РУССКИЙ КАГАНАТ — ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ 4 страница
Поэтому захват был легким. Хотя, согласно «Велесовой книге», далеко не бескровным. «В то время пришли в Киев варяги с купцами и побили хазар» (II 4в). «Варяги пришли и землю взяли под руку свою от хазар, которым мы дань отрабатывали» (II 2а). Были и какие-то столкновения со славянами. «И тут первые варяги пришли на Русь, Аскольд силой погромил князя нашего и растоптал его. Аскольд после Дира уселся на нас как непрошеный князь, и начал княжить над нами, и пребывал вождем от самого Огнебога, очаги хранящего» (II 6е). «Аскольд злой пришел на нас, и согнулся мой народ от длани его» (II 7 т). Сообщается, что в Киеве варяги повесили «Свентояричей» — потомков борусского князя Свентояра (II 46). Возможно, вместе с хазарами была уничтожена зависимая от них местная верхушка.
«Велесова книга» подтверждает предположение некоторых ученых, что сперва в дуэте лидировал Дир. А Масуди, рассказывая о славянах, упоминал «царство ад-Дира». Правда, форма написания в арабском тексте такова, что позволяет предположить не личное имя, а топоним или этноним, и иногда эту информацию относят к княжеству тиверцев на «Тире» — Днестре, либо считают искаженной формой слова «древляне». Но можно допустить, что сначала княжил Дир. Или он являлся «головой» задуманного предприятия. Или действительно был славянином, и ему предоставили первенство, дабы поляне легче признали новую власть. Но реальной силой варяжской дружины командовал Аскольд. И отодвинул Дира на второй план.
Все это было обычным для викингов, захватывавших базы в разных странах Европы и основывавших свои герцогства. Но такие захваты никогда не были конечной целью пиратов. Они становились опорными пунктами для дальнейших набегов. Аскольда, разумеется, манила богатая Византия. «Велесова Книга» сообщает: «Аскольд пришел со своими варягами к нам, и Аскольд, враг наш, говорил, что пришел защитить нас и лгал, что он враг только грекам» (III 29). Что ж, ход был многоцелевым. Полян освободили от хазар, теперь звали пограбить ромеев. Почему бы не примириться с такими властителями? Походы на Византию у славян всегда считались делом стоящим. Войско собралось значительное — 200 кораблей (8–10 тыс. воинов). А мобилизовывать такое количество насильно было бы опасно. Значит, нашлись желающие.
В июне 860 г. эскадра нагрянула на Константинополь. Император Михаил III с главными силами армии и флота был в походе против арабов. Столица оказалась почти беззащитной. Пошло разорение ее окрестностей. Патриарх Фотий в проповеди «На нашествие россов» рассказывал, что враг «истребил живущих на этой земле, не щадя ни человека, ни скота, ни сходя к немощи женщин, не жалея нежности детей, не уважая седину старцев». Опять же описываются ужасы, типичные для викингов и хорошо знакомые в эти времена жителям Англии, Франции, Германии, Италии. Спасло Константинополь только чудо, которое византийцы связали с ризой Пресвятой Богородицы. После крестного хода ее опустили в море и возложили на алтарь во Влахернской церкви. И вскоре началась буря. А пришлые варяги переменчивого нрава Черного моря, видать, не знали, мер предосторожности не предприняли. Шторм разметал и разбил их корабли, многие утонули, и остатки эскадры уплыли прочь.
Историки часто задаются вопросом — если Аскольд с Диром захватили Киев у хазар, то почему же канагат стерпел? Не отреагировал? Ответ прост. Во-первых, хазар отвлек Рюрик. Он, как ранее отмечалось, занял земли мери и муромы, и это было опаснее, по Волге можно было прорваться к Итилю. Стало быть, каганату пришлось готовить оборону с севера. А во-вторых, в 860–861 гг. случилась война хазар с мадьярами. И каганат ее проиграл. Эти события на время заставили прежних хозаев забыть о Киеве. Положение Хазарии стало критическим. Она теперь находилась в кольце врагов. И как же в такой ситуации торговать? Иудейскому царю пришлось пересматривать политику. Брать курс на нормализацию отношений с соседями. При этом было решено сделать «хорошую мину при плохой игре», устроить в Итиле формальный диспут между христианскими, мусульманскими и еврейскими богословами, пригласив миссии из халифата и Константинополя.
И для патриарха Фотия это оказалось очень кстати. Конфликт между Западной и Восточной Церковью еще больше углубился. Предлогом стало низложение Игнатия. Часть греческого духовенства, недовольная этим, обратилась в Рим. И папа Николай I обрадовался возможности вмешаться в византийские дела, стать «верховным арбитром». Поставления Фотия он не признал, приняв сторону партии Игнатия. Патриарх так и эдак пытался устранить спорные вопросы. Папа отвергал все. И Фотий, в отличие от Игнатия, понял, что дело не в частностях. Даже не в персональной кандидатуре константинопольского первосвященника. Что Рим — враг Византии и преднамеренно не идет на полюбовное улаживание конфликта.
Ну а коли так, Фотий, прекрасный богослов, начал бить оппонентов их же собственным оружием. Папы, не признав VII Вселенского Собора, по-прежнему тыкали греков носом в ересь иконоборчества (которой уже не было), придирались к неканоничности поставления Фотия. Тогда он первым обвинил латинян в ереси с добавлением в Символ Веры слова «filioque», блестяще опроверг претензии пап считать свою власть выше светской. Фотий обратил внимание и на то, как Рим и германские короли используют миссионерскую деятельность, прибирая под, свое влияние все новые племена и страны. И в противовес решил создавать мировую «византийскую систему». Тоже через распространение христианства, но из Константинополя. Стал улучшать связи с церквями Армении, Грузии, Сирии. И принял предложение Хазарии.
Возглавил миссию любимый ученик Фотия Константин — в монашестве Кирилл. Он и его брат Мефодий (в миру предположительно Николай) родились в Солуни, окрестности которой населяли славяне. С детства знали славянские языки. Константин был прекрасным проповедником, философом, лингвистом, дипломатом, он уже успел поучаствовать в посольстве к арабам. И вместе с братом отправился в Итиль. Доплыв до Крыма, миссия некоторое время провела в Херсонесе. И здесь св. Кирилл увидел две книги, Евангелие и Псалтирь, написанные «русьскими письмены». Встречался и с русичем, жившим в этом городе, общался с ним, изучая его язык. Откуда взялись упомянутые кнйги, трудно судить. Возможно, они были ругскими — принадлежавшими австрийским ругам (арианам), а от них попали к родственным русам. А может быть, кто-то из русичей, крестившись, решил переписать тексты своими, понятными ему буквами — как уже отмечалось, письменность на Руси была, на основе рун и греческих букв. Данный случай как раз и послужил толчком к разработке св. Кириллом славянского алфавита и переводу Священного Писания на славянский язык. Он усовершенствовал, упорядочил виденные им буквы. И последующий его перевод книг для моравцев называется «рускым», а в одном из списков к перечню букв кириллицы дано примечание «се же есть буква славенска и болгарска еже есть русская».
Во время пребывания миссии в Херсонесе к городу подступила рать какого-то «хазарского вождя». Видимо, кто-то из славенских вассалов каганата очередной раз решил «сходить на Сурож». Или печенеги, нанятые каганатом для войны с мадьярами, решили попутно подзаработать грабежом греков. «Житие св. Кирилла» рассказывает, что он участвовал в переговорах с предводителем нападавших, даже обратил его в христианство, и тот увел свое воинство. А диспут в Итиле прошел так, как и предполагалось по хазарскому сценарию. Разумеется, св. Кирилл, мусульманский и иудейский ученые заведомо не могли переубедить друг друга. Но местной купеческой верхушке этого и не требовалось. Царь объявил, что поражен мудростью как Кирилла, так и проповедника ислама. И «в знак уважения» к ним разрешил в каганате исповедания их религий. Будущий славянский просветитель там же окрестил 200 человек. А вместо предложенных богатых даров попросил отпустить византийских пленников. И царь эту просьбу тоже уважил. Словом, сделал «широкие жесты» для нормализации отношений с Византией и Востоком. Открыл себе торговые пути. А греки помогли ему замириться с мадьярами.
Еще одним шагом политики Фотия по созданию «византийской системы» стало крещение Болгарии. Эта страна пышно расцвела, усиливалась, принимала активное участие в международных делах. Но, по понятиям того времени, для полноправного вхождения в круг европейских держав требовалось быть христианами — иначе останешься «дикарем». И царь Борис повел на этот счет переговоры с Римом, с германским императором. Однако Фотий предпринял все усилия, чтобы перетянуть его под крыло своей церкви. И выиграл — греческая культура была ближе для болгар, многие знали греческий язык, в отличие от латинского.
В 864 г. Борис принял крещение от Константинопольского патриархата. Впрочем, тут же и обжегся. Византия попыталась подмять его под себя. Дескать, раз он вошел в лоно Восточной Церкви, то стал и подданным императора. Ему был присвоен второстепенный чин в византийской придворной иерархии. Чисто формально, но в Средневековье таким формальностям придавалось большое значение, и понравиться царю они никак не могли. Как и то, что греческие священники стали, по сути, греческой «пятой колонной» в Болгарии. И Борис совершил крутой поворот, снова сближаясь с Римом, откуда попросил прислать епископа и священнослужителей.
Что же касается Аскольда и Дира, то они, кроме полян, попытались подчинить и другие славянские племена. «Велесова книга» говорит, что они воевали с северянами, взяли один из городов. А новгородские летописи сообщают о войне Аскольда с древлянами и уличами. Хронология этих сражений неизвестна. Но успехов новые властители Киева не добились. Соседи признать их власть отказались, и покорить их не удалось. «Велесова книга» — единственный источник, который говорит, что и Рюрик побывал в Южной Руси. Рассказывает, что он «как лис ходил хитростью в степи и бил купцов, которые ему доверялись» (III 8/1). И что встречался с Аскольдом: «Аскольд и Рюрик по Днепру ходили и людей наших звали на войну» (III 8/1). Можно предположить, что Рюрик попал на юг в ходе борьбы с хазарами после присоединения к своему княжеству Мурома. И войну он, конечно, вел по привычным ему варяжским правилам — отнюдь не считая преступлением убить и ограбить хазарских купцов. Тем более уже отмечалось, что они в каганате играли роль шпионов и дипломатов.
Но взаимоотношения между Рюриком и Аскольдом остаются неясными. Возможно, киевские варяги признали себя вассалами князя — тогда они действительно могли считаться его «боярами» и править от лица «самого Огнебога» (очевидно, именем Огнебога-Семаргла, инкарнацией которого был сокол-Рарог, правил и сам Рюрик). А может быть, Аскольд и Рюрик звали людей на войну друг против друга? Как бы то ни было, в итоге они разошлись в разные стороны. После встречи с Рюриком «Аскольд воинов своих посадил на ладьи и пошел грабить иных, и стало, что пошел он на греков, чтобы уничтожать их города и жертвы богам приносить в землях греческих» (III 8/1). Скорее всего, это было в 864 г. Именно тогда Рюрик должен был уйти на север, где вспыхнуло восстание Вадима Храброго. А Аскольд предпринял второй поход на юг. Но на этот раз не на греков, а на болгар. И снова потерпел неудачу. Никоновская летопись сообщает: «Лета 6372 (864) убиен бысть от болгар Осколдов сын».
И обратим внимание — Аскольд и Дир после захвата Киева за несколько лет ухитрились задеть всех и перессориться со всеми соседями! С хазарами, византийцами, болгарами, древлянами, северянами, уличами. А каганат о потере полянской земли отнюдь не забыл. И как только расхлебал другие проблемы, нанес удар. Только надо помнить, что хазарские иудеи редко воевали собственными силами. Наемная хорезмийская гвардия предназначалась для карательных рейдов, подавления восстаний, удержания в повиновении подданных, обороны Итиля. Для крупных операций численность 7–12 тыс. была недостаточной. Пошлешь их на войну, а кто столицу прикрывать будет? Для этого привлекали степняков.
И между 864 и 866 г. зафиксировано нападение на Киев печенегов. В Причерноморье они еще не жили и приходили сюда, когда их нанимал каганат. Брать укрепленных городов они не умели, но прижали варягов и полян серьезно. Сообщается, что в Киеве был «плач и голод великий». Каким-то образом выдержали осаду, сумели отбиться. Но стало ясно, что в изоляции существовать не получится — не те так эти сомнут. Требовалось искать союзников.
Возможность договориться с хазарами при таком раскладе отпадала — они потребовали бы вернуть Киев. И Аскольд с Диром выбрали Византию. Как раз в это время в греческих хрониках встречается известие, что Русь приняла крещение, а в 866–867 г. в Киев отправились церковные учителя. Правда, варяги вряд ли знали историю Причерноморья. Например, обычай греков использовать своих союзников, а при изменении ситуации бросать на произвол судьбы. Но в данном случае помощь они действительно получили. Поскольку друзьями Константинополя были мадьяры. И факты показывают, что с ними установился контакт — воинственные венгры, вовсю терроризировавшие соседей, полян в данный период не трогали. Наоборот, прикрыли его от хазар — может, как раз мадьяры помогли отогнать осадивших Киев печенегов. Очевидно, постаралась и византийская дипломатия в каганате. И после 866 г. хазары не возобновляли ударов против Аскольда и Дира.
Альянс с Киевом представлял огромный интерес для Константинополя. Греки обезопасили себя от новых «нашествий россов». Наоборот, можно было использовать новых союзников против врагов. И делался следующий шаг по пути создания «византийской системы». Правда, автор этой системы вскоре сошел с политической сцены. Ссора Константинопольской патриархии с Римом усугубилась спором, какому первосвященнику подчиняется Болгария? Папа настаивал, что ему. Фотий — что Константинополю. Дошло до того, что папа Николай I отлучил патриарха от церкви. Как и всех иерархов и священнослужителей, поставленных от Фотия. Византийская церковь возмутилась, в 867 г. в Константинополе был созван собор, объявивший вмешательство папы в дела Восточной Церкви незаконным и предавший Николая I анафеме.
Но в это время произошел переворот. В пьянках и развлечениях Михаила III все больше возвышался Василий Македонянин. Особенно упрочилось его положение, когда царь женил его на своей любовнице — а Василий должен был закрывать глаза на дальнейшую связь супруги с императором. Но, войдя в полное доверие к Михаилу, Василий оклеветал Варду и с благословения царя убил. А потом убил и Михаила. И сам стал царем. Ему очень хотелось получить поддержку папы римского, а через него — признание своей легитимности среди западных королей. А для этого Василий низложил Фотия и вернул из ссылки Игнатия.
Однако на отношения с Киевом переворот не повлиял. Обе стороны были слишком заинтересованы в союзе. И Игнатий направил к новобращенным первого епископа, учредив Русскую епархию. В общем, если Аскольд и Дир где-то в 862–864 гг. признали свою зависимость от Рюрика, то в 866–867 гг. они от него отложились, найдя себе другого покровителя. Да, покровителя. Поскольку киевские князья-самозванцы тоже стали считаться подданными императора. Хотя их такое положение устраивало. Ведь и сами они под властью Византии были не чьими-то «боярами», а «законными» властителями княжества полян.
Иногда указывается, что последующее свержение Аскольда и Дира задержало христианизацию Руси на сотню лет. Но при этом забывается, что ситуация в корне отличалась от той, что сложилась при Владимире Святославовиче. Какое христианство получили поляне в 866 г.? Отнюдь не славянское. На славянском языке велись еще только первые «эксперименты» в Моравии. А Киев получил греческое богослужение. Непонятное и чуждое местному населению. Достичь массового распространения и овладеть умами религия при этом никак не могла. Второй аспект — Аскольд с Диром не обладали могуществом царя Бориса или Владимира Святославовича. Наоборот, они нуждались в помощи. И получили ее. А вместе с ней — греческого епископа и священников. Которые были не только вероучителями, а и дипломатами, советниками. Поэтому принятие христианства вело полян к политической зависимости от Константинополя. Втягивая в коалицию с Византией, мадьярами и… Хазарией.
Да, и с Хазарией тоже. Беспутный Михаил и сменивший его на троне цареубийца вовсе не были врагами каганата и иудейских торговцев. Василию требовалось, чтобы на его столицу и берега Черного моря не нападали славяне. Значит, нужно было поддерживать мир с Хазарией. Василий нуждался в деньгах, поскольку его предшественник промотал казну. И при нем в византийских городах стали расти кварталы еврейских купцов. А православие самого Македонянина было довольно шатким, в его ближайшем окружении обнаруживаются сомнительные маги, спириты и каббалисты, наподобие монаха Сантаварина, которыму он дал пост епископа Евхаитского.
Таким образом Киевской Руси и Хазарии предназначалось «уравновешивать» друг друга. А для каганата княжество полян стало противовесом Ладоге. Что Аскольда с Диром тоже устраивало. О том, чтобы распространять влияние на северян или радимичей, данников хазар, теперь и речи быть не могло. Так где же еще воины-викинги могли искать удачи? Только на севере. Словом, интересы совпали. И византийско-хазарские «друзья» стравили Южную Русь с Северной. В 866–869 гг. Аскольд совершил два похода — на полочан и кривичей. А те и другие были подданными Рюрика. Сам факт этой войны подтверждает, что трения с Хазарией уже были улажены. Разве смог бы Аскольд выступить с войсками против ладожского князя, если бы сохранялась опасность его тылам? Выходит, угрозы не было. Может, и поддержку получил за счет северян, венгров.
Сведения об этих походах весьма скудные. Ипатьевская и Никоновская летописи упоминают лишь, что они состоялись. Но на Смоленщине, на пограничном рубеже у Гнездово, битва была серьезная. Курганов с воинскими погребениями тут несколько тысяч. И археология свидетельствует, что здешняя крепость не была взята. Аскольда отразили. Да и дальнейший ход исторических событий показывает, что Смоленск, Полоцк и прочие земли остались в составе Ладожской державы. Через какое-то время был заключен мир — об этом говорит тот факт, что Олег пришел в Киев под видом купца. Впрочем, ведь и хазары не были заинтересованы в длительном нарушении торговых путей. Могли «намекнуть»: не получилось победить — миритесь.
Кстати, в это время уже существовала и Москва — вопреки принятой дате основания в 1147 г. Археологические раскопки на территории Кремля выявили остатки древнейшей крепости, попались и две датированные находки: хорезмийская монета 862 г. и армянская — 866 г. Из того, что монеты восточные, можно сделать вывод, что Москва входила в сферу связей Хазарского каганата. Но кто ее населял, финны-меряне или балты-голинды, мы не знаем. Неизвестным остается и то, перешла ли она в результате войны под власть Рюрика или осталась в хазарском подданстве.
ТЕРНИИ ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ
Чтобы полнее понять исторические процессы, нам стоит еще раз отвлечься от Руси и взглянуть на Великоморавское княжество. Основал его князь Мойомир, собирая под своей властью земли и племена, освободившиеся после крушения Аварского каганата. Но подчиниться Мойомиру пожелали далеко не все славяне. Недовольных возглавил князь Прибин. Он обратился за помощью к императору Людовику Немецкому, признал себя его вассалом, и возникло еще одно княжество, Паннонское, возле оз. Балатон. Оба князя приняли крещение от германских епископов, но враждовали между собой.
Людовик Немецкий попытался распространить свою власть не только на Паннонию, но и на Моравию. Предпринял на нее поход, разбил Мойомира и низложил его, а на престол возвел его племянника Ростислава. Однако император просчитался. Ростислав вскоре отказался от вассалитета и повел национальную политику. Заключил союзы с Чехией и Болгарией. Людовик решил наказать непокорного, снова выступил с войском на Моравию. Но на этот раз был разбит. Мало того, теперь Ростислав принялся нападать на германские владения в Баварии. Его княжество усиливалось. Разрасталась столица Моравии Велеград — это была мощная крепость и большой богатый город, превратившийся в важный центр европейской политики и торговли.
Росло и само княжество, присоединив ряд соседних земель. Распространяло влияние на хорутан, хорватов, сербов. Но… при этом оно задело интересы Болгарии. Которая тоже претендовала на эти территории. И царь Борис начал сближение с Германией. Этот альянс ему требовался и в качестве «противовеса» Византии. Немецкая дипломатия, разумеется, тоже вовсю постаралась установить с болгарами дружбу. И был заключен союз. Болгары получили всевозможные льготы, Борис помогал Людовику войсками против мятежных вассалов. Вместе начали теснить и Моравию. Тогда Ростислав в надежде обрести поддержку начал наводить контакты с Константинополем. Он уже успел понять, что немецкие миссионеры, действующие в его стране, являются не только священниками, но и агентами противника. И в 862 г. обратился в Византию с просьбой прислать греческих проповедников.
Ну а в Константинополе св. Кирилл, вернувшись из Хазарии, доложил патриарху Фотию свою идею о создании славянской письменности. Получил всемерную поддержку — Фотий сразу понял, какие перспективы открывает нововведение в плане создания мировой «византийской системы». И св. Кирилл занялся переводами богослужебной литературы на славянский язык. А приглашение Ростислава дало возможность опробовать новшество на практике. Патриарх определил для этой миссии Кирилла и Мефодия, и в 863 г. братья отправились в Велеград.
Здесь им пришлось столкнуться со значительными трудностями. Германское духовенство приняло их «в штыки» — Моравия была отдана папой в ведение архиепископства Пассау, и греческие просветители таким образом действовали на «чужой территории». А Ростислав потерпел от немцев и болгар ряд поражений и в 864 г. все же вынужден был признать зависимость от Людовика. Тем не менее с прицелом на будущее он продолжал оказывать покровительство Кириллу и Мефодию, и их миссия протекала успешно. Они вели дальнейшую работу по переводам Св. Писания, за три года подготовили нескольких учеников для поставления в священники и поехали с ними в Константинополь.
Но по дороге задержались в Паннонском княжестве. Им правил наследник Прибина князь Коцелл. Он очень заинтересовался славянским богослужением, упросил братьев поработать у него, выделил им 50 учеников. И вот тут-то вдруг пришло известие, что в Византии произошел переворот, и их покровитель Фотий низложен. Мало того, желая добиться расположения Рима, Василий Македонянин созвал поместный собор, отлучивший патриарха от Церкви. А ведь сами-то Кирилл и Мефодий были всего лишь простыми монахами. Даже рукополагать священников не имели права. Теперь же их миссия вообще повисла в воздухе — получалось, что они были посланы от «еретика».
Выход они нашли в том, что в 867 г. отправились в Рим. Враг Фотия Николай I уже умер, а новый папа Адриан II был человеком умным, хитрым и тоже сразу смекнул, какие преимущества дает распространение христианства на славянском языке. Для Западной Церкви. Обласкал братьев, всемерно одобрил и благословил их дело. Но св. Кирилл, слабый здоровьем, в 869 г. умер. Да и св. Мефодий вынужден был надолго задержаться в Риме. Потому что в Центральной Европе разразилась война.
Моравский Ростислав сносил подчинение императору только вынужденно. Исподволь готовился к схватке с ним, заключил союзы с чехами, лужичанами, ободритами. И в 969 г. объединенные славянские войска под командованием Ростислава и его племянника Святополка обрушились на Баварию и Тюрингию. Армии Людовика возглавили его сыновья Карл и Карломан. Они одолели славян, дошли до Велеграда, но, в свою очередь, были отбиты. Тогда Карломан, герцог Баварии и маркграф Восточной марки, инициировал удар исподтишка. Вступил в тайные переговоры с крайне честолюбивым Святополком, обещая поддержать его в борьбе за власть. И тот учинил переворот, сверг своего дядю Ростислава и выдал Карломану. Князь был ослеплен и заточен в монастырь. Однако и Святополку предательство не пошло на пользу. В Моравии начались смуты. Карломан этим воспользовался, обманом захватил в плен своего ставленника, оккупировал страну и захватил Велеград, разграбив княжескую сокровищницу.
Продолжение просветительской миссии стало возможно благодаря паннонскому князю Коцеллу. Он не забыл посещения свв. братьями, обратился в Рим с просьбой прислать Мефодия к нему и учредить у него самостоятельную епархию. И Адриан II пожелание уважил. Послал Мефодия в Паннонию, посвятив в сан архиепископа Паннонского и Моравского. Но это привело к конфликту с германским духовенством. Сказалась «феодальная» структура Западной Церкви. Паннония входила во владения Зальцбургской архиепископии, которая была гораздо теснее связана с германскими королями, чем с Римом (видимо, это учитывал и Адриан II, учредив новую кафедру, которая была бы подчинена непосредственно ему, а не Зальцбургу).
Была поднята и проблема «трехъязычия». Дело в том, что на Западе даже большинство дворян были неграмотными. И священники становились у знати секретарями, делопроизводителями, чиновниками, имея с этого солидные прибыли. Допущение богослужения на национальных языках вело к более широкому распространению грамотности, что ущемляло интересы духовенства. И еще в VIII в. один из соборов Западной Церкви принял трехъязычную ересь — что богослужение может осуществляться только на латыни, греческом и еврейском. А остальные языки «варварские» и не угодны Богу (хотя на самом деле Священное Писание уже было переведено на армянский, грузинский, готский, ругский, сирийский, коптский, персидский и еще несколько языков).
Теперь же немецкое духовенство возмутилось, что Мефодий вторгся в их «владения», объявило его назначение незаконным, славянское богослужение — неканоническим. Вызвало на суд в Зальцбург и заточило в темницу. Где он провел три года, подвергаясь избиениям, мучениям холодом и голодом. Пересылал в Рим окольными путями жалобы, апелляции. И документы свидетельствуют, что они доходили по назначению [208]. Но, сам же Адриан II, поставивший Мефодия… клал его жалобы под сукно. По простой причине. В Италии бесчинствовали арабы, захватывали города, и папа остро нуждался в помощи Людовика Немецкого — покровителя зальцбургских преступников.
Тем временем произошли перемены в Моравии. Там поднялось восстание под руководством народного героя Славомира, немцев побили и изгнали. И маркграф Карломан задумал освободить Святополка — сделать из него свою марионетку и поручить усмирение бунта. Князь с германским войском дошел до Велеграда, но был не так-то прост. К Карломану, который так с ним обошелся, он накопил счеты весьма солидные. И отомстил сполна. Вошел в тайные контакты с мораванами и организовал их внезапное нападение на немецкий лагерь. Армия была истреблена. Хронист говорит, что мало было семей в Баварии, Австрии и Хорутании, которым не пришлось бы оплакивать своих близких. После этого Святополк одержал еще несколько блестящих побед, заключил союзы с соседними славянскими народами. И кончилось тем, что Людовик Немецкий вынужден был просить мира. Который был заключен в Форхейме — признавалась независимость Моравии и ее значительные территориальные приобретения.
Дело Мефодия сдвинулось с мертвой точки, когда умер папа Адриан II и его место занял Иоанн VIII. Но теперь и международная ситуация стала иной. Людовик Немецкий в итальянских делах запутался. Там царила полная каша, христиане заключали друг против друга союзы с мусульманами, вмешательства немцев не желали. В результате сам Людовик попал в плен к герцогу Беневентскому и просидел месяц у него в замке. После чего махнул на Италию рукой. Зато здесь решил восстановить позиции Василий Македонянин. И Рим начал заигрывать с ним, а не с Людовиком.
Сказался и тот фактор, что Моравия сбросила власть Германии. А терять мораванскую паству и влияние на нее папе не хотелось. Оптимальным выходом было восстановление архиепископии. Иоанн VIII по этому поводу легко достиг взаимопонимания с Людовиком Немецким — теперь императору требовалась поддержка папы. Стоило ли с ним ссориться из-за аибиций каких-то епископов? Иоанн VIII наложил интердикт (запрет богослужения) на иерархов Зальцбурга, Пассау и Фрейзингена, судивших Мефодия. И направил своего легата Павла Анконского для наведения порядка в тамошних церковных делах. Мефодий был освобожден. Центром его архиепископства стал Велеград. Хотя богослужение на славянском папа ему запретил (чего Мефодий не исполнил).
При Святополке Великоморавское княжество достигло максимального могущества. По условиям Форхеймского мира оно присоединило Силезию, часть Паннонии. В его состав вошли Карпаты, Западная Украина вплоть до Волыни — и хроники сообщали о владычестве Святополка над «Русью». Путем династических браков он добился объединения с Чехией, и св. Мефодий крестил чешских князей Борживоя и Людмилу. Святополк провел еще одну победоносную войну с германским маркграфом Восточной марки Арнульфом. В результате к Моравии были присоединены Паннонское княжество, Словения, часть Австрии и Хорватии.
Но отношения Святополка с Мефодием становились все более напряженными. Князь был великим воителем, но человеком совершенно беспринципным и эгоистичным. И политика его была отнюдь не «национальной». Он старался только для себя лично. Вдобавок был весьма женолюбивым, не пропуская ни одной смазливой бабенки. Любил оттянуться в пирах, поохотиться, невзирая на посты и праздники. Не терпел возражений, был скор на расправу. Мефодий старался увещевать его, наставлять на путь истинный. А германские священники наоборот, потакали слабостям Святополка, легко отпускали любые грехи. И настраивали против Мефодия. Князь стал окружать себя немцами, просветителя не терпел. Доходило до того, что обнажал на него меч или натягивал лук. Правда, сдерживался. Но с помощью зальцбургских «друзей» засыпал Рим доносами на Мефодия.