На страже самодержавной империи
За 30-летний период царствования Николая I немалое число людей, занятых делами управления (их ещё называли «государственными людьми», или «государственными мужами»), проявили себя как способные деятели. Помимо M. М. Сперанского и графа П. Д. Киселева к ним принадлежал и граф Александр Христофорович Бенкендорф (1783–1844).
Он происходил из семьи прибалтийских немцев-дворян, перешедших на русскую службу после включения в состав России восточных районов Балтийского побережья при Петре I. Его отец, генерал X. И. Бенкендорф, при Павле I являлся военным губернатором города Риги.
Получив обычное для своего времени светское образование, Александр Бенкендорф в 1798 г. поступил на военную службу, участвовал в различных военных кампаниях во время войны с Наполеоном. В 1819 г. получил свой первый заметный пост – стал начальником штаба Гвардейского корпуса.
Стремительный взлет карьеры Бенкендорфа начался при Николае I. С первого дня правления нового царя Бенкендорф оказался рядом с Николаем Павловичем, деятельно помогал подавить мятеж 14 декабря 1825 г. Он считал, что «преступное выступление против власти» стало следствием того, что некоторые дворяне забыли свой священный долг: верно, преданно, самозабвенно служить своему государю и империи.
Он верил в силу и блестящие перспективы страны: «Прошедшее России было удивительно, её настоящее более чем великолепно; что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение». Так писал Александр Бенкендорф и в том не сомневался. Но неизменными условиями для благополучия и процветания являлись порядок и спокойствие в огромной империи. И граф почти два десятка лет был ревностным хранителем общественного порядка.
Среди высших государственных органов империи существовала Собственная Его Императорского Величества Канцелярия, занимавшаяся личной перепиской императора. При Николае I роль и значение этого органа стали иными. Канцелярия была разделена на несколько подразделений («отделений»), и корреспонденцией монарха занималось теперь лишь Первое отделение. Во Втором сосредотачивались дела законодательные, Четвертое отделение занималось благотворительными учреждениями (школами, приютами, больницами).
Наиболее же значительная роль отводилась Третьему отделению. Его основная функция – борьба с антиправительственным движением отдельных лиц и различных групп. Имелась и ещё одна важная задача: следить за законностью действий должностных лиц и о всех злоупотреблениях немедленно сообщать руководству. Третье отделение осуществляло высший полицейский надзор, ему передавались функции цензуры, организация розыска и следствия по всем политическим и уголовным делам. Оно просуществовало более полувека и было ликвидировано в L880 г.
26 июля 1826 г. А. X. Бенкендорф был назначен на должность Главного начальника III отделения Собственной Его Величества Канцелярии. Ещё раньше он был назначен шефом жандармов, т. е. военизированных полицейских подразделений, осуществлявших контроль на местах. Теперь же задача усложнялась: помимо контроля и недопущения беспорядков надлежало держать под наблюдением и политические настроения различных групп населения. Сделать это возможно было лишь скрытыми методами.
Однако внимание Третьего отделения не ограничивалось только слежением, сыском и дознанием. Глава его представлял царю доклады, содержавшие анализ общего положения в стране и рекомендации по принятию конкретных мер общегосударственного характера: о необходимости построить железную дорогу между Петербургом и Москвой (1838), неудовлетворительной организации рекрутских наборов (1838), необходимости государственной заботы о народном здравии (1841), недовольстве высоким таможенным тарифом (1842) и др.
Максимальное число служащих Третьего отделения при А. X. Бенкендорфе составляло 32 человека (в 1836 г. в огромной империи жандармский корпус насчитывал всего 5164 человека). Для чиновников Третьего отделения на дела, связанные с политическими преступлениями, приходилась лишь малая часть повседневных занятий. Ежегодно сюда поступали тысячи прошений, каждое из которых подлежало рассмотрению. (В отдельные годы этот показатель далеко превышал десятитысячный рубеж.)
Около 10% всех дел касались вопросов о жестоком обращении помещиков со своими крепостными. Кроме того, ежегодно массовыми были дела, касающиеся выдачи пенсий, пособий, наград, рассрочек в погашении долгов. Здесь же рассматривались случаи личных оскорблений, супружеской неверности, обольщения девиц, публичных развратных действий и т. д. Самые важные и наиболее громкие случаи глава ведомства доводил до сведения монарха.
В эпоху царствования Николая I взошла звезда и ещё одного известного государственного деятеля – графа С. С. Уварова (1786–1855). Это был один из образованнейших людей своего времени, прекрасно владевший новыми и древними языками, интересовавшийся археологией, философией, историей. Из-под его пера вышел ряд научных работ. В 1811–1822 гг. Сергей Семенович Уваров занимал должность попечителя Петербургского учебного округа, в 1818 г. стал президентом Российской Императорской Академии наук и на этой должности оставался до самой смерти. Более 15 лет, с 1833 по 1849 г., он являлся министром просвещения. За свои служебные заслуги министр получил редкое поощрение: в 1846 г. ему был «высочайше пожалован» титул графа.
Уваров прекрасно понимал значение просвещения и образования и старался, с одной стороны, содействовать развитию начального образования среди населения, а с другой – превратить высшие учебные заведения – университеты – в действительно научные и просветительские центры. К началу 30-х гг. XIX в. число университетов было невелико. Они имелись в Петербурге, Москве (самый старый), Казани, Гельсингфорсе (Хельсинки, Финляндия), Харькове, Дерпте (Тарту), Вильно (Вильнюс), Варшаве. В 1834 г. открылся университет в Киеве. Лучшие студенты обязательно посылались за счет государства за границу, главным образом в известнейшие университетские центры Германии, где продолжали обучение.
Самым крупным подобным учебным заведением являлся Московский университет, основанный ещё М. В. Ломоносовым в 1755 г. В 1831 г. здесь обучались 814 студентов, или почти 30% всего их числа по России. При университете имелся Благородный пансион с шестилетним курсом обучения, куда принимались дети дворян, которые по окончании курса имели право поступать в университет. При университете существовал ещё и особый Педагогический институт, готовивший учителей для школ и гимназий. В 30–40-е гг. XIX в. в Московском университете обучались или преподавали видные ученые, составившие славу русской науки. В их числе и известнейшие историки: М. П. Погодин, Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев.
Однако деятельность С. С. Уварова в памяти потомков запечатлелась не конкретными служебными делами, а тем, что он сформулировал так называемую «теорию официальной народности», которую ненавистники российского государства потом неизменно называли «реакционной». Собственно, никакой «теории» (стройной системы обобщающих положений) Сергей Уваров не создавал. В 1834 г. в циркуляре попечителям (начальникам) учебных округов министр высказал требование, чтобы подрастающее поколение обучалось в духе «православия, самодержавия, народности». Смысл наставления министра состоял в том, чтобы противопоставить модным теориям о «равенстве» и «свободе» особое понимание русской государственности, неповторимого духовного облика русской нации. В уваровской формуле «православие» олицетворяло понятие «мировоззрение», «самодержавие» – форму государственного устройства, а понятие «народность» подчеркивало, что «православие» и «самодержавие» отвечали духу народа, его представлениям об устройстве страны и мира.