Почему русские националисты постоянно ссорятся и не могут создать единого националистического движения?

Отвечая на этот вопрос, Крыловрешил перевести разговор в историческое русло, но лучше бы он этого не делал, ибо история русского движения для него, образованнейшего во многих областях знания человека, пока что есть terra incognita.

Увы, увы мне! И я когда-то, будучи в возрасте Крылова, поддался обычной логике неофита, предполагающего, что отсчет исторического времени начался именно с него. И я переболел подобной самонадеянностью и неблагодарностью — из-за невольного невежества, поскольку доступных источников по истории русской идеи при Советах не было, как нет их и сейчас.

Но я говорю об этом сегодня смиренно и покаянно, отдавая позднюю дань уважения предшественникам, таким как Г. Шиманов или А. Иванов (и многие другие), не говоря уж о наших ранних предтечах — М. Меньшикове, О. Родионове, В. Строганове и др. Невольно думается: как правы были коммунисты, столь важное значение придававшие истории КПСС как учебному предмету. Пожалуй, впору уж и нам писать учебник по истории русского движения, чтобы не были незаслуженно забыты ни его герои, мученики и идейные творцы, ни годы важнейших споров и исканий — а с ними и выстраданные истины национализма, добытые в жестоких идейных баталиях. Ибо тот, кто не потрудился знать историю вопроса, обречен, с одной стороны, все время изобретать велосипеды и ломиться в давно открытые двери, а с другой — наступать на одни и те же роковые грабли, не раз уже оставлявшие следы на крепких лбах предшественников. К сожалению, эту болезнь незнания собственных идейных корней и нелюбопытства к ним приходится считать повальной и хронической эпидемией среди русских националистов.

Здесь не место, однако, восстанавливать историческую правду, поэтому сразу перейду к сути дела, отметив, что исторический экскурс ничего не дал Крылову для раскрытия темы. Ибо ответ на вопрос он увидел в том, что в рядах националистов нет идейного единства: разделительные доктринальные нюансы плюс «обычные беды маргинальных движений: мелкие амбиции лидеров, организационная беспомощность, банальная бедность».

Но согласиться с такой концепцией трудно: доктринальные нюансы есть неизбежность любого дискурса, любой теории и идеологии; они имеют очень небольшое влияние на способность к объединению больших общественных сил, заинтересованных в политических переменах. Когда настает время действовать, теоретические разногласия, даже значительные, отходят на второй план, и вот уже большевики объединяются с левыми эсерами, к ним подключаются анархисты, бундовцы и еще бог весть кто. А в иные роковые годы (например, когда страна огромная поднялась на смертный бой), вообще никто никого не спрашивает о заветных убеждениях, а молча встает плечом к плечу в одном окопе.

По-видимому, подсознательно Крылов и сам это знает, поскольку панацею видит в популярной сегодня концепции сетевой структуры, а ведь сетевые ячейки не заключают между собой идейных соглашений. Он пишет:

«Я не думаю, что русское движение придет (или хотя бы должно стремиться) к “единству”, если под ним понимать единую организацию, “руку миллионнопалую”, управляемую каким-нибудь “харизматическим вождем”. Нет, я не исключаю подобной перспективы, но считаю ее реализацию маловероятной. На наших глазах складывается иная система — а именно, сеть русских организаций, тесно координирующих свою деятельность, связанных совместными проектами, перекрестным членством, личными контактами, и, конечно, общей целью — созданием русской нации и строительством русского национального государства».

Нельзя не отметить, что обольщение идеей сети — своего рода мода среди современных политтехнологов, воочию наблюдавших могущество сетевых структур в ходе т. н. цветных революций. Но для их триумфа нужны определенные условия (об этом ниже). А в противном случае выходит конфуз и все обольщение оказывается напрасным. К примеру, Крылов излишне оптимистично написал:

«Уже сейчас мы видим, что русские организации, которые стоят на позициях последовательного национализма, умеют договариваться между собой, невзирая на идеологические симпатии и антипатии».

В то время как политические итоги минувшего года самым наглядным и ярким образом явили нам прямо противоположную картину чудовищного раскола и раздрая даже между ближайшими по идеологии организациями. И не только между ними, но и внутри них. И все временные тактические договоренности полетели при этом к чертям собачьим (обидно, но факт). И русское движение сегодня лежит в осколках…

Вопросец, между тем, оказался, как видно, не прост, ибо большинство респондентов ответить на него не смогло. Диунов вообще откровенно признался: «Честно скажу — не знаю. Что есть, то есть».Абсолютно аналогично отозвался Бурцев: «Да, есть такая беда. Тут сложный вопрос». Петровотделался ничего не значащим и ниоткуда не следующим обещанием: «В общем, “дело пойдёт на лад” и уже идёт». (Как бы не так!) А yuritikhonravovстоль же поверхностно разъяснил, ничего не разъяснив: «Русский национализм плюралистичен».

Совершенно неубедителен оказался на сей раз Борцов: «Ответ простой, хотя и комплексный: из-за множества факторов. Начиная с того, что… в русский национализм идут принципиальные люди (причем самостоятельно мыслящие, из-за чего чуть ли не у каждого — своя идея “как правильно”), и заканчивая действиями государства, направленными на прекращение таковых действий. <…> Конечно, есть и случаи “дележа места фюрера”, но в общем виде — именно из-за искренности».

Но ведь этак, получается, во-первых, что такой своей искренней раздробленностью русским следует чуть ли не гордиться — какие они честнейшие молодцы! А во-вторых, изжить ее вовсе не представляется возможным, ибо идейные расхождения будут всегда, а лишиться искренности в таком деле — не дай бог.

«Голос из хора» по имени f_dragon869 осознал неудовлетворительность сведения проблемы к идейным разногласиям: «Поверхностный ответ — потому что все люди разные». Но тут же дал столь же поверхностный, хотя по его мнению «глубокий» ответ: «Потому что (возможно) лидеры различных националистических движений ставят личные воззрения и амбиции выше общего дела». С ним солидаризовался mr_lynx: «Мешают лидерские амбиции отдельных людей, такое было со многими движениями разной политической направленности. Это естественно». Отчасти этот же аргумент, как мы помним, использовал и Крылов.

Если вдуматься, все эти ответы (включая наигранный и безосновательный оптимизм Петрова) выражают растерянность и глубокий пессимизм. Ибо совершенно не видно, как можно преодолеть причины расколов и раздраев. И только два ответа содержат в себе намек на такое преодоление, ибо исходят из более глубоких закономерностей.

Севастьянов: «Это нормальное положение для любой сетевой организации при отсутствии Генерального Заказчика, обладающего средствами и авторитетом, способного всех построить, всем раздать задание и все проплатить. Ждем-с».

Псехетук: «Потому что русский национализм, увы, приходится строить исходя из теорий, а теорий можно придумать миллион. Успешный же национализм формировался исходя из биологического чувства приязни к сородичи и опаски по отношению к чужаку -– у русских была особая история, им, к сожалению, «биологическим» национализмом обзавестись не удалось».

Понятно, что из этих двух ответов следует: глупо сожалеть о том, что сложилось в силу исторической неизбежности. Ход истории надо, прежде всего, верно понять, а поняв — верно откорректировать. В практическом плане нужно весь акцент в националистической пропаганде сосредоточить на биологическом аспекте национального родства и близости русских людей, что гораздо верней и основательней пустопорожних разговорчиков о «русском духе», провоцирующих все новые расколы. Это во-первых. А во-вторых, необходимо выждать исторический момент, когда появится потенциальный Генеральный Заказчик, но выжидать, конечно же, не пассивно, а ведя непрерывный и глубокий зондаж в кругах русских предпринимателей. Хочу надеяться, что обе рекомендации не вызовут серьезных возражений ни у кого из русских националистов.

Как видим, данный вопрос не породил ни единого ответа, ни принципиального спора; расхождения во взглядах на проблему не вносят раскола в наш лагерь.

О ВОДОРАЗДЕЛАХ

На фоне того почти абсолютного согласия и бесконфликтности (а если конфликты и отмечаются, то по образцу приснопамятного конфликта хорошего с лучшим, не носящего антагонистического характера), которыми отличены практически все ответы на вопросы Данилина, тем больший интерес приобретают редкие, но основательные водоразделы в русском движении. Иногда такой водораздел, антагонизм не виден на поверхности, но он полностью открыт, однако, для опытного участника движения, знакомого с внутренними обстоятельствами. Итак…