Средняя Азия на рубеже II—I тысячелетий до н. э. Расселение индоиранских племен
Историческая ситуация на рубеже II—I тысячелетий до н. э. в Средней Азии была сложной. Во второй половине II тысячелетия до н. э. идет формирование классового общества и государства в крупных оседлых оазисах Бактрии и Маргианы. Одновременно на равнинах от Восточного побережья Каспия до отрогов Тянь-шаньских гор распространяются степные скотоводческие племена, расселяющиеся из северных областей. Стада крупного рогатого скота были их основным богатством, для верховой езды широко использовались лошади. По ряду признаков культура этих племен близка памятникам степняков, обитавших в это же время в Поволжье и в Западном Казахстане, что скорее всего объясняется их постепенным расселением из этих первоначальных центров. Небольшие поселения и могильники скотоводческих племен встречаются в низовьях Амударьи (на территории позднейшего Хорезма), в Фергане и в долине Зеравша-на. На юге степные племена вплотную подходят к границам оседлых оазисов. Показательно, что именно в это время у жителей оазисов получает широкое распространение домашняя лошадь, тогда как ранее они довольствовались лишь верблюдами. В ряде случае воздействие высокоразвитых соседей приводило к формированию культур, несущих как бы смешанные черты быта подвижных степняков и оседлых земледельцев.
Возможно, что с расселением по территории Средней Азии степных племен связано и распространение здесь населения индоиранской языковой ветви. Действительно, в некоторых могильниках на правобережье среднего течения Амударьи встречаются каменные выкладки в ви^е колеса и другие символы, которые, судя по преданиям и мифам, играли большую роль у древнеиндийских племен. Вместе с тем повсюду — в Средней Азии, Иране и Индии—расселявшиеся племена индоиранской языковой группы вступали в контакт с местным населением, смешивались с ним.
Все это не могло не сказаться на их культуре и общественном развитии.
В этих своеобразных условиях взаимодействия степняков севера и оседлых земледельцев юга и идет развитие классового общества и формирование государств в первой трети I тысячелетия до н. э. Прогресс в орудиях труда был в это время связан з первую очередь с появлением железа. В X—VII вв. до н. э. железные изделия появляются на юге Средней Азии, а с VI— IV вв. до н. э. железо применяется при изготовлении орудий труда уже на всей ее территории. Железные топоры, серпы и лопаты в немалой степени способствовали дальнейшему подъему поливного земледелия.
В результате в X—VII вв. до н. э. в Юго-Восточном Прикаспии и в дельте Мур-габа появляются сложные ирригационные системы, основанные на использовании крупных рек для орошения обширных полей. Это было уже не примитивное земледелие в долинах небольших подгорных речек и ручьев, а большое высокоорганизованное хозяйство. Магистральные каналы снабжали водой отдельные оазисы, в пределах которых живительная влага распределялась по многочисленным боковым руслам и протокам. В центре оазисов располагались крупные поселения с укрепленными цитаделями, где находились монументальные дворцы правителей.
Среднеазиатское общество X—VII вв. до н. э. наряду с материалами археологии ярко характеризуют данные древнеиранско-го литературно-религиозного памятника— «Авесты». В «Авесте» упоминаются со.слов-ные группы общества—жрецы, воины-колесничие, крестьяне-скотоводы и ремесленники. Достаточно определенно прослеживается по данным «Авесты» и социальное неравенство. Знатные владели обширными стадами и другим имуществом, в их распоряжении были крупные дома, где велось хозяйство с участием большого числа лиц, в том числе и рабов. Рабы неоднократно упоминаются в «Авесте», но рабство, видимо, еще носило патриархальный, домашний характер.
Многочисленные общинные поселения объединялись в отдельные области— «страны», видимо, соответствующие тем оазисам, которые четко вырисовываются по данным археологии. Во главе «страны»-оазиса стоял правитель, являвшийся также и религиозным главой; при нем складывается административный аппарат управления. Прослеживается и тенденция к объединению разрозненных «стран»-оазисов в более крупные образования, во главе которых стоит «владыка над всеми областями». Упоминается совет старейшин такого объединения и общий религиозный глава, бывший одновременно и высшим судьей. Все это указывает на формирование классовых отношений и государства.
Вполне вероятно, что такое крупное политическое объединение сложилось в VII — первой половине VI в. до н. э. в Бактрии. Сохранились предания о существовании раннего Бактрийского государства с многочисленными укрепленными городами во главе с «бактрийским царем», против которого будто бы совершали походы ассирийцы.
В степных районах Средней Азии и Казахстана в это время шло также выделение знати и создание крупных политических объединений, но на иной основе и в иных условиях. Это были объединения раннекочевых племен — прямых наследников пастухов-скотоводов бронзового века.
Формирование раннекочевнических обществ было важным событием в истории древнего мира, коренным образом изменившим всю ситуацию на периферии древневосточных цивилизаций — в степном поясе Азиатского материка. Использование верхового коня ускорило связи и контакты, вооруженные всадники стали новой грозной силой в военном деле. Огромные погребальные комплексы свидетельствуют о социальной дифференциации общества, и прежде всего о выделении верховных правителей. Такова, например, гробница ран-некочевнического правителя VIII—VII вв. до н. э. в Аржане (Тува). Вокруг основной гробницы была возведена ограда из бревен с каменной крепидой диаметром в 120 м, разделенная внутри бревенчатыми перегородками на отдельные камеры. В них находились останки не менее чем 160 лошадей и 15 человек, захороненных одновременно с предводителем.
Новый образ жизни как бы объединял различные группы ранних кочевников степного пояса, но по составу они были весьма разнородны. Судя по более поздней традиции, часть этих племен можно именовать саками. Могилы конных воинов, вооруженных копьями, луком со стрелами, кинжалами, боевыми топорами-клевцами, встречаются в разных частях Средней Азии. Сохранились предания о борьбе саков с мидийцами из-за юго-западных областей Средней Азии. Монументальные гробницы кочевых вождей известны и по раскопкам в низовьях Сырдарьи, а наличие в них привозных вещей из южных оазисов указывает на тесные связи двух культурных миров. Постоянные набеги и военная угроза со стороны кочевых племен в немалой степени способствовали объединению разобщенных оазисов в большие политические образования. Этот процесс нашел отражение и в возникающей здесь в это время религии, получившей по имени основателя наименование зороастризма.
Судя по имеющимся данным, Зороастр (Заратуштра) был реальным историческим лицом, жившим скорее всего в VII в. до н. э., хотя некоторые исследователи относят его деятельность к еще более раннему времени. Само имя Заратуштра означает «верблюжий погонщик», отца его звали Пурушаспа—«владеющий пятнистыми конями», а мать—Дугдава—«доящая коров». Идеи, проповедоваемые Заратуштрой, постепенно все больше распространялись, особенно когда он нашел покровителя в лице князя Виштаспы. Существуют две версии относительно места деятельности знаменитого пророка: по одним данным это Мидия, по другим—Бактрия. Более вероятна связь Заратуштры именно с Бактрией и соседними областями, что не исключает весьма раннего распространения его учения и далеко на запад, в области, заселенные ираноязычными племенами.
Через все учение зороастризма проходит мысль об извечной борьбе двух начал — добра и зла, правды и лжи. «Оба изначальных духа,—говорится в «Авесте»,— явились, как пара близнецов, добрый и дурной — в мысли, в слове, в деле». Добро и положительное начало олицетворяет Ахура-Мазда (Ормузд), его антиподом выступает Анхра-Манью (Ариман). Человек не должен оставаться в стороне от этой борьбы, а активно выступать на стороне правды, обеспечивая себе воздаяние в потустороннем мире. Доброе слово, добрые помыслы, добрые деяния — таковы три орудия, с помощью которых человек способствует торжеству света и добра над силами тьмы и зла. К числу важных добродетелей истинного зороастрийца относится прилежное занятие сельским хозяйством и особенно бережное отношение к скоту. Со временем в зороастризм вошли и древние представления восточноиранских племен о различных божествах, в той или иной степени связанных с силами природы, например о Митре, боге Солнца, грозном покровителе воинов и стад, о богине плодородия прекрасной Анахите. В столь ярко выраженном дуализме зороастризма опосредованно отразились реальные противоречия общества, в котором складывалась эта религия, в частности острое соперничество между миром оседлых оазисов и степными племенами, державшими оседлое население в постоянном страхе перед угрозой нападения и грабежа. В проповедях Заратуштры обличаются хищные кочевники, разоряющие мирные селения и угоняющие стада скота. Резко нападает пророк и на мелких владык, враждебных его покровителю—Виштаспе. Так светский владетель, стремящийся к созданию под своей эгидой крупного объединения, и его духовный наставник выступают вместе, выражая основную прогрессивную тенденцию своей эпохи.