Вопрос 72.Индексы оценки политической культуры

Термин «политическая культура» был введён в XVIII в. немецким философом-просветителем И. Гердером. Однако в нужном для данного исследования контексте это понятие впервые использовал американский политолог Г. Алмонд в 1956 г. В современной политической культурологии термин чаще используется для обозначения исторического опыта, памяти социальных общностей и отдельных людей в сфере политики, их устойчивых ориентаций и навыков, влияющих на политическое поведение (Хоруженко, 1997).

Политико-культурологические исследования проводятся не только политологами и культурологами, но и социологами, психологами, этнологами. В обобщённом виде под политической культурой самые разные специалисты понимают историко-политические традиции как совокупность запечатлённых в сознании населения в целом и отдельных социальных групп социально-политических ценностей и политических ориентаций (Холодковский, 1979; Кейзеров, 1981; Колосов, 1988; Журавлёв, 1992).

Политическая культура является составной частью (отраслью) культуры, но при этом обладает определённой автономией. Как и культура в целом, политическая культура не однородна в рамках любой политической системы и распадается на множество субкультур. Дифференциация политической культуры может производиться на основе большого количества критериев, но её результаты неизбежно проецируются на две оси (составляющие): вертикальную (социальная стратификация) и горизонтальную (пространственные различия).

Новая научная дисциплина, изучающая пространственную дифференциацию политической культуры, формируется на стыке двух направлений географической науки - политической и культурной географии. С.Я. Сущий и А.Г. Дружинин в работе «Очерки географии русской культуры» (1994) отметили, что особые географические закономерности в политической культуре требуют своего специального исследования. Вышеназванные авторы считают это направление исследований весьма перспективным, т.к., по их мнению, любое политическое решение окажется эффективным лишь в случае, если будет учитывать культурные особенности конкретной территории.

В политической географии сравнительно недавно было введено понятие «региональная политическая культура». При этом сложнейшей и самой важной задачей электоральной географии сейчас признаётся деление территории России на региональные политические культуры. Региональные политические культуры рассматриваются как синтетические политические районы, характеризующиеся уникальным набором электоральных показателей и факторов голосования, включая исторические и культурные особенности территории (Туровский, 1999).

Последнее означает, что изучение пространственной дифференциации политической культуры в ближайшее время станет обязательным этапом географический исследований, нацеленных на осуществление интегрального культурного и политико-географического (электорального) районирования территории страны.

В настоящее время в политической географии предложено несколько подходов к выделению региональных политических культур. Наиболее распространённым среди них является выявление идеально-типических электоральных культур (типов голосования). В соответствии с тремя основными факторами голосования (или системами горизонтальных расколов в политической культуре России: город-село, центр-периферия, север-юг) выделены городские и сельские, центральные (в т.ч. столичные), полупериферийные и периферийные электоральные культуры, северные и южные, а также республиканские (национальные) типы голосования и др.

Другим подходом является типология территориальных единиц по особенностям электорального поведения (основные показатели - активность избирателей и оценка протестных настроений). Соответственно электоральная культура может характеризоваться как активная или пассивная, либеральная или оппозиционная. Особо выделяется контролируемая конформистская электоральная культура (Туровский, 1999).

Результатом дифференциации политической культуры по вертикальной оси являются социально-политические страты - группы людей, обладающие общим политическим самосознанием, что выражается в устойчивых политических ориентациях (предпочтениях, симпатиях, отношениях к власти) и общих стереотипах политического поведения.

В отечественной политологии для обозначения политической направленности партий, блоков и движений уже существует относительно устоявшаяся терминология, которая используется одновременно и для фиксации населения, проголосовавшего за эти политические организации. Наиболее часто применяется разделение политических партий, блоков и движений на: 1) левых (или «коммунистов и аграриев»); 2) демократов; 3) патриотов (или «национал-патриотов»); 4) центристов (к которым иногда добавляются «партии власти») (Росийские регионы…, 1997; Тимошенко, Заславский, 1996).

Дифференциация политической культуры по горизонтальной (территориальной) оси может строиться на основе географических различий в сочетании электоральных стратов. Если принять за единицу среднюю по стране или региону долю проголосовавших за партии, блоки и кандидатов определённой политической направленности, то можно рассчитать индексы «патриотичности», «центричности», «демократичности» и «левооппозиционности» электората отдельных административных единиц. В политико-географических исследованиях такие показатели получили название «индексов локализации» (Колосов, 1988), или «индексов популярности» определённых политических сил, в т.ч. отдельных партий. В частности, при сравнении голосований разных лет используется «индекс консерватизма», определяемый как отношение доли проголосовавших за оппозицию к среднероссийскому показателю (Туровский, 1999).

На основе сочетания индексов «патриотичности», «центричности», «демократичности» и «левооппозиционности» была осуществлена типология административных районов и больших городов северо-запада Европейской России. Индексы локализации рассчитывались по итогам избирательных кампаний 1995-1999 гг. В соответствии с господствующими политическими субкультурами (т.е. при индексах локализации, превышающих единицу) было выделено в общей сложности девять типов административных единиц. При расчётах средних за эти годы индексов локализации были исключены из рассмотрения случаи, когда величина какого-либо электорального страта в пределах всего региона исследования составляла менее 20% (от числа проголосовавших).

В распределении выделенных типов административных районов северо-западных областей России наблюдается чёткая географическая закономерность, которую легче всего описать при помощи модели «центр-периферия» и концепции «диффузии нововведений».

В роли инновационных центров первого порядка выступают города с населением свыше 100 тысяч жителей, которые могут быть разделены на три типа (рис. 40). Первый тип - демократические центры (С.-Петербург и Великий Новгород), второй тип - центры демократическо-патриотических инноваций (Псков и Тверь), третий тип - центры с господствующей левооппозиционно-патриотической электоральной культурой (Смоленск, Великие Луки).

Инновационные центры: 1 - демократические, 2 - демократическо-патриотические, 3 - левооппозиционно-патриотические.

Полупериферия: 4 - демократическая, 5 - центристско-демократическая, 6 - центристско-патриотическая, 7 - левооппозиционно-патриотическая.

Периферия: 8 - левоцентристско-патриотическая, 9 - левоцентристская, 10 - леворадикальная, 11 - леворадикально-патриотическая.