Условные сокращения и обозначения 9 страница
Тем временем в Ставке ночью с 1 на 2 марта составляется проект манифеста об отречении Государя от престола.
С позиций знаний сегодняшнего дня совершенно ясно, что решительные действия царского окружения по подавлению мятежа, отстранению от власти генералов‑изменников даже еще утром 2 марта были возможны. Да и сами изменники чувствовали себя очень неуверенно и больше блефовали, чем были действительно уверены в себе. Как справедливо говорил находившийся рядом с Царем генерал Нилов, нельзя было идти на уступки.
«Давно идет ясная борьба за свержение Государя, огромная масонская партия захватила власть, и с ней можно только открыто бороться, а не входить в компромиссы».[349]
Но шли часы, а Царь оставался в прежней изоляции, не получая ни одной весточки от семьи, а вся информация шла через руки генералов‑изменников. Царь был подавлен предательством генералов, всегда уверявших Его в верноподданнических чувствах и предавших в трудную минуту. Кто‑кто, а они‑то уже знали, сколько сил и труда Государь положил, чтобы сделать армию боеспособной и подготовить ее к предстоящему весеннему наступлению. И в этот момент они объявляют Его «помехой счастью России» и требуют оставить трон. Изменники обманывают Царя, внушая ему мысль, что Его отречение «принесет благо России и поможет тесному единению и сплочению всех народных сил для скорейшего достижения победы».
Ночью после разговора с Рузским Государь принимает решение отказаться от престола в пользу своего сына при регентстве своего брата Михаила Александровича. Но он, по‑видимому, еще надеется на армию.
Хотя реально связь между Государем и Ставкой армии потеряна не была, генерал Алексеев по сути дела отстранил Царя от контроля над армией и захватил власть в свои руки. Не имея на то никаких прав, он вступил в исполнение обязанностей Верховного главнокомандующего. Пользуясь своей властью, он рассылает циркулярный запрос командующим армиями. Этот запрос информационной части грубо фальсифицировал реально сложившуюся обстановку, утверждая, что войска деморализованы и войну можно продолжать только при выполнении требований об отречении Царя.
Обращаясь к командующим армиями, Алексеев утверждал, ссылаясь на Родзянко, что «обстановка, по‑видимому, не допускает иного решения»,[350]и тем самым навязывал им, не имеющим другой информации, желаемый для заговорщиков ответ. Алексеев передает командующим фронтами[351]результаты переговоров руководства армии с руководителями Государственной Думы. В этих переговорах также намеренно сгущаются краски, и положение вещей представляется в свете, выгодном для революционной бесовщины. Сообщается, что беспорядки охватили большую часть России и, в частности, Москву. Это была неправда. Беспорядки наблюдались только в Петрограде и Кронштадте, в Москве же и других городах России законная власть полностью контролировала обстановку.
Масоны Алексеев, Рузский и Родзянко, «охваченный» плотным масонским окружением, шли на прямое государственное преступление, интерпретируя события в искаженном виде.
Ответы командующих армиями соответствовали той информации, которая была ими получена от Алексеева и Родзянко. С болью в душе, еще не зная, что их обманывают, поверив, что дела действительно так плохи и иного пути нет, они соглашаются на отречение. Последний ответ приходит в Псков в 14.50, а около трех Царь направляет телеграмму Председателю Государственной Думы и начальнику штаба Верховного главнокомандующего. «Нет такой жертвы, — говорится в первой из них, — которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родной матушки России. Поэтому я готов отречься от престола в пользу моего сына с тем, чтобы он оставался при мне до совершеннолетия при регентстве моего брата Великого Князя Михаила Александровича».[352]
Но даже отдав телеграммы Рузскому, Государь еще колеблется, у Него возникают сомнения, и Он требует от Рузского остановить отправление телеграмм и вернуть их Ему. Однако Рузский не отдает телеграммы.
Царь, по‑видимому, еще надеется на своих верноподданных, верит, что поддержка придет. Но проходят мучительные часы, а помощь не приходит. Около 10 вечера из Петрограда приезжают представители «революционной общественности» — злейший враг Царя масон А.И. Гучков[353]и активный сотрудник масонского Прогрессивного блока псевдомонархист В.В. Шульгин. Присутствие последнего среди хора требовавших его отречения, наверное, окончательно погасило последнюю надежду Царя.
И все же до самого последнего момента заговорщики боялись, что отречение Царя не состоится, что он поднимет армию, объявит бунтовщиков вне закона и военной силой подавит измену. На переговорах с Царем об отречении Гучков внушает Государю мысль, что надежных военных частей нет, что все части, которые подъезжают к Петрограду, революционизируются, и что у Царя нет шансов на иной исход, кроме отречения. Конечно, это была ложь.
В резерве Ставки такие части были, некоторые же могли быть переброшены с фронта. Царю как никогда требовалась поддержка военных, но в тот момент рядом с ним находились не соратники, а изменники.
Рузский, который присутствовал при беседе Гучкова и Шульгина с Государем, авторитетно подтвердил ложное утверждение Гучкова, что у Царя не осталось верных частей для подавления мятежа. «Нет такой части, — заявил Царю Рузский, — которая была бы настолько надежна, чтобы я мог послать ее в Петербург».[354]В дело идет даже прямой шантаж. Представители «общественности» не гарантируют жене и детям Царя безопасности, если Он вовремя не отречется.
2 марта в 3 часа дня Государь подписывает отречение от престола в пользу брата, Великого Князя Михаила Александровича, а вечером записывает в своем дневнике:
«Кругом измена, и трусость, и обман».
Почему Государь принял это роковое решение? Он, обманутый и преданный своим окружением, принял его в надежде, (об этом он позднее рассказывал в Тобольской ссылке), что те, кто пожелал Его удаления, окажутся способными привести войну к благополучному окончанию и спасти Россию. Он боялся, что Его сопротивление послужит поводом к гражданской войне в присутствии неприятеля, и не пожелал, чтобы кровь хотя бы одного русского была пролита за Него.
Он приносил себя в жертву ради России. Но силы, которые настаивали на уходе Царя, не хотели ни победы, ни спасения России, им нужен был хаос и гибель страны. Они готовы были их сеять за иностранное золото. Поэтому жертва Царя оказалась для России напрасной и, более того, гибельной, ибо само государство стало жертвой измены.
После отречения Государя интриги масонских кругов не прекращаются и даже усиливаются, имея цель уничтожения русской монархии вообще.
Масонское руководство Временного комитета Государственной Думы настаивает хотя бы на временном сокрытии манифеста Царя об отречении и передаче власти Великому Князю Михаилу Александровичу. Полностью контролируя положение, сделав Государя пленником, изолировав Его от окружения, не позволяя даже общаться с женой и детьми, масонские конспираторы специально тянут время, чтобы вынудить Великого Князя Михаила Александровича тоже отказаться от власти, намекая на тяжелые последствия для него лично, если он осмелится принять ее.
Князь Львов и Родзянко в телеграмме генералу Рузскому настаивают на том, чтобы до их распоряжения Манифест не был опубликован. Предлог такой — мол, воцарение Михаила Александровича подольет масла в огонь, и беспорядки будут еще сильнее.
На самом деле заговорщики, принадлежавшие преимущественно масонским ложам, выполняли решение масонских конвентов об уничтожении монархии вообще. Не задумываясь о последствиях, к которым приведет Россию уничтожение монархии, масонские заговорщики по сути дела заставили Великого Князя Михаила Александровича отречься. Слабый духом и неопытный в вопросах большой политики, Великий Князь поддался нажиму. Черновик акта отречения Великого Князя Михаила Александровича был составлен секретарем Верховного Совета российских масонов Н.В. Некрасовым, а завершил работу над ним другой его высокопоставленный «брат» В.Д. Набоков. Этот документ и был подписан Великим Князем. Подписанием этого документа завершился период возвышения России и начался процесс ее разрушения, не прекратившийся и по сей день.
Глава 19
Апрельский съезд «вольных каменщиков». — Масонское правительство России. — Попытки убить Царя. — Масонский характер белого движения.
Сразу же после отречения Царя международные масонские организации направили Временному правительству специальное письмо, в котором поздравляли с достижением общей цели — с разрушением русского государственного строя. Масонские заговорщики ликовали. Как пишет «вольный каменщик» В.А. Нагродский (33°), «революция 1917 года окрылила братьев».[355]
Царь был принужден заговорщиками к отречению в марте, а в апреле в Москве собирается всероссийский масонский съезд. На нем делегаты южных масонских лож предлагают объявить Россию масонской державой и направить своих представителей к другим масонским державам. Однако большая часть съезда, в основном состоявшая из старых масонов, высказалась против «открытого существования масонства» и предложила сохранять полную тайну. Как отмечал впоследствии тот же Нагродский, решение старших «братьев» не легализовать масонскую деятельность и их опасения «оказались правильными».[356]
Составленные в масонских ложах списки лиц, рекомендуемых «вольными каменщиками»для занятия государственных должностей, «годных для новой администрации».[357]стали руководящими документами при формировании Временного правительства и ключевых постов министерств и ведомств, а также комиссаров Временного правительства на местах. Ниже приведена таблица распределения должностей во Временном правительстве. Все его члены (за исключением Карташева) принадлежали к масонским ложам.
За несколько месяцев масонского господства над Россией были полностью уничтожены армия, органы государственной безопасности, полиции и разведки, разрушена система министерского и губернского управления. Масону С.Г. Сватикову была поручена тайная миссия по ликвидации русской разведки за рубежом. Все документы, относящиеся к секретной русской агентуре, попали в руки масонских конспираторов и в дальнейшем были использованы ими в своих целях. Особое задание Сватиков получил в связи с сионскими протоколами. Ему было указано допросить сотрудников русской разведки на предмет выяснения происхождения сионских протоколов. По материалам расследования Сватиков составил записку, один из экземпляров которой хранится сейчас в Гуверовском институте (Станфорд, США). Из записки ясно, что даже в те тяжелые месяцы вольных каменщиков волновала проблема этих протоколов и как они панически боялись их опубликования. Неудивительно, что именно весной 1917 года по приказу Керенского был уничтожен тираж книги С.А. Нилуса, содержавшей текст сионских протоколов.
Той же весной 1917 года масонское общество «Маяк» преобразуется в один из филиалов масонской молодежной организации ИМКА. По указанию генерального секретаря Геккерта в Россию приезжают 200 американских секретарей для налаживания масонской работы среди молодежи и подростков.[358]
Ставя перед собой цель окончательного разрушения законной русской власти, масонские конспираторы создают Чрезвычайную Следственную Комиссию Временного правительства для расследования «противозаконных по должности» действий должностных лиц царского правительства. Комиссия заседала под патронатом масона Керенского (министра юстиции), на должность председателя ее был назначен масон, московский адвокат Н.К. Муравьев, находившийся в личной дружбе с одной из зловещих фигур российского масонства, участником убийства Г.Е. Распутина В.А. Маклаковым. В Комиссии состояли известные «вольные каменщики»: В.М. Зензинов, С.Ф. Ольденбург, П.Е. Щеголев, Ф.И. Родичев, Н.Д. Соколов.
Комиссия делает все, чтобы собрать компромат на окружение Царя и царских министров. Попутно масонские заговорщики предпринимают все возможное, чтобы уничтожить следы своей антигосударственной деятельности. В архиве Департамента полиции хозяйничают масонские «братья», изымая из фондов папки с компрометирующими их документами. «Работали» там, в частности, масоны Щеголев и Кандауров (последний даже признает это в своей записке). Изымается ряд следственных дел полиции по наблюдению за масонскими ложами, некоторые документы из дела об убийстве Распутина и другие документы, компрометирующие «вольных каменщиков».
Весьма характерно, что, «работая» более полугода, масонская Комиссия не смогла собрать убедительного материала, доказывающего «преступления бывшего царя и его окружения». Однако эта «работа» по сути дела отсрочила гибель Царской семьи. Масоны хотели расправиться с Царем после шумного разоблачительного процесса. хотя в рядах «вольных каменщиков» наиболее нетерпеливые требовали Его незамедлительной смерти и даже пытались это сделать.
Сразу же после отречения масонами была сделана новая попытка убить Царя ради «углубления революции». Осуществлял ее масон полковник Мстиславский (Масловский). Об этом рассказывает адвокат и публицист Карабчевский Н.П.:
«Почти на первых порах царского плена разыгрался следующий эпизод. В Царское прибыл из Петрограда спешно по железной дороге небольшой отряд каких‑то вооруженных не то солдат, не то добровольцев, предводительствуемый весьма, по‑видимому, энергичным „полковником“ (Мстиславским Масловским — О.П.) . В их распоряжении были и три пулемета».
Мстиславский заявил, что он с «товарищами» уполномочен принять охрану царя и препроводить его в Петропавловскую крепость.
Более вероятно, — пишет Карабчевский, ссылаясь на беседу с начальником охраны Царя, — что имелось в виду убийство царя во имя все упорнее выдвигавшегося тогда лозунга «углубления революции».[359]
Тот же Карабчевский, бывший в 1917 году председателем совета присяжных Петрограда, рассказывает об одной встрече с Керенским, на которой тот проговорился о своих намерениях в отношении судьбы Царя и Царицы. Керенский предлагает Карабчевскому пост сенатора, и между ними происходит такой диалог:
— Нет, Александр Федорович, разрешите мне остаться тем, кто я есть, адвокатом, я еще пригожусь в качестве защитника…
— Кому? — с улыбкой спросил Керенский, — Николаю Романову?
— О, его я охотно буду защищать, если вы затеете его судить.
Керенский, — пишет Карабчевский, — откинулся на спинку кресла, на секунду призадумался и, проведя указательным пальцем левой руки по шее, сделал им энергичный жест вверх. Я и все поняли, что это намек на повешение.
— Две, три жертвы, пожалуй, необходимы! — сказал Керенский, обводя нас своим не то загадочным, не то подслеповатым взглядом, благодаря тяжело нависшим на глаза верхним векам.[360]
Подготавливая Царя к такой участи, Керенский делает все, чтобы Царская семья не могла спастись, лично контролирует тюремный режим и содержание. Жизнь Царской четы превращается в сплошную вереницу унижений и издевательств. Различные придирки и ограничения доходят до абсурда, имея единственную цель унизить Царскую семью. У Царевича Алексея отнимают игрушки, детям запрещают гулять по парку. 11 марта по личному приказу Керенского уничтожают (подвергают сожжению) тело зверски убитого масонскими заговорщиками Григория Распутина, самого близкого Царской семье человека. Попытки английских родственников Царской семьи вывезти ее в Англию были сорваны интригами того же Керенского, позднее пытавшегося переложить ответственность на британскую сторону что, мол, в последний момент она отказалась принять Царя. Английский посол Бьюкенен в своих воспоминаниях опроверг эту ложь, отметив, что предложение вывезти Царя всегда оставалось в силе. Летом Керенскому стало известно, что монархическими организациями готовится освобождение Царя и бегство за рубеж через финскую границу, и тогда он принимает решение вывезти Царскую семью в такое место, где ей спастись уже не удастся.
Таким местом выбирается Тобольск, где губернским комиссаром (губернатором) был старый товарищ Керенского Пигнатти. Сопровождение Царской семьи поручается двум масонам — Вершинину и Макарову. Подготовка к отправке в Тобольск ведется в полной тайне.
Комиссаром Временного правительства по охране Царя был назначен масон В.С. Панкратов,[361]человек с темным прошлым, отсидевший за убийство 15 лет в тюрьме.
В 1917…1918 годах в Москве и Петрограде существовали монархические организации, готовившие спасение Царской семьи. Были подготовлены группы офицеров, которых в конце 1917 года отправили в Тюмень и Тобольск.
Это было самое подходящее время для спасения. Власть большевиков была еще очень слаба. Формально над Царской семьей надзирал комиссар несуществующего Временного правительства Панкратов. Охрана к январю 1918 года расслабилась, жалованье поступало нерегулярно, ухудшилось питание солдат, многие выражали недовольство. В этих условиях небольшой отряд офицеров мог легко, без особого кровопролития освободить Царскую семью. Почему это не удалось осуществить? Только сегодня мы можем ответить на этот вопрос определенно, с документами в руках.
Оказывается, вся организация бегства Царской семьи была под тайным контролем масонских конспираторов, которые делали все возможное, чтобы его предотвратить.
Контроль осуществлялся по двум направлениям.
Во‑первых, путем внедрения в окружение ближайшей подруги Царицы Вырубовой масонского агента И.И. Манухина, известного врача, на квартире которого, кстати, в июле 1917 года скрывался Ленин.[362]Манухин был назначен врачом к Вырубовой, которая в то время сидела в Петропавловской крепости. Манухин своим ласковым обхождением вкрался в доверие к Вырубовой. И когда ее освободили (скорее всего, специально) , продолжил отношения с ней (это видно из писем Царицы) . А через Вырубову шла большая информация о Царской семье. Конечно, она говорила Манухину не все, но ему, по‑видимому, было ясно, что готовится спасение Царя.
Во‑вторых, контроль осуществлялся через масонов Карла Ярошинского и Бориса Соловьева.[363]К. Ярошинский — крупный банкир, известный Царице своими пожертвованиями на военные госпитали, Б. Соловьев был при нем вроде секретаря, но Царской семье он больше известен как муж дочери Григория Распутина Матрены. В январе 1918 года Б. Соловьев прибыл в Тобольск с крупной суммой денег от К. Ярошинского и был тайно принят Царицей, вселив в нее надежду, что избавление близко. Посетил Соловьев и епископа Гермогена, с которым обсуждал возможности спасения Царской семьи. Однако вместо того, чтобы сделать реальные шаги к спасению, Соловьев, взяв все в свои руки, запрещает офицерским отрядам предпринимать какие‑либо действия без его ведома. Офицеры послушно ждут, полагая, что так надо для дела. А тех, кто не подчинился, Соловьев сдает в ЧК. Таким образом он сумел протянуть несколько месяцев, и благоприятное для бегства время было потеряно.
По сути дела, в январе‑феврале масон Соловьев сдал Царскую семью в руки большевистских боевиков — профессиональных убийц, но вместе с тем продолжал наблюдать за Царской семьей вплоть до ее отправки в Екатеринбург.
За первые полгода масонского господства над Россией «вольные каменщики» репрессировали тысячи патриотически мыслящих людей, обладавших русским национальным сознанием — государственных и общественных деятелей, чиновников госаппарата, ученых, журналистов, писателей. Не всегда их сажали в тюрьму или крепость, но всегда нагло и беззастенчиво шельмовали. Были беззаконно закрыты все патриотические органы печати и издательства, а их руководители, как правило, арестованы. Во всех органах массовой информации высказывалась только одна, масонская, антирусская позиция. Манипуляция общественным сознанием, создание лживых мифов, формирование общественного мнения на основе распространения лживой и клеветнической информации, которую негде было опровергнуть, дополняли и продолжали систему организованных репрессий против русских патриотов.
Устранив с политической арены с помощью репрессий и шельмования патриотически мыслящих государственных и общественных деятелей, масонские конспираторы лишили Россию способности к организованному сопротивлению и тем самым предопределили приход большевистской тирании. Власть великой страны лежала затоптанной в грязь, откуда ее легко достали хорошо организованные большевистские банды. Лишившись национальных лидеров, страна впала в государственный хаос. Народ должен был выбирать преимущественно из двух сил — белой и красной, — каждая из которых носила антирусский характер и имела своей целью ликвидацию исторической России.
Можно с определенной степенью уверенности говорить о связях масонов с большевиками перед октябрьским переворотом. В конспекте доклада о революции в России, сделанного масоном Бурышкиным на заседании ложи «Астрея», выстраивается вся цепь связи:
«Большевики знали, чего они хотели. Троцкий — Кишкин — Бурышкины — Скворцов. Мы решили поднять восстание».[364]
Республиканское, большей частью космополитическое и антимонархическое белое движение, возглавляемое масонскими лидерами, по своей антинациональной сути мало чем отличалось от интернациональной республики Ленина‑Троцкого, тоже тесно сотрудничавших с мировым масонством. В конечном счете речь шла о борьбе за власть двух антирусских сил, победа каждой из которых не сулила русскому народу ничего хорошего. По данным внутренних масонских источников, перед захватом власти большевиками в России действовало 28 лож масонской организации, именовавшей себя Великим Востоком Народов России. Около половины «братьев» уехало заграницу. Как сообщает масон Кандауров, они пытаются войти в сношения с иностранными масонскими ложами (со Швецией в 1919 году, с Англией в 1921 году, а к концу войны «брат» Керенский был допущен к чтению доклада о русских делах в одной из лондонских лож) .[365]Кроме лож Великого Востока, действовало несколько тысяч человек, принадлежавших к мартинистам, розенкрейцерам и филалетам (только их числилось около тысячи) .[366]Одной из главных причин поражения белого движения было подчинение его руководителей тайной идеологии масонства, направленной на разрушение национально‑патриотического движения и противостояние возрождению России на традиционных началах. Созданный в Париже политический центр российского масонства в лице Временного комитета координировал подпольную «работу» масонов, стремясь придать белому движению республиканско‑космополитический характер, сделав из него послушное орудие Антанты, а по сути дела масонских кругов Франции и Англии. В 1918…1919 годах в Париже работало созданное российскими масонами «Русское политическое совещание», где были представлены ведущие антирусские силы, от прямых политических бандитов и террористов (Б. Савинков, Чайковский) до более респектабельных политиков кадетского толка, старых заговорщиков против Царя (князь Г.Е. Львов, В.А. Маклаков, Бахметев, Стахович, Ефремов, Аджемов, Вырубов, Набоков, Гулькевич, Маргулиес, Титов, Долгополов) и масонских финансистов (Коновалов, Третьяков). Решения, принятые на совещании, обозначили курс на дальнейшее разрушение исторической России, ликвидацию ее традиционных институтов.
Этот курс проявился еще в так называемом «Союзе защиты Учредительного собрания», руководство которого состояло преимущественно из масонов‑эсеров, энэсов и части кадетов. Выдвинутые им методы «защиты» делали бесплодной борьбу с большевистской угрозой. Более того, он только способствовал усилению большевистских узурпаторов власти, ибо всяческим образом препятствовал деятельности русских патриотов‑монархистов, которые в то время были единственной силой, способной вывести Россию из тупика.
В том же духе развивалось и другое политическое формирование масонов — «Комитет спасения родины и революции» (создан 26 октября 1917 года) из которого в марте возник так называемый «Союз возрождения России». С настоящим возрождением России союз этот нe имел ничего общего — шла речь только о возвращении власти масонскому Временному правительству. Руководящее ядро этой организации состояло из старых масонов (Н.Д. Авксентьев, А.А. Аргунов, Н.И. Астров, Н.М. Кишкин, Д.И. Шаховской, Н.В. Чайковский и пр.). Отделения этого масонского «Союза» имелись в Москве, Петрограде, Архангельске, Вологде и ряде провинциальных городов.
На основе этого «Союза» возникло несколько масонских псевдогосударственных формирований.
Во‑первых, с помощью англичан, высадившихся в Архангельске, так называемое Верховное управление Северной области (правительство масона‑террориста Н.В. Чайковского). «Правительство» финансировалось англичанами и находилось под их полным контролем.
Во‑вторых, возникшая в сентябре 1918 года также на субсидии Антанты Уфимская Директория (Временное всероссийское правительство).
Возглавил «Директорию» высокопоставленный масон Н.Д. Авксентьев, членами ее были также известные масоны: Н.И. Астров, Н.В. Чайковский, В.М. Зензинов, П.В. Вологодский (одновременно глава Временного сибирского правительства).
Уфимская Директория находилась под полным контролем стран Антанты, в угоду которым проводила политику на продолжение войны с германской коалицией и восстановление договоров с Антантой.
Однако своей бесхребетностью это политическое детище масонов не удовлетворяло наиболее решительные антирусские силы космополитов‑республиканцев. В ноябре 1918 года Колчак, опираясь на представителей Антанты и некоторой части офицерства и казачества, расформировывает Директорию, а один из ее членов, масон П. Вологодский, становится председателем Совета Министров Верховного правителя Колчака.
Родив несколько подрывных политических организаций, масонский «Союз возрождения России» в 1919 году вливается в так называемый «Тактический центр», руководимый масонами Н.Н. Щепкиным и Д.М. Щепкиным (последний в правительстве Г.Е. Львова фактически выполнял обязанности министра внутренних дел).
Особого упоминания заслуживают еще две политические организации, созданные крупными масонами.
Это, во‑первых, так называемый «Союз защиты Родины и свободы», организация офицеров‑республиканцев, возглавляемая масоном‑террористом Б. Савинковым. Цель этой организации, работавшей на иностранные деньги (только от Франции ею было получено 3 миллиона рублей), — создание в России космополитической диктатуры и установление прозападного режима. В июле 1918 года «Союз» организовал ряд вооруженных выступлений в Ярославле, Рыбинске, Муроме, Елатьме, которые были подавлены большевиками.
Масонские конспираторы пытались возглавить и национально‑патриотические движения. С этой целью в мае‑июне 1918 года ими создается еще одна организация — псевдо‑«Национальный центр», возглавляемый сначала Д.Н. Шиповым, а затем, после его ареста, Н.Н. Щепкиным, в руководство входили также масоны Н.И. Астров, М.М. Федоров, С.А. Котляревский и др. «Национальный центр» разрабатывал планы создания Всероссийского правительства во главе с масоном генералом Алексеевым, сыгравшем трагическую роль в заговоре против Царя. Центр ориентировался на Антанту и ею же финансировался. Руководителями центра «признано было необходимым прибрать к рукам Добровольческую армию, руководимую Алексеевым, и подчинить ее воле союзников». С этой целью во второй половине лета 1918 года на Кубань командируются масоны Н.И. Астров и М.М. Федоров, которые становятся сначала политическими советниками руководителей Добровольческой армии, а затем возглавляют деникинское правительство.
Кроме перечисленных организаций, решающая роль масонов проявлялась в деятельности и некоторых других, считавшихся правыми и даже выступавших за конституционную монархию. Однако руководящий состав этих якобы правых организаций не оставлял сомнений в их реальном содержании.
Во второй половине 1917 года в Москве начал работать «Совет общественных деятелей», включивший и себя значительную часть масонской и околомасонской общественности Москвы. Председателем его был масон Д.М. Щепкин, а членами совещаний состояли уже известные нам масоны В.И. Гурко, В.В. Меллер‑Закомельский, Е.Н. и Г.Н. Трубецкие, С.Д. Урусов, Н.И. Астров, В.В. Вырубов, С.А. Котляревский и др.
Декларация о необходимости установления конституционной монархии из уст лиц, сделавших все для разрушения ее принципов, являлась лицемерием в высшей степени, настоящей целью «Совета общественных деятелей» была дезориентация патриотических кругов, создание иллюзии борьбы за монархию.
К «Совету общественных деятелей» примыкал «Торгово‑промышленный комитет», возглавляемый масоном С.Н. Третьяковым. В комитет входили несколько групп российских предпринимателей космополитической направленности, и в частности масон П.А. Бурышкин, представлявший «Союз оптовых торговцев». «Торгово‑промышленный комитет» финансировал некоторые другие политические организации, созданные и руководимые масонами, в частности, «Совет общественных деятелей», а также так называемый «Правый центр».
Правым этот «Центр» был только по названию, на самом деле заправляли в нем известные масонские конспираторы Д.М. Щепкин, С.Д. Урусов, Н.И. Астров, П.А. Бурышкин, М.М. Федоров, В.И. Гурко, Г.Н. и Е.Н. Трубецкие.