Проблема политического участия

Поступки, действия в политике имеют и общечеловеческую логику, определяемую тем, что даже высшим политикам «ничто человеческое не чуждо», и чисто политические резоны, диктуемые существующими правилами игры и распространенными в данной политической культуре формами, в которые поступки отливаются. Но как бы ни были важны внутренние побуждения и внешние обстоятельства, подталкивающие нас к совершению того или иного поступка, но судить о человеке будут прежде всего по тому, что собственно им сделано.

Попробуйте, прервать на минуту чтение и провести маленький эксперимент. Возьмите несколько газет разных политических направлений и выпишите наиболее существенные политические действия,совершенные за один день. Можно так же просмотреть новости на разных каналах телевидения. Вполне может случиться, что будут выделены разные события и освещены разные политические действия. Так, в один и тот же день выпуск новостей НТВ начинается с сообщения о том, что разбился наш самолет на авиационной выставке в Париже. А канал ОРТ начинает новости с событий на Балканах. Что в этих политических событиях было важным, а что несущественным? Ответить не так просто. Значимость тех или иных политических событий особенно трудно определить в момент их свершения, так как их смысл становится понятен далеко не сразу. Многие эпохальные по значению политические действия таковыми сразу не были признаны. Другие же немедленно привлекали к себе внимание. Политической характер может принять болезнь лидера, игра на бирже и т.п.

Чтобы разобраться в происходящем, выделить разные формы политического поведения не «на глазок», политическая психология строит специальные классификации. Основанием для выделения типов служат как объективные характеристики политического поведения, так и субъективное восприятие политики человеком, его понимание собственной роли в ней.

Приведем одну из наиболее разработанных схем политической деятельности, учитывающую как политические ее качества, так и психологические формы проявления.

1. Реакция (позитивная или негативная) на импульсы, исходящие от политической системы, от ее институтов или их представителей, не связанная с необходимостью высокой активности человека.

2. Участие в действиях, связанных с делегированием полномочий (электоральное поведение).

3. Участие в деятельности политических и примыкающих к ним организаций.

4. Выполнение политических функций в рамках институтов, входящих в политическую систему или действующих против нее.

5. Прямое действие.

6. Активная (в том числе и руководящая) деятельность во внеинституциональных политических движениях, направленных против существующей политической системы, добивающихся ее коренной перестройки.

Авторы этой классификации справедливо обращают внимание не только на формы политических действий, но и на формы иммобильности, такие, как:

а) выключенность из политических отношений, обусловленные низким уровнем общественного развития;

б) политическая выключенность как результат заорганизованности политической системы, низкой эффективности механизмов обратной связи между такой системой и гражданским обществом в целом, разочарование в политических институтах;

в) политическая апатия как форма неприятия политической системы (например, после чужеземного завоевания и оккупации, победы контрреволюции, кровавого подавления массовых социальных и политических движений);

г) политический бойкот как выражение активной враждебности к политической системе и ее институтам*.

* Рабочий класс в странах Западной Европы. — М: Наука, 1982. С. 64 — 65.

Конечно, приведенные выше формы политического поведения отнюдь не равнозначны как в количественном, так и в качественном отношениях. Одни из них занимают очень скромное место в политической практике и представлены единичными акциями, в то время, как другие необычайно развиты и серьезно влияют на ход событий. Развитость или неразвитость каждой из этих конкретных форм поведения являются показателями, по которым можно судить о политической системе в целом, и о политической культуре в частности. Так из всех форм политической активности в политических системах развитых стран Запада выделяется прежде всего электоральное поведение. При этом в конкретных политических культурах этих стран «вес» электорального поведения среди других видов активности имеет сильный разброс. Так, в Великобритании в голосовании принимает участие в среднем 75% избирателей, в США — 53%.

Однако само по себе участие в голосовании — еще недостаточный показатель, чтобы судить о развитии политической деятельности. В той же Великобритании интересуются политикой 20% населения, 8% являются индивидуальными членами партий и 2% — активистами этих партий. Эти данные говорят о том, что действительная активность, предполагающая компетентность и сложную политическую деятельность, — удел незначительного меньшинства населения. В условиях быстро изменяющихся политических отношений в нашей стране появляются такие типы политического поведения, как митинги и забастовки, самосожжения и захват заложников, погромы и бунт. Но и в традиционных формах политического поведения возникло немало нового. Психологические сдвиги, приведшие к появлению всех этих типов поведения заслуживают специального анализа.

Политические психологи, изучающие поведение, давно пришли к выводу, что объективные показатели политического участия необходимо дополнить психологическими показателями, среди которых они особо выделили восприятие индивидом своего участия, чувство вовлеченности в политику и мотивацию участия. При наложении этих субъективных аспектов участия на разные типы и формы активности в политике получаются интересные классификации, дающие более объемное представление о политическом поведении. Исследования с использованием этих показателей обнаружили, например, что неактивны граждане, которые практически не вовлечены ни в какие действия, - и психологически не имеют чувства вовлеченности или ощущения личного контроля над событиями. Напротив, активисты, участвующие во всех видах деятельности, имеют определенные навыки и психологически вовлечены в происходящие процессы. Так, английские политологи, интересовавшиеся политическим поведением своих соотечественников, обнаружили, что среди тех, кто участвует в движениях за мир и в экологических, женских и иных «новых» движениях, большой процент составляют люди из истеблишмента, одновременно входящие во всевозможные партии (в том числе и в правящую), правительственные комиссии и другие традиционные формы политической жизни.

«Только голосующие», как правило, не участвуют больше ни в каких других видах деятельности (сюда входит большинство взрослых британцев, предпочитающих эту самую простую форму поведения). Из приведенной ниже таблицы 3 видно, что «групповые активисты», например, больше представлены в США, чем в Великобритании. «Партийные активисты» или «участники кампаний» составляют также в Англии меньшую долю, чем в США*.

* Kavanagh D. Political Science and Political Behaviour. — L.: George Allen and Unwin, 1983. P. 183.

Таблица 13.3

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ТИПОВ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ В США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ (в % к числу опрошенных)

Виды активности	Великобритания	США
Неактивные	19,6	24,7
Только голосующие	62,6	23,6
Групповые активисты	8,1	22,5
Партийные активисты	6,7	16,9
Активисты вообще	3,0	12,4

Активная психологическая вовлеченность имеет разный смысл в каждой из политических культур. Так, в западных политических культурах членство в партиях воспринимается индивидом без обязательной «погруженности» в дела партии. Освоение этой роли происходит достаточно просто. Человек может быть активным или пассивным, посещать собрания, слушать радио или читать специальную литературу. Психологически, по своим интересам, ориентациям, насыщенности политическими контактами он мало чем отличается от более пассивной части населения. Его интерес к политике и знания о ней, а также социальный статус лишь незначительно выше, чем у других групп населения*.

* Walke H., Eulau H. et al. The Legislative System. — N.Y.: Wiley, 1962. P. 135.

Такая ситуация с партийным поведением связана с тем, что в своих активистах партии нуждаются преимущественно при регулярных поворотах избирательного маховика. Тогда происходит мобилизация сторонников для поддержки партийного кандидата на выборах. Отечественные политики тоже не прочь позаимствовать такую систему. Так, один из лидеров парламентских фракций в Думе следующим образом описал свой идеал политической жизни: два месяца сумасшедшей активности перед выборами и четыре года спокойной жизни. Однако, не похоже, чтобы российская политика была готова к применению западных образцов: наша политическая система все еще не стабильна. Партии и движения нуждаются в активистах, чтобы построить свои структуры. Этот процесс в России идет весьма интенсивно, хотя пока без особых результатов.

Характер вовлеченности в политику в российском контексте выглядит отличным от западноевропейского или американского. Обращает на себя внимание не только появление новых типов поведения, но и их динамика на протяжении коротких отрезков политический истории. Так в табл. 13.4 приводятся данные о сдвигах в разных видах политического поведения всего за один год*.

* Walke H., Eulau H. et al. The Legislative System. — N.Y.: Wiley, 1962. P. 135.

Таблица 13.4