Декабристы И. И. Горбачевский, Н. И. Тургенев, А. И. Одоевский.

Известный русский историк Сер­гей Фёдорович Платонов так описы­вал возникновение декабризма: «Оте­чественная война поставила в ряды армии на защиту отечества массу дво­рян, до того времени не дороживших службой, особенно военной, а войны 1813—1814 гг., перебросив русскую армию за границу, познакомили эту массу дворян с западноевропейской жизнью и с умственным движением западноевропейского общества... Успехи французской гражданствен­ности под влиянием идей XVIII в. и немецкой философской мысли (зна­менитой тогда именами И. Канта, Г. Гегеля, Ф. Шеллинга и др. — Прим. ред.) не могли пройти бесследно для русских умов, потрясённых и возбуждённых великой борьбой за соб­ственную родину. Русские люди втягивались в умственные интересы Запада и начинали с новой точки зрения смотреть на родную действи­тельность». Как вспоминал декаб­рист А. А. Бестужев, «войска от гене­ралов до солдат, пришедши назад, только и толковали: „Как хорошо в чужих землях". Сравнение со своим, естественно, произвело вопрос: по­чему же не так у нас?».

Ответы на терзавшие будущих декабристов вопросы они искали и находили в политических и фило­софских сочинениях русских и за­падноевропейских мыслителей, в конституционных основах жизни передовых стран.

«Знаменитые французские мыс­лители... так же знамениты в России, как и у себя на родине», — писал декабрист Н. И. Тургенев. Будущие декабристы знали почти наизусть книги Ж. Ж. Руссо, Ф. Вольтера, П. Гольбаха, К. Гельвеция, Д. Дидро, Ш. Монтескье. Читали они и произ­ведения итальянских просветите­лей Ч. Беккариа и Г. Филанджери, изучали работы английских эко­номистов А. Смита, И. Бентама и других, а также конституции запад­ноевропейских стран и Северо-Американских Соединённых Шта­тов. У П. И. Пестеля, руководителя одного из тайных обществ, по сло­вам его товарища, вдоль всей ком­наты «тянулись полки с книгами, более политическими, экономиче­скими и вообще учёного содержа­ния, и всевозможные конституции».

«Вольнодумцы» верили, что пе­ремены в России возможны; и гото­вы были бороться за них.

СОЮЗ СПАСЕНИЯ

Первой тайной политической орга­низацией будущих декабристов стал Союз спасения. В феврале 1816 г. молодые офицеры Александр и Ни­кита Муравьёвы, Матвей и Сергей Муравьёвы-Апостолы, Сергей Тру­бецкой и Иван Якушкин договори­лись «составить общество, цель кото­рого была в обширном смысле благо России». Впоследствии в него вошёл и Павел Пестель. Небольшая — до 30 человек, — строго законспириро­ванная группа заговорщиков своими главными задачами объявляла свер­жение тирании, уничтожение кре­постничества, учреждение конститу­ционной монархии.

Члены Союза называли себя «истинными и верными сынами Оте­чества». Каждый из них должен был действовать на общую пользу, под­держивать все благие дела в стране, препятствовать злу, преследовать чиновников, радеющих лишь о соб­ственной выгоде, и других бесчест­ных людей. Члены Союза спасения стремились вести себя так, чтобы «не заслужить ни малейшей укориз­ны», клялись на кресте и Евангелии в сохранении тайны.

Над уставом, или «статутом», Со­юза больше всех поработал Пестель, хотя для его составления была избра­на комиссия, куда кроме Пестеля вхо­дили С. П. Трубецкой, И. А. Долгоруков и Ф. П. Шаховской. «Он (Пестель) имел пристрастие к формам масон­ским и хотел, чтобы некоторые подобные были введены для торжест­венности... Масонские формы, введён­ные в заседаниях и в принятии чле­нов, затрудняли действия общества и вводили какую-то таинственность, которая была противна характе­рам большей части членов; они хотели действия явного и открытого, хотя и положили не разглашать намерения, в котором соединились, чтобы не вооружить против себя людей неблагонамеренных... И потому чрез непродол­жительное время положено было изменить в этом отно­шении устав, как признанный неудобным к приложению», — вспоминал позднее князь Тру­бецкой.

На одном из совещаний Союза в Москве обсуждался ранее не поднимавшийся вопрос о том, какой видят «сыны Отечества» Рос­сию после освобождения от ти­рании и как добиться преображе­ния страны. Здесь впервые была высказана мысль о необходимости физического устранения монарха, и один из заговорщиков, Якушкин, предложил себя в цареубийцы. Чёт­кого представления о том, как дей­ствовать после этого, у них не было. Но даже среди малого числа членов тайной организации выявились серьёзные разногласия в видении путей к свободе (уничтожать ли са­модержавие и крепостное право, например), и в конце 1817 г. Союз самоликвидировался.

П. Соколов. Портрет И. Д. Якушкина. 1818 г.

П. Соколов. Портрет Н. М. Муравьёва. 1824 г.

СОЮЗ БЛАГОДЕНСТВИЯ

На смену Союзу спасения пришёл Союз благоденствия, организованный в январе 1818 г. В него вступили поч­ти все члены Союза спасения. Это бо­лее многочисленное (до 200 человек) и менее закрытое тайное общество имело своей эмблемой пчелиный рой. Оно намеревалось «по капле» и широ­ко распространить свои идеи и влия­ние в образованном высшем общест­ве, среди мещан и купечества. Устав Союза благоденствия, известный как «Зелёная книга» (по цвету обложки), отражал настроения самой умерен­ной части организации: постепенно, мирными методами готовить общест­венное мнение как силу, способную добиться преображения отчизны. На формирование «общего мнения» от­водилось примерно 20 лет, после чего можно было подумать о революции, «безболезненной и мирной».

Направления деятельности Со­юза не выходили за рамки «челове­колюбия», или благотворительной работы, «образования» (влияния на работу школ и воспитание юноше­ства), «правосудия», «общественного хозяйства». Предусматривалось соз­дание широкой сети легальных и нелегальных литературных, науч­ных, педагогических, женских, мо­лодёжных и других общественных организаций, а также издание жур­нала «Россиянин XIX века». Члены Союза благоденствия распрост­раняли свои идеи через литератур­но-театральное общество «Зелёная лампа», Вольное общество любите­лей российской словесности, Воль­ное общество учреждения училищ по методу взаимного обучения. Мно­гие декабристы создавали новые школы, в которых обучались грамо­те множество солдат и крестьян­ских детей.

Члены Союза пытались бороться с судебным произволом, занимая непрестижные в их среде гражданские посты судей и заседателей. Армейские офицеры не позволяли прибегать к телесным наказаниям, гуманно обра­щались с солдатами.

Однако многим из них прак­тическая деятельность Союза каза­лась недостаточной, а срок, необхо­димый для достижения конечной цели, — слишком длительным. Ра­дикально настроенные члены орга­низации требовали более активных действий.

В 1820 г. в Петербурге собра­лось совещание Союза для обсужде­ния сто программы. Здесь впервые в России тайная организация вы­сказалась единогласно за предло­женное Павлом Пестелем республи­канское будущее России. Вскоре декабристы узнали о том, что царь хорошо информирован о деятель­ности Союза благоденствия. На со­званном в январе 1821 г. съезде Союза в Москве его немногочис­ленные делегаты договорились рас-

пустить организацию, чтобы, во-первых, избавиться от ненадёжных членов, а во-вторых, пересмотреть тактику борьбы.

ДОМА ДЕКАБРИСТОВ В МОСКВЕ

Дом В. И. Штейнгеля.

Дом А. А. Тучкова.

Дом И. А. Долгорукова.

Дом В. К. Кюхельбекера.

В феврале 1825 г. в этом доме проходили заседания Московской управы Северного общества, возглавляемой И. И. Пущиным.

Дом С. П. Трубецкого.

ЮЖНОЕ И СЕВЕРНОЕ ОБЩЕСТВА

На основе Союза благоденствия вес­ной 1821 г. возникли сразу две круп­ные революционные организации: Южное общество на Украине и Се­верное общество в Петербурге. Бо­лее революционное и решительное Южное общество возглавил Павел Пестель, Северное, чьи установки считались более умеренными, — Никита Муравьёв.

Политической программой Юж­ного общества стала «Русская прав­да» Пестеля, принятая на съезде в Киеве в 1823 г.

П. И. Пестель был сторонни­ком революционной для того вре­мени идеи верховной власти на­рода. «Народ российский, — писал он, — не есть принадлежность ка­кого-либо лица или семейства. На­против того, правительство есть принадлежность народа, и оно уч­реждено для блага народного, а не народ существует для блага прави­тельства». В «Русской правде» Пес­тель описывал новую Россию — единую и неделимую республику с сильной централизованной вла­стью. Федеративное устройство го­сударства он отвергал, полагая, что «частное благо области, хотя и вре­менное, однако ж всё-таки сильнее действовать будет на воображение её правительства и народа, нежели общее благо всего государства...».

Историческим прообразом де­мократической системы для Песте­ля служило вече (общее собрание, решавшее все главные государст­венные дела) Новгородской респуб­лики. Конечно же, вече всего Рос­сийского государства собрать было невозможно, поэтому Пестель хотел разделить Россию на области, об­ласти — на губернии, губернии — на уезды, а самой мелкой админист­ративной единицей являлась бы волость. Все совершеннолетние (на­чиная с 20 лет) граждане мужского пола получали право голоса и мог­ли участвовать в ежегодном волост­ном «народном собрании», где они выбирали бы делегатов «наместных народных собраний», т. е. местных органов власти. Каждая волость, уезд, губерния и область должны были иметь своё наместное народ­ное собрание. Главой волостного наместного собрания становился выборный «волостной предводи­тель», а главами уездного и губерн­ского собраний — выборные «по­садники».

Все граждане имели право изби­рать и быть избранными в любой ор­ган государственной власти. Пестель предлагал не прямые, а двухступен­чатые выборы: сначала волостные на­родные собрания выбирали депутатов в уездные и губернские собрания, а последние из своей среды — пред­ставителей в высшие органы госу­дарства. Верховный законодательный орган будущей России — Народное вече — избирался сроком на пять лет, Только Народное вече могло издавать законы, объявлять войну и заключать мир. Распустить его не имел права никто, так как оно представляло со­бой, по определению Пестеля, «волю» и «душу» народа в государстве. Вер­ховным исполнительным органом яв­лялась Державная дума, состоявшая из пяти человек и избиравшаяся также на пять лет из членов Народного веча,

Помимо законодательной и исполнительной властей в государ­стве, по мнению Пестеля, должна быть и власть «блюстительная», ко­торая контролировала бы точное исполнение законов в стране и сле­дила бы за тем, чтобы Народное вече и Державная дума не выходили за рамки, установленные законом. Центральный орган блюстительной власти — Верховный собор — со­стоял из 120 «бояр», избиравшихся пожизненно.

В России, о которой мечтал Пестель, не могло быть крепостного права, так как «обладать другими людьми» как своей собственностью «есть дело постыдное... противное законам естественным... Рабство в России должно быть решительно уничтожено...». Глава Южного общест­ва предполагал освободить крестьян с землёй и закрепить за ними все права гражданства. Он собирался также уничтожить военные поселе­ния и передать «поселенную землю» крестьянам в свободное пользова­ние. Все земли волости, писал он, следует разделить на две равные половины: на «землю обществен­ную», которая будет принадлежать всему волостному обществу и не может быть ни продана, ни зало­жена, и «землю частную». Общест­венная земля делилась бы на участ­ки такого размера, чтобы каждый «необходимое для житья одного тяг­ла (одного хозяйства. — Прим. ред.) доставлять мог». Эти участки подле­жали раздаче в пользование членам волостного общества сроком на год, по истечении которого земля пере­ходила бы в другие руки или остава­лась за прежним хозяином. «Земли же частные будут принадлежать каз­не или частным лицам, обладающим оными с полною свободою... Сии земли, будучи предназначены для образования частной собственно­сти, служить будут к доставлению изобилия».

Правительство в новой России, считал Пестель, должно всемерно поддерживать предпринимательст­во. Предложил Пестель и новую на­логовую систему. Он исходил из того, что всякого рода натуральные и личные повинности (например, продуктами или работой) следует заменить денежными. Налоги долж­ны быть «взимаемы с имущества граждан, а не с лиц их».

Попытался Пестель разрешить в «Русской правде» и национальный вопрос. Он полагал, что право на независимость могут получить толь­ко сильные нации, способные про­тивостоять захватчикам. Для малых же народов лучше и полезнее будет, если «они соединятся духом и об­ществом с большим государством и совершенно сольют свою народ­ность с народностью господствую­щего народа...». В то же время Пес­тель часто подчёркивал, что люди совершенно независимо от их расовой и национальной принадлеж­ности равны от природы, поэтому великий народ, подчинивший себе малые, не может и не должен ис­пользовать своё превосходство для их угнетения.

Южное общество объявило не­эффективной деятельность пред­шественников и признало опорой движения армию, считая её решаю­щей силой революционного перево­рота. Члены Общества намеревались взять власть в столице, вынудив царя отречься. Новая тактика Общества потребовала организационных пре­образований: в него принимались только военные, связанные преиму­щественно с регулярными частями армии; ужесточалась дисциплина внутри Общества; от всех его членов требовалось безоговорочное подчи­нение руководящему центру — Ди­ректории.

«Мы часто собирались вместе, рассуждали, спорили, толковали, пе­редавали друг другу свои задушев­ные помыслы и желания, сообщали всё, что могло интересовать общее дело, и, натурально, нередко очень свободно, скажу более, неумеренно говорили о правительстве. Предло­жениям, теориям не было конца, — вспоминал декабрист Н. В. Басар­гин. — Разумеется, в этих соображе­ниях первенствовал Пестель. Его светлый логический ум управлял нашими прениями и нередко согла­шал разногласия».

В Северном обществе прог­раммные и тактические вопросы обсуждались обычно на вечерах или обедах у Н. Муравьёва или на «русских завтраках» у Рылеева. Уме­ренное крыло северян поддержива­ло «Конституцию» Муравьёва, ради­калы (Рылеев, братья Бестужевы, Оболенский, Пущин и другие заго­ворщики) склонялись к «Русской правде» (см. статью «Кондратий Ры­леев, Никита Муравьёв, Павел Пес­тель»), Бесконечная полемика, несо­гласие, отсутствие общей позиции отталкивали от Общества недоста­точно убеждённых его членов. По­степенно первую роль в нём стал играть К. Рылеев. Его авторитет и умение убеждать привлекли в Об­щество новых «вольнодумцев».

Постепенно между двумя орга­низациями наладились контакты. Лидеры Южного общества стреми­лись объединить все революцион­ные силы России. Весной 1824 г. Пестель побывал в северной столи­це, где вёл переговоры о слиянии обществ и едином плане действий на будущее. Петербуржцы с интересом отнеслись к «Русской правде» как программе южан, хотя их не вполне устраивали положения, регламенти­рующие послереволюционное уст­ройство России. В конце концов за­говорщики запланировали работу над приемлемым для всех проектом конституции и совместное военное выступление летом 1826 г.

ОБЩЕСТВО СОЕДИНЁННЫХ СЛАВЯН

Ещё с лета 1823 г. Южное общест­во поддерживало связь с Поль­ским патриотическим обществом. В 1825 г. к Южному обществу при­мкнуло Общество соединённых сла­вян, которое возникло в Новоград-Волынске по инициативе братьев Петра и Андрея Борисовых и ссыль­ного поляка Юлиана Люблинского ещё в 1823 г. Соединённые славяне принадлежали в основном к мало­имущему дворянству. Основной своей задачей они считали борьбу против крепостничества и деспо­тизма, за объединение всех славянских народов в демократическую федерацию.

Вот первые строки «Клятвы», которую давали члены этого Об­щества: «Вступая в число Соединён­ных Славян для избавления себя от тиранства и для возвращения сво­боды, столь драгоценной роду чело­веческому, я торжественно прися­гаю... на взаимную любовь, что для меня есть божеством и от чего я ожидаю исполнения всех моих же­ланий. Клянусь быть всегда добро­детельным, вечно быть верным на­шей цели и соблюдать глубочайшее молчание. Самый ад со всеми свои­ми ужасами не вынудит меня ука­зать тиранам моих друзей и их на­мерения. Клянусь, что уста мои тогда только откроют название сего союза пред человеком, когда он до­кажет несомненное желание быть участником оного; клянусь до по­следней капли крови, до последне­го вздоха вспомоществовать вам, друзья мои, от этой святой для меня минуты. Особенная деятельность будет первою моею добродетелью, а взаимная любовь и пособие — свя­тым моим долгом».

Общество соединённых славян стремилось вовлечь в движение местных жителей. Оно было против захвата власти в стране путём воен­ного переворота. Несмотря на рас­хождение с южанами в последнем вопросе, все «славяне» (52 человека) вошли в Южное общество — во имя великой цели.

Планам революционеров не суж­дено было осуществиться. Ситуация междуцарствия подтолкнула активных членов Северного общества к тому, чтобы принять решение о немедлен­ном выступлении в столице. Действо­вать северянам пришлось в изоляции от их южных единомышленников. Разгром восстания на Сенатской пло­щади и выступления Черниговского полка на юге положил конец декаб­ристским организациям. Выработан­ные декабристами основы освободи­тельной борьбы, конституционные проекты и организационный опыт сыграли значительную роль в воспи­тании последующих поколений бор­цов с самодержавием.

А. М. Муравьёв.