Политические перемены в Европе

Под воздействием комплекса причин в некоторых странах Европы (особенно во Франции и Западной Германии) стало форми­роваться общественное мнение за создание единой Европы. В 1954 г. канцлер ФРГ. К. Аденауэр утверждал, что единство Европы было мечтой немногих. Оно стало надеждой для многих.

Сегодня оно — необходимость для всех нас. Оно необходимо для нашей безопасности, для нашей свободы, для нашего существования как нации и как духовно-творческого содружества народов¹.

Наибольшее развитие геополитическая мысль получила в Европе, особенно во Франции, в Бельгии, ФРГ, когда в 1959—1968 годах президентом Франции был «континенталист» генерал Шарль Де Голль. Он предпринял ряд энергичных антиантлантистских ша­гов: Франция вышла из НАТО, где абсолютно доминировали США, выработала собственную геополитическую линию, вклю­чающую в себя «оборону по всем азимутам», укрепляла связи с СССР, усиливалось франко-германское сотрудничество, а в пер­спективе планировалось создать «Европу от Атлантики до Ура­ла». Эта Европа виделась де Голлю как вполне суверенное стратегически континентальное образование, т. е. появилась кон­цепция «европейского континентализма». Она нашла сторонни­ков в Западной Германии. Вот что, например, писал бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, прошедший путь от англофила, американофила до франкофила:

... из-за растущего понимания геополитического положения моей страны я стал в последние 15—18 лет франкофилом, убежденным приверженцем приоритета франко-западногерманской дружбы³.

Шестидесятые годы положили начало созданию франко-западногерманского политического, экономического, финансо­вого союза — ядра объединенной Европы конца XX в., которая значительно превзошла по главным показателям США. Как же этот процесс сказался на становлении европейской геополитиче­ской мысли?

В 60-е годы европейские ученые-геополитики стали чаще включаться в американские исследовательские проекты. Причин тому было несколько. Наиболее важная из них — прерванная связь с довоенными геополитическими школами. Ученые Евро­пы вынуждены были принимать нормы англосаксонского под­хода. В США же этих ученых видели не в качестве главных раз­работчиков тех или иных концепций, а в качестве технических экспертов, исполнителей прикладных геополитических исследо­ваний. Постепенно работы европейских геополитиков преврати­лись в самостоятельные школы — в «региональную геополити­ку» (например, течение, возглавляемое Ивом Лакостом во Франции). Авторы концепции «региональной геополитики» в отличие от родоначальников этой науки Ратцеля, Челлена, Макиндера, Мэхена или Хаусхофера придавали мало значения главному закону геополитики — глобальному дуализму (борьбе Суши и Моря), а использовали геополитические методики для изучения, анализа, описания межгосударственных, межэтнических конфликтов, демографических процессов и даже политиче­ских выборов.

В общей линии геополитической мысли Запада наиболее ярко были выражены следующие направления: атлантизм, мондиализм, прикладная геополитика, течение европейских «новых правых». Прежде чем попытаться кратко рассмотреть эти течения, сделаем небольшой экскурс в экономическое, политическое и военное развитие США, стран Западной Европы после окончания Второй мировой войны (1939—1945 гг.).

С наименьшими потерями и с наибольшими экономическими, военными, финансовыми приобретениями вышли из этой войны США. В войну объективно были заложены основы становления США как мировой державы. После войны геополитики-атлантисты уточняли, развивали частные аспекты теории, усиливая ее прикладную сторону. Идея «морской силы», ее геополитическая стра­тегия стала официальной международной политикой США. Она рассматривала два варианта развития событий:

• выигрыш Западом борьбы с Востоком или
• конвергенция (от лат. convergere — приближаться, схо­диться) двух противоположных идеологических сторон в нечто единое и установление Мирового Правительства.

Второй вариант развития событий потребовал появления но­вой доктрины, получавшей название «геополитика мондиализма», или «новый мировой порядок».

Европейская геополитическая мысль была представлена геополитиками-«континенталистами» и «новыми правыми». Это европейское течение развивало геополитические идеи школы Хаусхофера. В конце 80-х — начале 90-х годов к их трудам обра­тись официальные европейские геополитики.

Атдантизм: от Д.У. Мэйнига

До 3. Бжезинского

Последователи и ученики Н. Спайкмена не только развивали, но и корректировали взгляды своего учителя — крупного пред­ставителя атлантистской линии в геополитике. Анализируя тези­сы Спайкмена, его ученик политолог Д. Мэйниг в работе «Heartland и Rimland в евразийской истории» отмечает, что

геополитические критерии должны особо учитывать функциональную ориентацию населения и государства, а не только чисто географиче­ское отношение территории к Суше и Морю³.

Всю территорию евразийского Rimland он делит на три вида в зависимости от функционально-культурной предрасположен­ности. В первый вошли Китай, Монголия, Северный Вьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтика и Карелия — пространства, органически тяготею­щие к Heartland. Второй вид объединил такие страны, как Юж­ная Корея, Бирма, Индия, Ирак, Сирия, Югославия, т. е. геопо­литически нейтральные страны. Страны Западной Европы, Гре­цию, Турцию, Иран, Пакистан, Таиланд Д. МэЙниг отнес к третьему виду, склонному к талассократическому блоку⁴.

Последователи Спайкмена также брали за основу культурно-функциональный анализ Мэйнига, его видение «теллурократической» и «талассократической» предрасположенности, считали, что главную роль играют прибрежные цивилизации, от которых внутрь континента поступают культурные импульсы. Степень интенсивно­сти этих импульсов может быть различна. «Талассократически ориен­тированные» секторы «внутреннего полумесяца» обладают высши­ми культурными форматами и им принадлежит историческая инициатива.

С точки зрения американского политолога Сола Коэнавсе регионы Земли могут быть разделены на четыре геополитиче­ские составляющие:

1. внешняя морская (водная среда), зависящая от торгового фло­та и портов;

2. континентальное ядро {nucleus), тождественное «Hinterland» (геополитическому термину, означающему «удаленные от побережья внутренние регионы»);

3. дисконтинуальный пояс (береговые сектора, ориентированные либо внутрь континента, либо от него);

4. регионы, геополитически независимые от этого ансамбля⁵.

Известный ученый и политик (бывший госсекретарь США) Г. Киссинджер, опираясь на идеи «дисконтинуальных поясов», полагал, что политическая стратегия США состоит в том, чтобы объединить разрозненные береговые зоны в одно целое, что по­зволит получить атлантистам полный контроль над Евразией, над СССР. Это одно целое должно включить те «береговые сек­тора», которые сохраняли нейтралитет или тяготели к Евразии. Доктрина Киссинджера предлагала США действовать методом «кнута и пряника»: Вьетнаму — война, Китаю — сотрудничество, поддержка режима шахиншаха Ирана М. Реза Пехлеви, национа­листов Украины и Прибалтики и т. п. Идеи Г. Киссинджера тесно увязывались с доктриной ядерного сдерживания США и НАТО. Месторасположение американского и натовского ядерного оружия учитывало географические и геополитические особенности регионов. Атлантизм, являясь геополитикой моря, не был чужд и новым идеям, связанным с научно-техническим прогрессом, с научно-технической революцией в военной сфере. Появление новых типов вооружений — стратегических бомбардировщиков (первые из них сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нага­саки), межконтинентальных, крылатых и других ракет — поколебало приоритет Моря над Сушей. Потребовались новые доктрины, которые вместо двух важнейших элементов геополитики (Моря и Суши) должны были учитывать воздушное и космиче­ское пространство, которые предполагают применение не только , ядерного, но и плазменного, лазерного оружия. Эти два новых элемента получили название аэрократии и эфирократии. Освоение данных двух сред, на которые совершенно не обращали имания основатели геополитики, тем не менее оказалось прот­яжением талассократических теорий, но на более высоком уровне. История показала, что атлантизм более динамично, наступательно использовал все среды, базирующиеся на законе Моря. Геополитика атлантистов оказалась наступательной, а геополитика Евразии пребывала в состоянии пассивной оборо­ны. В сфере аэрократии СССР добился относительного паритета, но в «звездных войнах» не смог конкурировать, что во многом привело к поражению в «холодной войне», к развалу содружества стран Варшавского договора, а впоследствии и СССР. В 90-х годах геополитическая мысль на Западе разделилась два течения: «неоатлантизм» Самуила Хантингтона (р. 1927) и «конец истории» Фрэнсиса Фукуямы. О концепции Фукуямы мы поговорим ниже, а сейчас речь пойдет о неоатлантизме Хантинггона, который, будучи директором Института стратегических исследований при Гарвардском университете, изложил в статье «Столкновение цивилизаций»⁶ свои взгляды на проблему дальнейших отношений Моря и Суши, Запада и Востока. О верждал, что стратегическая победа атлантистов над евразийцами не есть победа цивилизационная. Запад и Восток по-прежнему цивилизационно стоят далеко друг от друга. Западные ценности — это рынок, либерал-демократия, индивидуализм права человека и т. д., восточные ценности — коллективизм, традиционализм, соборность, патернализм и т. д. Хантингтон утверждал, что западная идеология восторжествовала временно, что ее торжество поднимет на поверхность глубинные культур­ные слои Востока: усилится влияние религиозных факторов, в частности, ислама и православия, синтоизма и буддизма, конфу­цианства и индуизма. В недалеком будущем, по его мнению, зая­вят о себе славяно-православная, конфуцианская (китайская), японская, исламская, индуистская, латиноамериканская и, воз­можно, африканская цивилизации⁷. Этот фактор вновь создает условия для противостояния Запада и Востока. Значит, делает вы­вод Хантингтон, надо готовиться к нему, заранее регулировать, если не сдерживать антиатлантистские настроения и тенденции, не допустить соединения геополитических центров противостояния Западу в единый союз. Для этого Западу следует:

• более тесно сотрудничать, обеспечить единство между США и Европой;

• интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Восточной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к западной;

• предотвратить перерастание локальных конфликтов меж­ду цивилизациями в глобальные войны;

• ограничить военную экспансию конфуцианских и ислам­ских государств;

• приостановить свертывание западной военной мощи и обеспечить военное превосходство на Дальнем Востоке ив Юго-Западной Азии;

• использовать трудности и конфликты во взаимоотноше­ниях исламских и конфуцианских стран;

• поддерживать группы, ориентирующиеся па западные ценности и интересы в других цивилизациях;

• усилить международные институты, отражающие запад­ные интересы и ценности И узаконивающие их, и обеспе­чить вовлечение незападных государств в эти институты⁸.

Как видно из этих рекомендаций, в числе наиболее вероят­ных противников Запада Хантингтон считает Китай и исламские государства, прежде всего Иран, Ирак, Ливию, а не Россию или какие-либо другие евразийские страны. Но другие неоатлантисты, например Пол Вольфовиц, по-прежнему полагают, что Рос­сия является потенциально наиболее сильным соперником для США и их партнеров по НАТО. В этой связи он призывает соз­дать против России «санитарный кордон», куда вошли бы стра­ны Восточной Европы и Прибалтики.

Идеи атлантизма развивал идеолог «нового мирового порядка» 3. Бжезинский. Еще в 1986 г. в книге «План игры» он впервые совершенно ясно характеризовал соперничество СССР и

США как геополитическую борьбу за контроль над Евразией. Он стал одним из теоретиков течения «мондиализма».

Мондиализм

Идеи всеединства человечества имеют очень давние исторические корни. Отдали им дань и мыслители, философы, писатели России, частности, гениальный русский писатель Ф.М. Достоевский(1821 — 1881) утверждал, что Россия должна собрать в братском всеединстве все человечество. Его идеологический противник публицист К.Н. Леонтьев (1831 — 1891) предрек России не роль избирательницы человечества в братском всеединстве, а родины Антихриста. Еще один глубокий ум России историк Г.П. Федотов (1886—1951) высказал не только веру в великое будущее России, но и тревогу по поводу ее духовного, политического, экономи­ческого перерождения, в частности, тревогу о подмене религи­озного начала в духовной жизни России национальным.

Задолго до победы Запада над Востоком возникла геополитическая концепция «мондиализма». Ее сущностью является утверждение полной планетарной интеграции, создание единого мира. Подобные идеи высказывал еще О. Конт. В письме к Тулузу от 26 августа 1852 г. он утверждал:

человечество — это всемирная родина, призванная объединить по крайней мере в будущем всех обитателей планеты. Это совокупность всех способных к ассимиляции, всех как живущих поколений, так и сошедших со сцены, так, наконец, и грядущих; к нему не принадлежат разве Нероны, Робеспьеры и Бонапарты — одним словом те, кто на­рушает своими действиями человеческую гармонию; индивид сам по себе не существует, представляя только абстракцию....

Далее в этом-письме О. Конт пишет, что

человечество является всемирной семьею; оно стало бы ею, если бы люди были в достаточной степени братьями, но этого еще нет в дей­ствительности; вот почему отечество пока напоминает собой тот гро­мадный интервал между индивидом и семьею⁹.

Четырьмя годами раньше в «Манифесте» К. Маркс и Энгельс сформулировали похожие идеи, наиболее яркая из них: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Концепции Л.Б.Троцкого и Н. И. Бухарина о перманентной революции, лозунг 50-х годов, рожденный после победы коммунистов в Ки­тае в октябре 1949 г. — «русский с китайцем — братья навек» — тоже во многом попытки воплощения этих идей.

Давнюю историю имеют притязания американцев на исклю­чительность. Начало им положили взгляды первых поселенцев — пуритан, прибывших на американский материк еще в XVII в., здесь они пытались реализовать библейскую заповедь «града на холме», где все поселенцы равны и свободны. Отсюда и обосно­вание концепции экспансии принципов свободы и демократии как проявление логики Божественного Провидения. От этой мысли до идеи — предначертания Америки реформировать весь мир и вести его за собой — один шаг. Уже в середине XIX в, некоторые американские идеологи утверждали, что в ближай­шем будущем США станут центром, вокруг которого все нации объединятся в единый народ, что США, подобно Солнцу, ока­жут «славное влияние на страны Европы, а дальше на азиатские империи». Философ Дж. Фиске в 1895 г. говорил, что в ближайшем будущем все страны мира станут английскими по сво­ему языку, религии, своим политическим обычаям и в значительной степени по крови населяющих их народов.

Видно, что идеи, сформулированные в «доктрине Монро» (Внешнеполитическая программа правительства США, сформированная прези­дентом Дж. Монро в послании Конгрессу) в 1823 г., утверждавшие главенствующее и руководящее положе­ние США сначала в Латинской Америке, затем — в Западной Европе, в середине XX в. распространялись уже во всем мире.

Наиболее четко эти установки были провозглашены в ло­зунге «американского века», сформулированном политологом Г. Льюисом в 1941 г. «XX век должен стать в значительной сте­пени американским веком». Американские капиталисты, учите­ля, врачи, агрономы и инженеры, поддерживаемые американ­ской мощью, утверждал он, должны взять на себя бремя белого человека, неся с собой повсюду «стабильность» и «прогресс» американского образца.

Эти идеи в 1945 г. были положены в основу государственной внешней политики США, которые считали, что одержанная на­ми победа возложила на американский народ бремя ответствен­ности за дальнейшее руководство миром.

В завтрашней Америке истинную столицу мира, базу руководства им, видели политики — президент и вице-президент Д. Эйзенхауэр, Г. Хэмфри, немало сделавшие для реализации на рактике во внешнеполитической деятельности «доктрины Трумэна». В наиболее жесткой форме особая миссия США была оплощена во внешней политике во время президентства Рейгана и Буша. Идея о предназначении Америки руководить миром, пасти «больное человечество» от грозящих ему опасностей была идеей фикс» Рональда Рейгана и его администрации.

В XX в. мондиалистские идеи высказывали и многие политические деятели Западной Европы, но они в отличие от американцев не вынашивали эгоцентристские мысли об абсолютном мировом господстве. США стали главным идеологическим и политическим центром мондиализма. Там был создан своего рода шгаб по реализации этой концепции. В нем работали сотни разичных советников, аналитиков, на него замыкались центры стратегических исследований, были созданы параллельные вла­тные структуры. По замыслу американских геостратегов для реализации идей мондиализма создавались такие надправительственные структуры, как ООН, ЮНЕСКО, их комитеты и ко­миссии. Под руководством США работали и продолжают функ­ционировать такие мондиалистские организации, как «Совет по Международным отношениям» и «Бильдербергский клуб», или он же «Бильдербергская группа». Ее лидеры в 1973 г. сформировали «Трехстороннюю комиссию», которую возглавил семейный клан мультимиллиардеров Рокфеллеров. Эта комиссия насчитывает ориентировочно около 200 членов. Ее рядовыми функционерами были многие ведущие политики США, Европы и Японии. Например, будущий президент США Дж. Картер возглавлял когда-то в «Трехсторонней комиссии» один из подкомитетов.

Мозговой центр «Трехсторонней комиссии» во главе со 3. Бжезинским (р. 1928) разработал несколько вариантов пере­ода к единой мировой системе под руководством США. Один из вариантов (моделей) перехода .к новому мировому порядку и мировому правительству опирался на идеи конвергенции (слияния, сближения). Сама идея конвергенции была впервые озвучена президентом США Л. Джонсоном. Теорию конвергенции создал американский социолог русского происхождения Питирим Сорокин (1889 — 1968). В 70-х годах она была модернизирована под нужды мондиализма группой аналитиков под руководством 3. Бжезинского и Г. Киссинджера. В рамках этой теории разработаны методы создания новой культурно-идеологической цивилизации, промежуточной между социализ­мом и капитализмом.

По мысли П. Сорокина, эта новая цивилизация должна во­брать лучшие черты от капитализма и социализма, атлантизма и континентализма. В Мировое Правительство после создания новой синтетической культурно-идеологической цивилизации мог­ли войти Вашингтон и Москва. Но управлять таким миром, по­лагали мондиалисты, можно с переходом на технологические схемы «эфирократии». Мондиалистский центр имел филиалы а Западной Европе, Китае, в СССР, через которые реализовывал свои проекты. Но результаты этих устремлений мондиалистов в Европе, СССР и Китае — разные. Восточно-европейские страны, СССР пошли на уступки США по всем принципиальным вопросам — сокращение вооружений, роспуск Варшавского до­говора, развал политической и экономической системы СССР, т. е. самоликвидировались, а Запад не пошел ни на политиче­ские, ни на идеологические, ни на геополитические уступки СССР. Китай также ни на какие принципиальные уступки За­паду не пошел. Таким образом, мондиализм был весьма эффективно использован атлантистами-политиками в «холодной вой­не» против СССР и стран Восточной Европы.

Новой версией мондиализма после развала блока стран Вос­точной Европы и СССР стала концепция политолога Френсиса Фукуямы «конец истории», В начале 90-х годов он опубликовал статью под этим же названием. Его концепция стала идейной «основой нового течения — «неомондиализма». Принципиально новых идей в «конце истории» нельзя найти при всем желании. Это повтор идей Т. Гоббса, а также О. Конта (высказанных по­следним в «Курсе позитивной философии»), Г. Спенсера и других мыслителей-позитивистов. Фукуяма «проводит» читате­лей от «эпохи закона Силы», «мракобесия», «нерационального менеджирования социальной реальности» к разумному строю — капиталистическому, западной цивилизации конца XX в. с ее рыночной экономикой и либерально-демократическими ценностями.

Фукуяма во многом повторил идеи немецкого социолога и историка Макса Вебера о том, что история развивалась только за счет нерациональных факторов, что рациональность становится превалирующим фактором только на этапе капиталистического развития. Последний оплот «иррационализма» пал, по мнению

Фукуямы, с развалом СССР. С этим фактором представитель современного неомондиализма связывает «конец истории» и на­чало нового существования человечества — планетарного, где будут существовать Рынок и Демократия. Они интегрируют мир н гармоническую (почти по О. Конту) единую машину. Все час­ти света, т. е. все регионы Земного шара, начнут переструктури­роваться, как электроны в атоме, станут менять свои орбиты, ориентируясь на самые мощные (экономически) ядра-центры.

Некоторые европейские ученые высказали идеи, похожие на доктрину Фукуямы. Например, в книге «Линии горизонта» лич­ный советник президента Ф. Миттерана Жак Атталиутверждает, что сейчас в мире наступила «эра денег». Они — универсаль­ный эталон любой ценности. Эра денег — свидетельство наступ­ления мессианской эры иудейско-каббалистического толка. На всей Земле, по Аттали, господствуют рыночные отношения, ос­нованные не только на деньгах, но и на информационных тех­нологиях, доминирует либерально-демократическая идеология, геополитического дуализма нет; есть единый однородный мир, который базируется, формируется на принципах «геоэкономики». Последняя во тлаву угла ставит не географические, этнические, духовные и другие факторы, а прежде всего экономические. Все зтраны, регионы Земли вращаются вокруг тех городов, где есть Центры мировых бирж, информационные центры, крупные про­изводства и полезные ископаемые. Такими ядрами — экономи­ческими пространствами — стали, по мнению Аттали, Амери-Канское пространство, включающее Северную и Южную Амери­ку в одну финансово-промышленную зону; Европейское про­странство — вся объединенная Европа; Тихоокеанский регион с Конкурирующими центрами: Токио, Тайвань, Сингапур и т. п.¹⁰

Экономический и идеологический тип этих пространств бу-т схожим, следовательно, между тремя пространствами не Кюгут возникнуть какие-либо противоречия. Никакие геополи­тические факторы не будут оказывать существенного влияния. По своему содержанию «геоэкономический» проект переустрой­ства мира является промежуточным вариантом между атлантизмом и мондиализмом.

Геополитические идеи Аттали более детально представил профессор Института международных политических исследова­ний (Милан) Карло Санторо. Концепции многополярности ми­ра Фукуямы предполагают существование Мирового Правитель­ства. Его ядром могут стать международные институты типа ООН и ее комитетов. По мысли К. Санторо, эти межгосударст венные структуры — наследие устаревшей логики двуполярной геополитики и «холодной войны». Положение в мире чревато цивилизационньши катастрофами. В результате этих катастроф будет ослаблена роль международных структур, возрастут на­циональное самосознание и национализм в странах Восточной Европы, России, Третьего мира, интенсивно пойдет распад су­ществующих государств (включая и Россию), мир вступит в пе­риод войн малой и средней интенсивности, вследствие которых станут возникать новые геополитические пространства, для их управления необходимо формировать Мировое Правительство, под эгидой которого будет создано планетарное государство.

Рассмотренная концепция занимает промежуточные позиции между доктриной Фукуямы и идеями С. Хантингтона.

Как видим, мондиализм, атлантизм и неомондиализм пола­гают переплавить множество народов, наций и культур в единое общество. Такое общество, в частности, общество западных стран (ЗС) рисует в своей футуристической книге «Глобальный человейник» русский философ и писатель А. Зиновьев (р. 1922). Выше мы назвали наиболее важные интеллектуальные ценности, присущие современному Западу и Востоку. Какие же ценности, полагает А. Зиновьев, будут присущи человеку-западоиду XXI в. и последующих веков? По этому поводу он пишет:

Все исследователи более или менее единодушны, отмечая такие качества западоидости, как высокий интеллектуальный потенциал, практицизм, деловитость, расчетливость, конкурентоспособность, изобретательность, способность рисковать, авантюристичиость, лю­бознательность, эмоциональная черствость, холодность, склонность к индивидуализму, повышенное чувство собственного достоинства, стремление к независимости, склонность к добросовестности в деле, чувство превосходства над другими народами, стремление управлять другими и подчинять их своей воле, высокая степень самодисциплины и самоорганизации¹¹.

Многие из перечисленных качеств западоидов уже были на­званы в начале XX в. (в 1905 г.) Максом Вебером в работе «Протестантская этика и дух капитализма». Как показала прак­тика, за истекшее время эти качества приняли на Западе, осо­бенно в США, гипертрофированные размеры. Зиновьев пишет:

Со временем число людей с упомянутыми выше свойствами запа­доидости росло... Происходил своего рода отбор, подобный искусст­венному отбору в выведении культурных растений и животных... Лю­дей стали штамповать в массовых масштабах с использованием ис­кусственных средств... с помощью, воспитания, обучения, идеологии, пропаганды, культуры, медицины, психологии¹².

То, о чем пишет ученый А. Зиновьев, — утопическое обще­ство будущего, построенное по проектам мондиалистов. Истоки же их идей можно найти в Торе и Талмуде, в Библии (в Старом Завете), в некоторых утопических теориях.