Осенью 1236 г. был взят Великий Булгар.
Борьба Руси за независимость в XIII в.
• Монголо-татарское нашествие
Страшны были не битвы, а их последствия. Победители выжигали и грабили села и города, а самое главное — захватывали многочисленные полоны, обращали пленников в рабов, переселяли на свои земли. Так, внук Мономаха Изяслав Киевский в 1149 г. увел из Ростовской земли своего дяди Юрия Долгорукого 7 тыс. человек;
3) ослаблялся военный потенциал страны в целом. Несмотря на попытки созыва княжеских съездов, которые поддерживали определенный порядок в раздробленной Руси и смягчали междоусобицы, происходило ослабление военной мощи страны.
Западная Европа относительно безболезненно пережила подобное ввиду отсутствия сильной внешней агрессии. Для Руси в преддверии монголо-татарского нашествия падение обороноспособности оказалось роковым.
Для Руси, расположенной между Европой и Азией, всегда было крайне важно, в какую сторону она повернется лицом — на Восток или на Запад. Киевская Русь некоторое время сохраняла нейтральное положение между ними, но новая политическая обстановка XIII в., нашествие монголов и крестовый поход европейских рыцарей на Русь, поставившие под вопрос дальнейшее существование русского народа и его культуры, заставляли сделать определенный выбор. От этого выбора зависела судьба страны на многие столетия.
МОНГОЛО-ТАТАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ НА РУССКИЕ ЗЕМЛИ
Татаро-монгольское иго — это политическая, экономическая и культурная зависимость Руси от Золотой Орды. Термин «иго»в значенииугнетения впервые употреблен в 1275 г. митрополитом Кириллом.
В современной исторической науке есть две точки зрения на монгольское иго.
Традиционная — рассматривает его как бедствие для русских земель.
Другая — трактует нашествие Батыя как рядовой набег кочевников.
Монгольские племена в XII—XIII вв. занимали территорию современной Монголии и Бурятии. В начале XIII в. про изошло их объединение под властью одного из ханов — Темучина, получившего имя Чингисхан — «великий хан», «посланный богом» (1206—1227). В 1206 г. на курултае (съезде племен) он был избран вождем монгольских племен.
Монголы вели кочевой образ жизни, имели конное войско с прекрасной организацией и железной дисциплиной, с единым командованием. Хорошо вооруженные луками и острыми саблями, одетые в шлемы и панцири из кожи, легко передвигающиеся на быстрых конях, они были почти неуязвимы | для стрел. Была использована даже высочайшая для того времени китайская военная техника.
1211 г.— начало завоевательных походов монголов, их направление — Северный Китай, берега Каспийского моря, Армения, Кавказ, Черноморская! степь, Сибирь, Хорезм, Северный Иран и другие земли. Племена стали про двигаться к русским землям.
Уже в первом крупном столкновении в приазовских степях на р. Калке (1223 г.) объединенные русские силы и половцы не смогли противостоять) четко организованным и спаянным в единое целое монголам, где каждый десяток был связан круговой порукой (за вину одного наказывали всех). Кроме того, выявились серьезные разногласия между русскими князьями; отсутствовала поддержка со стороны могущественных князей Клева и Владимира. Впервые Русь понесла тяжелый урок — полегло девять десятых объединенных сил.
Существует точка зрения, согласно которой в 1223 г. монголы пошли не на Русь, а был лишь разведывательный рейд монголов из Закавказья, к тому же направленный исключительно против половцев (М. М. Шумилов, С. П. Рябикин).
В 1235 г. на курултае принимается решение о вторжении в русские земли.
Битва на Калке
Начало было успешным для русско-половецкого войска. Мстислав Удалой переправился через Днепр с 10 тысячами конников и разгромил передовые отряды татар. Любопытно, что татарский «воевода» Гамябек, по Татищеву, надеялся на помощь половцев и «ушел в курганы половецкие». Но половцы пришли на помощь Мстиславу и перебили всех взятых в кольцо татар.
Чжебе и Субудей
В течение восьми дней русские дружины продвигались в глубь степи на восток, уничтожая татарские дозоры и разъезды. Но с самого начала обнажилась слабость многочисленного русского войска: они ничего не знали о противнике и не сумели организовать эффективную разведку.
Кроме того, отсутствовало единое командование, икаждый князь со своей дружиной самостоятельно решали, что и как им делать.Все это предопределило поражение русско-половецкого войска.
Мстислав Удалой Галицкий вырвался вперед и успешно продвигался в сторону основных татарских сил, а Мстислав Романович Киевский осуждал этот задор, поскольку считал себя главным (формально он таковым и являлся в качестве великого князя Киевского) и потому никакого содействия галицкому князю не оказывал. А с началом битвы он со своим войском создал отдельный укрепленный лагерь в некотором отдалении от места сражения, не участвуя непосредственно в бою. В этом бою с основными силами монголо-татар русско-половецкие полки потерпели поражение. В результате же бежавшие с поля боя половцы расстроили дружины и киевского князя, и находившихся под его началом дружины других князей. Киевский князь заперся в своем лагере.
В отличие от русских князей, монголы всегда придавали большое значение разведке. На службе у татар каким-то образом оказались бродники во главе с Плоскиней. Именно Пло-скиня уговорил киевского князя капитулировать, уверяя, что всех князей с почетом отпустят. И именно Плоскиня советовал татарам перебить всех плененных князей (хотя татары в такого рода советах никогда не нуждались). В итоге же всех плененных воинов татары перебили, а князей распластали по земле, положили на них доски и сели пировать. Вырваться с поля боя удалось только Владимиру Смоленскому, Мстиславу Удалому, молодому волынскому князю Даниилу и Мстиславу Луцкому.
Разгромив половцев и русские войска на Калке, татары устремились к Днепру и Северской земле, причем теперь проводниками у них были половцы. Татар, подошедших к Новгороду Северскому, горожане наивно встретили с крестами. Но татары вели себя как обычно: брали в полон, жгли, убивали.
Однако для дальнейшего продвижения у татар уже не было сил. На путях к Днепру и Северской земле они также несли большие потери от рассеянных небольшими группами остатков русских дружин. Владимир Рюрикович, князь смоленский, ночью ушел от Мстислава Киевского и собрал из разбежавшихся в разные стороны русских воинов отряд в 5000 человек. Этот отряд нанес татарам значительный урон, успешно отбивая нападения преследователей. Он возвращался в Смоленск, когда его перехватили киевляне и пригласили на княжение в Киев. На вече он был избран киевским князем.
Потери русских войск были огромны. В летописях говорится, что от Калки вернулся лишь один из десяти. Татищев называет и абсолютные цифры: погибло 12 князей и 70 тысяч воинов. Заключение же его достойно воспроизведения: «Татара хотя так великое войско руское победили, но своих весьма много потеряли. И сами сказывают, что их на оном бою более 100 000 побито и хана их больший сын Тосхус убит, и если бы русские князи в согласии были и совокупно бились, то б татара и половцев при них разбить не могли. И видя татара такой в них великий упадок, не смели более на русских наступить, но и на области русские идти, хотя оные безлюдны остались и оборонять было некому, а пошли подле моря и, попленя половцев, возвратились за Дон к Волге и за горы, и тако их до пришествия Батыя не слышно было. Половцев же из бежавших неколико в Русь пришли и крестились в разных городех, которым жители весьма ради были и давали им корм и помочь в поселении».
Трагедия, однако, не образумила князей. Страх и растерянность не проходили, но надеялись, что пришедшие невесть откуда и ушедшие невесть куда «татары», больше не вернутся. Но татары вернулись всего через 13 лет, а Русь оставалась все так же раздробленной.
* * *
Чингисхан умер в 1227 г. Ранее он распределил улусы между сыновьями. Старшему Джучи были определены западные земли — собственно Европа.Джучиумер в 1227 г., еще при жизни отца (есть мнение, что его устранил сам Чингисхан, считая недостаточно жестким). Улус перешел к старшему сыну Джучи хану Бату, ставшему известным в русских источниках под именемБатыя(1208—1255). Но этот улус предстояло еще завоевать. Батыю было выделено лишь четыре тысячи монгольских семей, остальное же войско предстояло набрать, используя многолетний опыт формирования войска из пленных и покорных монголам племен и народов. Курултай 1229 г. избрал каганом (великим ханом) монгольского государства Угедея и принял решение об организации большого похода в Европу. Но продолжалась война с чжурчженями, и на запад отправился Субудэй с 30-тысячным войском, которому должны были помогать воины улуса Джучи, т. е. его сына Батыя. Субудэй закрепился в районе реки Яик, потеснив половцев, саксин и волжских булгар. Но на этом его успехи и закончились. Булгарам удалось остановить наступление монгольского войска у своих лесных пределов, хотя контролируемые ими степные территории были утеряны. Продолжались тяжелые бои с аланами, половцами и отступившими на север башкирами. К тому же Субудэй был отозван в начале 30-х гг. в Китай.
В начале XIII в. у булгар были напряженные отношения с Русью, причем перевес был на стороне Руси, хотя и булгары наносили существенный урон русским землям. В 1229 г. булгары начали интенсивно укреплять границу леса и степи, возводя валы и делая засеки, а также начали активные действия по установлению прочного мира с Русью, дабы обезопасить тылы. Великий князьВладимиро-Суздальский Юрий Всеволодович (1188—1238) шел навстречу, но особого энтузиазма не проявлял. Было заключено лишь перемирие на шесть лет (как раз до следующего большого похода монголо-татар).
В 1235 г. после окончательной победы над чжурчженями курултай подтвердил решения курултая 1229 г. Батыю было направлено подкрепление во главе с Субудэем, а остальное войско набиралось из числа покоренных народов. На Руси знали о появлении татар на границах Булгарии и Половецкой степи. Однако никаких мер русские князья по-прежнему не предприняли, а на просьбу о помощи со стороны булгар в 1232 г. Юрий Всеволодович не откликнулся, рассчитывая извлечь выгоду из ослабления Булгарии.
Под 1235 г. в Лаврентьевской летописи записана одна фраза: «Мирно бысть». На самом деле было вовсе не мирно. И в Новгородской Первой летописи довольно обстоятельно и с явным осуждением рассказано об усобице, в которую были втянуты Киев, Чернигов, Новгород Северский, Галич и Смоленск.
В этой и некоторых других летописях рассказ начинается осуждением дьявола, который и «въздвиже крамолу межи рускыми князи».
У Татищева текст более обстоятельный, причем в примечании он удивляется тому, что киевский князь Владимир Ростиславич был захвачен в плен половцами, приведенными князем смоленским Изяславом Мстиславичем. Ему казалось, что после поражения на Калке половцы вообще не представляли значительной силы. А в степи тем временем происходили заметные перемены. Прибывшее из Монголии подкрепление во главе с Субудэем быстро установило господство над всем левобережьем Волги, а плененных воинов включали в состав монгольского войска. Так, в качестве низшего звена войска в него вошли башкиры, признавшие власть монголов. Переправились монголо-татары и на правый берег Волги, и здесь также старались использовать обычные противостояния племен и родов.
Под 1236 г. Лаврентьевская летопись кратко сообщает о приходе с востока татар и взятии ими «славного великого города Болгарского». Татары «избиша оружьем отъ старца и до унаго и до сущаго младенца, и взяша товара множество, а город их по-жгоша огнем, и всю землю их плениша». У Татищева имеется важное добавление: во Владимиро-Суздальскую Русь бежали булгары, которых князь Юрий Всеволодович расселил по городам около Волги. Но на предложение об укреплении городов и объединении князей для сопротивления татарам Юрий ответил отказом, «надеяся на силу свою».
Монголо-татары в большие походы выступали обычно осенью, когда объекты нападения заканчивали уборку урожая. Смысл очевиден: весной во многих местах нечего было и грабить.
Осенью 1236 г. был взят Великий Булгар.
Осенью 1237 г. несметные полчища Батыя и Субудэя двинулись на русские земли.
(Правда, летом этого года монголо-татары совершили стремительные налеты на алан и половцев, а затем также на буртасов, мордву и мокшу, дабы обезопасить свои тылы.)
Поздней осенью отряды монголо-татар вышли к южным
пределам Рязанского княжестваи стали станом по реке Онузе (в других летописях «Нузле» или «Нухле»), выжигая окрестности. Рязанские князья обратились за помощью к Юрию Владимирскому, но тот в помощи опять отказал. Отказали в помощи и князья черниговские и новгород-северские. Рязанские, муромские и пронские князья остались один на один с огромной, собранной с пространства Сибири, Приуралья и примыкавших к Руси степей армией монголо-татар.
Татарские послы предложили рязанским князьям признать свою покорность и уплатить дань (в большинстве летописей она измеряется десятой частью всего движимого и недвижимого имущества). Князья отказались и вышли к реке Воронеж, надеясь отстоять свою землю у ее южных пределов. Никакой предварительной разведки не было, и, лишь выйдя непосредственно к монголо-татарским станам, князья поняли, насколько несоразмеримы их силы по сравнению с полчищами Батыя. После срочного совещания, выявившего определенные разногласия, князья решили сражаться.
В летописях различно изложены и события, в том числе сражения на реке Воронеж, и имена князей. Путаница в именах наблюдается и у Татищева, что могло быть результатом соединения разных источников. У него особенно отличается муромский князь Юрий (в большинстве летописей названы лишь рязанские князья Юрий и Олег Ингваревичи).
Татищев говорит о долгом и жестоком сражении, в котором татары понесли значительные потери и
«так разсвирепели, что начали людей всюду побивать и пленить с великою яростию». Рязанские же князья отступили в свои города, за крепостные стены.
Летописи как определенный этап отмечают «пленение» Рязанской земли до Пронска. Это предполагает какое-то сражение или задержку войска Батыя у Пронска. Когда и как пал Пронск из летописей неясно.
Позднейшая «Повесть о разорении Рязани Батыем» упоминает о взятии татарами городов Пронск, Белгород и Ижеславль (весьма обширное Ижеславское городище после разорения заново даже не застраивалось).
К Рязани (Старой, бывшей столице княжества)
войско Батыя подошло 16 декабря, 21 декабря Рязань пала.
Глубокие рвы и высокие валы, ограждавшие город, давали, казалось бы, возможность продержаться дольше. Но и здесь у монголов было опыта значительно больше, чем у русских дружин и городских ополчений. Монголо-татары, пользуясь многократным численным перевесом, вели непрерывный штурм, меняя отряды штурмующих, тогда как горожане оставались на городских стенах, и после двух-трех бессонных суток становились попросту недееспособными. «Батыево бо войско переменишася, а гражане непрестанно бьяшеся», — заметит по этому поводу автор «Повести о разорении Рязани Батыем». Описания же летописей, в особенности подробное Никоновской, о тотальном избиении всего населения города, в том числе священников .и монахов, вполне подтверждается материалами раскопок городища. Большой город, насчитывавший несколько десятков тысяч человек и, как обычно, принявший еще большее количество бежавших в столицу при приближении вражеского войска, был полностью уничтожен, а каменные храмы разрушены. Большой город погиб полностью, и на его месте позднее возникнет лишь небольшое поселение сельского типа. Столица же княжества и епархиальный центр в конце X1I1 в. перенесут в Переяславль Рязанский — нынешнюю Рязань.
От Рязани войско Батыя двинулось на Коломну.По-видимому, В. Чивилихин прав, предположив, что в зимнее время монголо-татарская конница шла по замерзшим руслам рек. Переяславль Рязанский отдален от реки и следов его разорения не видно. Путь до Коломны и время прихода полчищ Батыя к городу летописцам не были известны. У Татищева указано 1 января (в тексте издания дается явно ошибочное 1 февраля, записанное на поле одного списка «Истории»). На сей раз Юрий Всеволодович направил в помощь рязанскому князю Роману Ингваревичу отряд во главе с сыном Всеволодом и воеводой Еремеем Глебовичем. Рязанский князь и владимирский воевода погибли в сражении под Коломной, а Всеволод с остатками дружины отступил к Владимиру.
Дальнейший путь Батыя шел на Москву.У Татищева указана дата: 20 января город был взят приступом и сожжен. Летописцы называют воеводу Филиппа Нянка, погибшего в сражении, и упоминают о пленении еще одного сына Юрия — Владимира. Картина разорения типичная: «Люди избиша отъ старьца и до сущаго младенца, а град и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша, и много именья въземше отъидоша», — сообщает Лаврентьевская летопись.
Растерянность во Владимире нашла отражение только в «Истории» Татищева, ссылающегося в примечании на целый ряд летописей, ныне неизвестных. На совете, созванном Юрием Всеволодовичем, были высказаны два предложения. «Многие разумные», как отмечает Татищев, советовали все княжеское и церковное имущество, княгинь и женщин вывести в лес, а в городе оставить только воинов. Но другие возражали, опасаясь падения боевого духа владимирцев, которые «оборонять града прилежно не будут», поэтому советовали уйти из города только князю с дружиной.
На полях рукописи Татищев осудил второе предложение как «неразсудное», но тогда, зимой 1238 г., именно это предложение и было реализовано. Юрий в церкви Богородицы простился с княгиней и детьми Всеволодом и Мстиславом, которым вместе с воеводой Петром Оследкжовичем поручалось защищать город, а сам с племянниками Васильком и Владимиром Константиновичами отступил 2 февраля за Волгу и стал на реке Сите. Брат же его Иван Стародубский поступил так, как советовали «разумные» Юрию: вывез княгиню с детьми и со всем имуществом, а также имущество города Юрьева за Городец и за Волгу в леса, оставив в городах лишь воевод с воинами. К Юрию же на помощь сам он не успел.
3 февраля монгол о-татары подошли к Золотым воротам Владимира и, выведя плененного в Москве сына Юрия Владимира, предложили сдать город, обещая сохранить горожанам жизнь. Горожане отказались стать пленниками, и на их глазах был казнен плененный Владимир.
Как обычно, монголо-татары обнесли город частоколом, дабы никто из него не мог выйти, и готовили стенобитные орудия (пороки) и катапульты — камнеметательные орудия. А тем временем были отправлены отряды, которые взяли Суздаль, Юрьев, Стародуб, — всего, по летописям, 14 городов, «а людей всюду побивали и пленили», заметит Татищев. На основании всех летописей список этот можно представить: Суздаль, Ростов, Ярославль, Кострома, Городец, Вологда, Галич-Мерьский, Юрьев, Переяславль Залесский, Тверь, Торжок, Дмитров, Волок-Ламский, Углич, Стародуб, Кашин, Кснятин. Это практически все города Северо-Восточной Руси, их больше 14. Но 14 городов — это лишь те, что были взяты и разрушены татарами в феврале 1238 г.А продвижение в сторону Новгорода продолжалось и в марте нового года. Лаврентьевская летопись дает наиболее развернутое описание разорения Суздаля: «Святу Богородицу разграбиша, и двор княжь огнем пожгоша, и манастырь святаго Дмитрия по-жгоша, а прочий разграбиша; а черньци и черници старыя и попы, и слепыя и хромыя и слукыя и трудоватыя, и люди все иссе-коша, а что чернець уных и черниць, и попов и попадии и дьяконов и жены их, и дчеры и сыны их, то все ведоша в станы свое».
В субботу 7 февраля под стенами Владимира заработали монгольские пороки и катапульты, и 8 февраля с разных сторон нападавшие ворвались в город. Княгиня с дочерью, снохами и внуками, другие княгини с детьми вместе с епископом Митрофаном, боярами и «всего народа людий», закрылись в храме Богородицы, где все постриглись в монашеский чин. И все погибли в огне: татары сначала зажгли огненные костры снаружи, а затем, выломав двери, и внутри. Князья погибли, защищая Печерний город, центральную часть города Владимира, сохранившую кое-какие укрепления от первоначального Владимира. Лаврентьевская летопись перечисляет имена и безымянных убитых архимандритов и игуменов, а также «отъ унаго и до старца и сущаго младенца, и та вся иссекоша, овы убивающе, овы же ведуще босы и без покровен въ станы свое, издыхающе мразом»..
Князь Юрий Всеволодович попытался остановить продвижение татар. 4 марта 1238 г. произошла битва на реке Сити. Василько Константинович попал в плен, а сам Юрий погиб, затем, уже мертвый, был обезглавлен (голову нашли позднее и присоединили ее к телу). Вскоре убили и Васильке, который отказался .исполнить «поганъскии» татарские обычаи (напомним, что в ту пору монголо-татары были язычниками). Брошенное в лесу тело князя обнаружила некая «жена верна» и сохранила в укромном месте. Узнав об этом, епископ Кирилл и вдова Василька перенесли тело в Ростов и положили также в церкви Богородицы. Татищев указывает на возраст князя: 29 лет. Он же подчеркивает то, что князь «вельми изучен был многому писанию, рукоделиям и хитростям» (т. е. изобретательности).
Татищев вновь напоминает, что татары потеряли на Сити и в других столкновениях больше, нежели русские дружины. Но Русь израсходовала все свои резервы. Продвигаясь на запад и северо-запад, войско Батыя дошло до Галича Мерьского (т. е. расположенного в земле ославяненного племени меря), разорило Торжок и, преследуя бежавших Селигерским путем, дошло до Игнача креста, а затем повернуло назад, не дойдя 100 верст до Новгорода, опасаясь вскрывающихся рек, озер и болот.
Сам Батый после взятия Владимира отошел в Рязанскую землю и оттуда, дождавшись прибытия основных сил, направился к Козельску. Княжил здесь, как отмечается в летописях, молодой, но храбрый княжич Василий. На обычное требование татар признать их власть совет Козельска ответил категорическим отказом. Татары простояли под городом 7 недель, а после первого неудачного штурма и успешной ночной вылазки защитников даже бежали от города. В конечном счете защитники города почти все пали в бою. Но и татары потеряли свыше 4 тысяч человек, в том числе трех сыновей темников. Взяв город, Батый распорядился перебить всех, вплоть до «ссущих млеко». Козельск был «переименован» Батыем в «Злой город». В. Чивилихин побывал в Козельске с целью понять: как небольшой город мог держаться семь недель против огромной орды. Он пришел к заключению, что наиболее уязвимая часть укреплений в зиму заливалась водой и обледенелая гора становилась неприступной. Город, по его мнению, пал, когда лед растаял.
После этого, первого, похода на Русь Батый отошел в Половецкую степь. А во Владимир из Киева вернулся Ярослав Всеволодович(в Киев он пришел из Новгорода, оставив там на княжении юного Александра; княжил же в южной столице он всего один год). Брату Святославу Ярослав дал Ростов и Суздаль, а брат Иван вновь получил Стародуб.
В Лаврентьевской летописи 1237 г. последний, записанный современником. Далее следуют краткие записи, сделанные, по всей вероятности, уже в 60-е гг. XIII в. Подобная краткость свидетельствует об одном — почти во всех городах Северо-Восточной и Южной Руси на несколько десятилетий было прервано летописание, что стало следствием монголо-татарского разорения.
Под 1238 г. глухо записано выше приведенное сообщение о вокняжении Ярослава. Под 1238—1239 гг. рассказано о переносе останков князя Юрия из Ростова во Владимир. Далее следует обширное повествование о заслугах Юрия, завершающееся перечислением шести сыновей Ярослава, сохраненных «Божией благодатью», и репликой, характерной именно для составителя свода: «Но мы на предреченное взыдем».А «предреченное» — это глухое сообщение о взятии татарами Переяславля Русского, где «епископа убиша, и люди избиша, а град пожгоша огнем, и люди и полона много вземше отъидоша». Переяславль всегда был близок владимиро-суздальской ветви Мономаховичей и являлся главной опорой владимиро-суздальских князей в южных землях Руси. Современники наверное знали, что епископа звали Симеоном и что собор Михаила Архангела, главный храм Переяславля, был разграблен и разрушен татарами. Глухо сказано и о взятии татарами Чернигова, а также о подчинении татарами Мордвы и Мурома.
Текст разрывает непонятное сообщение: «Того же лета Ярослав иде къ Каменьцу, а княгиню Михайлову со множьством полона приведе всвояси». Похоже и сам летописец не понимал, о чем идет речь: усобица 1235 г. на Киевщине в летописи не нашла отражения. И лишь Ипатьевская летопись проясняет происшедшее. Михаил — это черниговский князь, которого изгнал из Киева Ярослав Всеволодович в 1236 г. Таким образом, в этом сообщении идет речь о другом Ярославе — Ярославе Ингваревиче. Видимо, летописец принял Ярослава Ингваревича, сына слуцкого князя и внука великого князя Ярослава Изяславича, за Ярослава Всеволодовича. Летописцу поверили многие историки и издатели летописей: в указателях Ярослава Ингваревича Слуцкого вообще нет. А Михаил Черниговский пришел в Галицко-Волынскую землю, отбирая уделы у местных владетелей, в том числе у Даниила Романовича. Именно Ярослав Ингваревич воспользовался бегством Михаила в Венгрию, чтобы отомстить обидчику: он взял Каменец Подольский, где находилась княгиня и бояре Михаила. Даниил тоже конфликтовал с Михаилом, который отобрал у него Галич, но княгиня была его сестрой, и он упросил Ярослава отпустить пленницу.
Во всей этой истории вызывает удивление и в известной мере досаду, что русские князья по-прежнему не стремились объединиться для борьбы против смертельного врага, а продолжали собственные усобицы. Ведь именно тогда, когда Ярослав Ингваревич воевал с княгиней Михаила в Подольской земле, татары разоряли Левобережье Днепра. И нетрудно было догадаться, что скоро они окажутся и на Правобережье. Но, пожалуй, лишь Даниил Галицкий в этой ситуации проявлял и терпимость, и готовность к борьбе против надвигавшейся монголо-татарской рати.
После обширного повествования о нашествии Батыя на Северо-Восточную Русь и в Новгородской Первой летописи заметен разрыв. Следующая статья, датированная, видимо, ультрамартовским стилем и отражающая события 1238 г., сообщает