Государственного управления во второй половине XIX в.

В середине XIX в. резко обострилась потребность, сложились предпосылки реформ государственного управления. Трагическое для народа России поражение в Крымской войне обнажило со всей очевидностью характер и остроту перманентного кризиса, неприемлемость для России методов полицейско-прусского управления, применявшихся Николаем I три десятилетия.

Росла и усиливалась антисамодержавная, антикрепостническая оппозиция разных социальных цветов и оттенков, освободительные идеи которой оказывали сильное влияние на формирование общественного сознания различных социальных слоев.

Формировались новые идеологии и шкала ценностей политического и экономического либерализма, радикализма.

В общественном сознании утвердилась идея безотлагательности радикальных преобразований основных сфер общества и управления. Александр II вынужден был признать не только необходимость утверждения, но и целесообразность «совершенствования внутреннего благоустройства страны». Крестьянская, судебная, военная, университетская и другие реформы 60—70-х гг. стали уступкой ради сохранения как короны, так и ини­циативы преобразований сверху, предотвращения их снизу, имели характер вынужденного компромисса охранительного консерватизма и консервативного либерализма, укрепили пред­посылки для реформирования самодержавной системы государ­ственного управления.

Радикальные идеи, предложения демократизации всех зве­ньев управления сверху донизу на принципах конституциона­лизма, выборности, широкого всесословного представитель­ства, самоуправления публиковались на страницах «Колоко­ла», «Полярной звезды» А. И. Герцена, «Современника» статьи Н. Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, других революци­онных демократов, сторонников российского крестьянского социализма.

Либеральные идеи присущи предложениям высокопоставлен­ных должностных лиц бюрократической элиты: П. А. Валуева, А. В. Головнина, братьев Д. А. и Н.А. Милютиных, М.Х. Рейтерна, Я. И. Ростовцева, Ю.Ф. Самарина и др.

В духе уступок новому времени П. А. Валуев предлагал вес­ной 1862 г. преобразовать Госсовет по типу австрийского рейх­срата в совещательный орган из двух палат: а) верхнюю палату, назначаемую императором, постоянно действующую; б) ниж­нюю палату — съезд 180 государственных гласных из предста­вителей земств, городов, окраинных областей, частично (1/5) назначаемых «высочайшей властью» и выбираемых. Для организационной связи с верхней палатой 16 депутатов нижней дол­жны были участвовать в ее заседаниях и общем собрании Гос­совета. Предложены и «особые совещания» министров по са­мым важном вопросам исполнительного характера[91]. Великий князь Константин Николаевич предлагал в 1866г. проект со­здания при Госсовете дворянского и земского съездов для об­суждения сложных государственных дел. П. А. Шувалов и П. А. Валуев предлагали в начале 70-х гг. проект комиссии для сбора материалов о положении в сельском хозяйстве, которая бы привлекла заинтересованных представителей дворянства и земства к разработке и обсуждению вопросов сугубо хозяйственного ха­рактера[92].

Тверское губернское дворянское собрание приветствовало царя в годовщину 19 февраля 1861 г., который начал освобождением крестьян «искоренять всякую неправду на земле русской», и во всеподданейшем адресе просило учредить земское собрание «вы­борных всей земли русской» как единственное средство к удов­летворительному разрешению вопросов, возбужденных Положе­нием 19 февраля 1861 г.[93] Совещание мировых посредников Твер­ской губернии высказалось категорично в поддержку этого пунк­та[94].

В январе 1865 г. уже московское дворянство в адресе импера­тору призвало его довершить «государственное здание созванием общего собрания выборных людей от земли русской для обсуж­дения нужд, общих всему государству».

Предложение всесословного представительства поддержано Б.Н. Чичериным, К.Д. Кавелиным, А.И. Кошелевым и други­ми общественными деятелями, которые видели в будущем кон­ституционном учреждении не ограничение, не противовес мо­нарху, а дополнение и помощь верховной власти, что могло га­рантировать политическую стабильность, укрепить единство общества, спасти Россию от экономического и нравственного кризиса[95].

Модернизацию системы власти и управления, приспособле­ние ее к новой исторической ситуации они предлагали без ради­кальных перестроек и при сохранении монархических принципов политической системы, что сближало их идеи с проектами либе­ральных бюрократов[96].

Авторами консервативных проектов были группировавши­еся вокруг короны П.П. Гагарин, В.А. Долгоруков, М.Н. Му­равьев А.Ф. Орлов, В.Н. Панин, Д.А. Толстой и другие пред­ставители охранительной концепции. Они отвергали[97] катего­рически не только радикальные, но и либерально-консерватив­ные проекты, сплоченно отстаивали принципы абсолютистского управления, считая самодержавное управление имманентно присущим историческим традициям России, менталитету рус­ского народа, допуская лишь отдельные административные из­менения с целью придания прочности и устойчивости монар­хической природе управления. С их помощью императорская власть обеспечила самодержавный характер административных и других реформ во второй половине XIX в., сохранила без заметных изменений природу, пределы функций, методы выс­ших, центральных, местных органов государственного управ­ления.

Александр II отверг, проигнорировал все разумные и перс­пективные предложения, раздраженно реагировал на малейший намек о каком-либо ограничении его прерогатив. Он считал все­сословное государственное управление несовместимым с обра­зом правления, которое унаследовал. Он был привержен, как и его отец[98], и другие предки немецкого происхождения, прусскому образу управления, сочетал полицейско-бюрократические методы с местным общественным управлением, проводил последо­вательно охранительную линию самодержавного управления, которая приобрела законченный полицейский характер при его сыне Александре III.