Герои советского союза, принимавшие участие в боях с немецко-фашистскими войсками на различных этапах боевых действий 17-й воздушной армии в годы великой отечественной войны 14 страница

За отличные боевые действия при прорыве сильно укрепленной обороны противника юго-западнее Будапешта приказом Верховного Главнокомандующего от 24 декабря 1944 г. участникам сражения была объявлена благодарность.

26 декабря начались бои за Эстергом. Войска 3-го Украинского фронта вышли к Дунаю севернее и северо-западнее Будапешта. Окружение вражеской группировки, насчитывавшей 188 тысяч человек, было завершено. Венгерское правительство во главе с Ф. Салаши сбежало в Австрию.

29 декабря противнику, окруженному в Будапеште, были направлены ультиматумы командования 2-го и 3-го Украинских фронтов, предусматривавшие гуманные капитуляции. Венгерским генералам, офицерам

и [196] солдатам гарантировалось, например, немедленное возвращение домой. Но парламентер 2-го Украинского фронта капитан М. Штенмец был встречен огнем и убит, а парламентеру 3-го Украинского фронта капитану И. А. Остапенко гитлеровцы выстрелили в спину. Так было совершено подлое убийство советских парламентеров, которые несли спасение многим тысячам людей.

В тот же день летчики 189-й штурмовой авиационной дивизии старшие лейтенанты Н. Шмелев и П. Орлов разбросали над Будапештом листовки с ультиматумом советского командования о капитуляции будапештского гарнизона. Погода была нелетной: облака висели над самой землей, шел снег, видимость не превышала 500 м. Однако Н. Шмелев и П. Орлов на бреющем полете прошли над городом и за пять вылетов сбросили полтора миллиона листовок.

3 января 1945 г. командующий 17-й воздушной армией генерал В. А. Судец за отличное выполнение ответственного задания в сложных условиях объявил летчикам благодарность. А через несколько дней им были вручены высокие награды: Н. А. Шмелеву — орден Отечественной войны I степени, П. И. Орлову — орден Отечественной войны II степени.

Гитлеровское командование не отказалось от намерения спасти окруженную в Будапеште группировку своих войск. В начале 1945 г. враг осуществил три последовательных крупных контрудара: один — в ночь на 2 января из района юго-восточнее Комарно, второй — 7 января из района севернее Секешфехервара и третий —18 января из района южнее Секешфехервара.

Перед войсками фронта стояла задача отразить все атаки противника на внешнем фронте, удержать занимаемые рубежи, не допустить прорыва из кольца окружения будапештской группировки.

Основной задачей авиации была борьба с танками противника. Одновременно приходилось действовать по объектам на поле боя в непосредственном тактическом взаимодействии с наземными войсками. Не ослабевала борьба и с воздушным противником.

Для осуществления прорыва к окруженной группировке войск в районе Будапешта противник перебрасывал живую силу и боевую технику из районов Вены и Братиславы. Воздушные разведчики установили направления [197] передвижения вражеских войск: Вена, Братислава, Секешфехервар; Вена, Шопрон, Веспрем, Сомбатель. Была установлена переброска войск из района Загреба в северном направлении и в район западнее Будапешта.

За пять дней ожесточенных боев, с 2 по 6 января, вражеским войскам ценой огромных потерь удалось продвинуться на 25 — 37 км и овладеть Эстергомом. Проявляя исключительную стойкость и мужество, советские воины приостановили дальнейшее продвижение противника к Будапешту. Немалую помощь в этом им оказали авиаторы 17-й воздушной армии.

Летчики 136-й штурмовой авиационной дивизии П. Р. Мурашко, В. А. Анисимов и другие брали в каждый полет по 600 кг бомб, совершали по четыре-пять боевых вылетов в день. Воздушные стрелки дивизии за первую неделю января сбили 11 фашистских самолетов.

Самоотверженно трудился в те дни технический состав. В 288-й истребительной авиационной дивизии из-за повреждений в бою требовали серьезного ремонта 20 самолетов. Офицеры политотдела мобилизовали коммунистов и комсомольцев на быстрейший ввод в строй авиационной техники. 15 самолетов было восстановлено в ночь на 7 января. На рассвете они ушли на боевое задание. Техники самолетов 31-го истребительного авиационного полка коммунисты Кошеленко, Очеренко и комсомолец Андреев заменили цилиндр на моторе М-82 за 8 часов вместо 24 часов, положенных по регламенту.

2 января отличилась группа «лавочкиных», ведомая майором Д. С. Кравцовым. В ее составе были младшие лейтенанты И. Д. Соловьев, М. И. Попов и В. С. Калинин. Истребители сопровождали 18 Ил-2 в район Будапешта. В бою с четырьмя ФВ-190 майор Кравцов сбил один из них. Другой фашистский истребитель, атакованный младшим лейтенантом Калининым, взорвался в воздухе. Вскоре майор Кравцов уничтожил еще одного стервятника, но и сам был подбит, получив при этом тяжелое ранение. 3 января его подобрали пехотинцы в районе Дага.

Особенно эффективно действовали в этот период штурмовики. Применение ПТАБов{92} явилось эффективным средством борьбы с вражескими танками в условиях, когда [198] советские войска еще не успели перейти к обороне и не имели оборудованных позиций. Вот только один из примеров.

5 января группа Ил-2, ведомая майором Бакановым, атаковала колонну противника на дороге северо-западнее Шаришапа. При этом было уничтожено 4 танка, 8 автомашин и около 70 вражеских солдат и офицеров. Советские летчики подавили зенитную батарею противника, прикрывавшую колонну, а при выходе из атаки вступили в бой с группой вражеских истребителей. В ходе этого боя один ФВ-190 сбили штурмовики, а два уничтожили истребители прикрытия.

Первый контрудар противника, длившийся с 2 по 6 января, был отбит. Оставив почти неизменным состав своих войск на направлении первого контрудара, немецко-фашистское командование сосредоточило новую ударную группировку в составе трех танковых дивизий и одной кавалерийской бригады и попыталось 7 января нанести еще один удар по советским войскам севернее Секешфехервара в направлении на Замоль. Но и здесь противник не добился успеха.

Активную борьбу с контратакующими частями врага, особенно с танками, вела штурмовая авиация. Летчики майор Г. Я. Петровец, старший лейтенант В. А. Меренков и другие сожгли немало «тигров» и «пантер».

Во время отражения второго контрудара командный пункт воздушной армии с радиостанцией наведения находился в непосредственной близости от линии фронта. Отсюда командир 288-й истребительной авиационной дивизии полковник Б. А. Смирнов корректировал действия всех авиационных групп.

Особенно мощные удары с воздуха были нанесены по врагу на замольском направлении в период с 9 по 15 января. На боевое задание штурмовики уходили группами, в которых насчитывалось от 12 до 30 самолетов.

Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин от имени Военного совета 3-го Украинского фронта передал на имя генерал-полковника авиации В. А. Судец телеграмму, в которой говорилось:

«Наступление противника 11.01.45 в районе Замоль не принесло ему желаемых результатов. В отражении всех атак противника и нанесении ему решительного поражения летчики Ваших соединений оказали серьезную поддержку нашей пехоте и артиллерии. [199]

Наземные части выразили свое искреннее восхищение работой авиации.

Поздравляю Вас с этой высокой оценкой. Всему личному составу объявляю благодарность. Уверен, что Вы и впредь проявите высокое мастерство в деле окончательного разгрома врага»{93}.

Не достигнув поставленных целей, немецко-фашистские войска с 14 января были вынуждены прекратить наступление. Используя сложные погодные условия, противник стал перегруппировывать свои силы и к исходу 17 января сосредоточил юго-западнее Секешфехервара большое количество боевой техники. 18 января, после артиллерийской подготовки, вражеские войска перешли в наступление западнее Секешфехервара. После ожесточенных боев им удалось 20 января выйти к Дунаю в районе Дунапентеля.

Крайне тяжелое положение сложилось и для 17-й воздушной армии. 262-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, базировавшаяся на аэродроме Перката, оказалась на территории, занятой танками противника. Командующий фронтом дал специальное указание, чтобы части дивизии оставались на этом аэродроме и продолжали наносить удары по прорвавшемуся противнику, изматывая его силы. Командир дивизии генерал-майор авиации С. И. Тищенко организовал круговую оборону аэродрома. Технический состав был вооружен винтовками и гранатами, на танкоопасных направлениях установили противотанковые мины, развернули зенитные орудия для стрельбы по наземным целям.

Дивизия с честью выполнила поставленную задачу. Каждый полк получил цели: мосты через канал Шервиз. В течение ночи было сделано по пяти боевых полко-вылетов. Попытки немецко-фашистского командования перебросить чepeз канал мотопехоту были сорваны. Успешно выполнив поставленную задачу, полки 262-й дивизии утром 20 января перелетели на левый берег Дуная. Личный состав инженерно-авиационной службы и тыловых частей дивизии, совершив трудный, полный опасности марш по залитым грязью дорогам, перебрался к новому месту дислокации. [200]

Активно действовала истребительная авиация, прикрывавшая наземные войска. Беспримерную стойкость в те дни проявили летчики 288-й истребительной авиационной дивизии. Полки дивизии базировались на аэродромах Секешфехервар и Бергенд, то есть как раз на направлении третьего контрудара вражеских войск.

Во второй половине дня 18 января фашистские танки прорвались на шоссе, ведущее с запада к Секешфехервару. Несмотря на сложные метеоусловия, истребители вместе с частями штурмовой авиации обрушили сокрушительные удары по наступающей танковой группировке противника.

Командующий фронтом поставил задачу удержать аэродром Секешфехервар. Части дивизии организовали круговую наземную оборону аэродромов. Весь летно-технический состав был разбит на отделения и взводы, вооружен винтовками, ручными и противотанковыми гранатами. Зенитные батареи использовались как истребительно-противотанковые. Даже самолеты, вооруженные 37-мм пушками, были подняты на хвостовые подъемники и из капониров вели огонь по расположению танков противника.

Ночью вражеские танки не рискнули в тумане ворваться на аэродром.

Наступило утро. Подошедшие к этому времени резервы укрепили рубежи обороны восточнее Секешфехервара. Днем истребители один за другим поднялись в воздух и к 12 часам без потерь перелетели на запасные аэродромы на восточном берегу Дуная. В этой критической обстановке большую выдержку и хладнокровие, находчивость, незаурядные способности организатора проявил командир авиационной дивизии Б. А. Смирнов.

«Герой Советского Союза Б. А. Смирнов, — вспоминает В. А. Судец, — обаятельный человек, любимец всей нашей воздушной армии, бесстрашный в бою, опытнейший воздушный боец...

Еще задолго до Великой Отечественной войны Б. А. Смирнов сражался с немецко-фашистскими воздушными пиратами в небе Испании, добровольцем отправившись защищать Испанскую республику. Затем бои на Халхин-Голе... Одним словом, боевого опыта ему было не занимать, и я был убежден, что под руководством полковника Смирнова дивизия, несмотря на всю сложность обстановки, выполнит поставленную задачу». [201]

В уничтожении прорвавшихся к Дунаю фашистских танков активное участие приняла штурмовая авиация.

19 января во второй половине дня на командный пункт 615-го штурмового авиаполка прибыл командир 189-й штурмовой авиационной дивизии генерал Г. И. Белицкий. Комдив был озабочен и сразу потребовал оперативную карту. На ней он обвел карандашом между Дунаем, Балатоном и Будапештом круг радиусом 20 — 25 км и сказал:

— Тут находится одна из танковых колонн гитлеровцев из двадцати машин. Маршал Толбухин приказал ее уничтожить. Поручаю выполнение этой задачи 615-му штурмовому полку. Вылет немедленно. — Обратившись к командиру полка майору Г. Петрову, спросил:

— Кого думаете послать?

— Эскадрилью капитана Шепелева.

— Правильно!

Капитан А.. Л. Шепелев привел группу штурмовиков в указанный генералом Г. И. Белицким район и с высоты 400 м стал разыскивать танки врага. Он делал круг за крутом, внимательно изучая местность и все, что на ней происходило. Прошло минут тридцать. И вдруг комэск заметил на окраине деревни прячущихся солдат. Он спустился до 100 м и обнаружил за сараями танки. Они были закамуфлированы, опознавательных знаков на них не было видно. «Это фашисты», — решил Шепелев. Для полной гарантии он перешел на бреющий полет и теперь уже окончательно убедился, что не ошибся. Штурмовики забросали танки ПТАБами, обстреляли их реактивными снарядами и из пушек. Боевая задача, поставленная командующим фронтом, была успешно выполнена.

Враг продолжал рваться к Будапешту. Опасная ситуация сложилась 23 января на участке фронта восточнее и северо-восточнее озера Веленце, где занимали оборону гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова и 5-й гвардейский кавалерийский корпус генерала С. И. Горшкова. В этот район, откуда вел кратчайший путь на Будапешт, враг стянул свои главные ударные силы: 1, 3 и 5-ю танковые дивизии СС и другие ударные части — всего до 150 танков и самоходных орудий.

Но донские казаки и танкисты не дрогнули. Их железная стойкость и непоколебимая решимость не сдавать [202] врагу занимаемых позиций в значительной мере были обусловлены сознанием того, что товарищи по оружию не оставят их в беде, поддержат в нужную минуту и на земле, и в воздухе.

Так оно и случилось. А с воздуха их поддержал 10-й штурмовой авиационный корпус.

Чтобы передать летчикам благодарность за боевую помощь, 23 января на КП 10-го авиакорпуса в Кишкунлацхазе, где в то время находились командующий воздушной армией, а также генерал О. В. Толстиков и его заместитель по политчасти генерал М. Г. Баранов, прибыла специальная делегация от казаков-гвардейцев во главе с начальником политотдела полковником Н. И. Пивоваровым. В нее входили боевые офицеры, в числе которых был 65-летний капитан, ветеран нескольких войн, кавалер четырех георгиевских крестов и трех орденов Красного Знамени П. С. Куркин, вместе с которым против немецко-фашистских захватчиков сражались его сыновья и зятья. Эта делегация побывала на аэродромах воздушной армии.

Не только боевые части армии в этот ответственный момент выступили в непривычной роли передового эшелона наземных войск фронта, прикрывая подход резервов к участкам прорыва. Личный состав штаба воздушной армии и подчиненных ему специальных подразделений под руководством генерал-майора авиации Н. М. Корсакова в течение многих часов в самый критический момент успешно оборонял имевший важное значение мост через канал Шервиз в городе Цеце. Одновременно оперативная группа штаба продолжала руководить боевой работой частей воздушной армии.

Четыре батальона (217, 430, 331 и 469-й) из 78-го района авиационного базирования, 840-й батальон из 59-го и два батальона — 421-й, 937-й из 32-го района авиационного базирования находились под угрозой окружения. Несмотря на это, 217-й и 430-й батальоны аэродромного обслуживания на аэродроме Бергенд, 421-й и 937-й — на аэродромах Мельмут, Бука, Адони-Саболч обеспечивали боевую работу авиации до того момента, когда противник начал подходить к аэродромам. Личному составу инженерно-авиационной службы и частей тыла приходилось обеспечивать полеты и занимать оборону для отражения наземного противника. [203]

Основная тяжесть по обеспечению летных частей в этот период легла на батальоны аэродромного обслуживания, дислоцировавшиеся на аэродромах Текель, Кишкунлацхаза, Сабадсаллаш, Сомбор.

Отводом частей тыла с правого берега Дуная руководил заместитель командующего по тылу генерал-майор авиации П. М. Ступин.

Пример высокой организованности и выдержки показали старшие лейтенанты Маляренко и Данилюк из 217-го батальона аэродромного обслуживания. Командование оставляло их на аэродроме Бергенд для выполнения сложной задачи. И с ней они успешно справились. Под сильным огнем противника они вывели из строя аэродром, подорвали боеприпасы и подожгли склад с горючим.

Отважно вели себя и девушки-военнослужащие. Так, старший лейтенант медицинской службы Е. А. Кузнецова из 217-го батальона во время отхода части к месту сосредоточения под непрерывным обстрелом и бомбежкой противника оказала помощь 18 тяжелораненым, эвакуировала их в госпиталь. Екатерина Кузнецова была награждена медалью «За боевые заслуги».

Продвижение врага было приостановлено 26 января. Немецко-фашистские войска перешли к обороне в районе Секешфехервара. Пробиться к Будапешту им не удалось. В этот период бои носили маневренный характер, и поэтому очень часто стороны не имели сплошного фронта. В этих условиях чрезвычайно важное значение приобретала разведка всех видов. От своевременного получения сведений о противнике нередко зависел ход и исход боя. Лишившись надежды на освобождение извне и не имея сил самостоятельно прорвать кольцо окружения, гитлеровцы пытались просачиваться из Буды мелкими группами.

Низкая облачность и туманы устойчиво держались на протяжении нескольких дней. А командованию нужны были данные о противнике. Произвести воздушную разведку было поручено капитану А. И. Колдунову. Северо-западная часть местности, прилегающая к Будапешту, была холмистой, покрытой густыми лесами. На осмотре этого района Колдунов и сосредоточил свое внимание. Более сорока минут летал он на бреющем полете, тщательно изучая каждую лощину и возвышенность. Летчик был уверен, что только там гитлеровцы могли найти скрытое место для выхода из окружения. Предположение оказалось [204] правильным. Данные, полученные в результате воздушной разведки, позволили не допустить просачивания вражеских войск из окружения.

Отражая контратаки противника, советские войска изматывали его и одновременно готовились нанести контрудар, создавая превосходство в пехоте, танках, артиллерии и авиации. Большую роль при отражении вражеских контрударов сыграла 17-я воздушная армия.

К началу января в ее составе имелось 603 самолета. За месяц боев армия произвела 10 301 самолето-вылет, из которых 51207 вылетов совершили штурмовики и 4103 — истребители. За это же время было проведено 404 воздушных боя, в которых было сбито 293 самолета противника{94}.

Учитывая напряженность обстановки и решающее значение срыва контрнаступления противника, командование сосредоточило основные усилия авиации на важнейших направлениях. Она действовала главным образом большими группами, по 12 — 24 самолета, достаточно сильными для того, чтобы подавить противодействие истребительной авиации и зенитной артиллерии противника и нанести мощные удары по указанным целям.

Только при крайне неблагоприятных метеорологических условиях штурмовики и истребители вылетали на поддержку наземных войск группами по 2 — 6 самолетов, в которые входили наиболее подготовленные летчики. В 611-м истребительном авиационном полку такую группу для действий в сложных погодных условиях возглавил заместитель командира эскадрильи капитан П. К. Рочагов. Вместе с опытными летчиками старшими лейтенантами И. В. Логвиненко и П. И. Мордовским он делал по четыре-пять боевых вылетов в день.

Боевые задачи выполнялись в условиях быстро меняющейся обстановки, а это требовало весьма точного согласования ударов по месту и времени с действиями наземных войск. Главнейшей осталась борьба с вражескими танками и непосредственная поддержка наземных войск на поле боя. Основная тяжесть борьбы с противником легла на штурмовую авиацию. Она уничтожала танки, подавляла огонь артиллерии на позициях в условиях сильного противодействия истребительной авиации и зенитной артиллерии противника. [205]

Очень большую и полезную работу в период отражения контрнаступления противника проделала транспортная авиация армии. В тяжелый период, когда фронт 4-й гвардейской армии был прорван и часть ее соединений оказалась отрезанной от своих тылов, снабжение войск боеприпасами и горючим было возложено на транспортную авиацию, и она с честью выполнила эту ответственную задачу. Летая в сложных погодных условиях днем и ночью, производя посадку непосредственно в боевых порядках войск, зачастую под артиллерийским и минометным огнем врага, летчики бесперебойно снабжали подразделения всем необходимым. Они совершили более 500 самолето-вылетов для перевозки боеприпасов, продовольствия и другого военного имущества.

27 января советские войска перешли в наступление. Гитлеровцы оказали ожесточенное сопротивление на северном участке. Однако к исходу 29 января 4-я гвардейская армия при активной поддержке авиации ликвидировала пазмондский выступ. Два корпуса этой армии наступали на Секешфехервар. Развивая наступление, северная и южная группировки советских войск 2 февраля соединились в районе Адони-Саболча и, образовав общий фронт, начали преследовать противника в западном направлении. Враг продолжал оказывать упорное сопротивление, однако остановить наступление советских войск, он не смог.

Отодвинув линию фронта на 25 — 35 км к западу от Дуная, войска фронта по приказу Маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина к исходу 7 февраля перешли к обороне. Положение войск было восстановлено почти полностью, но опорный пункт Секешфехервар продолжал находиться в руках противника.

При отражении вражеского контрнаступления воздушная армия оказывала поддержку наземным войскам, а в отдельных случаях срывала готовящиеся противником контрудары. При контрнаступлении гитлеровское командование обычно применяло крупные силы пехоты и танков на узком участке. Учитывая это, авиация воздушной армии наносила по таким участкам сосредоточенные удары большими группами самолетов.

В разгар боев за Венгрию лучшие из лучших воинов вступали в ряды ленинской партии. В ходе Будапештской операции в партию были приняты летчик лейтенант К. А. Сидоров, сбивший девять самолетов противника, [206] младший лейтенант И. Ф. Филиппов, уничтоживший в небе Будапешта четыре фашистских самолета. Членом партии стала мастер по авиавооружению младший сержант Ионова. Обслуживаемое ею вооружение самолетов всегда действовало в бою безотказно

В январе 1945 г. партийная организация 17-й воздушной армии насчитывала в своих рядах 11 500 коммунистов, то есть в два раза больше, чем в дни битвы под Сталинградом. Численный рост партийных организаций явился свидетельством возросшего авторитета коммунистов, усиления партийного влияния на все стороны жизни и боевой деятельности частей и подразделений, высокого доверия и преданности советских воинов Коммунистической партии.

Особо следует отметить действия авиации по окруженным войскам противника в Будапеште. Штурмовики и бомбардировщики нанесли ряд сильных ударов по окруженной группировке, особенно по западной части (Буда). Базируясь в непосредственной близости от Будапешта, «ильюшины» совершали по 7 — 10 вылетов в день. Аэродром, на котором они базировались, был расположен настолько близко от мест боев, что приходилось посылать самолеты для подавления вражеской артиллерии, ведущей по нему огонь. Чтобы увеличить бомбовую нагрузку, штурмовики не полностью заправлялись горючим и не брали воздушных стрелков. Действиями всех родов авиации противнику были нанесены большие потери в боевой технике, материальных средствах и живой силе, что в значительной степени помогло советским войскам быстрее завершить полный разгром и ликвидацию окруженной группировки.

Гитлеровское командование не теряло надежды удержать за собой венгерскую столицу. С этой целью оно всячески старалось усилить окруженную группировку, перебрасывая по воздуху в Будапешт оружие, боеприпасы и снаряжение. Ежедневно специальная группа транспортных самолетов в нелетную погоду или с наступлением сумерек направлялась через линию фронта к городу, чтобы сбросить на парашютах предметы снабжения, в которых остро нуждались окруженные. Нужно было ликвидировать этот «воздушный мост». Летчики воздушной армии успешно вели борьбу с фашистскими транспортными самолетами. [207]

Бои в осажденном Будапеште носили ожесточенный характер.

Однажды к Будапешту, скрытая облаками, подходила группа Ю-52. Несмотря на сложную метеорологическую обстановку, командир истребительного полка решил поднять в воздух лучших своих «охотников». Он оглядел собравшихся у командного пункта летчиков и сказал, обращаясь к П. Долгареву, молодому, но опытному воздушному бойцу:

— Ну как, Долгарев, справишься с погодой? Бери с собой любого ведомого и вылетай.

— Есть, товарищ подполковник! — ответил Долгарев.

На задание он взял в напарники своего постоянного ведомого В. Антонова, на которого надеялся, как на самого себя. Вскоре «лавочкины» взлетели и тут же растворились в темно-серой дымке.

Летчики-истребители помешали «юнкерсам» сбросить грузы окруженной группировке. Один самолет с боеприпасами они сбили. Кроме двух «юнкерсов» П. Долгарев сбил в последних боях в небе Венгрии один Ю-88, шесть «мессершмиттов» и пять «фокке-вульфов».

Главной задачей, которую выполняла в этот период истребительная авиация, являлось прикрытие районов сосредоточения и боевых порядков наземных войск от ударов с воздуха, уничтожение вражеских самолетов и ведение разведки войск противника на поле боя и в ближайшем тылу.

Прикрытие наземных войск осуществлялось патрулированием групп в 8 — 12 самолетов со сменой патрулей в воздухе. В ясную погоду патрулирование производилось на высотах от 2000 до 8000 м. При наличии облачности часть истребителей патрулировала над облаками, а часть — под облаками. Все патрулирующие в группе самолеты имели внутреннюю радиосвязь, что позволяло командиру патруля руководить действиями отдельных звеньев и самолетов. Сам же командир группы поддерживал связь с радиостанцией наведения, от которой получал информацию об обстановке в воздухе и другие необходимые указания. Район патрулирования выносился обычно в сторону вероятного появления самолетов противника, что позволяло истребителям встречать их на подступах к полю боя и не давать им возможности прицельно сбросить бомбы. При встрече с советскими истребителями противник [208] от боя обычно уклонялся и, подвергшись атаке, уходил в облака.

В бой истребители противника вступали только при наличии значительного превосходства в силах. Так было и 4 февраля. Группа в составе восьми «яков» под командованием Героя Советского Союза А. И. Колдунова, патрулируя на высоте 2000 м, заметила внизу 12 ФВ-190, которые заходили на штурмовку советских войск. Используя преимущество в высоте, капитан Колдунов стремительно атаковал сверху сзади «фокке-вульф» и с дистанции 70 — 100 м сбил его. Выходя из атаки с набором высоты, Колдунов снизу в упор расстрелял второй вражеский истребитель. Еще один сбил ведомый капитана Колдунова. Остальные развернулись и на бреющем полете ушли на свою территорию, отказавшись от штурмовки.

Напряженно работал тыл воздушной армии в Будапештской операции. Переправы на Дунае из-за ледохода были нарушены, поэтому доставку ГСМ и боеприпасов приходилось осуществлять на баржах и плотах под огнем противника.

На западном берегу Дуная грузы транспортировались автотранспортом в слякоть и непогоду. Транспортная авиация воздушной армии в этот период доставляла боеприпасы для наземных войск. За время операции было осуществлено 55 перебазирований тыловых частей, обследовалась территория для выбора аэродромов общей площадью 33 000 кв. км, израсходовано 14 494 тонны горючего, что составило 32,7 процента горюче-смазочных материалов, израсходованных за весь 1944 год.

На вражеские войска было сброшено 5284 тонны авиационных боеприпасов, что составило 62 процента авиабоеприпасов, израсходованных за весь 1944 год. После трехмесячной напряженной боевой работы тыл армии продолжал с прежней четкостью и слаженностью выполнять стоящие перед ним новые боевые задачи.

Обеспечивая действия авиации, тыл наращивал запасы за счет подвоза материальных средств. Наиболее напряженно работали специалисты снабжения вооружением и боеприпасами, руководимые подполковником К. А. Киселевым.

Воины 117-го инженерно-аэродромного батальона за пять дней построили из деревянного настила рулежные дорожки и стоянки для самолетов на аэродроме Кишкунлацхаза. [209] Лесоматериал подвозился за 55 км. Советским солдатам оказывали помощь местные жители.

Авиационные техники и мотористы не только своевременно и с высоким качеством готовили самолеты к боевым вылетам, но в короткие сроки устраняли полученные в воздушных боях повреждения.

На самолете лейтенанта Н. Г. Сурнева, сбившего в один день два фашистских стервятника, были повреждены плоскость и хвостовое оперение, перебита тяга управления, изрешечен осколками водяной радиатор и перебиты трубопроводы к нему. Машина требовала длительного ремонта, но люди понимали, что его нужно произвести как можно быстрее.

Механик самолета Ф. Криков вместе с мотористом Юсуповым занялись ремонтом водяного радиатора и водотрубопроводов. С радиатором управились быстро, а вот с трубопроводами дело оказалось сложнее. Чтобы добраться к ним, пришлось снять несколько кронштейнов и узлов.

Комсомолец Н. Карпенко ремонтировал хвостовое оперение. Самым сложным оказался ремонт тяги управления в крыле. Требовалось наложить на нее буж и затем заварить его. Работа затруднялась тем, что тяга не вынималась из крыла, а отверстие в крыле для подхода и ремонта узла было очень малым. К тому же сварку надо было производить рядом с бензобаком самолета. Эту ответственную работу выполнил сам техник звена техник-лейтенант Л. Вишневецкий. К утру боевая машина была в строю. Н. Сурнев опробовал ее в воздухе, а вскоре вылетел на задание. На аэродром летчик возвратился с очередной победой.

Управление частями воздушной армии в период операции осуществлялось со вспомогательного пункта управления и передового командного пункта командующего армией, находившегося с оперативной группой при штабе 3-го Украинского фронта и при штабе 57-й армии в период завоевания плацдармов. Командующий имел связь со штабом по высокочастотной линии связи и телефону, а с ближайшими аэродромами воздушной армии — по телефону и телеграфу.