Египет при xxi и xxii династиях 1 страница
Тураев Б.А. 'История древнего востока.
Том 2
История древнего Востока. Том 2
Книга является подробным курсом по истории Древнего Востока и охватывает материалы древнейших обществ Египта, Вавилонии, Ассирии, Палестины, Сирии, Малой Азии и Ирана. Книга снабжена большим количеством переводов с оригиналов различных литературных памятников и письменных документов социально-экономического характера, рисующих нам различные стороны жизни древне-восточных обществ. Предисловие акад. Б. В. Струве и И. Л. Снегирева посвящено определению значения работы акад. Б. А. Тураева в развитии исторического изучения народов Древнего Востока и характеристике социально-экономической формации Древнего Востока.
ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ПРЕОБЛАДАНИЕ АССИРИИ
ПЕРВОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ АССИРИИ
ФИНИКИЯНЕ В X—IX BEKAX
ЕГИПЕТ ПРИ XXI И XXII ДИНАСТИЯХ
СИРИЯ
ВТОРОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ АССИРИИ
ВАНСКОЕ ЦАРСТВО
ЭФИОПСКИЕ ФАРАОНЫ В ЕГИПТЕ
АССИРИЙСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ
КУЛЬТУРНЫЙ ОЧЕРК АССИРИЙСКОГО ЦАРСТВА
ПРОРОЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
ОТДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ. МИДО-ХАЛДЕЙСКОЕ ПРЕОБЛАДАНИЕ
МИДИЙСКОЕ ЦАРСТВО
ПАДЕНИЕ АССИРИИ
ХАЛДЕЙСКАЯ ДИНАСТИЯ В ВАВИЛОНЕ
ЕГИПЕТ В САИССКУЮ ЭПОХУ
ОТДЕЛ ПЯТЫЙ ПЕРСИДСКАЯ ЭПОХА
ПЕРСЫ. КИР. «ЦАРСТВО СТРАН»
КАМБИЗ. ПОКОРЕНИЕ ЕГИПТА
САМОЗВАНЦЫ И БУНТЫ
ДАРИЙ I
ПЕРСИДСКОЕ ЦАРСТВО ПРИ АХЕМЕНИДАХ
ЕГИПЕТ ПРИ XXVIII — XXX ДИНАСТИЯХ
НАПАТА
ИУДЕЙСТВО
ФИНИКИЯ В ПЕРСИДСКОЕ ВРЕМЯ
ОТДЕЛ ШЕСТОЙ. ДРЕВНЕ-ВОСТОЧНЫЕ КУЛЬТУРЫ В ЭПОХУ ЭЛЛИНИЗМА
АЛЕКСАНДР И ЭЛЛИНИЗМ
ЕГИПЕТСКАЯ КУЛЬТУРА В ГРЕКО-РИМСКУЮ ЭПОХУ
MEРОЭ
АКСУМ
ПОСЛЕДНИЕ ВЕКА ВАВИЛОНА
СИРИЯ
ПУНИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
ИУДЕЙСТВО
ИРАН
ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ПРЕОБЛАДАНИЕ АССИРИИ
ПЕРВОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ АССИРИИ
Находясь в треугольнике между Тигром, Нижним Забом и горами Загра, Ассирия подвергалась постоянным нападениям Митанни и других окрестных народов. Успешно боролся с ними Самсиадад III (нач. XVII в.), «обладатель страны между Тигром и Евфратом», сообщивший в посвященной сооружению храма Энлиля в Ассуре и найденной германской экспедицией надписи следующее: «я принял дань царей Тукриша (вероятно, у озера Урмия) и царей верхней страны; мое великое имя и мою надпись на камне поместил я в стране Ливана, на берегу великого моря». Однако эти успехи были непрочны. Мы знаем из богазкеойских документов, что прадед Тушратты, Шаушатар около 1430 г. даже овладел Ассуром, последствием чего были вассальные отношения Ассирии к Митанни. Даже Ниневия входила в состав владений еще Тушратты. Против этих врагов, а также для освобождения от вавилонской опеки, ассирийские цари, пока они были слабы, старались опираться на Египет. В Телльамарнском архиве сохранилось два письма ассирийского царя Ассурубалита к Аменхотепу IV. Он припоминает, что сношения с Египтом начались еще при его предке Ассурнадинахи, вероятно современнике Тутмоса III, от которого он получил 20 талантов, может быть, в ответ на упоминаемые в анналах Тутмоса под 23-м годом дары ассирийского царя — «три больших куска настоящего ляпис-лазури и три куска голубого камня из Вавилона». Он и теперь посылает фараону подарки — не только лазоревый камень, но и коней с колесницами, и усиленно просит золота, необходимого ему для постройки дворца, с обычным припевом, что его в Египте столько же, сколько песку. Мы знаем, как на самостоятельные сношения Ассурубалита с фараоном посмотрел вавилонский царь Буррабуриаш. А между тем положение Вавилона в это время было далеко не таково, чтобы повелевать, особенно Ассирией.
Ассурубалит был освободителем Ассирии от ига Митанни. Он выдал свою дочь за наследника вавилонского престола, Караиндаша II. Сын последнего, Кадашман - Xарбе II старался провести дорогу через Сирийскую пустыню, и с этой целью копал там колодцы и основывал колонии, может быть, желая пробиться к морю, минуя Месопотамию, но в самый разгар своей деятельности был убит касситами, вероятно недовольными его ассирийскими связями. Они посадили своего царя Шузигаша (или Назибугаша), который был вскоре свергнут Ассурубалитом. «Этот царь, таким образом, из вассала сделался как бы блюстителем законности вавилонского престолонаследия. Он делает вавилонским царем внука своей дочери, Куригалзу III. Это было время, когда новый семитический поток, в виде арамеев, разливался по Передней Азии. Они жили тогда между Евфратом и Xaбором, в их руки попал важный сирийский город Дамаск, откуда арамейские княжества стали все далее и далее распространяться. С этими новыми противниками приходилось вести упорную борьбу преемникам Ассурубалита. С другой стороны, на юге у Ассирии были с Вавилоном общие враги — халдеи. Трудно сказать, что это за народ; скорее всего они принадлежат к тому же семитскому переселению, что и арамеи. Целый ряд халдейских княжеств (Бит-Якини др.) стал обходить земли вавилонских царей с севера и с запада, а с востока попрежнему грозили эламиты. История вавилонских и ассирийских царей долгое время заполнена войнами Эламом, халдеями и друг с другом. Уже при Куригалзу III (1351—27) эламский царь Хурбатила вторгся в Вавилонию, но был разбит; Куригалзу преследовал его, кажется, до самых Суз. Кроме того ему пришлось воевать с ассирийским царем, победителем Каспиев Энлиль-Нирари, который его разбил. Результатом было равноправие Ассирии, как великой державы, и стремление ее к расширению владений. Обстоятельства отчасти благоприятствовали: старый враг Митанни был унижен, хеттам было много дел с Египтом; последний едва мог удержать Южную Сирию. И вот, Салманасар II (нач. XIII в.) начинает собою ряд ассирийских царей-воителей. Он покоряет лежащие к северо-западу горные страны: Уруатри (вероятно, более позднее Урарту), Химме, Луха и т. д., вторгается в Митанни и разбивает на голову царя этой страны Сатуара, имевшего союзниками хеттов и арамеев. Вся область до Кархемиша попадает в его руки. Затем он проник на север, в Армению и настроил здесь ассирийских колоний. Столицей расширившегося государства он сделал Калах по ту сторону Тигра. Такая могущественная держава, конечно, должна была стремиться к расширению и на юг — к господству над священным Вавилоном. Салманасар удачно воевал с вавилонским царем Кадашман - Буриашем. Найденные Винклером в Богазкеое хеттские документы проливают свет и на вавилоно-ассирийскую историю этого времени. Хаттушиль переписывался и с вавилонскими царями Кадашман-Тургу и Кадашман-Буриашем, он был с ними в союзе, как и с Египтом, и имел общего врага — Ассирию. Кадашман-Буриаш вступил на престол еще мальчиком и не без затруднения. Его первый министр Итти-Мардукбалату содействовал его воцарению и затем захватил дела в свои руки. Хаттушиль во время смут вмешался и пригрозил вавилонянам, что если сын его союзника не получит престола, он откажется исполнять свои союзные обязательства. Министр пришел в гнев и написал ему в письме: «ты не пишешь, как брат, а приказываешь, как вассалам», он даже прервал сношения; тогда Хаттушиль написал самому царю письмо с объяснениями и с жалобами на министра, между прочим извещал его о заключении мира с Египтом и напомнил, что о войне с последним он также своевременно известил его отца. Здесь же он касается жалобы вавилонского двора на ограбление каравана, направлявшегося в Северную Финикию. Виновным выставляется аморейский князь Бантишинни, хеттский вассал. Хаттушиль обещается привлечь его к ответственности в присутствии вавилонского посла. В конце письма он говорит: «я слышал, что мой брат созрел до мужества и имеет склонность к охоте. Я рад, что Тешуб благословил сына моего брата Кадашман-Тургу. И вот, иди и разгроми землю врага... не медли, ступай на врага, разбей врага... выступи против страны, сильнее которой ты в два, три и четыре раза»... Само собой разумеется, что этот враг — общий — Ассирия. Мы знаем, что Кадашман-Буриаш последовал этому совету, но не к добру — он был разбит Салманасаром. Преемник последнего, Тукультининиб уже в первый год своего царствования (ок. 1260) покорил племена Киту и Шубару на севере и востоке, разбил коалицию из 40 царей Наири (у оз. Вана), наконец овладел самим Вавилоном и даже увез в Ассирию царя Кашти-лиаша и печать его отца. Вавилонянам скоро удалось освободиться: Тукультининиб был убит собственным сыном, и долгое время Ассирия была в упадке; ее войны с Вавилоном были крайне неудачны, несмотря на то, что последний тоже страдал в это время от частых нашествий эламитов, царь которых Кидинхутрудаш не разграбил между прочим Ниппур, бывший любимой резиденцией касситских царей.
История Вавилона за это время вообще известна нам несколько лучше, чем я в предшествующий период. До нас дошло значительное количество документов из храмового архива Ниппура, пользовавшегося особым благоволением царей. Эти документы — большей частью письма и донесения царю, как земному представителю Энлиля и покровителю его храма. В них царь называется обыкновенно «господином» почти в божеском значении. Другими важными источниками для внутренней истории Вавилонии являются многочисленные «кудурру», обязанные своим происхождением широко практиковавшейся касситскими, а равно и последующими царями раздаче земель своим приближенным. Цари старались окружить себя преданной знатью среди враждебного населения. Для этого они отчуждали землю у коллективных собственников (большей частью «биту» — племен), иногда путем покупки. Документ, служивший и пограничным знаком, был из камня, может быть, по обычаю горной родины касситов. Смутные времена и неуверенность заставляли помещать на этих камнях многочисленные символы божеств, призываемых в свидетели частной собственности. Многие из этих документов найдены в Сузах, куда были принесены в качестве трофеев эламскими царями, совершившими нашествия на Вавилон. Так, в начале XII в. Шутрук-Наххунте убил вавилонского царя Замама-шум-эддина, уже ослабленного войной с Ассирией, оправившейся при даре Ассурдане. Преемник убитого Бел-надин-ахи был последним царем касситской династии. Один из первых царей, новой IV династии, так наз. Паше — Навуходоносор I не только прогоняет эламитов, но почему-то находит возможным хвалиться в одной из своих надписей, что он был «покорителем могучей страны Лулубеев», «покорил страну Амурра (Сирию) и разграбил касситов». Возможно, что он решился воспользоваться параличом Египта при Рамессидах и напомнить времена Хаммурапи. Хеттское царство еще существовало (преемники Хаттушиля — Дудхалия и Арнуанта), но уже не имело прежней силы — передвижения племен подточили его. Но подъем Вавилона продолжался недолго. В Ассирии современником Навуходоносора был Ассур-решиши, не только отразивший нашествие вавилонян, но и нанесший им поражение. В конце XII в. в Ассирии царствовал Тиглатпаласар I. К его времени из ассирийцев под влиянием постоянных войн выработалась крепкая солдатская нация, которая уже не довольствовалась землями своей родины. Тиглатпаласару I в нескольких походах удалось победить врагов Ассирии на севере, где он совершил трудные походы в горных странах Наири (Армении), и на западе, где он разгромил последнего хеттского царя, сражался с хеттскими племенами мосхов и др., явившихся как результат большого движения народов. Арамейские орды (Ахламу ассирийских текстов) он прогнал за Евфрат и покорил области: Нухашше, Ни, Катну, северную часть Ливана; всего в первые пять лет своего царствования он подчинил 42 страны с их царями, от Нижнего Заба, дальних гор до берегов Евфрата, страны Хатту и Верхнего моря, где заходит солнце. Он дошел до Финикии, плавал на арадских кораблях по Средиземному морю и, что весьма важно, получил почетные дары от царя Египта, в том числе крокодила и гиппопотама — это был поворотный пункт в истории Древнего Востока. Но вавилонские дела его были неудачны. Сначала он даже, кажется, покорил Вавилон, но потом царь последнего Мардукнадинахи не только прогнал его назад, но даже сам вторгся в Ассирию и увез оттуда статуи богов, которые через 418 лет удалось вернуть Синахерибу. Вавилонский царь принял титул царя Сумира и Аккада, Ассирия же потеряла на три века свое значение.
Ассириец
Однако и Вавилонское царство переживало тяжелые времена, будучи постоянно под угрозой арамеев и халдеев. Невидимому, узурпатор Ададплуиддина (исх. XI в.), свергший преемника Мардукнадинахи, был арамейского происхождения; халдейского происхождения была, повидимому, следующая пятая династия (три царя — 21 год, в полов. XI в.). Один из последующих царей, уже VIII дин., Набуаплуиддин, по поводу реставрации храма Шамаша в Сиппаре, в вводной части своей надписи упоминает об этом смутном времени: «Суту (арамейское племя) враждебные злые люди во время опустошений Аккада разорили Ибарру (храм Шамаша), что в Сиппаре, уничтожили его изваяние. Закон Шамаша был забыт, его изображение исчезло». Осно-вательпятой династии Шильмаш-Шипак не нашел его;при его втором преемнике Кашшу-надин-ахи были голод и неурядица, и храм не мог быть восстановлен. Частичная реставрация была произведена только при основателе шестой династии («дом Бази») Э-ульмаш-шакин-шуме. Но эта династия дала тоже трех царей при 20 годах, уступив престол узурпатору эламиту (конец XI в.). После него до конца IX в. правили 13 царей VIII династии; нам неизвестны даже имена их. В царствование первого из них, Набу-мукин-апла (его грубое, но характерное изображение на одном из кудурру воспроизведено в начале этой главы), набеги арамеев были особенно дерзки, доходили до Вавилона и Борсиппы, так что царь не всегда мог в день нового года совершить обычную церемонию и статуя бога Набу не могла быть доставлена по Евфрату в Вавилон.
Осада ассирийцами горной крепости
Итак, в Вавилоне в то время цари так же не были могущественны, как и в Египте; Хеттского государства уже не существовало. Таким образом, в Передней Азии не было сильной державы; это благоприятствовало процветанию ряда мелких царств: еврейского, где тогда царствовали Давид и Соломон, городовых царств Финикии (Хиром в Тире) и арамейских княжеств, из которых главное было в Дамаске. Арамеи в это время окончательно осели в Северной Месопотамии до Балиха; там они, между прочим, образовали царство Битадини. Обломки хеттской державы еще существовали: так, на правом берегу Евфрата находилось царство Самаль, состоявшее из отдельных княжеств; оно сильно обарамеилось; в надписях его мы встречаем семитический язык с многими хананейскими формами; древнейшие из них семитологи прямо называют финикийскими. Религия здесь также была близка к ханаанской; главный бог носил имя, известное в Финикии и Вавилоне — Адад, его огромный грубый каменный идол, найденный в Зендширли, находится в Берлинском музее. Полу-хеттами, полу-арамеями были также патинеи (может быть, Падан-Арам библии), жившие на границе Сирии и Малой Азии, в то время как соседний Мараш был уже представителем чисто-хеттской культуры. Но в других пунктах, напр., в Кархемише, хетты удержались еще против арамеев. Вероятно к этому времени относятся также открытые Оппенгеймомв 1899 г. на Хабуре в Месопотамии у Телль-Халафа остатки «дворца царя Капара, сына Ханпана», как гласит клинообразная надпись ассирийского письма на обломках скульптур несомненно хеттского стиля. В числе их следует указать на барельеф бога Тешуба, на единственный в своем роде бюст Астарты под покрывалом, на каменные плиты с рельефными изображениями льва, грифона, охоты на оленя и т. п. Все они крайне интересны в археологическом отношении и указывают (особенно удивительный грифон) на влияние как вавилоно-ассирийского, так и египетского искусства. В архитектуре хетты Северной Сирии выработали своеобразный тип постройки «хилани». Это — монументальные части дворцовых сооружений с толстыми стенами и башнями, заключавшие в себе прямоугольные залы для приемов и аудиенций, но служившие и целям защиты. Тиглатпаласар II говорит, что он заимствовал в стране Хатти идею этих бит-хилани для своего дворца в Калахе. Саргон соорудил в Хорсабаде «аппати по образцу дворца страны Хатти, называемого на языке Запада бит-хилани». Эта хорсабадская постройка по плану напоминает одно из хилани раскопанного германскими археологами дворца в Самале.
Много новых сведений об Ассирии за древний период ее истории рассеяно в мало доступных публике отчетах (Mitteilungen) немецкого Orientgesellschaft; здесь же (в 35 выпуске) предварительный отчет Винклера о богазкеойских документах. Надписи, найденные немецкими археологами в Ассуре, изданы по бумагам пок. Мессершмидта — Delitzsch, Keilschrifttexte aus Assur historischen Inhalts, I (Wissenschaftliche Veroffentlichungen d. Deutsch. Oiientgesellschaft, 16). Изданы пока одни тексты, без переводов и исследований. См. заметку Wеidnеr'а в журн. Memnon VI.
Документы из Ниппура см. XVII т. I серия The Babylonian Expedition of the University of Pennsylvania. Letters to Cassite Kings from the temple archives of Nippur. Philad., 1908. Тексты изданы, снабжены переводами и исследованиями. Кудурру Британского музеи инданы (факсимиле), переведены и объяснены King, Babylonian Boundary-Stones and Memorial tablets. Lond., 1912. Юридическая работа о кудурру принадлежит Е. Сuq, La propriete fonciere en Chaldee d'apres les pierres — limites (koudourrous) du Musee du Louvre (Nouvelle Revue historique du droit, XXX, 1906, 701—739). Автор сравнивает представляемое в ятих памятниках землевладение с общинным, между прочим, у славян, доказывает, что они создавали отдельные случаи частной и наследственной земельной собственности, ограждая ее от возвращения и избавляя от повинностей в пользу царя (право требовать людей у городов общины для ирригационных работ, для сооружения мостов и дорог, право пастбищ), начальника племени (право выбирать ив сборов жатвы, право требовать подводы и ослов и т. п.), соседей. Существование общинного землевладения на ряду с частным, засвидетельствованным законами Хаммурапи, автор склонен объяснять частью как явление вторичное, обязанное происхождением чуждым племенам, осевшим на окраинах (напр., Хаббан в Намаре), частью в центре страны, как остаток древности, удержавшийся особенно на берегах «анадон, где сложные работы не могли быть предприняты отдельным собственником и поддерживали связь фамилий.
Об арамеях, хеттах и др.: П. К. Коковцев, Надписи из Нираба. Зап.-Вост. отд. Р. арх. общ. XII. Sanda, Die Aramaer. D. Alte Orient. IV, 3. M. Strесk. IJeber d. alteste Geschichte der Aramaer. Klio VI. — Ausgrabungen in Sendschirli. Mitteil. a. d. Orientalischen Sammlungen K. Museen. Oppenheim, Der Tell Halaf. D. Alte Orient. X, 1. Puchstein, Die Satile in der assyrichen Architecktur. Jahrb. d. Archaol. Instituts, 1892. Lidzbarski, Die stele v. Ordek-burnu (Ephemeris f. Semitische Kpigraphik III), издание и попытка объяснении плиты с изображением в хеттском стиле и надписью семитическим алфавитом на непонятном языке с отдельными семитическими словами, вероятно происходящей из эпохи самого начала проникновения семитизма в хеттскую среду (X в.). Тураев, К истории хеттского вопроса (история Марата). Зап. клас. отд. Р. арх. общ.
ФИНИКИЯНЕ В X—IX BEKAX
Время упадка Египта и взаимных междоусобий возрастающей Ассирии и Вавилона было единственно возможным для появления в Сирии царств с самостоятельной политикой и некоторым могуществом. Менее, чем о евреях при Давиде и Соломоне, осведомлены мы о финикиянах, с которыми уже неоднократно приходилось встречаться, но и о них мы знаем, что единственный момент в истории, когда они были вполне независимы (ср. Закарбаал в отчете Унуамона) и близки к созданию крупного политического целого, был именно X век. Этому естественному совпадению мы обязаны тем, что Иосиф Флавий сохранил для нас драгоценные, хотя и прошедшие чрез греческие руки, отрывки тирских летописей той эпохи, когда евреи играли вместе с финикиянами историческую роль и находились с ними в наиболее оживленных сношениях.
Если верить Юстину, филистимляне, поселившись во время Рамсеса III в южной части сирийского берега, во время своих разбойничьих нападений разрушили Сидон. Это обстоятельство было выгодно для вечного соперника его — Тира, который завладел морской торговлей и извлек пользу из выгод исторического момента. Мы встречаем во главе его царя Xирома I (или Хирама, 969—936), о котором летописи, в изложениях Менандра и Дня, повествуют как о государе с замашками деспотов великих держав; с этой же стороны знает его и библия, которая говорит об его экспедициях вместе с Соломоном в Офир и Тарсис. Он был и великим строителем. Восточную часть островного Тира он расширил, присыпав целую часть, в греческое время называвшуюся Еврихором и служившую, может быть, площадью для базаров и народных собраний. Раскопки действительно обнаружили насыпной песок вместо скалы древних частей. За этой грандиозной работой последовали постройки, столь любимые восточными царями. Ливанские кедры и сокровища Офира дали ему материал, и он снес древние храмы и вместо них соорудил в честь Мелькарта и Астарты новые, более соответсвовавшие величию разбогатевшего города. Стоявший на особом островке храм Ваала небесного он соединил с городом, засыпав пролив, и пожертвовал в этот храм золотую колонну. Кроме того о нем сообщают, что он ходил против африканской Утики, не желавшей платить податей. Это указывает на подчиненное отношение колоний и на то, что тирский царь был действительно владыкой огромной морской державы. После его смерти царствовал сын его Валеазар (936—919), о котором мы ничего не знаем, а после него — Абдастарт (919—910), убитый сыновьями своей кормилицы, которые затем царствовали один за другим (Астарт, Астарим, Фелит) до 878 г., когда основал новую династию, убив Фелита, известный из библии отец Иезавели Итобаал. Летопись сообщает, что при нем было бездождие, известное из историй пророка Илии, и что народ приписывал прекращение его молитве богоугодного царя. И он владел морем — «основал город Авзу» в Ливии, В это время ассирийское царство снова оправилось под управлением энергичного Ассурнасирабала, начавшего походы на запад. Итобаал думал сначала противостать, ему и заложил крепость Ботрий на самой непроходимой части берега, для защиты своих владений. Этим же объясняется и его союз с Ахавом израильским. Владение Ботрием доказывает, что весь берег с Беритом и Библом находился под гегемонией тирского царя, который носит титул «царя сидонян», да и для Ахава союз был скорее похож на вассальную зависимость. Но такое великодержавное положение не могло продолжаться долго: борьба с Ассирией была не по силам, и Ассурнасирабал упоминает царя Тира в числе признавших его гегемонию и принесших ему дары.
Итак, финикийские поселения в Ливии, а следовательно и на других берегах Средиземного моря, существовали уже в X веке. Когда и при каких условиях они возникли, мы не знаем. Вопрос этот один из самых жгучих; он касается истории Западной Европы в глубокую древность и связан с вопросом о влиянии финикиян на европейскую культуру. Данных для его решения у нас нет, так как финикийские источники относятся к очень позднему времени, а классические — тенденциозны или являются результатом искусственных синхронизмов, домыслов и комбинаций. Этимологиями географических имен следует пользоваться крайне осторожно, иначе можно зайти так же далеко, как Моверс. В недавнее время на этот опасный путь встал Berard в своем остроумном и увлекательном труде «Les Pheniciens et I'Odyssee». Некоторые из его сопоставлений соблазнительны, особенно где географические имена сохранились в двух формах. Напр., Ιεραχων νησος у о. Сардинии у Плиния назван Enosim, что по-финикийски действительно может значить «остров коршунов». Имя Скилла сопровождается иногда Πετραιη по-семитически skl значит «побивать каменьями». Нет недостатка в финикийских этимологиях имени «Испания». Интересны заимствованные греками слова из финикийского языка: χρυσος (hrus); παλλαχις — pellex — pelleges; σιχερα — skr; χιτων — ktan; λιτα (покрывало) — lot, ουοναι — aton, ειφος, μαχαιρα, σαχος, nectar (от katar — курить благовониями), вино — oin — слово, вошедшее во все языки, и т. п. О торговле финикиян с Италией. свидетельствуют богатые пренестинские клады с серебряными блюдами, содержащими восточные изображения и финикийскую надпись. Пурпурные ловли Южной Греции, Сицилии и т. п. привлекали финикиян; они эксплоатируются только до весны и после жаров, следовательно нуждались в факториях, стоянках для ожидания. Отсюда Berard производит многочисленные поселения с именем «Миноя» — «отдых». Конечно, все это требует более солидных доказательств.
Трудность изучения культуры финикиян, кроме недостатка источников, возводящих к древности более солидной, чем последнее тысячелетие до н. э., обусловливается множеством позднейших наслоений и иностранных влияний. Особенно это можно сказать о финикийской религии. Что из почерпаемых нами сведений относительно этого предмета можно считать исконным и национальным, что отнести на счет вавилонского влияния посредственного, т. е. чрез более, древнее население Сирии, найденное уже финикиянами при их переселении, что придется признать непосредственными заимствованиями финикиян с востока и из Египта, что отнести к эллинистическому влиянию, что, наконец, можно признать, хотя и общеханаанским в основе, но принявшим, благодаря своеобразным географическим и историческим условиям, специально финикийский характер? Вот вопросы с которыми необходимо считаться при разработке того хаоса данных, которые нам сохранили классическая древность, библия и финикийские надписи. То, что мы знаем из этих источников, заставляет видеть в финикийской религии странное сочетание ясно и рельефно выраженного обоготворения воспроизводительных или разрушительных сил природы с именами и культами, общими с астральной религией вавилонян.
Некоторые данные делают возможным заключить, что финикийские и вообще хананейские божества вышли из пустыни. Бык, символ верховного божества в Тире и Карфагене, указывает на покровителя стад; почитание отдельно стоящих деревьев или скал — на религиозное настроение жителя однообразной равнины, где каждый предмет, обращавший на себя внимание, заставляет предполагать в себе присутствие сверхестественной силы; кроме того, для финикиян характерно то, что функция божеств, как покровителей моря, если и была известна, то занимала в их представлениях далеко не первое место. Равным образом и роль их, как божеств света и тепла, не была первоначально заметна. Имена божеств крайне просты, нарицательны и исключают всякую мифологическую фантазию; это «владыки» (Ваал), «господа» (Адон), «цари» (Мелек-Молох), «владычицы» (Баалат) или просто «боги» (Эл). С переходом к оседлому состоянию и переменой образа жизни должны были перемениться и представления о божествах. Они сделались покровителями земледелия, богами плодородия. Каждый город называл своих богов различно, но сущность их была одна и та же. Везде чтили мужское божество «Ваала», владыку своего народа, проявлявшего себя в небесной природе — в громе, молнии, буре и т. п., почитавшегося на высоких горах. Рядом с ним стояла богиня, Мать земля, именуемая «Владычицей» или Астартой, олицетворение земного плодородия. Кроме этой пары, мы видим еще юное мужское божество природы, поскольку она выражается в жизни растительного мира, ежегодно возрождающегося и ежегодно умирающего. Скорее умирание олицетворено в юности божества, рано сходящего в могилу насильственной смертью, и затем снова возвращающегося к жизни. Близость этих представлений к свойственным другим народам, вавилонской и даже хеттской религиям, очевидна. Астарта даже по имени напоминает Истар, а юный бог мифологически тожественен с Таммузом вавилонян, Аттисом хеттов и даже Осирисом египтян. В разных городах Финикии эти божества носили часто разные имена и иногда получаля некоторые особенности. Так, в Тире юный бог стал Мелькартом, «царем города», и как будто отожествился с местным Ваалом в форме «Мелькарт, Ваал (владыка) Тира». В Сидоне упоминаются Ваал и Астарта, равно как и в Араде; юным богом в Сидопе и Берите был Эшмун, получивший здесь характер бога не только возвращенного к новой жизни, но и исцеляющего и оживляющего других; он сделался богом-целителем, почему греками сопоставлен с Асклепием. В Библе на первом месте стоял древний бог Ил или Эл, но его культ отступил пред почитанием местной владычицы «Баалат Гебал» и ее любимца Адона, Адониса греков, тожественного с вавилонским Таммузом, со спутником Иракла, Иолаем. Последнее может быть объяснено из существования его храма в Карфагене вместе с храмом Мелькарта, которого греки называли Ираклом.