Кризис государства и общества в России
Смута в России набирала силу. Взволновались все слои общества. Страна бурлила. Старые обиды выплеснулись наружу. Главным двигателем смуты стал народ, широкие слои простых людей. Они стали играть решающую роль во многих важных событиях в стране. Однако народ не имел опыта политической борьбы, верил тем искушенным политикам, которые где обманом, где посулами вели его за собой. Так случилось и после переворота 17 мая и убийства Лжедмитрия.
Москвичи ещё не поняли, что за их спиной заговорщики свергли ненавистного боярам самозванца, а России уже навязали нового царя. Им стал князь Василий Шуйский (1552–1612).
Пятидесятилетний, низенький, подслеповатый, умный и пронырливый, он страстно мечтал о троне с тех самых пор, как пресеклась царская династия Рюриковичей. Он сам был Рюриковичем и считал, что имеет больше прав на царство, чем Годунов.
Его непривлекательный облик виден особенно ясно в истории с царевичем Дмитрием. В 1591 г. он удостоверил, что царевич зарезал себя сам. Во время захвата Москвы самозванцем заявил, что Дмитрий спасся. Теперь же князь утверждал, будто мальчика в 1591 г. убили по наущению Годунова.
Уже через три дня после убийства самозванца московский люд собрался на Красной площади, чтобы решить судьбу управления страной. Раздались голоса, что во главе государства следует поставить выбранного заново патриарха. Другие ратовали за передачу власти Боярской думе, но в толпе активно работали и люди Шуйского. Они-то и выкрикнули его имя как будущего царя. И тут же сторонники Шуйского подхватили этот клич. Так была решена судьба царской короны. Вскоре патриархом всея Руси Шуйский определил казанского митрополита Гермогена, страстного ревнителя православия, жесткого и неукротимого человека, ненавистника самозванца и католиков.
С трудностями, через кровь и борьбу Россия постепенно уходила от самодержавной-наследственной монархии и переходила, как Польша, Швеция и ряд других стран, к системе выборности (которую держала в своих руках аристократия) верховной власти. Об этом и мечтало московское боярство. То же подтвердила и специальная крестоцеловальная запись, которую сделал после своего «избрания» Василий Шуйский. «Целую крест на том, – обещал он в этом документе, – что мне ни над кем не делать ничего дурного без собору».
Гражданская война. Приход к власти боярского царя не только не прекратил смуту в Русском государстве, но, напротив, ещё более усилил её.
Широкие народные массы, значительная часть дворян, а также соратники Лжедмитрия вовсе не желали признавать власть Василия Шуйского, не хотели отдавать завоеванного.
Уже через несколько дней в стране появился слух, что царь спасся, что он до поры до времени укрывается в надежном месте, но придет время, и он снова пойдет на Москву.
Центром антибоярских настроений стал южный город Путивль, где воеводой стал сторонник и друг Лжедмитрия князь Шаховской. В поддержку Путивля выступили Рязань, Елец и другие города. А в Польше объявился дворянин Молчанов, один из убийц Федора Годунова и близкий друг самозванца, который стал выдавать себя за спасшегося царя Дмитрия.
Вскоре мощное восстание охватило всю южную и юго-западную часть России, где люди ещё не забыли свобод, добытых вместе с царем Дмитрием. Кроме того, за последние два года огромные массы населения – крестьяне, посадские люди, по существу, вышли из повиновения властям, почувствовали свободу и вседозволенность, перестали подчиняться кому-либо, утверждали это сладкое право силой оружия. Они больше не хотели жить по указке княжеско-боярской Москвы. По сути, в 1606 г. в России началась гражданская война, когда одна часть общества – низы и средние слои (дворянство и посадские люди) – выступила против другой. Смыслом и целью всякой гражданской войны является захват власти. Так произошло и в России начала XVII в. Страна раскололась на части. Возникли два центра борьбы – Путивль и Москва. Во многих уездах России появилось свое управление, выбранное местным населением. Государственная система управления начала разваливаться.
К русскому населению в Среднем Поволжье, по рекам Оке и Клязьме примкнули местные нерусские народы – марийцы, мордва, чуваши, татары. К осени под Ельцом сформировалась большая повстанческая армия, на сторону которой перешли и ратные люди, посланные сюда Шуйским. Во главе этой армии, состоящей в основном из дворян южных уездов России, встали дворяне Истома Пашков, Прокопий Ляпунов и Григорий Сунбулов.
В Путивле формируется другая армия. В нее в основном вошли казаки, беглые холопы, крестьяне – все те, кто участвовал в первом походе Лжедмитрия на Москву. Но, как и в первом походе, здесь была представлена и высшая знать, и дворяне, служившие ранее Лжедмитрию и порвавшие с Шуйским. Возглавил же эту армию не боярин, не дворянин, а простой бывалый человек, опытный воин Иван Болотников.
Прежде он был боевым слугой князя Телетевского. Потом бежал на юг к казакам, сражался с крымскими татарами, попал в плен. Оттуда Болотникова продали в Турцию, и некоторое время он был подневольным гребцом на галерах. Во время морского сражения его освободили итальянцы – так Болотников оказался в Европе. Побывал в Венеции, а потом через Германию и Польшу направился домой. В Польше узнал о событиях в России и сразу же встал на сторону «истинного царя Дмитрия». Но, увы, самозванец был уже мертв. Однако слух о его чудесном спасении катился по всему югу России, достиг он и польской границы. Именно здесь Болотников встретился с Молчановым, который выдавал себя за спасшегося царя, и тот дал ему письмо в Путивль. Там князь Дмитрий Шаховской назначил Болотникова командиром большого повстанческого отряда, который скоро вырос в настоящую армию. Болотников всюду называл себя воеводой царя Дмитрия Ивановича.
От Путивля армия Болотникова двинулась на Москву. По пути повстанческий воевода одержал ряд блестящих побед над царскими войсками. Современники восхищались его полководческим дарованием.
Вскоре Болотников был уже под Москвой. Сюда же подошли и дворянские отряды из-под Ельца, разметавшие по пути высланные против них царские войска. Здесь обе рати объединились, но между народным войском и его вождем Иваном Болотниковым и дворянскими отрядами и их предводителями не было согласия. Их объединял лишь лозунг царя Дмитрия, но отдельные слои этого движения мечтали каждый о своем. И конечно, их интересы расходились. Бояре и князья стремились вернуть себе имения и привилегии, полученные от самозванца, дворяне жаждали новых поместных земель и увеличения жалованья, крестьяне и холопы хотели воли, посадский люд – облегчения от повинностей и налогов.
В октябре 1606 г. объединенная рать расположилась рядом с Москвой, в селе Коломенском. Но Пашков и Ляпунов не хотели подчиняться «холопу» Болотникову и держали свои отряды особняком. Началась осада Москвы. Простой народ столицы готов был поддержать Болотникова, но богатые посадские люди опасались расправ. Они требовали показать им «царя», но его в лагере повстанцев не было, и это ослабляло их позиции.
В этот решающий для боярско-дворянской России час правительство Шуйского мобилизовало все силы; из многих северных городов к Москве подходят стрелецкие полки. Но исход дела решило не военное противодействие, а измена дворян. Они вступили с Шуйским в тайные переговоры. Во время битвы за Москву 2 декабря сначала на сторону царя перешли рязанские дворяне во главе с Ляпуновым, а потом отряды Пашкова. Фронт был открыт, и царские войска начали теснить повстанцев. Многие из них погибли на поле боя, других пленили и казнили здесь же на месте. Болотников отступил, огородился лагерем и три дня ещё держался в осаде, пока царская артиллерия не подожгла его укрепления. Но потом он вынужден был уйти в Калугу. Часть его войска бежала в Тулу.
Однако борьба на этом не закончилась.
Со всех сторон и к повстанцам подходят новые силы. В Туле с отрядом в несколько тысяч казаков, холопов, крестьян появился ещё один самозванец, назвавшийся Петром, сыном царя Федора Ивановича. Самозванство становится модой. Простой народ выдумывал себе героев и с упоением шел за ними, порой на верную гибель.
«Петр» объединяет свои силы с войском Болотникова, и они одерживают ряд побед под Тулой и Калугой. При этом самозванец и его соратники отличаются особой жестокостью по отношению к пленным воинам царя и богатым людям. Но инициатива начинает постепенно переходить к правительственным войскам, тем более что царь Дмитрий так и не появляется. А это сеет смятение и неуверенность в лагере повстанцев.
В мае 1607 г. повстанческое войско все же нанесло поражение армии Шуйского неподалеку от Тулы. Причем командовал повстанцами князь Телетевский, сподвижник Лжедмитрия, враг Шуйского и бывший хозяин Болотникова, а довершил разгром царского войска подошедший на помощь сам Болотников. Но князь не захотел объединять свои силы с бывшим слугой. Победители промедлили и не развили успех. Момент был упущен. Каждый из них самостоятельно вернулся в Тулу.
Там и окружила повстанцев стотысячная армия Шуйского. Царь сам прибыл под Тулу для руководства осадой. Незадолго до этого он издал ряд указов, которые, с одной стороны, содействовали расколу среди повстанцев, особенно между холопами и крестьянами, а с другой – привлекли на его сторону дворян. Он приказал давать свободу холопам, которые покинут лагерь повстанцев, и запретил превращать свободных людей в холопов без их согласия. В то же время правительство продлило срок сыска беглых крестьян с 5 до 15 лет. Крепостной режим ужесточался, что было на руку дворянам.
Четыре месяца обороняли повстанцы каменный кремль Тулы. Совершали вылазки, наносили правительственным войскам большой урон. Наконец царские воеводы пошли на жестокий шаг: плотиной они перекрыли местную реку Упу, вода хлынула в город и затопила запасы продовольствия и порох. В городе начался голод. Повстанцы зароптали, и тогда их вожди пошли на переговоры с Шуйским. За сдачу города царь обещал им жизнь, рядовых же воинов поклялся отпустить на свободу. Ворота города открылись. Болотников подошел к шатру царя и, как подобает воеводе, положил к его ногам свою саблю. Это был рыцарский жест народного вождя.
Но царь не ответил на это благородство. И Болотников, и Лжепетр были схвачены. Лжепетра вскоре повесили, а Болотникова отослали на север. Шуйский опасался открыто нарушить данное ему обещание. Но через полгода содержания под стражей, когда повстанческие страсти поутихли, Болотникова ослепили, а потом утопили в проруби.
Но борьба повстанцев с правительством продолжалась ещё долго. Не сразу успокоились российские города и села.
Эта победа досталась России дорогой ценой. Страна разваливалась, в её дела стали вмешиваться соседи. Дворянство, поддержавшее Шуйского в критический момент противостояния Болотникову, мечтало о сокрушении власти княжеско-боярской аристократии. Вся борьба была ещё впереди.
Это вскоре подтвердило и появление на западных границах России летом 1607 г. нового самозванца. По всем данным, это был бродячий учитель. Он был похож на Лжедмитрия I, и польские шляхтичи вместе с Молчановым уговорили его взять на себя имя царя Дмитрия.
На этот раз польский король принял ещё более деятельное участие в очередной авантюре. В случае Лжедмитрия I он только не мешал магнатам снарядить и вооружить самозванца, сейчас же призывал шляхтичей поддержать новый поход на Москву. Главной ударной силой войска Лжедмитрия II стали польские наемники во главе с видными воеводами. Здесь же появились запорожские и донские казаки. Примкнула к Лжедмитрию II и часть бывших болотниковцев. К весне 1608 г. его рать насчитывала до 30 тысяч человек. Русские люди вновь мечтали обрести в лице Лжедмитрия II «доброго царя». Поэтому многие южные и западные города России присягнули самозванцу. Однако центр, север и северо-восток страны с городами Нижний Новгород, Ярославль, Кострома, Коломна, Казань, Смоленск остались верны Шуйскому.
1 мая 1608 г. рать Лжедмитрия II нанесла поражение царскому войску под городом Волховом, и вскоре самозванец был уже под Москвой. Но взять сходу хорошо укрепленный город сил не хватило. Он остановился лагерем под Москвой в селе Тушино. С тех пор второй самозванец вошел в русскую историю под именем «тушинского вора». Он создал свои органы управления – Боярскую думу, приказы. Патриархом он сделал ростовского митрополита Филарета Романова.
Так в России появились два царя, два правительства, две столицы. Смута достигла апогея. В поисках материальных благ, в первую очередь земель, наград, привилегий, чинов, бояре и дворяне часто перебегали из Москвы в Тушино и обратно. Многие так и не определились до конца, кому же они будут служить. Их называли за это «перелетами». Нравственность этих людей падала все ниже. Для них уже не существовало таких понятий, как честь, Родина.
Сторонники Лжедмитрия II для укрепления его авторитета привезли в Тушино Марину Мнишек, которая была отпущена Шуйским вместе с отцом обратно в Польшу. В Тушинском лагере под нажимом поляков и за огромные деньги Марина признала в Лжедмитрии II своего убитого мужа. Она тайно обвенчалась с самозванцем. Девятнадцатилетняя авантюристка по-прежнему мечтала о русской короне.
Однако никакие меры не могли поддержать популярность Лжедмитрия II. В отличие от своего предшественника тушинский царь оказался человеком мелким и бесталанным, он не смог поддерживать в своем огромном войске дисциплину, предавался пьяным оргиям. А в это время польские отряды стали расползаться по стране, захватывать города и села, грабить людей. Особенно злодействовали поляки из отрядов под командой шляхтича Лисовского. Их в народе стали называть «лисовчики».
Но Лжедмитрии II уже был неспособен обуздать своих польских друзей. Осенью поляки напали на богатый Троице-Сергиев монастырь – русскую православную святыню. Монахи и укрывшиеся за стенами монастыря посадские люди и крестьяне более года держали оборону.
С каждым днем народ все яснее понимал, что рать «доброго царя» стала превращаться в войско захватчиков русской земли, в грабителей и убийц.
Многие русские попутчики самозванца стали покидать его, лагерь начал распадаться. Города выгоняли из своих стен представителей тушинского царя, затворяли перед его отрядами свои ворота, отказывались везти в Тушино собранные налоги. Все чаще города Севера и Поволжья начали обмениваться грамотами, в которых клялись постоять за православную веру и «польским и литовским людям не сдаться».
Борьба против тушинцев приобретает характер национального патриотического сопротивления иноземным захватчикам. Так постепенно гражданская война перерастает в национально-освободительное движение, хотя по-прежнему значительная часть народа продолжает выступать и против московского правительства Шуйского.
Иностранное вмешательство в русскую смуту. И все же у Шуйского недоставало сил покончить с «тушинским вором». Для спасения своей власти и сохранения государства московский царь заключил договор о помощи между Россией и Швецией, которая находилась в состоянии войны с Польшей.
Переговоры со шведами в Новгороде в 1608 г. возглавил племянник царя молодой талантливый полководец Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.
Шведы обещали дать ему в помощь пятитысячный корпус во главе с опытным военачальником Якобом Делагарди. В ответ Шуйский обещал шведам отдать город Корелу с округой и отказаться от прав на Ливонию. Шведы обязались не разорять освобождаемые русские земли и с уважением относиться к православию и храмам. Поначалу договор строго соблюдался. Весной 1609 г. союзное войско, двигаясь от Новгорода, начало успешное наступление на тушинцев. Они были выбиты из многих захваченных городов. Вскоре Скопин-Шуйский нанес поражение польским отрядам и освободил Троице-Сергиев монастырь от осады. Однако во время продвижения по русской земле шведы, не получив от Шуйского денег на содержание войска, начали вопреки договору разорять и грабить русскую территорию. Теперь население вынуждено было обороняться не только от поляков, но и от шведов. Это ещё более сплотило народ против иноземцев, хозяйничавших на русской земле, вызвало патриотические настроения.
Появление в России шведов в качестве союзников осложнило отношения с Польшей. Теперь король разорвал прежний мир с Россией и начал открытые военные действия. Осенью польские войска осадили Смоленск. Если бы Смоленск пал, дорога на Москву была бы открыта. Но город во главе с воеводой Михаилом Борисовичем Шейным защищался отчаянно.
Теперь поляки больше не нуждались в Лжедмитрии II. Они стали откровенно пренебрегать им, оскорблять своего недавнего кумира. А с севера надвигалась объединенная русско-шведская рать. В этих условиях тушинский царь; переодевшись в крестьянскую одежду, на обычных санях тайно бежал в Калугу, где у него было немало сторонников. Скоро за ним последовала и Марина Мнишек.
Пик Смуты. Теперь в России появилось не два, а три центра власти: Москва, Тушино и Калуга. Однако русские тушинцы больше не хотели иметь ничего общего с Лжедмитрием II, который полностью был под контролем, с одной стороны, польских искателей наживы, а с другой – бывших сподвижников первого самозванца и казаков. Их лидеры, в первую очередь князья, бояре, тушинский патриарх Филарет Романов, ищут выход в том, чтобы противопоставить непопулярному царю Василию Шуйскому какую-либо другую фигуру, которая могла бы вновь объединить страну. Так появляется идея о приглашении на русский трон сына польского короля, юного Владислава.
Возникновение такого предложения, направленного тушинцами под Смоленск польскому королю, стало продолжением старой боярской линии ещё со времен Годунова на то, чтобы ограничить в стране самодержавную власть монарха и, по существу, передать власть Боярской думе. Но опасность этого предложения для России состояла в том, что за спиной королевича Владислава стоял его отец Сигизмунд III, который поставил себе целью завоевание России. Тушинцы, зная это, в проекте соглашения ограничили власть Владислава целым рядом условий, которые бы исключали давление на Россию со стороны Польши. И одним из таких условий стало обращение Владислава из католичества в православие, обещание во всех делах советоваться с боярами и сохранять «старину», т. е. прежние порядки и традиции.
А в это время к Москве двигалось совместное войско Скопина-Шуйского и шведов. Польские отряды в нескольких боях были разбиты, и вскоре Скопин-Шуйский вступил в Москву. За всю свою военную карьеру он не проиграл ни одного сражения. Его, 24-летнего воеводу, встречали толпы людей. Торжества сменяли одно другое. Популярность молодого полководца росла день ото дня. О нем уже заговорили как о будущем царе после бездетного и старого Шуйского. Это приводило всю семью Шуйских в ярость.
Неожиданно во время одного из пиров Скопин-Шуйский занемог и через несколько дней скончался. Молва приписала царю и его родственникам отравление народного любимца. Теперь непопулярность царя ещё более возросла. Кроме того, становилось ясно, что московское правительство не только не способно принести успокоение стране, но и втянуло в русскую Смуту шведов, а также оказалось в состоянии войны с Польшей.
Окончательно правительство Шуйского дискредитировало себя после того, как брат царя Дмитрий Шуйский, отправленный на выручку Смоленска, проиграл полякам битву под селом Клушиным. После этого шведский корпус ушел на север. Москва практически лишилась защиты. В это время Лжедмитрий II снова вышел из Калуги, подчинив себе многие южные города.
Самозванец встал около села Коломенского, где когда-то раскинул свой лагерь Болотников. Москва снова оказалась в осаде. В этот критический момент, московское боярство совместно с тушинским организовало заговор против Шуйского. В него были вовлечены посадские люди, стрельцы. 17 июля 1610 г. Шуйский был схвачен и лишен престола. Туг же его насильно постригли в монахи. Позднее он вместе с братьями был выдан полякам и через два года погиб в плену.
Во главе переворота стояли видные московские бояре Ф. И. Мстиславский, В. В. Голицын и другие члены Боярской думы. Всего их было семь человек, поэтому новое правительство было в народе названо «семибоярщиной».
Чего же добивалась «семибоярщина»? Прежде всего передачи власти в стране Боярской думе, коллективному аристократическому органу.
Итак, вновь боярство претендовало на то, чтобы, как в Польше и Швеции, как было прежде на Руси в Новгороде, осуществлять руководство страной и не допустить больше самодержавного деспотизма. Если бы Россия пошла по этому пути, то, вероятно, более в российской истории не было бы самодержавной деспотичной власти монарха, которая уже принесла стране столько горя, унижения человеческой личности, задавила все признаки свободы. В тех условиях это был несомненный шаг вперед по пути цивилизационного развития страны, хотя само боярство и отличалось эгоизмом и корыстолюбием.
Во-вторых, «семибоярщина», выступив против самозванца, стремилась восстановить порядок в стране, расшатанный восстаниями низов, – эти восстания зачастую сопровождались откровенными грабежами и вседозволенностью.
В-третьих, боярство стремилось покончить с войной против Польши. Московские бояре вместе с тушинцами вновь предложили русский престол королевичу Владиславу при условии, что он перейдет в православие, женится на православной, очистит русскую землю от польских отрядов. Король должен будет уйти от Смоленска. В случае реализации этого плана бояре прекращали в своей среде борьбу за престол, получали зависимого от себя царя, устанавливали с Польшей мирные и союзные отношения. Патриарх Гермоген поддержал эти предложения.
Переговоры по этому поводу начались с гетманом Станиславом Жолкевским, чье войско из-под Смоленска подошло к Москве. Одновременно московских жителей стали приводить к присяге в пользу Владислава. А вскоре московское посольство во главе с Филаретом Романовым и князем Голицыным выехало под Смоленск к королю.
Совместными действиями войско Боярской думы и поляков отогнало от Москвы Лжедмитрия II. Он снова бежал в Калугу, а бояре разрешили польскому войску вступить в Москву. В ночь на 21 сентября 1610 г. поляки тайно заняли Кремль. Теперь Дума имела надежную защиту против самозванца. Но события в Калуге сразу изменили ситуацию. Во время охоты Лжедмитрий был убит соратниками. Отныне вторая самозванщина закончилась, идея «царя Дмитрия» рухнула. Правда, оставалась ещё Марина Мнишек, которая через несколько дней после гибели мужа родила сына Ивана. Теперь «воренок», как его стали называть в России, оставался единственной надеждой сторонников самозванца. Но надежда эта была слабой.
Возможно, Боярская дума все рассчитала правильно. Но карты спутал польский король: он отказался снять осаду Смоленска, упорствовал поло-воду перехода сына в православие, а потом вообще потребовал себе российский престол. Послов он задержал, и они, по существу, превратились в заложников.
Теперь ситуация резко изменилась. Польский король продолжал вести войну с Россией. Шведы из союзников превратились во врагов, так как российское население приступило к присяге Владиславу и начало захватывать русские города на севере страны. Польский гарнизон стоял в Москве, и Боярская дума также оказалась в плену у поляков. Русская государственность была на краю гибели. Казалось, уже не доставало сил, чтобы спасти Россию от захвата её иноземцами.