогущество телевидения настолько велика, что иные политические деятели считают, что тот, кто контролирует телевидение, контролирует всю страну. Говорят, что в 1966 г. по­сле того, как известный по всей стране телекомментатор У.Крон-кайт посетил Вьетнам и заявил, что война зашла в тупик, прези­дент США Л.Джонсон сказал своим помощникам: «Если мы потеряли Кронкайта, то мы потеряли среднюю Америку». По сви­детельству одного журналиста, президент Франции Ш.де Голль спра­шивал Дж.Кеннеди о том, как он умудряется править Америкой, не имея контроля над телевидением. Касаясь влияния испан­ских СМИ, президент издательского концерна ПРИСА Х.де Поланко как-то не без хвастовства заявил: «Две наиболее важные вла­сти в Испании — это правительство и ПРИСА, а правительство назначаем мы, и оно будет править столько, сколько мы захотим».

Разумеется, во всех этих рассуждениях присутствует эле­мент преувеличения. Но фактом является то, что современную политику невозможно себе представить без прессы, радио и те­левидения. Можно уверенно утверждать, что в тех грандиозных переменах, которые в настоящее время переживает наша стра­на, не последнюю роль играют СМИ. Более того, можно даже ут­верждать, что в условиях отсутствия оппозиционных партий, сколь­ко-нибудь значимых организаций и союзов, способных бросить реальный вызов тоталитарной системе, СМИ сыграли роль свое­го рода организатора и мощного стимулятора тех сил, которые в конечном счете способствовали политическому поражению этой системы. Еще в начале 60-х годов канадский социолог М.Маклюэн не без некоторого преувеличения утверждал, что сред­ство передачи само по себе более важно, чем передаваемая им информация. С этой точки зрения каждая система массовой ком­муникации имеет свои специфические особенности.

Но все СМИ объединяет способность к прямой связи с обще­ственностью, как бы минуя традиционные институты связи, такие как церковь, школа, семья, политические партии и органи­зации и т.д. Как раз эта способность и используется рекламным агентом, пытающимся убедить публику купить тот или иной то­вар; политическим деятелем и политической партией для моби­лизации массовой поддержки своей программы и т.п. В течение длительного периода для широкой публики главным источником информации служила пресса — газеты и журналы. Первоначаль­но многие из них возникли в качестве органов тех или иных по­литических партий либо в той или иной форме были вовлечены в политический процесс.

Во всяком случае газеты с самого начала не скрывали, что не собираются быть политически нейтральными. Значение име­ло и то, что они предлагали не только политическую и экономи­ческую информацию. Предоставляя также материалы развлека­тельного характера и местные новости, они приучали простых людей рассматривать себя в качестве части более широкого ми­ра, реагирующей на происходящие в нем события. Радио и те­левидение значительно расширили возможности эксплуатации массовых коммуникационных процессов в политических целях.

Изобретение радио в конце XIX в. радикальным образом и навсегда изменило механизм распространения информации, сде­лав возможным передавать ее через государственные границы и на дальние расстояния. К началу и в период Второй мировой вой­ны радио стало одним из главных средств политической моби­лизации общества и важнейшим инструментом пропаганды. Еще более возросла его роль в послевоенный период, когда оно пришло практически во все уголки развитых стран. По своей зна­чимости радио постепенно стало уступать только стремительно набиравшему силу телевидению. Для телевидения период от его возникновения до превращения в важный инструмент полити­ки оказался еще короче, что объясняется главным образом бур­ными темпами его развития и распространения.

Началом «эры телевидения» в политике считается 1952 г., ког­да оно было впервые использовано для широкого освещения президентской избирательной кампании в США. В 70—80-х го­дах телевидение, которое приобретало все больший вес в поли­тическом процессе, стало доминирующим средством массовой ин­формации. В качестве примера влияния телевидения на характер политического поведения и особенно голосования американских избирателей, в США часто приводят телевизионные дебаты меж­ду Дж.Кеннеди и Р.Никсоном в 1960 г. Э.Роупер, который в тот период проводил опрос среди избирателей, пришел к выводу, что именно эти теледебаты в значительной степени способствовали победе Кеннеди.

В 1980 г., по существующим данным, теледебаты дали воз­можность Р.Рейгану не только ликвидировать 4% -ный разрыв с Дж.Картером, но и на 5% опередить его. Немаловажную роль сыграли теледебаты между главными претендентами в последу­ющих избирательных кампаниях: между Р.Рейганом и У.Мондейлом в 1984 г., Дж. Бушем и Дюкакисом — в 1988 г., Дж. Бу­шем и У.Клинтоном в 1992 г. Постепенно теледебаты между конкурирующими кандидатами на высшие выборные должнос­ти как инструмент предвыборной борьбы получают все большее признание и организуются во всех индустриально развитых странах, в том числе и у нас в России. Очевидно, что хотя ут­верждение М.Маклюэна, будто «электронная деревня» стала ре­альностью, является преувеличением, тем не менее телевидение в индустриально развитых странах в наши дни обладает огром­ными возможностями для воздействия на общественное мнение. В зависимости от того, в чьих руках оно находится, его можно использовать как для объективного оперативного информирова­ния людей о реальных событиях в мире, их просвещения и вос­питания, так и манипулирования в интересах тех или иных групп людей.

Роль СМИ в политике нельзя оценивать однозначно. Они пред­ставляют собой сложный и многогранный институт, состоящий из множества органов и элементов, предназначенных реализовы­вать многообразные задачи информирования населения о проис­ходящих в каждой конкретной стране и во всем мире событиях и явлениях.

Еще Г.Ласуэлл выделил следующие четыре основные функ­ции СМИ: наблюдение за миром (сбор и распространение инфор­мации); редактирование (отбор и комментирование информа­ции); формирование общественного мнения; распространение культуры. Другими словами, СМИ обеспечивают расширенную форму человеческой коммуникации. Ко всему этому нужно до­бавить еще одну важнейшую их функцию по политизации обще­ства и политическому просвещению широких слоев населения. Пресса, радио, телевидение претендуют на выполнение функций «сторожевой собаки общественных интересов», на то, чтобы быть «глазами и ушами общества», предупреждая, например, о спа­де в экономике, росте наркомании и преступности, коррупции в коридорах власти и др. Для оправдания такого имиджа или та­кой претензии СМИ должны выглядеть независимыми как с эко­номической, так и политической точки зрения. В большинстве индустриально развитых стран СМИ представляют собой част­но-предпринимательский институт, отрасль экономики, в кото­рой заняты десятки, а то и сотни тысяч человек. Их экономи­ческая деятельность основывается на сборе, производстве, хранении и «продаже» информации.

В этом качестве функционирование СМИ подчиняется зако­нам рыночной экономики. Они пронизаны противоречиями об­щества и воспроизводят их в своих публикациях и программах. Они затрагивают интересы различных слоев и групп. По мере уве­личения экономической мощи и социокультурного влияния СМИ приобретают относительную свободу от контроля со сторо­ны государства и крупнейших корпораций — рекламодателей. Естественно, реклама, будучи одним из важнейших источников финансирования и прибылей СМИ, служила и продолжает слу­жить существенным препятствием для их моральной и полити­ческой независимости. Однако дело нельзя представлять таким образом, что рекламодатели прямо диктуют главному редакто­ру той или иной газеты или журнала свою волю. Тем более крупнейшие конгломераты СМИ на Западе сами превратились в самостоятельную, исключительно прибыльную отрасль бизне­са со своими особыми интересами, которые не всегда совпадают и даже зачастую вступают в конфликт с интересами тех или иных влиятельных сил в обществе или политического руководства страны. Коммерческое начало, которое лежит в основе боль­шинства органов и организаций СМИ, в принципе индиффе­рентно к содержанию, оно предполагает рыночное использова­ние информации для продажи как можно более широкой публике.

Примечательно, что в феврале 1988 г. впервые за все семь лет пребывания у власти тогдашнего президента США Р.Рейгана три ведущие телекомпании США отклонили просьбу Белого дома предоставить ему возможность выступить по их каналам. Официаль­ные представители этих компаний в один голос заявили, что коль скоро в президентской речи не будет содержаться ничего ново­го, коммерческие интересы компаний не позволяют им тратить эфирное время впустую. СМИ в своих публикациях, репортажах и комментариях могут пролить свет на скрытые пружины поли­тики правящих кругов, обратить внимание общественности на наиболее одиозные стороны их деятельности. В качестве приме­ров можно назвать публикацию газетой «Нью-Йорк таймс» ча­сти так называемых «документов Пентагона», разоблачение га­зетой «Вашингтон пост» Уотергейтского скандала, трансляцию ведущими телекорпорациями разоблачительных слушаний это­го дела в конгрессе, мобилизацию общественного мнения веду­щими органами СМИ западных стран против грязной войны США во Вьетнаме и многое другое. Можно упомянуть и то, что отдельные органы СМИ США сыграли свою роль в уходе с по­литической арены президентов Л.Джонсона и Р.Никсона.

Другими словами, общественное мнение, в той или иной форме выраженное через СМИ, играет немаловажную роль в ог­раничении власти и конкретных действий правящих кругов, в разоблачении отдельных наиболее вопиющих нарушений закон­ности с их стороны. Следует отметить и то, что многие журна­лы и газеты, а также радиовещательные и радиотелевизионные станции, такие, например, как «Шпигель», «Штерн», «Тайм», «Ньюсуик», «Камбио-16», «Панорама», «Эуропео», «Вашингтон пост», «Лос-Анджелес таймс», «Монд», «Фигаро», «Матэн», держатся на плаву и даже процветают на вскрытии скандалов, разоблачении махинаций, выискивании секретов, выставляя их на всеобщее обозрение. Разоблачительная или «исследовательская» журналистика стала девизом многих изданий.

В этом плане не являются исключением и российские СМИ, зачастую падкие до сенсации, стремящиеся «взорвать бомбы», раскрывая одновременно коррупцию, должностные злоупотреб­ления, обман избирателей и падение политической морали в ко­ридорах власти. Многие из них задают тон в публичных дискус­сиях и спорах, доводят наиболее актуальные проблемы и темы, скандалы и аферы до общественности.

Именно с подачи этих и подобных им «элитных» изданий стал достоянием гласности Уотергейтский скандал, приведший впер­вые в американской истории к отставке президента Р.Никсона в 1974 г. Парижский еженедельник «Канар аншене» в опреде­ленной степени способствовал поражению президента В.Жискар д'Эстена на выборах 1981 г., раздув «дело о бриллиантах», ко­торые ему якобы преподносил в подарок президент Центрально-африканской Республики Бокасса. Западногерманский журнал «Шпигель» опубликовал 22 февраля 1977 г. статью под заголов­ком «Телефонное покушение на гражданина Т.», в которой по­дробно описывал скандал, связанный с тайным проникновени­ем сотрудников ведомства по охране конституции в дом инженера К.Траубе и установкой на его телефонах подслушивающих уст­ройств. Вскоре после этого разоблачения министр внутренних дел ФРГ В.Майхофер, ответственный за эти действия, был вынуж­ден подать в отставку. Значительную лепту «Шпигель» и дру­гие респектабельные журналы внесли в раскрытие «аферы Фли­ка» — крупнейшего за всю послевоенную историю скандала, связанного с подкупом политических деятелей. Таких примеров можно привести множество.

Необходимо отметить и то, что, апеллируя к таким чувствен­ным, иррациональным, эмоционально-волевым компонентам об­щественного сознания, как чувство любви к родине, национали­стические и патриотические настроения, СМИ способны мобилизовать значительные слои населения в поддержку тех или иных акций правящих кругов либо отдельных заинтересованных групп. Как правило, в подобных случаях изменения в массовом сознании носят кратковременный характер и по завершении пропагандистской кампании по данному конкретному поводу все, как говорится, возвращается на круги своя. Эта особен­ность функционирования СМИ, как будет показано ниже, осо­бенно отчетливо проявляется во время избирательных кампаний.

Примером умелого и широкомасштабного использования ир­рациональных импульсов является нагнетание в США в начале 80-х годов средствами массовой информации «патриотизма» и откровенно националистических настроений в отношении Со­ветского Союза. Завидную способность апеллировать к эмоцио­нально-волевым, иррационалистическим импульсам продемон­стрировали английские СМИ во время англо-аргентинской, или фолклендской войны в 1982 г. Нагнетая в стране, казалось бы, уже канувшие в Лету имперские амбиции и притязания, а так­же антиаргентинские настроения, английская пресса, радио, телевидение убедили весь мир в том, что средний англичанин, несмотря на радикальное изменение положения Великобритании. на мировой арене, остается восприимчив к заклинаниям духов «отцов» и душеприказчиков колониальной империи.