Заключительное слово по докладу о концессиях 6 страница

Мне пришлось не очень давно быть на одном крестьянском празднике в отдаленной местности Московской губернии, в Волоколамском уезде, где у крестьян имеется элек­трическое освещение⁷⁵. На улице был устроен митинг, и вот один из крестьян вышел и стал говорить речь, в которой он приветствовал это новое событие в жизни крестьян. Он говорил, что мы,

160__________________________ В. И. ЛЕНИН

крестьяне, были темны, и вот теперь у нас появился свет, «неестественный свет, кото­рый будет освещать нашу крестьянскую темноту». Я лично не удивился этим словам. Конечно, для беспартийной крестьянской массы электрический свет есть свет «неесте­ственный», но для нас неестественно то, что сотни, тысячи лет могли жить крестьяне и рабочие в такой темноте, в нищете, в угнетении у помещиков и капиталистов. Из этой темноты скоро не выскочишь. Но нам надо добиться в настоящий момент, чтобы каж­дая электрическая станция, построенная нами, превращалась действительно в опору просвещения, чтобы она занималась, так сказать, электрическим образованием масс. Нужно, чтобы все знали, почему эти маленькие электрические станции, которых мы имеем уже десятки, почему они связаны с восстановлением промышленности. У нас есть разработанный план электрификации, но выполнение этого плана рассчитано на годы. Мы во что бы то ни стало должны этот план осуществить и срок его выполнения сократить. Здесь должно быть то же самое, что произошло с одним из наших первых хозяйственных планов, с планом восстановления транспорта — приказом № 1042, ко­торый был рассчитан на пять лет, но уже теперь сокращен до трех с половиной лет, так как выполняется сверх нормы. Для проведения плана электрификации нам необходим будет, быть может, срок в десять или двадцать лет, чтобы осуществить преобразования, вырывающие корни возвращения к капитализму. И это будет невиданным еще в мире примером быстроты общественного развития. Мы во что бы то ни стало должны этот план осуществить и срок его выполнения сократить.

Мы впервые становимся на хозяйственную работу таким образом, что кроме отдель­ных планов, которые вырастали у нас в отдельных частях промышленности, как, на­пример, в транспорте, которые переносились в другие части промышленности, мы по­лучаем также обобщенный план, рассчитанный на целый ряд лет. Эта работа трудная, работа, рассчитанная на победу коммунизма.

_______________________ VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 161

Но нужно знать и помнить, что провести электрификацию нельзя, когда у нас есть безграмотные. Мало того, что наша комиссия будет стараться ликвидировать безгра­мотность. Ею сделано много в сравнении с тем, что было, но мало в сравнении с тем, что нужно. Кроме грамоты нужны культурные, сознательные, образованные трудящие­ся, нужно, чтобы большинство крестьян определенно представляло себе те задания, ко­торые стоят перед нами. Эта программа партии должна стать основной книжкой, кото­рая должна пойти во все школы. Вы получите в ней, рядом с общим планом проведения электрификации, специальные планы, написанные для каждого района России. И каж­дый товарищ, который поедет на места, будет иметь определенную разработку прове­дения электрификации в его районе, перехода из темноты к нормальному существова­нию. И, товарищи, можно и должно на месте сравнивать, разрабатывать, проверять данные вам положения, добиваясь того, чтобы в каждой школе, в каждом кружке на вопрос, что такое коммунизм, отвечали не только то, что написано в программе партии, а также говорили о том, как выйти из состояния темноты.

Лучшие работники, хозяйственники-специалисты исполнили данное им задание по выработке плана электрификации России и восстановления ее хозяйства. Теперь нужно добиться того, чтобы рабочие и крестьяне знали, как велика и трудна эта задача, как к ней нужно приступить и как за нее взяться.

Надо добиться того, чтобы каждая фабрика, каждая электрическая станция превра­тилась в очаг просвещения, и если Россия покроется густою сетью электрических стан­ций и мощных технических оборудований, то наше коммунистическое хозяйственное строительство станет образцом для грядущей социалистической Европы и Азии. (Бурные, долго не смолкающие аплодисмент ы.)

Напечатано в 1921 г. в книге

«Восьмой Всероссийский съезд Печатается по тексту книги,

Советов рабочих, крестьянских, сверенному со стенограммой

красноармейских и казачьих депутатов. Стенографический отчет»

162__________________________ В. И. ЛЕНИН

РЕЧЬ НА ФРАКЦИИ РКП(б) VIII СЪЕЗДА

СОВЕТОВ В СВЯЗИ С ОБСУЖДЕНИЕМ

ДОКЛАДА ВСЕРОССИЙСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО

ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА И СОВЕТА

НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ О ВНЕШНЕЙ

И ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКЕ

22 ДЕКАБРЯ ⁷⁶

Товарищи, позвольте мне начать с некоторых замечаний, сделанных ораторами, и по запискам, по крайней мере, наиболее существенным. Из критики тов. Корзинова я вы­делил мысль об инженерах и агрономах. Нам необходимо усилить подготовку инжене­ров и агрономов из рабочих и крестьян. Это несомненно, и для этого Советской вла­стью меры принимаются, но на очень быстрый успех мы рассчитывать не можем, и ес­ли тут срок не будет так длинен, как для электрификации, то во всяком случае несколь­ко лет это займет; и неправильно предложение Корзинова, когда он говорит, что надо отложить всякие дела до получения своих агрономов. Нам сейчас нужно найти, взять лучших агрономов, зазывать их на наши собрания, требовать от них отчета и таким об­разом отделять исполнительных и образованных от других.

Тов. Корзинов попал в оппозицию ради оппозиции, когда говорит, что декрет о кон­цессиях надо было опубликовать раньше. Но у нас работа в Совнаркоме и Совтрудобо-роне такова, что надо отвечать сразу же, и у нас положение таково, что если разногла­сий в ЦК и Совнаркоме нет, решения принимаются немедленно. Если декрет о концес­сиях неправилен, то надо предложить отменить его, потому что самая главная концес­сия с Вандерлипом превратится в формальный договор не раньше, как в марте месяце следующего года.

_______________________ VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 163

Тогда, когда мы этот декрет издавали, наша главная цель была и остается сейчас — ускорить возможность заключения торгового договора и заманить капиталистов на концессии. Я на этой политической стороне останавливался непосредственно в докладе на фракции, и я возражений не слыхал и поэтому удивился, когда тов. Игнатов, чтобы непременно дать что-то оппозиционное, сказал, что с Вандерлипом вышло неладно, что мы не выяснили, кто он. Я прочел заявление заместителя наркома по внешней торговле, что все справки о группе, представляемой Вандерлипом, были наведены, были под­тверждены за границей и остались неопровергнутыми. Сам Вандерлип указал, что до вступления в управление кандидата республиканской партии, до нового президента нельзя заключать договора, ибо этот договор не минует американского правительства.

Этот договор, по которому военная база предоставляется американскому правитель­ству. Следовательно, если бы даже этот Вашингтон Вандерлип, относительно которого тов. Рязанов пустился, правда это с ним часто бывает, в подробности совершенно к де­лу не относящиеся, если бы он даже никого не представлял и был просто жуликом, т. е. проект договора был бы направлен к тому, что правительство Соединенных Штатов возьмет морскую базу, направленную против Японии, мы обмануты здесь никак не мо­жем быть, потому что в Америке президентом Соединенных Штатов будет действи­тельно представитель республиканской партии. После Вандерлипа мы будем иметь возможность судить окончательно об этом торговом договоре. Вся критика Игнатова рассыпается в пух и прах, он просто относится невнимательно к тому, что на нашем со­вещании было сказано.

Тов. Корзинов сказал, что насчет Польши надо было бы предупредить раньше. Тут чрезвычайно трудное положение, и был момент, когда наши войска двигались и когда у Центрального Комитета было основании думать, что, несмотря на осложнившееся по­ложение, мы можем многого достигнуть, переходя в наступление.

164__________________________ В. И. ЛЕНИН

В этакое время, когда после ноты Керзона от 11 -го июля , ответ требовался в не­сколько дней, собирать партийные собрания и ставить этот вопрос, где к этому основа­ние? Да и всякий товарищ знает, что, если бы мы могли перейти в выгодный момент к наступательной войне, то мы от этого никогда не отказались бы. И нигде, никогда в этом отношении никакой оппозиции не было бы. Мы видели оппозицию как раз обрат­ную, когда нас обвиняли в недостаточно активной внешней политике. Что здесь были ошибки — это несомненно, но также несомненно, что сейчас рассуждения о них ничего не дадут, потому что нам не до того, чтобы заниматься старой нашей деятельностью. Когда мы отодвинемся во времени, когда будут собраны документы и материалы, тогда мы сможем нашу ошибку взвесить полностью. Поэтому я в выступлении товарища Корзинова ничего решительно, кроме желания найти оппозицию, но вижу. В другой раз, когда мы будем находиться в выгодных условиях, мы точно так же используем на­ши успехи. И пока партия не запретит, мы всегда будем переходить в наступление. Я думаю, что партия, что ни один член ее ни на одном собрании, обратную политику не предложит.

По поводу замечания товарища Гусева должен сказать, что я вижу свою ошибку в том, что внес полемику в официальный доклад, и поэтому я уже предложил из офици­ального текста доклада выкинуть эту часть, равно как прибавить приветствие Совет­ской Армении, которое я по непростительной оплошности забыл в своем докладе вста­вить.

Здесь напрасно тов. Гусев говорит, что я хвалился своей скромностью, — совсем де­ло было не в этом, а в том, что нам при переходе к более серьезному практическому сближению экономических наркоматов и осуществлению единого хозяйственного пла­на надо бояться прожектерства.

Тов. Гусев говорит, что я не критиковал его брошюры в целом. Но это — централь­ный пункт: тов. Троцкий и тов. Рыков приглашаются бросить ведомства и войти в Со­вет Обороны, который, будучи не ведомственным,

_______________________ VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 165

создаст для себя новый аппарат. Я не понимаю, как можно спустя три года Советской власти такой вопрос поднять и его здесь поддерживать. Я не нахожу слов для выраже­ния недоумения, это совершенно несерьезно, это значит побить ведомство в одном мес­те и создать его в другом. Это значит не представлять себе, каков нага аппарат. Я не знаю, удалось ли тов. Попову напечатать листовку, которую он мне дал. Там есть вы­борка из итогов переписи 1920 года. Вы знаете, что перепись эта проведена удовлетво­рительно и даст массу ценнейших материалов о числе советских служащих в Москве. Мы раз уже такую перепись производили в 1919 году, теперь мы имеем перепись более полную. Там не менее 230 тысяч советских служащих: в важнейших комиссариатах — 30 тысяч, даже больше; в Московском Совете — 70 тысяч⁷⁸. Представьте себе эти циф­ры, подумайте над ними и тогда скажите себе: что же, если вы возьмете влиятельного товарища, наиболее авторитетного, создавшего известную школу работы в своем ве­домстве, вынете его из этого ведомства и поставите для объединения нескольких ве­домств — что, кроме хаоса, здесь может получиться. Разве так можно понимать задачу борьбы с бюрократизмом. Это совершенно несерьезное отношение к делу, это — не­представление совершенно реальности. Я понимаю серьезность бюрократизма, но мы его уничтожения в партийной программе не ставили. Это не вопрос съезда — это во­прос целой эпохи, и вы имеете специальный доклад, посвященный этому вопросу.

И разве можно предполагать, что росчерком пера, переведя товарищей, создавших наилучшую постановку в том или ином из важнейших ведомств, в Совет Труда и Обо­роны, получите новое ведомство с неопределенными полномочиями, которое не будет объединять экономически. Когда в Совете Труда и Обороны практически встал вопрос, что экономически и что неэкономически, то не только Наркомвнешторг говорил, что он экономический наркомат, но и Наркомфин. А разве экономическую работу можно вес­ти без Наркомздрава? Конечно, когда нам удастся добиться крупных успехов

166__________________________ В. И. ЛЕНИН

в деле хозяйственного пересоздания, тогда отношение экономических наркоматов к не­экономическим, может быть, станет иным после того, как мы добьемся крупнейших успехов в деле изменения основ экономики. Ничего подобного сейчас нет. Поэтому так легко относиться к ведомственности, как относится Гусев, повторивший в других час­тях брошюры, между прочим, превосходные мысли, высказанные в предыдущей бро­шюре, — так относиться совершенно неправильно.

Я не буду говорить о речи Рязанова, ибо ее достаточно опроверг Каменев. Напомню только, что и Рязанов, и увлекшийся его дурным примером Гусев, стали рассказывать, что где-то они слышали, может быть, от меня, что я хотел в Совнаркоме — один сказал, утопиться, а другой — застрелиться. Если меня товарищи будут ловить на всяком сер­дитом слове, которое скажешь, когда очень устал, и заставлять о нем говорить перед тысячью человек, я думаю, они всякое доверие к серьезности своего выступления по­дорвут раз и навсегда. (Аплодисмент ы.)

Очень может быть, что у нас в Совнаркоме масса дел вермишельных, это правда. Ес­ли Максимовский сделал из этого предмет, чтобы проявить свою оппозиционность и специально это подчеркнул, то я должен сказать, что нет и не может быть государст­венного учреждения, в котором не было бы вермишельных дел. Вы не прибавили того, что ЦК решал вопросы, связанные с политикой. Пока управлять будет правящая пар­тия, пока эта партия должна решать все вопросы о разных назначениях, вы не допусти­те, чтобы важнейшие государственные назначения делала не руководящая партия. В конце концов не то важно, какую политику кому проводить. Разве в ЦК нет дел верми­шельных? Сколько угодно. Разве не бывает повестки, по окончании которой, прогнав несколько десятков вопросов, не только скажешь, что я рад утопиться, а и похуже что-нибудь. Я повторяю, что поймать меня на такого рода заявлении очень не трудно, но выступать здесь и делать из этого предмета оппозицию и говорить против вермишель-ности — это несерьезно.

_______________________ VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 167

Если бы мы попытались в органе, вообще устанавливающем только принципы, вы­делить орган, решающий мелкие практические, вермишельные дела, то мы испортили бы дело. Потому что оторвали бы обобщение от фактов, а отрыв обобщения от фактов будет фантазерством и делом несерьезным. Нельзя в Центральном Комитете делить во­просы на принципиальные и мелочные, потому что в каждой мелочи может проявиться принципиальная сторона.

Дело не в Иване Сидоровиче и не в Сидоре Карповиче. Дело не в том, чтобы поса­дить на место Ивана Карпа или наоборот. А если они этого не захотят? А если эти Иван и Карп оба наркомы, то как тут быть? В ЦК есть Секретариат, есть Оргбюро, есть По­литбюро, наконец — собираются Пленумы Центрального Комитета, и очень часто даже до Пленума Центрального Комитета доходят вопросы мелочнее мелочного и скучнее скучного и такие, что над ними посидишь несколько часов и хочется утопиться. Но проводить деление вопросов на мелочные и принципиальные — значит всякую основу демократического централизма подорвать. В то же время нельзя говорить, что Цен­тральный Комитет заваливает другие учреждения вермишелью. Пока мы не смогли еще изменить конституцию и работали автономно. И если мы по некоторым вопросам дос­тигали соглашения, а по другим были прения, то это совершенно неизбежно при том аппарате, который мы имеем. Если ЦК и становится органом контроля и если на тов. Калинина при общем распределении работы и выпадает наблюдение за агитацией, про­верка и требуется вообще хотя бы его личное впечатление при поездках и при совер­шении им работы, то из-за этого, несомненно, не следует кричать о том, что все вопро­сы переводятся из Совнаркома в ЦК и наоборот. Это значит внести новую сумятицу и неразбериху, а суть дела от этого не изменится. Высшие органы необходимы для кон­троля и для того, чтобы некоторые вопросы отклонять.

Тут говорили и жаловались на то, что Президиум ВЦИК завален делами, и несмотря на то, что это — высшее наше учреждение, оно завалено делами чисто

168__________________________ В. И. ЛЕНИН

вермишельными. Но я бы спросил у всех присутствующих, сколько из вас прочитало десятки протоколов этих наших работ? Кто их прочитал от начала до конца? Наверное никто, потому что скучно, не дочитаешь. Я должен сказать, что всякий член нашей пар­тии и всякий гражданин Республики вправе довести самый пустячный вопрос, самое пустячное обстоятельство до ВНИК. Этот вопрос пройдет через всю лестницу, через бюро и т. д. в Президиум ВЦИК, где он и будет рассмотрен. И так будет до полнейшего коммунистического перевоспитания трудящихся, которое наступит у нас через не­сколько десятилетий после полного завершения электрификации. Мы в этом отноше­нии перемены не боимся.

Теперь я перейду к некоторым из записок. Тов. Минкин пишет:

Заявлял ли тов. Шляпников в Совнарком о безобразиях, творящихся в Наркомате внешней торговли, или же это приберегалось для выступления на съезде? Если заявление было сделано, то что было пред­принято к устранению?

Чтобы ответить на этот вопрос, я обратился к товарищу Серебрякову, который более осведомлен, чем я. Он был назначен Центральным Комитетом в комиссию, в которую вошли товарищи Серебряков, Дзержинский, Крестинский, Лежава, для принятия мер к улучшению отношений Наркомвнешторга и Наркомвнудела, ибо имелись сведения у наших представителей за границей, что эти отношения далеко не удовлетворительны. На мою просьбу Серебряков отвечает на записку делегата Минкина следующим обра­зом: «Тов. Минкин заявляет...» (читает).

После комиссии была создана еще подкомиссия. Очень легко играть в оппозицию, так как у нас безобразия происходят в каждом комиссариате, и неудачное упоминание о гарантиях и 30 000 служащих в техническом издательстве комиссариата очень харак­терно в том смысле, что тут вы всегда найдете вопиющие безобразия. То же самое вы найдете в каждой дивизии Красной Армии. Однако наша Красная Армия все время по­беждала.

_______________________ VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 169

Все дело в том, что нужно своевременно обращаться к тому учреждению, которое должно исправлять, а не рассказывать об этом здесь, где мы не можем собрать точных сведений о том, что тов. Рязанов что-то слышал о каком-то товарище и ничего не про­верил и точно не узнал. Это — демократический централизм? Нет, это вовсе не демо­кратический и вовсе не централизм, а беспорядок и внесение хаоса. Жалобы нужно да­вать учреждениям партийным. Если оно не исполнит своего долга, пусть оно подверг­нется строгому отчету.

Среди записок, которые были поданы, надо отметить вопрос о сокращении армии. Об этом тов. Троцким будет сделано специальное сообщение, и вы решите, угодно ли заслушать этот вопрос сегодня или же в одном из следующих специальных заседаний фракции. Я могу сказать, что после того, как была создана специальная комиссия по демобилизации во главе с Троцким и Дзержинским, в ЦК было решено начать демоби­лизацию, которая и производится. Разработкой ее занято военное ведомство, и вы по­лучите точное сообщение.

Мыслится ли орган Совтрудобороны как орган переходного времени, который должен объединить экономические наркоматы, а затем упраздниться, или же он является основой будущего единого хозяй­ственного плана, а также, на какие аппараты Совтрудобороны опирается на местах?

Этот вопрос не решен, и мы считали бы, что ставить его сейчас — праздное занятие. У нас на очереди поставлена проверка организации комиссариата. Совнаркомом созда­но организационное совещание, которое должно пересмотреть аппарат народных ко­миссариатов с точки зрения задач, на них лежащих, и в связи с этим рассмотреть во­прос о штатах. Заняться созданием в настоящее время другого аппарата, упразднив Совтрудобороны, невозможно без разрешения вопроса электрификации. Сейчас вам раздадут разные материалы об электрификации, и Совтрудобороны придется считаться с тем, что скажет проверка этих материалов и доклады. Мы сейчас имеем орган, кото­рый нам необходим, с которым мы плохо ли, хорошо ли, но во всяком случае работали и справлялись с лежащими перед

170__________________________ В. И. ЛЕНИН

нами задачами. И пускаться в преобразования раньше, чем практически испытаем, как будет выполняться единый хозяйственный план, мы не собираемся. Тут надо семь раз отмерить и один раз отрезать.

Кто будет заключать концессии на Дальнем Востоке, мы или буфер, и в том и другом случае — поче­му?

Это, товарищи, вопрос щепетильный. Буфер — это такое затруднительное определе­ние, когда нас спрашивают: вы или буфер? Есть, с одной стороны, буфер, а, с другой стороны, есть соответственное партбюро РКП. Буфер есть буфер, чтобы выждать вре­мя, а потом побить японцев. Кому принадлежит Камчатка, я не знаю, фактически она принадлежит японцам, которые недовольны тем, что мы ее отдаем американцам. Нас спрашивают, с нашими директивами считаются, и никто против наших переговоров с Вандерлипом не протестовал, ни одна группа партийных товарищей не признала во­прос настолько важным, чтобы заявить требование постановки его на пленуме ВЦИК и разбора в Контрольной комиссии. Это право любого члена партии и никто этим правом не воспользовался. Кто узнает факты, откладывающие заключение договора до марта, тот и не будет стремиться воспользоваться своим правом.

Как вы смотрите на профсоюзы в данный момент в связи с концессиями? Верно ли, что вы — сторон­ник организации профсоюза крестьян?

Я должен сказать, что в программе партии стоит положение о необходимости искать новые формы профсоюзов, которые бы объединили беднейшую часть крестьянства . Задача поставлена в программе партии, и я не раз указывал, что хотя эту задачу мы сейчас решить и не в силах, но отказываться от нее нельзя. Нельзя ограничиваться од­ной работой Всеработзема , который так слаб, который не может дать крупных работ­ников. При том положении, когда в крестьянстве идет процесс нивелировки, выравни­вания, объединения трудящегося крестьянства, некулацкой части крестьянства, эта за­дача с порядка дня социалистического строительства снята быть не может. Укрепить работу проф-

VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 171

союзов — значит распространить ее не только на сельский пролетариат, но на все тру­дящееся крестьянство. Как это сделать, мы еще не знаем. Мы задачу поставили в про­грамме партии, мы к ней будем возвращаться много раз и добиваться, чтобы эта задача была разрешаема практически с разных сторон. Больше я сказать по этому поводу не могу.

На профсоюз, когда концессии будут заключены, естественно, падут особо ответст­венные задачи проверки, контроля и связи с теми нашими рабочими, которые на этих концессиях будут работать. Как практически эта задача развернется, в настоящий мо­мент не знаю. Этот вопрос ставить сейчас в порядок дня не рационально, так как перед профсоюзами лежат задачи более важные.

В нашей борьбе с бюрократизмом, безусловно, нужна помощь профсоюзов, на них мы должны опереться. Это уже в основе сказано в программе партии⁸¹. Отсюда видно, какая длительная борьба нужна и какая предстоит систематическая работа. Когда нам будет дан материал, что в таком-то фабричном поселке дело надзора поставлено так-то и достигнуты определенные результаты, а в таком-то квартале, уезде и т. д. иначе; вот когда мы будем это взвешивать, тогда у нас дело пойдет и проявится не только в разго­воре об «агиткартошке», а пойдет к тому, что мы проверим практически сделанные ша­ги и на основании их применим практические меры, уже давшие результаты.

Печатается впервые, по стенограмме

172__________________________ В. И. ЛЕНИН

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

ПО ДОКЛАДУ ВСЕРОССИЙСКОГО ЦЕНТРАЛЬНОГО

ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА И СОВЕТА

НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ О ВНЕШНЕЙ

И ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКЕ

23 ДЕКАБРЯ

(Аплодисмент ы.) Товарищи, мне придется ограничиться небольшими заме­чаниями по поводу речей и деклараций, которые вы сейчас выслушали. Одна из запи­сок, полученных мной, выражает недоумение и спрашивает, какая польза может быть съезду Советов от выслушивания таких деклараций и речей. Я думаю, что большинство из вас с этим мнением не согласится. Несомненно, напоминание о том, к чему ведут некоторые — может быть, теперь довольно популярные — словечки в нашей политиче­ской обстановке в изложении тех партий, части которых сейчас огласили свои деклара­ции, напоминание об этом никогда не может быть бесполезным. Например, возьмите рассуждения представителя партии меньшевиков или, вернее, некоторой части этой партии. Не мы виноваты, что партии меньшевиков и эсеров, до сих пор сохраняя свое название, представляют такую группировку разношерстных частей, такой постоянный переход одной части к другой, который делает из них вольных или невольных, созна­тельных или бессознательных пособников международного империализма. Это видно из заслушанных съездом их деклараций и речей.

Меня упрекали, например, в том, что я выдвинул новую теорию о предстоящей но­вой полосе войн. Мне не нужно заходить далеко в историю, чтобы показать, на чем ос­нованы были мои слова. Мы только что покончили с Врангелем, но войска Врангеля существуют

_______________________ VIII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 173

где-то, не очень далеко от границ нашей республики, и чего-то ждут. Поэтому, кто за­будет о постоянно грозящей нам опасности, которая не прекратится, пока существует мировой империализм, — кто забудет об этом, тот забудет о нашей трудовой республи­ке. Говорить же нам, что мы ведем тайную дипломатию, говорить нам, что мы должны вести войну только оборонительную, когда над нами до сих пор занесен нож, когда, во­преки сотням наших предложений и при неслыханных уступках, на которые мы идем, — до сих пор ни одна из крупных держав с нами мира не заключила, — говорить это нам — значит повторять старые, давно потерявшие смысл фразы мелкобуржуазного пацифизма. Если бы мы перед такими постоянно активно-враждебными нам силами должны были дать зарок, как нам это предлагают, что мы никогда не приступим к из­вестным действиям, которые в военно-стратегическом отношении могут оказаться на­ступательными, то мы были бы не только глупцами, но и преступниками. Вот к чему нас ведут эти пацифистские фразы и резолюции. Они приводят к тому, что Советскую власть, окруженную врагами, хотят связать по рукам и по ногам и отдать на растерза­ние мировым империалистическим хищникам.

Когда дальше говорят об единстве пролетариата, о том, что мы его нарушаем, то это трудно слушать без улыбки. Мы здесь у себя о единстве пролетариата слыхали и теперь на деле увидели, что единство пролетариата в эпоху социальной революции может быть осуществлено только крайней революционной партией марксизма, только беспо­щадной борьбой против всех остальных партий. (Бурные аплодисменты.)

Нам говорят дальше о вооружении всего народа, повторяя зады старого буржуазного демократического лозунга, — когда в этом народе кипит самая решительная классовая борьба.

Я вчера имел удовольствие присутствовать, к сожалению, не столь долго, на не­большом частном совещании беспартийных делегатов нашего съезда — крестьян и вы­нес чрезвычайно много из их дебатов по самым

174__________________________ В. И. ЛЕНИН

больным вопросам деревенской жизни, по вопросам продовольствия, разорения, нуж­ды, которые вы все знаете . Из этих прений мне больше всего бросилось в глаза то, до какой степени глубока борьба между бедняком, действительно трудящимся, кулаком и лодырем. Величайшее значение нашей революции состоит в том, что мы помогли в са­мых низах деревни, в массе наименее политически сознательных, в массе беспартийно­го крестьянства этот коренной вопрос социальной революции поставить не только тео­ретически, а широко практически. Сейчас во всех деревнях и селах необъятной Совет­ской России разбираются, спорят и убеждаются, кому приносят пользу наши политиче­ские и экономические мероприятия; везде в самых глухих закоулках разбираются в во­просе о трудовом крестьянстве и кулаке. Иногда обвиняют друг друга слишком горячо и страстно, но во всяком случае так или иначе разбираются и понимают, что необходи­мо и обязательно помочь и поставить на ноги трудового крестьянина и отпарировать все вылазки зарвавшегося кулака.

Классовая борьба стала действительностью в деревне, в гуще крестьянской массы, и мы все делали и делаем для того, чтобы эта борьба была сознательной. И когда после

ОТ

этого перед нами являются вожди некоторого особого «Интернационала» и говорят о вооружении народа, чувствуешь себя словно превращенным в ученика приготовитель­ного класса в вопросах марксизма и социализма. Забыть классовую борьбу, которая ки­пит во всем мире, — значит невольно помочь империалистам всего мира против борю­щегося пролетариата. Лозунгом наших врагов является вооружение народа, а мы стоим на базе классового вооружения, на ней мы побеждали и на ней будем побеждать всегда. (Бурные аплодисмент ы.)

Представители меньшевиков и эсеров нам здесь говорили о том, как мы можем до­пускать такую вещь, как концессии, без особого народного совещания, и спрашивали нас, почему мы в нашей экономической политике не ставим во главу угла трудового равенства (в резолюции эсеров это трудовое равенство было названо «тру-