Перевод как прикладная лингвистическая дисциплина 155

Примакова. В качестве первого промежуточного итога предварительных кон­сультаций в Москве была достигнута договоренность (букв, «было договорено») о проведении текущих переговоров на уровне госсекретарей (...).

Интересно, что для английского языка также характерны тенденции к опущению определенных слов, не несущих значительной семантической нагрузки. При переводе на русский язык эти слова — appropriate words в терминологии 3. Хэрриса [Harris 1970, р. 559-560] — восстанавливаются в поверхностной структуре [Бархударов 1975, с. 221-226].

1.3.3.3. Прагматика: парадоксы счета. В каждом языковом сообществе существуют системно не мотивированные предпочтения в выборе спосо­ба обозначения определенных сущностей. Так, выражению восемнадцать месяцев носители русского языка в большинстве случаев предпочтут выражение полтора года. Ср. Мы не виделись полтора года и "Мы не виде­лись восемнадцать месяцев. Напротив, в немецком языке словосочетание achtzehn Monate воспринимается как вполне нормальное — стилистичес­ки нейтральное и достаточно частотное. Это особенно важно, поскольку другой способ выражения (в нашем случае anderthalb Jahre) также не за­прещен системой.

1.3.3.4. Прагматика: перевод идиом и пословиц. При переводе идиом, по­словиц и поговорок наличие эквивалентной единицы в языке-цели само по себе не обеспечивает адекватного результата. Каждый опытный пере­водчик знает, что в ряде случаев сохранить образный компонент текста оригинала бывает настолько важно, что дословный перевод соответству­ющего словосочетания оказывается более удачным решением, чем поиск «нормального» эквивалента в L2. В связи с этим встает вопрос, в ка­ких случаях дословный перевод допустим, то есть понятен для адресата, а в каких случаях — нет. Возможность понимания дословного перевода идиомы Li носителями L₂ объясняется наличием в L₂ других выражений, опирающихся на когнитивные структуры (в первую очередь концепту­альные метафоры в смысле Дж. Лакоффа [Lakoff 1993]), сопоставимые с когнитивными структурами, стоящими за соответствующим языковым выражением L\ [Добровольский 1997].

На основе этой гипотезы могут быть объяснены, например, различия в способах подачи фразеологизмов в переводе «Сатирикона» Петрония под редакцией Б. И. Ярхо. Поскольку при переводе ставилась задача со­хранения образов и символики, представленной во фразеологии оригина­ла, во всех случаях, где это было возможно, фразеологизмы переводились буквально, а соответствующие русские фразеологические единицы дава­лись в примечаниях. Иногда, однако, применялся обратный способ, то есть буквальный перевод приводился в примечаниях [Ярхо 1990]. В по­следнем случае речь идет о концептуальных метафорах и/или языковых символах, не представленных в русском языке. Например, фразеологизм per scutum per ocream (букв, «сквозь щит, сквозь поножи») переводится

либо и так и сяк, либо и думал и гадал. Сходным образом «душа в нос (ушла)» переводится как душа ушла в пятки [Ярхо 1990, с. 13]. Дословный перевод в этом случае невозможен, поскольку русская идиома душа ушла в пятки базируется на концептуальном противопоставлении «верх — это хорошо vs. низ — это плохо» [Lakoff 1994], а поскольку вместилище души мыслится как располагающееся в области груди, перемещение души в нос не может с точки зрения русского языка однозначно интерпретироваться в смысле квазисимптома отрицательных эмоций.

Напротив, фразеологизм асе у тебя есть — асса ты стоишь переведен буквально [Ярхо 1990, с. 13], так как носителям русского языка понятна подобная символьная интерпретация минимальной денежной единицы. Сущности, занимающие низшие ступени в иерархии ценностей, в русском языке также символизируются с помощью обозначений минимальных денежных единиц, ср. грош цена в базарный день; гроша ломаного не стоит.

В случае, когда переводчик не учитывает отсутствия когнитивных па­раллелей между Li и L₂ и переводит буквально идиому языка-источника на язык-цель, у читателя возникают серьезные проблемы с пониманием текста. Ср. дословный перевод русской идиомы в гробу видать из контек­ста (18) на немецкий язык (19).

(18) (...) я ш не говорю тебе там про Кандинского шмандинского или про
Клее там шмее так што ш ты гонишь мне опять про своих Пикассо шмикассо
Утрилло шмутрилло, я ш в гробу видел твоего Ван Гога там шмангога (...)

[В. Сорокин. Дорожное происшествие]

(19) (...) ich rede ja auch nicht über Kandindkij Schmandinski oder über Klee
dings Schmee also was quatschst du mich wieder voll mit deinem Picasso Schmikasso
Utrillo Schmutrillo, ich hab ja. deinen Gogh dings Schmangoch (...) im Sarg gesehen

[V.Sorokin. Vorfall auf der Straße]

Ни один из опрошенных нами носителей немецкого языка не был в состоянии понять, что имеется в виду. На этом примере становит­ся очевидной также значимость культурной составляющей, заложенной во внутренней форме некоторых идиом. Так, образная мотивированность идиомы в гробу видать (и особенно ее полной формы в гробу и в белых тапочках) основана на знании соответствующих русских обычаев (отпе­вание в открытом фобу и т. п.). Иными словами, семантика «удаления кого-л./чего-л. из личной сферы», характерная для плана содержания обсуждаемой русской идиомы, остается совершенно непрозрачной для носителя другого языка, поскольку не поддерживается никакими куль­турными реалиями.

1.3.3.5. Прагматика: перевод метафор. Проблемы перевода идиом и по­словиц тесно соприкасаются с общей проблематикой перевода метафор. Как известно, метафорическая система языка является мощным сред­ством понимания и осмысления действительности (см. по этому поводу, в частности, [Lakoff, Johnson 1980; Баранов 1991]). Метафора «поставляет»