Тема 2. Новые формы конфликта как вызовы и угрозы современному государству и системам управления.

Условия возникновения и развития современных конфликтов. Изменение подходов к интерпретации понятия «конфликт». Кофликты нового типа: понятие, классификации, атрибуты, стуктура, участники. Возможности и ограничения национальных и глобальных структур в урегулировании современных конфликтов.

Окончание холодной войны, крушение социалистического лагеря и развал СССР вывели на первый план те вопросы, которые отражают феномены массового масштаба, свидетельствующие о переходном характере современного международного порядка.

В эпоху холодной войны тотальный контроль над миром со стороны двух сверхдержав выполнял регулятивную роль вмеждународных отношениях. В настоящее время ядерное оружие уже не имеет прежнего устрашающего и сдерживающего значения. Вместе с исчезновением биполярности и окончанием идеологического противоборства между Востоком и Западом произошло высвобождение «замороженных» прежде этнических, межнациональных, националистических конфликтов.

С окончанием холодной войны произошли глубокие изменения в характере международных взаимодействий и в поведении их участников, особенно негосударственных акторов.

Некоторые исследователи сравнивают конфликты нового поколения с движениями сопротивления, религиозными и диверсионно-террористическими войнами, национально-этническими и другими столкновениями немежгосударственного уровня.

Западные исследователи считают, что войны XXI в. «будут субнациональными, то есть государствам и местным властям будет трудно защитить граждан фи­зически.

Отечественные эксперты также отмечают появление феномена «падающих госу­дарств», которые становятся средоточием конфликтов, «базой «идео­логизированного», фундаменталистского терроризма, «безопасной гаванью» для международной оргпреступности, источником угрозы распространения оружия массового распространения (ОМУ)— химического и бактериологического оружия». М.Лебедева отмечает, что «современные конфликты — практически все внутригосударственные. Они получили название «конфликтов идентичности» и характеризуются плохой управляемостыо, подключением многих участников, слабостью центральной власти и т.п.»

Новизна современных конфликтов еще и в том, что они затрагивают уже не только страны «третьего мира», но и Европу, и частности Балканы и страны бывшего СССР.

Изменились и сами факторы мощи: наблюдается переход от мира с преобладанием классических войн к миру, в котором преобладат экономические и технологические конфликты. Роль дипломатии и стратегии становится менее важной, менее значительной, чем роль экономики и финансов.

В современном мире можно выделить два наиболее распространенных вида конфликта. С одной стороны, это внутригосударственные конфликты за контроль над ресурсами, в борьбе за власть, экономические дивиденды. С другой – асимметричные войны крупных государств против государств-изгоев или транснациональных угроз.

Холодная война тормозила возникновение некоторых этнических, религиозных и расовых конфликтов, но после ее завершения они проявились с нарастающей силой. По мнению исследователей, войны чаще происходят на религиозной или этнической основе, нежели на почве различий в политической идеологии. Усиление роли религиозной составляющей ставит под сомнение теории модернизации и секуляризации, преобладавшие в западной социально-политической науке на протяжении ХХ века. И все же наиболее популярными среди конфликтологов пока остаются «экономические» концепции.

Во-первых, распространенной причиной конфликтов исследователи считают борьбу за природные ресурсы. Сегодня именно территориальные споры и столкновения по поводу ресурсов чаще всего представляют наиболее «питательную среду» для гражданских войн и межгосударственных конфликтов. В соответствии с исследованиями Всемирного института природных ресурсов, к 2050 г. население земного шара вырастет до 9 млрд. человек, а промышленное производство возрастет в четыре раза. Ограниченность ресурсов достигнет катастрофического уровня. А это, в первую очередь отразится на слабо развитых странах – в них мало развит институт собственности, нет достаточных средств для проведения научных исследований, они в большей мере зависят от собственной экосистемы.

Не способствовало улучшению ситуации и то, что обострение противоречий пришлось на время, когда ресурсы развитой части сообщества оказались относительно ограничены. Затраты на международную помощь и управление конфликтами выросли, но при этом усилились сомнения в целесообразности увеличения потребления ресурсов, в связи с неумением выработать оптимальный вариант.

Во-вторых, большой интерес для исследователей представляет связь между экономическими взаимоотношениями и развитием (как текущим, так и гипотетичским) конфликтов в XXI веке. Либералы полагают, что высокий уровень торговых отношений между государствами позволяет максимально сократить потенциал конфликтности в их взаимоотношениях. Реалисты уверены в том, что государства, наоборот, предпочитают – особенно в случае асимметрии выгод от торговли – захватывать военным путем территории (производственные мощности, природные ресурсы) и максимизировать выгоду. Высокий уровень торговых взаимоотношений предотвращает войны между демократическими государствами, но, наоборот, способствует разногласиям между ними и другими странами.

Ученые англосаксонской школы концентрируются на таких экономических переменных, как уровень доходов, доступность территорий, годных для использования природных ресурсов, горизонтальное неравенство. Наряду с этим надо учитывать и такой фактор: могут ли властные структуры государства справляться с бедностью и регулировать распределение доходов от использования природных ресурсов. Эскалация конфликта возможна в случае отсутствия или ухудшения условий социального контракта в распределении доходов от ресурсов. Это положение определяет необходимость существования сильного и легитимного (не обязательно демократичного) государства с монополией правительства на перераспределение богатства, например, путем налогообложения.

В-третьих, в американской и частично европейской литературе появилось немало работ о том, что большинство современных военных экономик приобрело трансграничный характер: «теневые отношения» расцветают не только в стране-участнице конфликта, но и рядом с ней. Механизмы более открытой и дерегулированной мировой экономики позволяют воюющим сторонам находить экономический интерес в продолжении конфликта. Хотя война всегда разрушительна для общества, отдельные индивидуумы или группы могут наживаться на конфликте, в результате чего возникает феномен неформальной военной экономической активности. С одной стороны, условия современной войны можно лучше понять, рассматривая ее как инструмент предпринимательства – своего рода способ накопления богатства. С другой – открытость мировой экономики в ряде случаев провоцировала распространение социальной и экономической напряженности, которая в чрезвычайных ситуациях ведет к политической дестабилизации и крупномасштабному гражданскому столкновению.

Помимо «экономических» концепций важную роль в современной конфликтологии играют попытки выявить политический механизм (само)развития конфликтов. Сложился целый пласт литературы о войнах, ведущихся коалициями демократий против слабых государств с авторитарными режимами. Уже более 300 лет доминирующие державы – в одиночку или составляя коалиции с другими правительствами – предпринимали попытки вмешательства во внутренние дела других государств для смены режима или постконфликтного восстановления, причем зачастую это происходило без учета предыдущего опыта. Вероятно, в будущем будут превалировать конфликты под руководством и при участии США по «спасению» неблагополучных государств, их демократизации и либерализации.

Основные причины вовлеченности западных держав в конфликты можно условно подразделить на 3 группы: 1) гуманитарные интервенции в несостоявшиеся государства для прекращения этнических чисток и восстановления гражданского порядка; 2) «самозащита» от «государств-пособников» терроризма; 3) предотвращение распространения оружия массового уничтожения.

Итак,в начале XXI в. изменились причины и источники конфликтов. Последние все чаще возникают на этнической и религиозной основе. Все чаще возникают экономические и финансовые противоре­чия, проявляется обострение борьбы за рынки и ресурсы. Борьба за доступ к ресурсам на местном, региональном и гло­бальном уровнях уже становится одной из наиболее распространенных причин конфронтации, вооруженных столкновений и войн. Новые конфликты тесно связаны со снижением влияния и эффективности государственной власти, с ее эрозией. Источниками кризисов и кон­фликтов становятся также нестабильность, слаборазвитость и нищета, которые благоприятствуют подъему религиозной интергации, в част­ности исламского фундаментализма.

Среди глубинных причин конфликтов нового поколения следует назвать социально-экономические и социально-демографические изменения: разрыв в доходах между различными странами и различными регионами в рамках одной стра­ны; бурный рост урбанизации; продолжающееся обвальное увеличение населения в наименее развитых странах мира. В результате массового исхода сельского населения в города последние превращаются в огром­ные деревни, новое население которых, утрачивая свою идентичность, культурное самосознание, не имеет никаких шансов на трудоустрой­ство. В странах с переходной экономикой модернизация не всегда может служить средством предотвращения конфликтов: способствуя увеличению разрыва в доходах населения, сопровождаясь обнищанием значительной его части, она подогревает индивидуальные и групповые амбиции при одновременном ослаблении лояльности по отношению к государству.

Универсализация террористической угрозы против государств привела к приравниванию этой борьбы к войне. Появилась аббревиатура ГВПТ – «глобальная война против террора» (GWOT – Global War on Terror). Формируются альянсы государств из прежде противостоящих «лагерей». Основной причиной появления концепции войны против терроризма явились теракты 11 сентября 2001 года. В США в октябре 2001 г. был принят Закон о патриотизме, в котором борьба с терроризмом в юридическом отношении была практически приравнена к настоящей войне. Впервые новая концепция войны сработала во время военной кампании в Афганистане против талибов, вскоре после которой стало ясно, что Вашингтон на этом не остановится. Осенью 2002 г. была оглашена «доктрина превентивной войны» (doctrine of preventive war), согласно которой Америка решила применять силу против террористов и поддерживающих их государств в любой точке мира. Затем весной 2003-го последовало нападение на Ирак. Сейчас основным противником в США объявлен «терроризм с глобальными возможностями». Таким образом, террористическая угроза «детерриториализована» – она отныне не имеет определенных географических параметров.

Далее, изменения происходят и в составе участников конфликта. Конфликты между государствами, в том числе и военные, не исчезают, однако его противником, или, иначе говоря, другой стороной конфликта, все чаще будут выступать негосударственные акторы — экстремистские религиозные течения и преступные группировки (в том числе ивнутри самого государственного аппарата); транснациональные преступные синдикаты, проникающие в самые разные структуры; террористические формирования и этнокультурные кланы. Иначе говоря, конфликты часто ведутсятся с участием новых сил, мотивы которых иногда трудно понять.

Со времени окончания «холодной войны» в конфликты было вовлечено более 300 различных акторов. Среди них – более 80 государств, а также региональные международные организации, такие, как НАТО, Группа военных наблюдателей Экономического содружества Западной Африки (ЭКОМОГ) и т.д. В качестве международных игроков на сцену стали выходить повстанческие группировки, криминальные банды, диаспоры, этнические партии, международные благотворительные организации, наемники, а также регулярные армии.

Труднее стало определять структуру конфликта. Если раньше было достаточно просто выявить противостоящие силы, то сейчас акторы стали крайне разнородными, и выявить среди них политическую оппозицию сложно. В конфликты вовлечены криминалитет и даже преступные сообщества несовершеннолетних. На место столкновений по причинам идеологии, деколонизации, геостратегических и гегемонических интересов, пришли войны между региональными державами, а также политизированные конфликты меньшинств в разрозненных обществах Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии.

Меняется характер и содержание конфликтов. Как уже было сказано, они все меньше и меньше являются межгосударственными и все более и более внутригосударственными. Иначе говоря, они происходят преимущественно в пределах внутренних границ государств, и, как правило, в густонаселенных, высокоурбанизированных и слаборазвитых регионах. Все более распространенными становятся асимметричные, в силу сущностного несоответствия противоборствующих сторон, конфликты. Они приобретают характер раздробленных, децентрализованных процессов, с которыми гораздо сложнее бороться, используя традиционные правила и структуры борьбы.

Вооруженные конфликты 2000-х годов показали, что современные войны будут в основном вестись под эгидой защиты прав человека и распространения либерально-демократических режимов. Ряд исследователей отмечает, что «экспорт демократии» не всегда автоматически ведет к межэтнической гармонии. Под влиянием демократизации и на ее ранних стадиях трения по этническо-религиозным признакам могут привести к насилию и подавить процесс демократизации. Тот факт, что демократии часто разрешают этнические конфликты более мирно, чем это делают автократические режимы, может быть вызван тем, что первые просто богаче.

Кроме того, конфликты становятся все более продолжительными, все труднее определить точку их начала и окончательного разрешения. Неопределенность распространяется и на результат конфликтов: в отличие от обычных межгосударственных войн, в них становится гораздо сложнее выявить, кто победил и кто проиграл, они не имеют четких ограничений во времени. Указанная неопределенность касается не только времени, но и пространства: конфликты все больше распространяются в пространстве. При этом конфликтное пространство все меньше определяется государственными границами. Многие исследователи указывают на феномен своего роди «феодализации» — возникновение перемещающихся и многообразных центров власти, напоминающее ситуацию, господствовавшую в международных отношениях в средние века. Аналогия со средними веками возникает и в связи с такой характеристикой новых конфликтов, как их растущая ожесточенность. Стирается разница между военными и гражданскими объектами, гражданские цели ока­зываются все менее защищенными.

Перечисляя отличия конфликтов и кризисов нового поколения от тех, которые были типичными для эпохи холодной войны, нельзя не отметить изменения в деятельности международных Организаций. Прежде всего это касается такой универсальной органи­зации, как ООН. По сравнению с периодом холодной войны 1990-е гг. современная деятельность ООН характеризуется ростом операций по поддержанию мира и участившимся вмешательством в кризисы и конфликты. Проведение миротворческих и гуманитарных операций под эгидой ООН перестает быть исключи­тельным феноменом.

Изменения касаются не только причин, участников и характера конфликтов в современном мире. Меняются и механизмы их урегулирования. Структура этих механизмов приобретает более сложный харак­тер, трансформируется их иерархия.

Например, в условиях уменьшения роли государства-нации наблюдается снижение эффективности дипломатическихметодов урегулирования конфликтов. В составе же причин современных конфликтов и в структуре методов их разрешения, напротив, растет роль экономичес­кихмеханизмов и финансовых средств. Пример борьбы с международ­ными наркомафиозными структурами может подтвердить как силу за­действования, так и ограниченность экономических рычагов. Ограни­ченность их подтверждается также и тем, что ни одно даже самое богатое государство не в состоянии избавиться от конфликтов на религиозной или этнической почве.

С другой стороны, и межгосударственныепротиворечия, и асимметричные конфликты требуют огромныхсредств для своего предупреждения, урегулирования и управле­ния.

Все более заметную роль в составе механизмов урегулирования конфликтов играют гуманитарные операции.В то же время, как уже отмечалось ранее, полной ясности относительно содержания этого термина все еще нет. Включая в себя защиту прав и свобод человека, достоинства личности, понятие «гуманитарные операции» нередко выступает и как мотив урегулирования конфликтов, и как средство политического давления.

Растет роль информационногоэлемента. И не только в составе механизмов урегулирования конфликтов, но и в их обострении. Войны с участием Си-Эн-Эн приводят к тому, что общественность и руководители государств описывают события в зависимости от содержания видеоклипов и их звукового сопровождения. Благодаря изображениям, распространяемым электронными СМИ, со времени «Войны в Заливе» заметно возросла роль профессионалов гуманитарных операций. С гуманитарными операциями неправительственных международных организаций теперь конкурируют гуманитарные операции государств и коалиций государств (экс-Югославия, Сомали, Руанда).

Серьезные изменения происходят в механизмах правового регулирования международных процессов. это и снижение в последние несколько лет роли ООН и ее Совета Безопасности, и пренебрежение нормами меж дународного права в новой доктрине и в действиях Североатлантического союза, и отставание международного законотворчества от развития событий на мировой арене и т.п.

При всех оговорках и ограничениях, которые высказываются но этому поводу, остается бесспорной роль военногоэлемента в предупреждении, урегулировании конфликтов и осуществлении над ними контроля со стороны международного сообщества (ООН). В этой связи специалисты в области стратегических исследований выделяют четыре категории военных задач.

Во-первых, это участие в военных операциях.Решение этой задачи связано с поддержанием соглашений о контроле над вооружениями, обеспечением свободы судоходства в мировом океане, а также с проведением миротворческих операций. Вторая задача формулируем и как оказание помощи местной гражданской администрациии включает в себя обеспечение правопорядка в зоне поддержания мира, обслужииание и материально-техническую поддержку инфраструктуры, безопасности границ, борьбу с наркобизнесом и терроризмом. Третья задача — оказание гуманитарной помощинаселению при стихийных бедствиях, неправительственных международных организаций (например, «Врачей без границ») и помощь беженцам. Наконец, четвертая задача связана с осуществлением односторонних военных операций, включающих в себя действия по спасе­нию насильственно удерживаемого персонала, по эвакуации мирного населения.

Особую роль, как показывает политическая практика последних лет, играют миротворческие операции. Они включают в себя:

1. Собственно миротворчество (или установление мира) — дипло­матические усилия, связанные с организацией посредничества и/или переговоров, между сторонами конфликта, направленные на достиже­ние мирного соглашения.

2. Поддержание мира— операции небоевого характера, осущестляемые с согласиясторон в целях выполнения достигнутых соглаше­ний.

3. Принуждение к миру — боевые операции или угроза применения силы по принуждению или сдерживанию воюющих сторон.

4. Построение мира — деятельность, осуществляемая после завер­шения боевых действий и направленная на восстановление экономики и политической стабильности в регионах конфликта.

В современных условиях абсолютное большинство конфликтов не может быть урегулировано с помощью механизмов классической международной стратегии (военное подавление, «баланс сил»). Конфликты нового поколения имеюти общие черты. Можно установить и их сходство с движениями сопротивления, партизанскими и религиозными войнами, национально-этническими столкновениями и другими типами негосударственных международных конфликтов.

Американский исследователь Дж. Хож, полагает, что источником конфликта может оказаться «глобальное перемещение власти» от Запада к Востоку. Восходящие азиатские страны являются националистическими, помнят об исторических несправедливостях и хотят занять достойное место под солнцем. Конфликты вокруг Тайваня, Кореи и Кашмира могут превратиться в полномасштабные войны, по сравнению с которыми нынешние боевые действия на Ближнем Востоке покажутся заурядными полицейскими операциями. На фоне потенциала подобных вызовов нагляднее представляется слабость существующих механизмов глобального управления (любопытно, что автор приводит в качестве явного несоответствия подобного типа механизм «восьмерки»).

Сходство конфликтов в первую очередь выражается в отсутствии какой-либо ясности относительно природы и путей их урегулирования, их «неправильности» с точки зрения соотношения целей и средств их участников, опасности, которую они представляют для населения. Каждый конфликт многомерен и содержит в себе не один, а несколько кризисов и противоречий, каждый — уникален по своему характеру.

Переговоры, консультации, посредничество, соглашения и другие традиционные средства урегулирования в современных конфликтах обнаруживают весьма низкую эффективность. Их действенность опреде­ляется возможностями формализации конфликта, придания ему офи­циального статуса, четкого определения его причин и идентификации легитимных представителей сторон, т.е. как раз тем, что, как правило, оспаривается участниками рассматриваемых конфлик­тов.

Перемены, произошедшие в природе и характере конфликта, привели как к военно-стратегическим, так и к военно-техническим изменениям в ведении боевых действий. В специфических условиях боя (в городах, горах, джунглях), когда основным оружием является легкое стрелковое вооружение, минометы и мины, даже небольшие, плохо обученные военизированные группировки могут иметь преимущества над лучше обученными, экипированными и вооруженными регулярными формированиями, если последние не имеют возможности реализовать свое превосходство в вооружениях и технике. Основной стратегией более слабого противника в таких условиях могут быть политическое и/или экономическое истощение противника, а тактикой – частая передислокация сил и нанесение неожиданных ударов.

Итак, несмотря на то, что в XXI веке конфликт приобретает ряд новых черт, его сущностные характеристики во многом остаются устойчивыми. Трансформация международной системы определяет при этом естественное изменение особенностей вооруженных столкновений нового поколения. Внутригосударственные и асимметричные конфликты занимают сегодня в международной политике более видное место, чем то, что было характерно для ХХ века и более ранних исторических периодов. Гораздо заметнее проявляет себя международная конфликтность, имеющая религиозно-этническую, экономическую и экологическую природу.

Экономически развитая и военно-политически более могущественная часть мирового сообщества стремится взять на себя существенную долю бремени конфликтного урегулирования. Но одновременно «развитые субъекты» в ряде случаев порождают этим новые противоречия. Природа современного конфликта во многом определяется факторами военно-технологических и информационных новаций, которые создают новые возможности для преодоления конфликтности, но одновременно и повышают в ряде случаев риски для стран-участниц конфликта.

С учетом роли США в международной политике, ключевую роль в формировании «облика» современного конфликта будет играть фактор американской внешнеполитической и военной бюрократии – ее восприимчивости к тем или иным конфликтогенным характеристикам мирового развития, а также представлений Вашингтона об оптимальных путях предотвращения новых и снижения интенсивности имеющихся международных конфликтов.

Контрольные вопросы.

1. Распад биполярной системы как фактор развития конфликтов современного типа.

2. Основные характеристики современных конфликтов.

3. Общее и особенное традиционных и современных конфликтов.

4. Особенности перехода от «классических войн» к «технологическим» и экономическим конфликтам.

5. Типологии современных конфликтов.

6. Причины возникновения современных конфликтов (обзор основных теоретических направлений).

7. Экономические причины конфликтов.

8. Политические причины (противостояние демократических и авторитарных режимов).

9. Эволюция подходов к террористической угрозе.

10. Проблема структуры и участников современных конфликтов.

11. Трансоформация роли ООН в урегулировании конфликтов.

12. Основные виды миротворческих операций.

13. Возрастание роли информационного элемента в современных конфликтах.

Литература.