Э. Бернштейн «ВОЗМОЖЕН ЛИ НАУЧНЫЙ СОЦИАЛИЗМ?»

Наиболее влиятельная из популярных в наше время социалистических теорий – учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса, выражающее требования и цели громадного большинства активно действующих социал-демократов почти во всех странах, была названа её основателями научным социализмом. (…)

Между тем марксистский социализм, если употреблять этот термин, не является первым социалистическим учением, претендующим на научность. (…) По сути, чуть ли не все социалисты XIX в. так или иначе отождествляли свои учения с наукой. (…)

И если на практике мы наблюдаем несомненный прогресс социализма, видим, как социалистические партии во многих странах достигают успеха за успехом, как рабочее движение выигрывает одну позицию за другой, (…) то в области теории налицо кризис: идет процесс распада, среди социалистов господствуют настроения сомнения и упадка. (…) Подобная ситуация заставляет задуматься, а существует ли вообще внутренняя связь между социализмом и наукой, возможен ли научный социализм; и – как социалист – поставлю еще один вопрос: нужен ли вообще научный социализм? (…)

Новейший социализм является, по выражению Энгельса, результатом господствующей в современном обществе классовой борьбы между имущими и неимущими, между буржуазией и наемными рабочими. Ясно, что как таковой он не может считаться движением чистой мысли, научным познанием. (…) Как доктрина он является теорией этой борьбы, как движение – её интерпретацией с точки зрения определенной цели (превращение капиталистического строя в коллективное регулируемое и управляемое хозяйство). (…) Но, рассматривая в качестве цели социалистического движения идеальный общественный строй будущего общества и подчиняя этой цели свои действия сегодня, социал-демократия превращает социализм до известной степени в утопию. При этом я, разумеется, не имею в виду, что социализм как движение ориентируется на что-то невозможное или недостижимое. Я хочу только подчеркнуть, что в социалистическом учении всегда присутствует элемент спекуляции, утопизма, известная доля научно недоказанного или даже недоказуемого. (…)

Однако вовсе не следует рассматривать утопические моменты в социализме как свидетельство несовершенства социалистической теории. Подобно тому, как точные науки для своего поступательного развития нуждаются в гипотезах, так и ориентированная на совершенствование общества эмпирическая социология не может обойтись без идеальных представлений о будущем строе. Такое предвосхищение событий до известной степени всегда есть утопия. Несомненно, понятием «утопия» пользуются и в этом смысле; но если оно имеет только указанное значение, то величайшая несправедливость – употреблять его в связи с именами Роберта Оуэна, Анри Сен-Симона, Шарля Фурье, этих трех предшественников современного социализма, обычно именуемых великими утопистами XIX столетия. (…) И если мы сравним учение Маркса с доктринами великих утопистов, то увидим, что марксизм, хотя и содержит значительно больше элементов научного знания, так же далек от науки, как и утопический социализм. (…)

Возвратимся, однако, к прерванной нами мысли. Я сказал, что социализм как революционное движение не может не быть тенденциозен в отличие от науки. Тенденциозность заложена в самой природе социализма, ведь практическая его цель – вовсе не в том, чтобы реализовать постулаты науки в действительности, в истории. (…) Вопрос лишь в том, может ли революционная партия в своей практической деятельности руководствоваться принципом объективности, «беспристрастности» социалистической теории, являющимся неотъемлемым признаком всякого научного знания. И, раздумывая над ответом на этот вопрос, приходишь к выводу, что степень «беспристратия» зависит именно от ясности понимания той границы, которая существует между наукой как объективным познанием и программами как теориями политических партий. (…)

Социально-политические доктрины отличаются от родственных им по проблематике наук, между прочим, и тем, что они всегда имеют вид законченных систем, а гуманитарные науки открыты для новых идей, подходов и решений. Все доктрины, так или иначе, подчинены диктату определенных целей и политических мотивов. Момент целеполагания придает любой доктрине (хотя в принципе в ней не исключается и возможность приращения знания) статус завершенности и истинности. (…)

Основа всякой действительной науки – это опыт; научное здание строится из накопленного знания. Социализм же является учением о будущем обществе, и в силу этого все то, что наиболее характерно и важно именно для социалистической доктрины, не поддается строго научному исследованию и доказательству.

Тем не менее, существует все-таки глубинная связь между социализмом, как его исповедует социал-демократия, и наукой. Все в большей мере черпает социализм свои аргументы из её арсенала. (…) Термин «научный социализм» порождает зачастую ошибочные представления, будто социализм как теория хочет быть чистой наукой. Такой взгляд не только ошибочен, но и опасен: он лишает социалистическую теорию той доли объективизма, который является одним из первых условий подлинно научного исследования. (…)

Печатается по: Полис. 1991. № 4. С. 176, 178 – 180.