Я знаю, какие между нами отношения 3 страница

Глава 4

Самолеты

Лиз догнала официанта, когда он открывал боковую дверь, ведущую к лестнице наверх. Он придержал ее и позволил девушке пройти вперед. Они поднимались по лестнице, к одному из балконов на втором этаже, который позволял клиентам следить за происходящем внизу.

По правде говоря, в VIP зале не было ничего фантастического. Он почти не отличался от помещения внизу, за исключением того, что не было такого количества народа и было намного больше обслуживающего персонала. Ну ладно, возможно, диванчики, обитые красным бархатным материалом, который был чуть новее, а еще черные высокие столики и стулья имели больше блеска. Естественно, было приятно иметь длинный подковообразный бар в центре зала, гласящий «все для вас», но ничего из этого не было экстравагантным.

Это, конечно, не то, что она ожидала увидеть в VIP зале. Где же шикарная мебель и сливки общества? Видимо, она слишком много смотрела телевизор в последнее время. Это не было похожим на то, как если бы она внезапно транспортировалась в Лос-Анджелес. Это был всего лишь Роли.

— С кем я должна встретиться? — поинтересовалась Лиз у официанта, когда сделала большой глоток коктейля, который он принес для нее.

Она не могла поверить, что прямо сейчас, она была здесь. Это не ее стиль, делать такие вещи.

— Человек в углу, — сказал официант, указывая на заставленный стол.

— Какой человек? — спросила Лиз, ее глаза внимательно изучали стол.

— Вы не можете увидеть его отсюда. Он скрыт кабинкой, но он ожидает вас, — сказал официант и исчез в направлении выхода.

— Спасибо, — пробормотала она, делая еще один глоток, чтобы успокоить нервы.

Теперь или никогда. Она сделала глубокий вдох и медленно направилась через комнату. Она хотела выглядеть спокойной и собранной, как будто парни из VIP залов все время покупали ей напитки. Когда она приблизилась, блондинка за столом, взглянула на нее через плечо и хмыкнула. Почему она выглядит знакомой?

Лиз всегда была хороша в мелочах. Ее парень в старших классах всегда дразнил ее за то, что она помнила каждый аспект их взаимоотношений — каждое свидание, которое у них было, какая рубашка на нем была одета, точную дату их первого поцелуя, первый танец и первый раз, когда они взялись за руки — список можно продолжить. Способность проявилась в раннем возрасте, и была чертовски хороша для журналистики.

Дерьмо. Лиз вспомнила, где она видела эту женщину раньше. Она была пресс-секретарем Максвелла. Сердце Лиз пустилось вскачь... может это связано с ее вопросом Брейди? Но в этом не было никакого смысла. Она упустила недостающий кусок головоломки. Напиток не мог быть от Брэйди... или мог?

Когда она подошла, несколько лиц повернулось в ее сторону. Она ощущала тепло от их взглядов со спины на своей шеи.

— Мы можем вам помочь? — спросил ее невысокий, коренастый парень в пиджаке цвета древесного угля.

Он был более, чем толстым, с выделяющимися бровями и пронзительным взглядом, окидывающим ее тело. Он напоминал Трента, но при этом от него исходил авторитет и чувство собственной значимости, как VIP персоны.

— Меня послал сюда официант, — сказала она, указывая на свой бокал, чуть-чуть приподнимая его.

— Кто-то заказывал выпивку? — спросил парень, со знанием оглядывая стол вокруг, с блеском в карих глазах. — Никто?

Две женщины в углу закрыли свои лица руками. Блондинку видно все это забавляло, но она ничего не сказала. Сейчас Лиз была готова взбеситься. Это что плохая шутка? Выбрать девушку на нижнем этаже... выбрать вероятную жертву? Они используют ее для своих развлечений? Она сжала губы, чувствуя, как уголки губ вытягиваются в гримасу.

— Кто-то здесь купил мне выпить, — сказала она сдержанно. — Я сомневаюсь, что это были вы. Поэтому, если бы вы могли указать мне человека, который имеет некое подобие интеллигентности, я была бы рада уйти с вашего пути.

Взгляд мужчины говорил, что он готов пронзить ее кинжалом. Он, видно, не относился к типу мужчин, которые позволяли женщине высказываться, а она так злилась, поэтому не могла вовремя закрыть свой рот. Контроль своего темперамента никогда не был ее сильной стороной. Он усмехнулся и произнес запинаясь:

— У нас есть тут один настойчивый.

Лиз закатила глаза. У нее на самом деле не хватает терпения для всего этого.

— Отлично. Я забираю свой коктейль и ухожу.

— Подожди секунду, дорогая, — сказал он, хватая ее за руку.

Лиз ответила ему таким взглядом, что он поспешно отдернул руку.

— Это просто шутка. Не нужно так раздражаться, — проворчал он.

Лиз пожала плечами. Если он не может помочь, то и она не чувствует необходимости быть вежливой.

— Я понял, тебе не весело. Он вот там. Ему пришлось ответить на звонок, — сказал он, указывая на человека, прислонившегося к перилам, которого частично загораживала толпа женщин.

— Спасибо, — сказала она, быстро направляясь к нему. Она проигнорировала, что он что-то проворчал себе под нос.

Лиз достигла стены и смогла взглянуть на парня, разговаривающего по смартфону.

Ее сердце ухнулось в желудок.

Брейди Максвелл III.

Действующий сенатор штата купил ей выпить. Это не было похоже на реальность. Такое не может случиться. Разве ни она просто оскорбила его перед толпой людей? Нет, она выполняла свою работу. У него было привлекательное лицо, тело, улыбка... ладно, он был явно великолепным, но это совсем не означало, что она перестанет писать статьи.

Позволительно ли ей даже быть здесь? Она собиралась домой, чтобы написать статью о нем, которая бы не состояла вся из воздушных замков и солнечного света. Она не могла даже видеться с ним. Она посмотрела на свой бокал и черт! Она чуть не выронила его на ковровое покрытие. Она приняла коктейль от человека, о котором собиралась написать хлесткие статьи. Она что, сумасшедшая?

— Извини, Джерри, дай мне одну секунду, — сказал Брейди в телефон.

Он повернулся, взглянув на нее, и она замерла. Ее внутренности превратились в Джелло, или, появилось ощущение пошатывания, как после выхода из океана, когда тебя бросает на волны. Ее голова стала неясной, словно ее мозг заволокло утренним туманом. (Джелло — желе из концентрата американской корпорации «Дженерал фудз»).

— Никуда не уходи, — потребовал Брэйди, напряженно вглядываясь в нее.

Лиз отвела взгляд, а затем опять посмотрела на него. Стоять здесь была плохая идея. Может быть, ей просто следует уйти, в конце концов. Но она хотела узнать, почему он купил ей выпить... и он был так красив, и это совершенно не способствовало, написанию о нем статьи. Она не могла сдвинуться с места, словно приросла к полу.

Она ждала, когда он закончит телефонный разговор, и за эту пару минут старалась запомнить каждый дюйм его лица. Там, где он был недавно чисто выбрит, уже наметилась пятичасовая щетина вдоль подбородка. И она заметила, что при разговоре он облизывал свои идеальные губы, которые слегка потрескались из-за этой привычки. Он жестикулировал руками, когда пытался привлечь внимание к чему-то, и ей очень нравились его руки. Она готова была поспорить, что у него было крепкое рукопожатие... твердая хватка. Когда он улыбался, образовывались небольшие морщинки вокруг глаз, заставляя их светиться, и появлялись самые очаровательные ямочки на щеках.

Лиз с трудом сглотнула, пытаясь унять свой растущий жар, поднимающийся с самого низа и возникшую пульсацию. Почему она чувствует все это? Может из-за того, что она давно ни с кем не была, но она не собиралась наверстывать упущенное. Но только мысли об этих сильных руках, обхватывающих ее бедра, заставляло ее воображение пуститься вскачь.

Ей необходимо прекратить это. Сейчас.

— Спасибо, Джерри. Передай привет Франсин. Я постараюсь, чтобы получилось погонять мяч с Мэттом на этой неделе. Да, увидимся.

Брейди нажал отбой и убрал телефон во внутренний карман пиджака. Он повернулся к ней, улыбнулся, прислонившись к перилам.

— Вы пришли.

— Вы удивлены? — спросила Лиз, вопреки самой себе.

Он не выглядел человеком, который не получал того, что хотел.

— Никогда нельзя угадать заранее.

— Ну, вы не сказали мне, кто вы.

— Ах, — сказал он, кивая. — Тогда бы вы точно не пришли.

Лиз приподняла бровь. Похоже, он думал, что привязал ее. Он явно был удивлен. Она пришла бы сюда, по любому, даже если бы знала, что он был больше, чем какой-то случайный парень, и даже если бы ужасно нервничала.

— И я все еще здесь.

— Я сказал вам не уходить, — напомнил он ей. — Вам нравится ваш коктейль?

Лиз посмотрела на бокал в своей руке. Пусто. Когда она успела все выпить?

— Да. Спасибо.

— Пожалуйста, — сказал он с той же улыбкой, которая делала ее слабой перед ним.

Лиз не понимала, зачем она здесь. Почему он купил ей выпить, и почему так расшаркивается? Это ведь не повлияет на ее статью. Она не думала, что его настолько заботит, что может появиться о нем в газете колледжа, но в этом, конечно, она не собиралась помогать ему. В любом случае, она выжидала, чтобы узнать, что он на самом деле хотел. Она была слишком заинтригована.

— Могу я заказать вам еще?

— Нет, спасибо. Я знаю свои пределы. Я предполагаю добраться до дома сегодня вечером, — Зачем она говорит ему это?

Разве просто «нет» не достаточно?

— Вы уверены? — спросил он.

Его лицо превратилось в маску.

Что-то в нем было такое, что заставляло ее думать, что он обхаживает ее. Он по-прежнему излучал естественную самоуверенность, как и на пресс-конференции, но все-таки проскальзывало что-то еще, но она не могла понять, что именно. Он хотел узнать о газете? Или же узнать о ее статье? Что-то не складывалось.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила она, поправляя свой блейзер.

— Нужно? — спросил он недоуменно, нахмурив брови. — Почему мне должно быть что-то нужно?

— Я просто подумала, что... — она замолчала, смутившись. — Просто газета…

— О, нет, — сказал он.

Его глаза, казалось, буравили ее, пытаясь что-то найти. Она хотела бы узнать, о чем он думает или что происходит.

— Вам нравится летать? — резко спросил он.

— Что?

Она была застигнута врасплох. Он хотел взять ее в полет? Это было смехотворно.

— Летать на самолетах, — добавил он.

— Я не понимаю.

— Мне никогда не нравилось. Мои уши закладывало, мои родители ссорились, я никогда не получал место у окна, перелеты были слишком длинными, и это всегда происходило, когда я хотел остаться дома.

Зачем он ей это рассказывает? Он даже не знал ее имени.

— У меня были панические атаки перед посадкой, — сообщал он ей. — Иногда мои родители давали мне лекарство, чтобы я успокоился и не задыхался от перевозбуждения.

— Я сожалею, — ответила она, не зная, как реагировать.

— Я перерос это, конечно. Я должен был, потому что хотел быть политиком, похожим на моего отца, но я никогда не забуду эти чувства. Мои пальцы становились теплыми и покалывали, мне становилось трудно глотать, мой желудок закручивало в нервный узел. Я не мог сосредоточиться на том, что находилось под рукой. Я даже не мог выровнять свое дыхание, и вздохнуть полной грудью. Это было одно из самых неприятных событий в моей жизни.

— Я тоже задыхалась от перевозбуждения, — призналась она, хотя и не поняла, как это произошло. — Моя сестра в середине лета, в Тампе, заставила меня пробежать с ней пару миль до магазина, я не бегун. Я никогда не чувствовала себя так ужасно.

Его глаза заблестели и пристально смотрели на нее.

— Тогда вы знаете, что я имею в виду? — он выждал, пока она не кивнула в ответ. — Хорошо, я никогда не связывал эти чувства ни с чем хорошим в моей жизни... до тех пор, пока вы не задали мне этот вопрос сегодня.

Ее рот непроизвольно открылся сам и она воскликнула:

— Что?

Ее вопрос был жестким. Но это ее не волновало. Она хотела получить ответы, а он просто обошел его. Она не думала, что он слишком долго задумывался о вопросе, и он, конечно, не думал о ней.

— Мне казалось, что я спрятал эти свои чувства, как можно глубже, и что я давно преодолел их. Но от вашего пристального взгляда, я почувствовал удушье.

— Моего? — пропищала она, потеряв всю видимость спокойствия.

— И я хотел бы знать, как вы это сделали.

Лиз не знала, что и сказать. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного раньше. Она чувствовала себя полной идиоткой, уставившейся на него и потерявшейся в бесконечных темных глубинах его глаз. Как ей следует реагировать на это? Только две минуты назад она думала, что это какая-то шутка. Теперь он сообщает, что она полностью обезоружила его. Его. Брейди Максвелла III, сенатора штата.

— Кажется, вы удивлены, — сказал он.

— Конечно, я удивлена, сенатор Максвелл, — официально ответила она. — Я даже не знаю, что ответить на это. Я не делала ничего специально. Я просто... задала вопрос.

— Вы задали один из адских вопросов, — сказал он, наклоняясь к ней.

— Я не собираюсь извиняться, — ответила она, становясь выше, подымаясь на цыпочки.

— А я не прошу извинений.

— Тогда что? — скептически спросила она.

— Я просто говорю комплименты вашим репортерским навыкам. Как давно вы на этой позиции?

Лиз сощурила глаза.

— Вы говорите комплименты моим репортерским навыкам?

— Это был справедливый вопрос, — сказал он.

— Я знаю.

— Тогда почему вы выглядите так, как будто собираетесь атаковать? Я не собираюсь критиковать вас.

Она отвела взгляд от его несказанно красивого лица, вниз, к главному пространству бара. Там была огромная толпа в темноте. Как он смог увидеть ее в возрастающем безумии внизу?

— Я просто... — ее глаза постепенно возвращались к нему, и она ухватилась крепче за перила. — Я не совсем понимаю, суть этого разговора.

— Почему обязательно должна быть суть? — спросил он, разглядывая ее лицо.

Она покраснела и сделала ошибку, посмотрев ему в глаза.

— Я не... это не то, что я имела в виду.

Он засмеялся.

— Все в порядке. Похоже, вы более умело обходите мои вопросы, чем я обходил ваши.

Он признался, что уклонился от ее вопроса? Было ли это между нами, не для печати? И могли бы они более подробно прояснить этот вопрос?

— Кажется, сейчас вы застряли здесь со мной. Вы собираетесь ответить мне, — сказал он, делая еще один шаг в ее сторону. Его улыбка была игривой. Он флиртует с ней... дразнит ее. Брейди Максвелл подтрунивал над ней.

— С превеликим удовольствием, — сказала она смело. — Это не похоже на то, что кто-то собирается написать статью обо мне.

— Хорошо. Вам и не нужно быть в газетах. Потому что, все узнают о вас, а я предпочитаю, чтобы вы здесь были только для меня.

У нее пересохло во рту. Она не знала, что сказать.

— Итак, — продолжил он, сознательно дотягиваясь до перил и скользнув своим большим пальцем по ее руке.

Искры пробежались в том месте, где он коснулся, и она почувствовала, как ее тело мгновенно отреагировало на него. Это было похожее чувство, когда она находилась в конференц-зале, а он шел по направлению к сцене. Он сосредоточил свое внимание на ней, и она не могла дышать.

— Давайте начнем с вашего имени.

Она была точно уверена, что ее дыхание сбилось из-за него, но нашла в себе силы ответить.

— Лиз. Лиз Доугерти.

— Приятно познакомиться, Лиз, — сказал он, предлагая ей руку.

Она вложила свою руку в его.

— Рукопожатия и поцелуйчики, — пробормотала она.

— Такова жизнь. Хотя это, как правило, не так приятно, как сейчас.

— Казалось, вы чувствовали себя просто отлично сегодня, — ответила она. — Почему вы решили сбежать?

— Стоп, сейчас не об этом, — сказал он.

Она не собиралась удаляться от своего репортерского вопроса, в конце концов, эта была ее жизнь.

— Я не покупаю выпивку репортерам. Я купил коктейль для Лиз Доугерти. И я хочу знать, когда я могу увидеть вас снова.

Все чувства, подсказывали ей не соглашаться. Что хорошего могло произойти от этого? Она была репортером, а он политиком, о котором она писала. Они не могли игнорировать этот факт.

Но своей жизни, она не могла отказать.

— Вы хотите встретиться со мной снова?

Он полез в карман, вытащил бумажник и извлек визитную карточку. Вложил в ее ладонь, и она ощутила пальцами тонкую тисненую бумагу. Насколько она разбиралась, то это была дорогая карточка.

— Я уже сказал, что хочу увидеть вас снова. Если вы не против, позвоните мне по этому номеру. Это моя личная линия. Если вы не можете связаться со мной, позвоните моему секретарю по номеру ниже. Я непременно свяжусь с вами, — сказал он с пристальным взглядом, проникающим внутрь, который заставил ее поверить, что именно так и будет. — Я желал бы остаться сейчас, но у меня есть кое-какие дела, требующие моего внимания.

Она не могла позвонить ему. Она не могла встречаться с ним. Это не было бы правильным для ее профессионализма или для ее будущей карьеры в журналистике.

Возможно, когда она, наконец, уйдет от него, она не будет чувствовать жар и отчаянье быть ближе к нему.

— Эй, — прошептал он нежно, проводя пальцами по ее подбородку, — вы хотите меня увидеть. Я хочу увидеть вас. Позвоните мне. Если вы этого не сделаете, вы будете сожалеть об этом.

Он мог прочесть ее мысли?

— Я подумаю об этом, — прошептала она, находясь в состоянии оцепенения.

— Я с нетерпением жду вашего звонка, — сказал он, отпуская ее подбородок.

Ее тело уже тосковало без его прикосновений. Она ненавидела, что он оставил ей право выбора, хотя уже заявил, чего хотел. Теперь все зависело от нее. Он хотел, чтобы она пришла к нему добровольно, и она, конечно, желала. Он вызывал у нее неотвратимую, неконтролируемую тягу, которую она никогда не испытывала к другим мужчинам. Он хотел, чтобы она поддалась ему.

Но она знала, что никогда не сделает этого.

Глава 5

Противоречивые знаки

Лиз в трансе спускалась вниз по лестнице, ведущей из VIP зала. Ее рука трясущимися пальцами сжимала визитку Брейди. Все ее чувства перепутались, когда она вышла, и она удивлялась, что, черт возьми, произошло.

Ее ноги спустились с последней ступеньки лестницы, и она вышла в дверь на первом этаже. Она не знала, как долго отсутствовала, и заметил ли кто-то, что ее не было. Все, что она знала, так это то, что Брейди Максвелл, действующий сенатор штата, хочет ее увидеть снова. И что же она сказала? Я подумаю об этом. Правда? Похоже, она тронулась головой. Самый великолепный мужчина, на которого она когда-либо «положила глаз», физически привлекательный, в его присутствии она чувствовала, как учащался ритм ее сердца. Она пошла бы на край земли за ним, но нехотя она сказала ему, что подумает об этом.

Не то, чтобы это была хорошая идея, увидеться с ним, но теперь, когда она была далеко... казалось гораздо худшей идеей, не увидеться с ним.

Лиз бережно убрала визитку подальше в карман своего темно-синего блейзера, и направилась назад к столику. Ее голова была опущена, потому что она размышляла о Брейди. Он обладал полным очарованием, и, вероятно, ей не следовало удивляться. В конце концов, он был политиком. Она просто никогда не ожидала, что... ему... что он так выведет ее из равновесия.

У нее была трезвая голова на плечах. Так всегда говорил ее отец. Благодаря этому она много трудилась в старших классах, чтобы получить полную стипендию в Чапел-Хилл, и благодаря этому она устроилась в редакцию газеты, чтобы стать репортером. Это была та же непоколебимость, которая делала ее «стойкой девочкой», и помогала ей разрывать отношения с разными ее бойфрендами, когда понимала, что они охладевают. Она могла оставаться с ними дольше, чем следовало, но в конце, это был всегда ее выбор... всегда ее. И вот она здесь, в полном смятении из-за какого-то политика.

— Куда же ты убежала? — спросил Хайден, вскакивая со своего места, когда она нарисовалась рядом.

— Э-э... я пошла искать тебя, — она сожалела, что в руках нет бокала или чего-нибудь еще.

Она не хотела, рассказывать Хайдену о встрече с Брейди. Потому что это могло бы вызвать уйму вопросов, на которые ей не хотелось отвечать. Пристальный соблазняющий взгляд сенатора все еще горел у нее в мозгу.

— Я вышел только на секунду, — сказал он, немного обороняясь.

До встречи с Брейди, она бы приняла это близко к сердцу. В конце концов, это Хайден был тем, кто сбежал с Каллейн, оставив ее наедине с людьми, которых она не знала. Но сейчас ее это совершенно не заботило. Его визитка прожигала дыру в ее пиджаке.

— И я тоже, — сказала она, пожимая плечами. — Куда Каллейн ушла?

— Она до сих пор разговаривает с Трейси. Я вернулся за тобой, но Трент сказал, что ты убежала.

Раньше она бы осталась здесь с ним на всю ночь, но теперь противоречивые знаки от Хайдена раздражали ее. Он был заинтересован в ней или нет? Брейди был так прямолинеен с ней. Лиз знала, что очень немногие люди обладали самоуверенностью, справиться с таким отношением, но, похоже, Хайден не относился к их числу. По крайней мере, Брэйди четко сказал ей, что он хотел... даже, несмотря на то, что ситуация имела свои сложности.

— Да, я готов уйти, — согласился Хайден. — Мы должны написать статью. Я думаю, у меня впереди будет долгая ночь. — Он улыбнулся, и это была улыбка, которую она так любила, но сейчас она старалась не сравнивать ее с улыбкой сенатора. Это сравнение даже не честно. — Позволь мне попрощаться.

Несколько минут спустя они шли к выходу, когда Каллейн возникла из ниоткуда. Ее цвета бургундского вина волосы, казалось, приобрели еще большую яркость от количества тепла, выделяемого спрессованными телами, и это только делало ее, более прекрасной. Ее кудряшки падали как попало на глаза, и она не пыталась их убрать в сторону, а только взяла Хайдена под руку.

— Вы, ребята, не уходите, ведь правда же? — спросила она, прижимаясь к Лейну.

Лиз наблюдала, как он пытался отделаться от Каллейн, высвобождая руку и делая шаг в сторону. По крайней мере, на этот раз она точно видела, что Каллейн была пьяна.

— Да, мы уходим. Уже поздно, — ответил Хайден.

Лиз на самом деле не знала, сколько было времени, но она чувствовала, что еще не так уж и поздно.

— Хайден, тебе следует остаться здесь, со мной, — сказала она, с лукавой улыбкой, сменив ее откровенным желанием.

Хайден чувствовал себя неуютно. Лиз могла пережить это.

— Благодарю, Каллейн, но мы должны вернуться в Чапел-Хилл, — сказал он.

— Спасибо за приглашение, Каллейн, — сказала Лиз. — Действительно прекрасно провела время.

Каллейн тупо посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Хайдена.

— Ты уходишь с ней?

Ох, это выглядело совсем не хорошо.

— Каллейн, давай не будем, — предупредил Хайден со вздохом.

— Я имею в виду, после всего, что было, и мы давно не виделись. Я просто подумала, что... — она замолчала, потому что на самом деле была оскорблена. Она явно не думала, что ночь закончится вот так, и Лиз могла только догадываться, что означали ее комментарии.

Лиз не хотела задумываться об этом, но зрительные образы возникали перед глазами. Каллейн и Хайден. Хайден и Каллейн. Конечно, в этом что-то было. Они были бы идеальной парой. Она чувствовала себя, мухой на стене, пока они пристально смотрели друг на друга.

— Мы должны идти, — наконец, сказал Хайден, заканчивая смотровой поединок. — Я не знаю, чего ты хотела добиться сегодня ночью, но у тебя не получится. И ты знаешь об этом. Ты знаешь это очень давно. Я не понимаю, насколько более очевидным, я должен быть. Что еще ты хочешь мне сказать?

Каллейн уставилась в пол, явно уязвленная его словами. Когда она встретилась с его глазами снова, ее — были стальные. Лиз не хотела знать, о чем она думала в данный момент.

— Прекрасно. Я не воспринимаю ее, как конкурентку, — сказала Каллейн, взмахнув рукой в направлении Лиз, говоря о ней, словно ее здесь не было.

— Каллейн, — сказал он угрожающим тоном, — держи себя в руках. Ты позоришь себя. Мы уходим. Спокойной ночи.

Хайден мягко сжал локоть Лиз и потянул ее прочь от «бомбы замедленного действия». Она мельком взглянула на Каллейн, и заметила в ее глазах обещание... обещание, что она не забудет сегодняшний вечер.

Лиз, пошатываясь, вышла на асфальтированную стоянку. Она почувствовала гнетущую летнюю жару, давящую на ее костюм, и сняла пиджак. Ее разум разрывался от ситуации, свидетелем которой она стала. Тело по-прежнему лихорадило. Она не могла поверить, что Каллейн такое сказала. Лиз даже толком ее не знала. Она, конечно, не представляла угрозы для нее. Лиз хотела забыть то, что случилось между Каллейн и Хайденом... но знала, что никогда не сможет.

Она шли через парковку к своей машине. С каждым шагом она все больше и больше понимала, в какой ярости находилась. Как она посмела такое сказать! Каллейн имела власть и престиж, но это не давало ей права, так относиться к Лиз.

— Эй, — позвал Хайден, переходя на бег, чтобы догнать ее, — с тобой все в порядке?

— Прекрасно, — пробормотала она, прибавляя скорость.

Он взял ее под руку и быстро потянул к себе.

— С тобой действительно все в порядке?

— А как ты думаешь? — насмешливо спросила она.

— Я бы сказал, что нет, — но он не отпустил ее локоть. — Я очень сожалею о... обо всем.

— Что это было? — спросила Лиз.

— Каллейн и я были вместе в прошлом году, пока она не приняла предложение работать в Шарлотт. У нас не было ничего серьезного.

— Она, кажется, думает по-другому, — отметила Лиз.

Он пожал плечами.

— Я не могу контролировать ее чувства. Как бы то ни было, это не то, что она думает.

— Допустим, может, в следующий раз тебе не следует удирать наедине с ней, и тогда она не будет думать ничего по этому поводу, — спокойно сказала Лиз.

Она не могла поверить, что эти слова вылетели из ее рта. Это было именно то, о чем она думала, но никогда не смогла бы реально озвучить. Возможно, прямота Брейди проникла в нее саму.

Хайден поспешно кивнул, сдаваясь.

— Ты права. Я не хотел, чтобы это заходило так далеко.

— Пока это только намерения.

— Согласен, — сказал он, глядя ей в глаза.

Она увидела, что он хотел сказать больше, чем сказал и сделать больше. Но он не сделал. Она не была уверена, но что-то удерживало его.

Он стоял лишь в нескольких дюймах от нее, и она знала, что если он попытается, она ответит ему. Даже с застрявшими словами Брейди в ее голове, жалящие слова Каллейн звенели в ее ушах. Она обиделась на него, но это не смогло сдержать водоворот, который назревал внутри нее за последние два года.

Хайден сделал шаг, у Лиз перехватило дыхание, ее трепещущее сердце пустилось вскачь. Он был так близко. Она сделала маленький шажок вперед, пока они не соприкоснулись одеждой и наклонила голову, взглянув на него. Он улыбнулся ей, и она с облегчением вздохнула, надеясь, что он ее поцелует.

Он попятился, а его губы исказились в усмешке. Она была в замешательстве. Она открылась для него, а он отступил.

Лиз быстро развернулась к машине, с пылающим лицом.

Хайден неловко откашлялся.

— Нам пора возвращаться.

У нее даже не было сил отреагировать, она смогла только подойти к пассажирской двери и подождала, пока он ее разблокирует. Она не хотела знать, о чем он думает. Он отказал Каллейн, только для того, чтобы отвергнуть Лиз.

Она бы лучше оставалась в VIP зоне. По крайней мере, Брэйди ясно выразил свои намерения. Внимание и отталкивание Хайдена вводило ее в заблуждение.

Лиз закинула пиджак внутрь и скользнула на пассажирское сиденье Ауди. Сорок минут поездки в Чапел-Хилл были гораздо тише, чем дорога в ночной клуб. Радио играло какую-то модную музыку, в которой она не очень разбиралась, но это было намного лучше, чем воцарившееся молчание.

Он припарковался за пределами маленького обветшалого дома, который она снимала на северной стороне университетского городка. Соседство было не ахти какое, но домик находился в нескольких минутах ходьбы от корпуса журналистики и был лучшим местом для парковки на территории кампуса, которое можно было найти. К счастью, Викторию не заботила ветхая природа жилья, потому что оно было так близко к барам на Франклин-стрит.

— Спасибо, что подвез, — прошептала она, хватая свой пиджак и хлопая открытой дверью. — Я начну работать над статьей.

Она обходила вокруг машины, когда Хайден вышел.

— Лиз, — позвал он, останавливая ее, когда она собиралась пойти вверх по травянистой тропинке к дому. — Извини, за произошедшее.

За что именно? Хотела она задать ему вопрос. Он извиняется, за то, что убежал с Каллейн? Или извиняется, что Каллейн вела себя с ней, как сука? Или ему жаль, что он не поцеловал ее, когда она ждала этого?

Вместо этого она просто сказала:

— Все в порядке, — она даже не знала, что она говорит «все в порядке».

— Это не правда. Каллейн не следовало выпускать свой гнев, направленный на меня, на тебя, — сказал он.

Ох.

— Да, возможно, не стоило, — пробормотала Лиз. — Поздно, Хайден.

— Лиз, — позвал он снова, когда она двинулась к дому.

Она неохотно повернулась. — Прости.

Она вздохнула и кивнула. Пожалуйста, пусть быстрее это закончиться.

— Я знаю тебя. Не беспокойся о том, что сказала Каллейн.