Последняя фраза А.Я. Авреха весьма двусмысленна, и если не является 23 страница

Пока православие не обретет методологической философии, оно будет слепым благонамеренным орудием сионистской экспансии, как /стряпуха Фекла, добрая старуха, давно лишенная чутья и слуха" /а может, и ума?/ из "Домика в Коломне" А.С.Пушкина, написанного эзоповым языком. Без методологической философии Православию, как, впрочем, и другим христи­анским церквям, не разобраться, что в мире от Христа, а что от анти­христа.

Церковный раскол 1653 г. оказался столь разрушительным для России, как в былые времена и сам импорт христианства из Византии, от последст­вий которого Россия к расколу уже оправилась. Просто не верится, что

Никон — идиот-самоучка. Хотелось бы знать, кто и как его выдвинул на пост патриарха. Заодно отметим, что в книге "Житие протопопа Аввакума* /Вост.-Сиб. изд-во, 1979г./ на вклейке после страницы 128 приведен пор­трет патриарха Никона из Титулярника 1672 г. Тип лица патриарха скорее иудейский, чем славянский»

* * *

Глупость вторая.

Российская "интеллигенция"— Бвлибердаев с его кругом понятий, не соответствующим никакой действительности - ни русской, ни зарубежной,— не предполагал СЕБЕ единой общенародной цели. Каждый Белибердаев имел свое особенное мнение о каждом другом Белибердаеве вместе с его мнени­ем. /Это характерно и для наших дней/. Единственное их общее мнение, в котором сходилось большинство Белибердаевнх, что народ теме ни нужда­ется в благодеянии, но о характере этого благодеяния каждый Белибердае! все же имел свое особенное мнение, отличное от прочих мнений. Полярные крайние мнения сводились к двум: либо всем быть верноподданными слугами престола; либо в государстве всё разрушить, а затем... Белибердаевы не знали, что будет "затем..." - это знали Рабиновичи. Белибердевичи по­лагались на Рабиновичей и в основном интересовались "затем..." и скло­няли к этой мысли Белибердаевнх.

В "Развитии капитализма в России" В •И.Ленина /ист.61/ есть такие слова: "Давно уже замечено, что русский крестьянин всего более беден сознанием своей бедности", - из чего можно было понять, что "мужик" жи­вет своим умом и в благодеянии не больно нуждается, хотя и живет труд­но. Поскольку мужик более всего беден сознанием своей бедности, то это создавало условия, позволяющие вывести Россию из кризиса без общена­родного потрясения, что предпочтительнее, чем потрясения. Петр Аркадь­евич Столыпин, отчасти изучивший вопрос о "мужике", решил, что хозяйственный, крепкий мужик сам разберется, что ему нужно, если его оберечь от опеки Белибердаева. Это и был бы выход из кризиса БЕЗ ПОТРЯ­СЕНИЙ. Однако Государственная Дума, полная Белибердаевнх, хотела вы­ступать в роли общественного благодетеля и сочла проект Столыпина не­удовлетворительным введу практически полного отсутствия в нем белиберды, выражавшей интересы каждого Белибердаева.

Законопроект о "столыпинской" реформе был принят на основании ст. 87 Основных законов в период между 1-й и 2-й Госдумами /см., например, "Молодая гвардия" & 3, 1990, стр.46/, когда Белибердаевы из Думы не ме­шали процессу государственного управления. Таким образом, единственное серьезное мероприятие, направленное на обеспечение стабильности Россий­ской государственности, было принято и стало проводиться в жизнь не благодаря, а ВОПРЕКИ мнению Белибердаева. Прошло почти 90 лет с 9 но­ября 1906 г., и внуки тех Белибердаевнх пишут и в правой прессе, и в

желтой прессе, что Д. А * Столыпин был прав. Петр Аркадьевич был отчасти прав тогда, в 1906 г., но современный Белибердаев пола­гает, что реформа Столыпина отвечает и потребностям России 1990 г. Со слов своего отца Белибердаева-среднего, отбывшего положенное в ГУЛАГе у Бермана- Белибердевича, Белибердаев - внук даже знает, что П.А. Столыпин даже не был "вешателем" с большой б|0свы, как об этом пишут и товарищ Ленин, и школьные учебники "истории", единственное, чего не понимают Белибердаевы, - это то, за что их мордуют из века в век. Объясним: мор­дуют их за то, что они живут либо во вчерашнем дне, либо в завтрашнем; а будут их мордовать до тех пор, пока не станут они жить в СЕГОДНЯШ­НЕМ, памятуя о ПРОШЛОМ и предполагая о народном БУДУЩЕМ.

Поэтому, пока верноподданный Белибердаев норовил залезть вместе с Авербахом /первый муж жены Я.М.Свердлова, крупный саратовский миллио­нер/ и Рубинштейном в кардан к 1-й гильдии купцу Староверову и всячес­ки стеснял Староверова в его деле, потакая сионистскому лобби /Нессель­роде, Витте и К0/, остальные Белибердаевы пребывали в состоянии либе­рализма и чистоплюйства и расшатывали Государство. Бее вместе Белибер­даевы пребывали в жидовосхищении. Кто не страдал этими видами социаль­ного идиотизма, тот был нигилистом. Из числа нигилистов, кто не мог сдержать эмоций /то есть свое непонимание; когда есть понимание, то нет бури эмоций/,впали в разного рода политический экстремизм вплоть до терроризма, естественно, из лучших побуждений. Хотя современные Бели­бердаевы и осуждают терроризм/современный/,но памятники/названия улиц и т.п./ всем прошлым каховским в СССР сохранены.

По причине социального идиотизма поигрывая со стабильностью Россий­ской государственности, Белибердаев не поддержал Петра Аркадьевича Сто­лыпина, особенно когда террористов п МАРОДЕРОБ/ примазавшихся к револю­ции 1905 г./, судивших всех самосудом /без участия адвокатуры, на что в Думе "левым" указывал правый В.В.Шульгин/, стали быстренько вешать решением военно-полевых судов, не давая адвокату Белибердевичу делать себе 1/Ш на политических процессах. Вообще, Белибердаев очень ценил хо­рошее отношение к себе Белибердевича и его мнение, и они вместе ругали царя, Столыпина и "тужили" о "мужике". По всей видимости, Петр Аркадь­евич был единственным Интеллигентом в России, имевшим общегосударствен­ный масштаб мышления и взявшим на себя БРШЯ концептуальной власти, ко­торое лежало бесхозным у Николая П.

Концепция Столыпина обладала рядом недостатков / о ней скажем да­лее/, и Столыпин был подло убит до того, как успел их устранить.

А некоторые "нравственные" Белибердаевы, несмотря на чистоплюйство, заменившее им честь и достоинство, даже плясали от радости, узнав о смерти П.А.Столыпина.

Поскольку Белибердаев не предполагал СЕБЕ единой общенародной цели то он не предполагал к своей судьбы как части общенародной судьбы. Сва­лив в пурим 1917 г. Российскую государственность, он не имел концепции развития общества, полагаясь на Белибердевича в этом вопросе /если бы имел, то не ломал бы государственность/, и в жидовосхищении не задумы­вался о еврейском бандитском празднике пуриме. В итоге от своего "при­ятеля" Белибердевича Белибердаев получил то, что заслуживал: смерть в ходе осуществления "красного и белого террора"/ЧК - "чека" - скотобой­ня в перероде с еврейского/; изгнание; ГУЛАГ.

То, что Белибердаев не поддержал Петра Аркадьевича Столыпина - в этом его вторая глупость.

И ладно бы Белибердаева не предупреждали. Предупреждали - и А.С.Пу­шкин, и М.Ю.Лермонтов, и М.Е.Салтыков-Щедрин. Предупреждал и Ф.М.Достоевский: "Беда наша в том, что на практике народ отвергает нас. Это-то и обидно; ЭТОГО-ТО ПРИЧИНЫ И ДОЛЖНЫ МЫ ДОИСКАТЬСЯ /выделено мной: -авт., Родились мы на Руси, вскормлены и вспоены произведениями нашей родной земли, отцы и прадеды наши были русского происхождения. Но, на беду, всего этого слишком мало для того, чтобы получить от народа притяжательное местоимение "НАШ".

Комментарий для самоидентифицировавшихся "русских" Белибердевичей: Как видите, даже у ЗАВЕДОМО русских деятелей отечественной куль­туры болела душа по причине того, что народ не признаёт их своими. Од­нако они понимали свой ДОЛГ доискаться ПРИЧИН этого. В отличие от вас, у них не было облегчающей мысли о возможности списать все это на "зоо­логический антисемитизм" народа, поэтому часть из них все же доискивалась реальных причин и народ говорил о них "НАШ". Для вас открыт един­ственно этот путь.

* * *

Однако Белибердаев не внял предупреждениям, он полагая себя умным, почти таким же "умным", как его "приятель" Белибердевич. Белибердаев знал и умел много разных частностей, но не видел общего хода вешей ж полагался в этом вопросе на Белибердевича; именно по этой причине Белибердаевы, будучи прекрасными специалистами в частных отраслях знания, впали в социальный идиотизм и взяли на себя государственную власть - ТОЛЬКО ЧАСТЬ единой функции управления обществом, о чем они не имели ни малейшего представления. Белибердаевы не создали концептуального ядра, пользующегося доверием большинства из них, которое бы сделало после этого все необходимое для обеспечения стабильности новой государственности

* * *

К пуриму 1917 монархия потеряла государственное структурное управ­ление. Общенародный кризис расширялся и углублялся. Кризис - не время для "демократического" изучения общественного мнения по тем или иным вопросам; же время для согласования в парламенте или предпарламенте / Учредительном собрании/ с полусотней противоречащих друг другу партий политической линии, призванной решить эти выявленные вопросы; не время, когда "ответственное правительство" проводит эту всеми согласованную политическую линию в жизнь, оглядываясь всякий раз на лидеров парламен­та. Парламентаризм способен к управлению в спокойной обстановке; к уп­равлению, опирающемуся на слабые маневры, - чему нет места в длящемся глубоком кризисе. /Это же касается и СОВРШЕННОСТИ/.

Кризис - это время, когда только САМОЛАСТНАЯ хунта, имеющая кон­цепцию выхода из кризиса, берет на себя государственную власть. Хунта осуществляет управление сильными маневрами. Она опирается на некоторую часть населения, верящую в её концепцию, и затыкает кулаком, железом и свинцом глотки всем несогласным. Хунта может вывести общество из кризи­са только, если удовлетворит своей политикой подавляющее большинство политически активной толпы, живущей по преданию и рассуждающей по авто­ритету. Толпа после этого сама отступится от своих вождей Белибердаевых, которые, согласно мудрому замечанию полковника Скалозуба, обретут Вольтера в фельдфебеле. И поделом: чтобы делать политику, надо владеть философией, исключающей отсебятину, и знать Историю. Б противном случае кризис углубится и правящую хунту сметет новый хаос, из которого в стане к кормилу государственной власти новая хунта. Только после выхода из кризиса, когда большинство общества станет политически пассивно в силу удовлетворенности общим течением жизни и исчезнет необходимость в силь­ных маневрах для обеспечения общественного управления, тогда хунта ус­тупит место "парламентаризму" или подлинной демократии, которые будут осуществлять слабые маневры в общественном управлении, пока вновь не до­ведут общество до кризиса /если неискусны/,требующего сильных маневров и хунты.

Царская власть в России тех лет - аналогична диктатуре хунты. Дик­татура довела общество до кризиса. Вывести общество из кризиса могла только диктатура. Но Белибердаевы ВОПРЕКИ объективным законам обществен­ного управления пожелали, чтобы из кризиса общество вывела "демократия" вместо того, чтобы создать ХУНТУ, диктатура которой приведет общество если не к демократии, то хотя бы к парламентаризму, по мере выхода из кризиса.

Поэтому, если монархия только потеряла управление существовавшими государственными структурами, то государственная власть Белибердаева довершила дело, и государственные структуры при ней просто разложились в плюрализме противоречащих друг другу мнений.

Этому способствовал также и следующий факт. Если власть царя обла­дала в народе даже в худшие времена авторитетом, освященным религией и историей, и царского слова было подчас достаточно, чтобы усмирить бунт, то власть Белибердаевнх сразу же должна была начать создавать себе ав­торитет, чтобы иметь право на прощение народом ее отдельных ошибок. Для этого нужно было немедленно твердо проводить в жизнь единственную кон­цепцию, которую бы признал народ. Но у Белибердаевнх вместо одной кон­цепции было множество "демократических* концепций, что не отвечало по­требностям народа.

* * *

Комментарий:

1x На памятнике Николаю 1 перед Мариинским дворцом в Ленинграде, на Исаакиевской площади, есть барельеф, на котором изображено, как царь, узнав о бунте на Сенной площади, прискакал туда в пролетке и успокоил бунт словом.

* * *

Поскольку Белибердаевы не установили диктатуру сами, то за них это сделали Белибердевичи. Им оставалось только дождаться момента, когда белибердаевские государственные структуры окончательно разложатся и на­род возненавидит само имя Белибердаевнх. Поскольку в России не было партии национального капитала, способной ограбить транснациональными расплатиться его богатствами с рабочими и помещиками - землевладелицами, а землей - с народом, то государственная власть просто не могла после Керенского и К0 достаться кому бы то ни было, кроме большевиков и близ­ких к ним социалистических партий. Большевики - законные наследники Керенского и К0. Октябрьский эпизод1х Каменева/Розенфельда/ и Зиновьева /Апфельбаум/— безусловно нарушение внутрипартийной дисциплины / а

ВНЕпартийной/, но значение его нулевое для большевиков. Он имеет

что определенное значение для Временного правительства в том смысле из него

стало ясно: большевики готовы " взять власть, а Керенскому 2x и

прочим, наиболее озлобившим народ масонам, пора заказывать такси, чтобы

вовремя уехать и не пострадать, что, как известно, и было проделано.

* * *

Примечание 126 /В.И.Ленин, ПСС, т.34, стр.502/ сообщает следую­щее:

"Потерпев поражение на заседании ЦК 10/23/ октября 1S17 / в скоб­ках дата по нов. стилю:- авт./, где обсуждался вопрос о восстании, Зиновьев и Каменев на следующий день - 11/24/ октября, обратились с заявление! в ЦК и письмом, озаглавленным "К текущему моменту", которое было адре­совано Петербургскому, Московскому, Московскому областному, Финлявдско-

му областному комитетам РСДРБ/б/ и в большевистские (фракции ЦИК Сове­тов и съезда Советов Северной области* В этом письме они выступали против принятого решения ЦК о вооруженной восстании. Не получив ника­кой поддержки на расширенном заседании Петербургского комитета 15/28/ октября, на котором было зачитано их письмо, и на расширенном заседа­нии ЦК 16/29/ октября, где они снова выступили против вооруженного восстания, Зиновьев и Каменев пошли на прямое предательство. 13/31/октября в полуменьшевнстской газете "Новая жизнь” была опубликована за­метка под заглавием: "Ю.Каменев о "выступлении", в котором Каменев от своего имени и от имени Зиновьева высказался против вооруженного вос­стания, выдав тем самым врагу важнейшее, секретное решение партии".

25.10/07.11/ 1917 произошло вооруженное восстание, на восьмой день после публикации "Новой жизнью" письма Розенфельда/Каменева/. За во­семь дней Временное правительство не предприняло никаких мер для пре­сечения восстания. Да и обвинять его в этом бездействии / с 31.10 по 07.11 / нельзя: сил у Керенского не было. Балтийский флот был за боль­шевиков и при необходимости огнем линейных кораблей стер бы столицу с лица земли. Гарнизон Петрограда также был в оппозиции правительству. Перебросить "верные" части в Петроград также было затруднительно: их не было - двумя месяцами раньше Корнилов уже не смог проделать того, за что современные либералы пеняют Керенскому. А.B.Деникин в своих вос­поминаниях прямо пишет:

"Лояльность командного состава и полное отсутствие с его стороны активного противодействия разрушительной политике Петрограда превзошли все ожидания революционной демократии,

Корниловское выступление запоздало..." /подчеркнуто мной: авт./ — цит. по журналу "Слово" № 3, 1990, стр.73,74.

Но главное не в том: были силы или их не было. До сцена­рию власть должна была перейти к партии, которая уничтожит националь­ные правящие классы империи. Об этом всегда "забывают", когда пишут об "октябрьском эпизоде" "Каменева" и "Зиновьева" и пуримско-октябрь-ской революции. Но для исторически зрячих людей преемственность/смена вахты/ Керенский-Ленин была видна загодя до 7.11.1917. французский по­сол Морис Палеолог в своем дневнике в понедельник 14 мая 1917 г. запи­сал: "Отставка Гучкова знаменует ни больше, ни меньше, как банкротство Временного правительства и русского либерализма. В скором времени Ке­ренский будет неограниченным властелином России... в ожидании Ленина". /Ист.74, стр.466/. Так как партии национального капитала, способной ус­тановить диктатуру в России, не было, то у большевиков не было и РЕАЛЬНОГО конкурента /были только призрачные/ в борьбе за государственную власть. ВРЕМЯ РАБОТАЛО НА РСДРП/б/.

Возможно, что Временное правительство не успело сделать всего,ему положенного, по первоначальному сценарию надиудейского предиктора и по этой причине масон Троцкий/Кронштейн/ также был против восстания 10/23/ окября.

Но, чуть раньше пришли к власти большевики, чуть позже - это воп­рос для глобального надиудейского предиктора непринципиальный. Важно то, что пришли они, а не новый Столыпин и хунта.

Попытки обменить бездействие Временного правительства, где только один человек не был масоном в октябре 1917, вне связи с иудейской "культурной" агрессией в Россию бесплодны» Поэтому от мыслей о бездей­ствии Временного правительства после "предательства" Розенфельда и Апфельбаума читателей отвлекают бурей эмоций по поводу "октябрьского эпизода"Каменева" и "Зиновьева". Делать это легко, благо В.И.Ленин был человек, часто не сдерживавший эмоций.

* * *

2х Газета "Русский голос" /США/ J& 22 от 31.05.1990. пишет:"Другой интересный факт. Во всем Поволжье была всего одна знаменитая масонская ложа, основанная в 1818 году в городе Симбирске /ныне Ульяновск/. На­зывалась она "Путь к добродетели". Какого характера были эти доброде­тели, показала Февральская революция 1917 года, когда питомец этой ложи Керенский/Кирбис/ возглавил временное правительство, сплошь состо­явшее из масонов".

В свете этого сообщения, особая революционность питомцев симбирс­
кой гимназии, где директором был Керенский-папа, не должна вызывать
удивления.
* * *

Комментарий:

2x Преступное "демократическое" бездействие Временного правительства, приведшее в конце концов к хаосу и взятию власти большевиками, отмечают многие современники событий, хотя и пишут о них с различных националь­ных и классовых позиций, Но никто из них не вскрывает причин этого без­действия, а часть не понимает, как даже произошла пуримская революция. Причины бездействия становятся ясны только после осознания пуримско-октябрьской революции как агрессии Сиона в Россию.

Мы приведем некоторые выдержки из дневника Мориса Палеолога, на наш взгляд, хорошо показывающие события 1916-1917 гг., о которых учебники "истории" не вспоминают. /Даты - по новому стилю/.

ЗАПИСИ О ЦЕРКВИ./ 1916 год/— Суббота, 8 января.

Благодаря влиянию Распутина и его клики, нравственный авторитет русского духовенства падает с каждым днем.

Воскресенье, 13 февраля.

Отставной министр Кривошеий говорил мне вчера с отчаянием и отвра­щением: "Делаются и готовятся вещи отвратительные. Никогда не падал Синод так низко... Если кто-нибудь хотел бы уничтожить в народе вся­кое уважение к религии, всякую веру, он лучше не мог бы сделать... Что вскоре останется от православной церкви? Когда царизм, почуяв опасность, захочет на нее опереться, вместо церкви окажется пустое место... Право, я сам порой начинаю верить, что Распутин антихрист…”

Среда, 29 марта

Палеолог излагает точку зрения бывшего председателя совета минист­ров Коковцева:

"Духовные силы страны переживают сейчас тяжелое испытание и вряд ли они его выдержат. Высшее духовенство почти сплошь находится в пол­ном подчинении у Распутина и его клики. Это какая-то мерзкая болезнь, это гангрена, которая разъедает церковный организм. Я готов плакать от стыда при мысли о тех гнусных проделках, на которые теперь пускает­ся Синод... Но для религии в России, в самом ближайшем будущем, есть не менее грозная опасность: это распространение революционных идей среди низшего духовенства, особенно среди молодых священников. Вы ведь знаете, как печально положение русских священников в материальном и духовном отношениях. Деревенский поп живет обыкновенно очень бедно и теряет совершенно чувство собственного достоинства, чувство стыда и уважение к своему сану и обязанностям. Крестьяне презирают его за пра­здность и за пьянство; между ними часто происходят ссоры из-за платы в требы, при этом, в случае чего, они готовы его оскорбить и даже побить Вы не можете себе представить, сколько накопляется обиды и злобы в .душ*. русского священника... Наши социалисты очень ловко воспользовались этим положением нашего духовенства. Уже лет десять как они ведут уси­ленную пропаганду среди деревенских попов, особенно среди молодежи. Таким образом, они вербуют борцов в ряды сторонников анархии /.../ "

1917 год

Суббота, марта.

Палеолог излагает взгляды Вятского епископа пресвященного Феофана:

*ООО он каждый день констатировал ужасающие успехи деморализации народа. Солдаты, пребывающие из армии, больные, раненые, отпускные, про­поведуют гнусные идеи; они прикидываются неверующими атеистами; они доходят до богохульства и святотатства; видно сейчас, что они знались с интеллигентами и евреями... Кинематографе, которые теперь можно видеть в любом местечке, тоже являются причиной нравственного разложения. Эти мелодраматические приключения, сцены похищения, воровства, убийства слишком опьяняют простые души мужиков; их воображение воспламеняется, они теряют рассудок. Епископ этим объяснил небывалое число сенсационных

преступлений /. . ./ В подтверждение своих слов он показал императрице фотографии разгромленных магазинов, разграбленных домов, трупов изуве­ченных, с явно ненормальной дерзостью и преступностью... Он, наконец, указал на совсем недавно появившийся порок, о котором русские массы не имели даже никакого представления до последнего времени ж который представляет для них гнусную привлекательность: морфий. Зло вышло из всех этих военных госпиталей, покрывающих страну./.../ все знали в Вятке кабаки, в которых производилась торговля морфием. У полиции были основательные причины для того» чтобы закрывать на это глаза...

Преосвященный Феофан /тоже креатура Распутина; ранее пишет Палеолог: - авт./ заключил так:

Средство от подобного зла надо, казалось бы, искать в энергичном влиянии духовенства. Но я, к прискорбию, должен признаться вашему вели­честву, что всеобщая деморализация не пощадила наших священников, в особенности, сельских. Среди них есть настоящие святые, но большинство опустилось и испортилось. Они не имеют никакого влияния на своих при­хожан. Все религиозное воспитание народа надо начинать сначала. А для этого надо прежде всего вернуть духовенству его нравственный авторитет. Первое условие - упразднить торговлю таинствами. /.../.

Воскресенье, 18 марта. " /.../ мне интересно видеть, как держат себя верующие во время воскресной обедни с тех пор, как имя императора упразднено в обществен­ных молитвах. В православной литургии беспрерывно призывали благослове­ние божие на императора, императрицу, цесаревича и всю императорскую фамилию; молитва эта повторялась поминутно, как припев. По распоряже­нию святейшего синода молитва за царя упразднена и ничем не заменена.

/,../

Припоминая свой утренний обход церквей, я задумываюсь над стран­ным бездействием духовенства в Революции; оно не играло никакой роли; его нигде не видели; оно не проявило себя никак. Это воздержание, это исчезновение тем более удивительно, что не было торжества, не было це­ремонии, какого-либо акта общественной жизни, где церковь не выставля­ла бы на первом плане своих обрядов, костюмов, гимнов и Причину этого Палеолог объясняет это так:

"Во-первых, русский народ гораздо менее религиозен, чем кажется: он, главным образом, мистичен. /.../ Достаточно немного проникнуть в его сознание, чтобы открыть в нем неопределенную, смутную, сентимен­тальную и мечтательную веру, очень бедную элементами интеллектуальными и богословскими1"*, всегда готовую раствориться в сектантском анархизме. /.../ Скандалы преосвященного Гермогена, преосвященного Варнавы, преос­вященного Василия, преосвященного Питирима и стольких других глубоко

оскорбили верующих:, В тот день, когда народ восстал, духовенство могло только безмолвствовать. /.../"

Четверг, 5 апреля.

"Сегодня большая церемония на Марсовом поле, где торжественно по­гребают жертвы революционных дней, "народных героев", "мучеников сво­боды" . Длинный ров вырыт вдоль поперечной оси площади. /…/

Под небом, закрытым снегом и разрываемый порывами ветра, эти бес­численные толпы, которые медленно двигаются, Люйортируя красные гробы представляющие зрелище необыкновенно величественное.

И, еще усиливая трагический эффект, ежеминутно в крепости грохочет пушка. Искусство инсценировки врожденно у русских.

Но что больше всего поражает меня, так это то, чего не достает це­ремонии: духовенства. Ни одного священника, ни одной иконы, ни одной молитвы, ни одного креста. Одна только песня: Рабочая мар­сельеза.

С архаических времен святой Ольги и святого Владимира, с тех пор, как в истории появился русский народ, впервые великий национальный акт совершается без участия церкви. Вчера еще религия управляла всей пуб­личной и частной жизнью; она постоянно врывалась в нее со своими вели­колепными церемониями, со своим обаятельным влиянием, с полным господ­ством над воображением и сердцами, если не умами и душами./.../"

Воскресенье, 8 апреля.

"Р1счисляют приблизительно в один миллион количество лиц, присутст­вовавших в прошлый четверг на похоронной церемонии на Марсовом поле. Граж данский характер похорон не вызвал никакого народного протеста. Одни только казаки заявили, что совесть запрещала ж принять участие в похоронах без образа Христа, и остались в своих казармах.

- Но на следующий день странное беспокойство распространилось среди простонародья, в особенности, среди солдат, - чувство, в котором были: осуждение, угрызение совести, смутная тревога, суеверные предчувствия. Теперь сомнений не было: эти похороны без икон и попов были святотат­ством. Бог покарает на это. А казаки это поняли! Они не дали себя во­влечь в эту преступную авантюру; они всегда смекают!... Л потом, не нечестие ли выкрасить гробы в красный цвет? Есть лишь два христианских цвета для гробов: белый и желтый; это так известно, что об этом даже не упоминается в катехизисе. Таким образом, этим дьявольским измышле­нием выкрасить гробы в красный цвет осквернили покойников. Этого только не доставало!.. Вся церемония на Марсовом поле, должно быть, была уст­роена евреями!…

Этот протест публичного мнения сделался настолько распространенным и сильным, что Временное Правительство сочло долгом дать ему удовлет-

ворение. До его распоряжению священники пришли вчера прочитать заупокой­ные молитвы на могилах Марсова поля.

ЗАПИСИ О ГОСУДАРСТВЕННОМ ПРАВЛЕНИИ И ОБЩЕСТВЕ

1916 год

Среда, 16 февраля. /.../ Русское рабочее законодательство принципом и идеалом ставит государственную охрану рабочего. А в действительности получается одно полицейское вмешательство. Представители царской власти считают себя естественными и непогрешимыми судьями в случаях конфликтов между капи­талом и трудом. Приемы их при этом таковы, что в рабочей среде накопля­ются открытое раздражение, постоянное стремление к борьбе и революцион­ное и разрушительное настроение. Ни в какой другой стране нет столь час­тых и бурно протекающих забастовок. Специфической для России является провокаторская роль полиции при забастовках; это едва ли не самое позор­ное пятно, лежащее на нынешнем режиме. Эта провокация применяется давно. Но особенно пышно расцвета она только за последний десяток лет, со вре­мени Плеве, убитого в 1904 г. Гнусные охранные отделения содержат в промышленных центрах многочисленных агентов, не дня наблюдения за революци­онными элементами, а дая того, чтобы их держать в руках, их поддерживать и позволять им выступать, когда охранка считает это нужным. Стоит "кон­ституционалистам демократам" возвысить голос в обществе или Госдуме, или цари проявить какой-нибудь рабский уклон в сторону либерализма, как немедленно где-нибудь происходит забастовка. На небе появляется призрак революции, источающей кровавые лучи, как вестник дня страшного суда. Но казаки тут как тут. Порядок восстановлен, ещё раз охранное отделение спа­сло самодержавие и общество... чтобы, в конце концов, их бесповоротно погубить.

Пятница, 18 февраля. Палеолог приводит штаты из основных законов империи: ст.4: "оператор всероссийский есть монарх самодержавный и неограни­ченный. Повиноваться его верховной власти... сам бог повелевает". Но статья 7 смягчает это положение указанием, что император осуществляет законодательную власть в согласии с Госсоветом и с Госдумой".

Воскресенье, 27 февраля. /.../ Один из самых тревожных симптомов - это тот глубокий ров, та пропасть, которая отделяет высшие классы русского общества от масс. Никакой связи между этими двумя группами; их как бы разделяют столетия. Эта особенность более всего сказывается на отношениях чиновников с крестьянами /.../