Системы отбора и факторы социальной результативности элит

Очевидно, что институт элиты является неотъемлемым элементом любого цивилизованного общества. Сложно орга­низованным социальным системам приходится иметь дело с постоянно нарастающим многообразием взаимодействия групп, индивидов, форм человеческой деятельности как внутри сис­темы, так и вне ее. Это обусловливает выделение людей, про­фессионально занимающихся управлением. Принимая важней­шие политические решения, они определяют способы согласо­вания и представительства интересов различных групп населения, формы участия масс в социальных преобразованиях. Следова­тельно, правомерно предположить, что элитарность сохранит­ся и в обозримом будущем. Более того, попытки бороться с элитарностью общества наносят ущерб ему самому, поскольку объективно направлены против прогресса.

Отрицание элитарности затушевывает реально существую­щее политическое неравенство в любом обществе и тем самым ограничивает возможности демократического контроля над элитами. Кроме того, сохранение иллюзий о равном доступе всех граждан к власти ослабляет внимание общества к вопро­сам качественного отбора в элиту действительно достойных и компетентных людей. Это открывает возможность прихода к власти авантюристов и создает угрозу подчинения общества деспотическим элитам. Данное обстоятельство свидетельствует о необходимости совершенствования систем отбора в элиту, а не борьбы с нею.

Мировая , практика различает две системы отбора элит -систему гильдий и антрепренерскую систему. Выбор той или иной системы фильтрации обусловлен рядом факторов: ролью партийной системы в обществе, политическими традициями, степенью однородности культуры, уровнем социального нера­венства и др.

Так, в системе гильдийпри отборе вероятных кандидатов акцент делается на их политических предпочтениях, строгом следовании правилам и предписаниям класса, организации (партий, движений, клубов). Вследствие этого для системы

гильдий характерна высокая предсказуемость политических изменений, преемственность политических курсов, небольшая вероятность политических конфликтов. Такое положение дости­гается благодаря тому, что процесс политического продвижения потенциальных кандидатов опирается на поддержку партий.

Тщательность отбора кандидатов на лидирующие позиции обеспечивается большим количеством формальных требований (например, учитываются образование, стаж работы, возраст, характеристика, прежняя должность, партийность и др.). От­бор осуществляется закрыто и узким кругом селектората (т. е. тех, кто отбирает). Конкуренция между кандидатами не пред­полагается, поскольку система власти строго формализована и иерархична и, как правило, кандидаты имеют представление о скорости своего карьерного продвижения. Следование канди­датов одним политическим ценностям обеспечивает высокую групповую сплоченность элиты.

Высокую степень групповой сплоченности и солидарности обеспечивала номенклатурная системафильтрации, явившаяся конкретно-историческим вариантом гильдейской системы. Она была распространена в тоталитарных режимах, в частности в СССР. Номенклатура представляет собой способ замещения руководящих постов исключительно посредством принадлежно­сти к властвующей партии. Карьерное продвижениеставится в тесную зависимость от политического и идеологического кон­формизма кандидата, личной преданности вождю, желания угодить вышестоящему начальству, показной активности.

Иные принципы заложены в антрепренерскую системуот­бора. Она ориентируется на такие качества кандидата, как его творческие потенции, способность убеждать, умение нра­виться избирателям. Антрепренерская система открывает дос­туп к власти (хотя бы формально) различным социальным группам общества, поскольку применяет к кандидатам ограни­ченное число требований. Например, для выдвижения на пост президента США достаточно, чтобы кандидату было 35 лет и он прожил в стране не менее 14 лет.

Сам процесс отбора характеризуется острым противоборством кандидатов. Подобная система демократична, предполагает при­ток в элиту наиболее одаренных людей, соответствующих требо­ваниям времени. Однако существует обратная сторона подобной системы отбора, а именно: частая смена курса в связи с измене­ниями в правящей элите; слабая предсказуемость политических решений; частые конфликты внутри элиты и др.

На практике ни гильдейская, ни антрепренерская системы отбора не используются в чистом виде. Обычно недостатки одной системы компенсируются заимствованием достоинств другой, поэтому чаще всего используются обе системы в опре­деленном сочетании.

Наряду с системой отбора на социальную результативность элит оказывают существенное влияние и некоторые другие факторы. Отбор на элитарные позиции тесно связан с соци­ально-классовой принадлежностью, занимаемым положением в обществе и полом потенциальных кандидатов. Так, по ре­зультатам представительного исследования С. Элдерсвельдом элит Швеции, Италии, Германии, Англии, Голландии, США и Франции, проведенного в 1989 г., выходцы из среды рабочего класса составляют только 7% должностных лиц и 20% членов парламента. Обычно члены элит происходят из семей, связан­ных с политикой; 60% имеют или имели родственников в пра­вительстве.

Доступ в элиту выходцев из рабочего класса происходит главным образом через партии «левых» сил, ряды которых они пополняют. Так, в Германии, Италии, Англии, Голландии от 46% до 63% депутатов, представляющих левое крыло, являются выходцами из рабочих семей, тогда как депутаты от консерва­тивных партий в абсолютном большинстве происходят из среднего класса или высшего слоя среднего класса. Следова­тельно, социальное происхождение способствует отбору в эли­ту материально состоятельных людей, добившихся в обществе определенного статуса, создавших финансовые предпосылки для занятия политикой.

Кроме того, на отбор и результативность элиты заметное влияние оказывает качество образования. Это естественно, поскольку занятие политикой требует знаний по широкому кругу проблем. По результатам того же исследования, 80% членов парламента и 96% государственных должностных лиц имеют университетское образование, в то время как доля лю­дей с университетским дипломом в населении этих стран со­ставляет лишь 8%. В ряде стран доступ в элиту обусловлен наличием дипломов определенных университетов. Так, в Анг­лии таковыми являются дипломы Оксфордского и Кембридж­ского университетов.

Тип образования во многом влияет на эффективность и по­литический стиль элит (т. е. следование определенным прави­лам и процедурам при принятии решений). Так, 40% государ-

ственных чиновников Великобритании имеют гуманитарное образование, тогда как в Германии - 2%, в США - 6%, а в Голландии - ни одного. Среди государственных чиновников Великобритании очень мало лиц с юридическим образовани­ем - всего 3%, тогда как в Германии - 66%, в Италии - 54%, в Голландии - 39%, в США - 20%. Среди законодателей картина примерно следующая: если 51% членов палаты представителей США были адвокатами, то в Англии ими были только 21%.

Политика по-прежнему является «мужской» профессией. Женщины в элите составляют лишь 7%, хотя по рассматри­ваемым странам эта цифра колеблется. Если в Голландии сре­ди элиты насчитывается 14% женщин, то среди британской элиты - 4%.

Эффективность и результативность политической элиты зависят в значительной мере от понимания ею своей роли, от ее позиции и убеждений. Исследования показывают, что элита глубоко сознает свою роль в политической жизни общества, однако идеологическая и ценностная ориентации националь­ных элит заметно различается. Это обусловлено социокультур­ными особенностями стран, в которых проживают элиты.

Скажем, модель желаемого будущего в представлении раз­личных элит отличается доминированием тех или иных, зна­чимых для них, факторов. Например, если американцы, по результатам опроса С. Элдерсвельда, акцентировали внимание на социальной справедливости, образовании широких слоев общества и материальном благосостоянии, то голландцы отда­ли предпочтение социальному равенству и солидарности об­щества, а англичане высказались за экономическую надеж­ность и необходимость материального благополучия.

Однако полного согласия по поводу ценностей внутри на­циональных элит не существует. Среди высших государствен­ных чиновников США 25% в числе ценностей выделяют соци­альную справедливость; 27% выступают за необходимость образования, расширения знаний и культурный прогресс; 28% обращают внимание на буржуазные ценности материального благосостояния, безопасности и надежности. У английских парламентариев 22% заинтересованы преимущественно в со­циальной справедливости, 12% отдают предпочтение полити­ческой реформе, 35% - материальному благосостоянию.

Культурная среда, как совокупность ценностей, представле­ний о жизни и стандартов поведения, также влияет на элиту, ее мышление и поведение, поэтому результативность деятельно-

сти, особенности политического стиля элиты обусловливаются процессом социализации, т. е. процессом усвоения знаний, навы­ков, опыта, позволяющих выполнять социальные роли и функции.

В процессе своего формирования элиты подвергаются воз­действию различных факторов и социальных институтов. На­пример, они испытывают влияние того типа семьи, в которой происходит (или не происходит) политизация их представите­лей. Будущему представителю элиты могут уделять много вни­мания и серьезно заниматься его воспитанием, а может иметь место совершенно обратное. Важно и то, какое образование получает потенциальный кандидат и в чем будет выражаться его профессиональная специализация. Не меньшее значение приобретает и роль той партии в обществе, через которую он вступает в активную политическую деятельность, и отношение к нему коллег после вступления в должность. Все эти социа­лизирующие факторы действуют по-разному в обществах с преобладанием той или иной системы ценностей. Различные экономические, политические, культурные системы воспроиз­водят вполне определенные элитарные культуры, порождают элиты с конкретными ценностными ориентациями.

Казалось бы, должно обнаруживаться сходство ценностных ориентации, скажем, британской и американской элит по признаку существенного влияния Великобритании на свою бывшую колонию. Однако различия в социализации, образо­вательных системах, условиях функционирования партийных систем обусловили и различия элитарных культур этих двух стран. Так, материалистами по своим убеждениям считают себя 63% английских чиновников и только 28% американских. Или, например, необходимость вмешательства государства в дела общества и экономику разделяют 82% голландских и 35% немецких парламентариев. Хотя вполне можно было ожидать, что общность исторических судеб, равные экономические возможности, географическая близость должны формировать более совпадающие предпочтения элиты. Интересны данные, показывающие степень расхождения во взглядах ориентации «правых» и «левых» партий: 70% немецких «левых» и только 2% «правых» поддерживают вмешательство государства в эко­номику, а в Голландии такое вмешательство поддерживают 100% «левых» и 60% «правых» центристов.

Следовательно, качество элиты в значительной мере обу­словливается характером политической и культурной среды различных обществ, специфическим воздействием социализи-

рующих сил (семьи, системы образования, партийных систем и др.). Вместе со способностями индивидов все эти факторы определяют культуру политической элиты.

Логические задания и проблемные вопросы

1. Английский социолог М. Янг в 1958 г. в книге «Восход демократий»
сформулировал теорию меритократии (от лат. meritus - заслуга, досто­
инство и греч. kratos - власть). В ней он указывал на то, что правление
организованного большинства перерастает в так называемую мерито-
кратию, т. е. правление с помощью лиц, имеющих особые заслуги и
достоинства. Степень социального прогресса, по мнению М. Янга, за­
висит от меры сочетания власти и интеллекта.

Несколько позже американский социолог Д. Белл отмечал: «Принцип меритократии должен проникнуть в университеты, бизнес, правитель­ство. Общество, которое не имеет своих лучших людей во главе его ведущих институтов, есть социологический и моральный абсурд». Как Вы думаете, что лучше - правление большинства или правление с по­мощью квалифицированных специалистов? Можно ли полагать, что в основе политического руководства современной России лежит прин­цип меритократии?

2. Г. Моска выявил три способа существования «политического класса»:
а) «увековечение» без обновления; б) «увековечение» с обновлением;
в) чистое обновление. Какой из перечисленных способов можно счи­
тать наиболее оптимальным для поступательного развития общества?

3 Немецкий социолог П. Г. Дрейцель ввел понятие «социально-поли­тическая элита», предполагая, что существуют социальная и политическая элита, которые различаются степенью влияния на поступки людей. Какие из перечисленных ниже групп по содержанию ресурсов и способам влия­ния входят в социальную элиту, а какие - в политическую:

1) те, кто занимает высшие позиции в группе, организации, институ­
те, которых они достигли в результате:

а) продуктивности своих знаний;

б) обладания властью или влиянием на процесс принятия решений по
сохранению или изменению социальной структуры;

2)те, кто участвует в нормотворчестве;

3)те, кто может быть примером поведения для других;

4)те, кто благодаря своему престижу нормативно определяет поведе­
ние людей?

других явным приоритетом по своему влиянию на общество. Лич­ность, оказывающая постоянное и решающее воздействие на обще­ство, государство, организацию, называется политическим лидером. Институт лидерства возник давно. Его появление было вызва­но потребностью у сложно организованных систем в сбалансиро­ванном развитии. Жизнедеятельность систем, основанных на взаимодействии разнородных (часто противоположных) экономи­ческих, социальных, политических, духовных интересов и их но­сителей (групп, индивидов, организаций), требует руководящего начала. В задачи лидеров входит выработка согласованных це­лей развития, распределение функций и ролей среди участни­ков социальных взаимодействий, упорядочение поведения отдельных элементов системы в целях повышения эффектив­ности функционирования общества в целом. Таким образом, практическое значение проблемы лидерства связано с поиском эффективных форм руководства и управления социальными процессами. В связи с этим важно понимать, почему одни люди являются лидерами, а другие исполняют их предписания. Что лежит в основе неравенства? Каковы мотивы поведения политических лидеров? Можно ли прогнозировать поведение человека в политике?