Я собираюсь нагнуть тебя, задрать это платье к чёртовой матери и отшлёпать твою непослушную попку». 5 страница

— Это хорошо, — говорю я. — Волосы… Не так уж и плохо. Вот если бы ты сняла мерки моего члена, было бы немного жутковато.

— Чёрт возьми. У меня планы на этот вечер, — говорит она. — Я должна купить гипс в магазине.

— Гипс не очень удобный. Я предпочту шоколад.

Она смеётся, но всё это быстро проходит, и мы сидим в тишине, я не прекращаю потирать её ноги. Это ничего не значит: Колтер Стерлинг — два месяца моногамии под его ремнём — растирает ноги цыпочки и разговаривает.

— Ты часто о ней думаешь?

— О ком?

— О твоей маме, — отвечаю я, кивая на рисунок.

Кэтрин пожимает плечами.

— Она уже давно умерла, понимаешь?

— Не так и давно, — противоречу я. — Прошло несколько лет, да?

— Ага. В конце восьмого класса. Она уже была больна год, когда это произошло. Рак молочной железы. Было уже слишком поздно, когда его обнаружили.

— Мне жаль, — я не знал, что сказать.

Кейт пожимает плечами:

— Случилось то, что случилось, так ведь? Я имею виду, тебе не за что просить прощения или извинения, а тем более жалеть.

— Потом тебя отправили в Брайтон, — утверждаю я.

— Как только отец смог избавиться от меня, он сделал это, — её голос жёсткий.

Избавиться от чего-то, что тебя тяготит, — то, что мне было понятно:

— Он и Элла просто созданы друг для друга.

Она смотрит на меня.

— Что хочешь этим сказать? — спрашивает она. — Ты знал своего отца?

— У Эллы тоже было очень сильное желание избавиться от меня, как только я родился, — рассказываю. — Кто, чёрт побери, знает о том, кем был мой отец?

Кэтрин выглядит немного потрясённой:

— Ты действительно не знаешь?

— Она когда-то говорила, что он был неудачником из Джорджии, — отвечаю ей. — Когда мне стукнуло пятнадцать, я нанял частного детектива, чтобы найти его. Но моя мать узнала об этом и заплатила кому-то, чтобы тот сказал, что он является моим отцом. Думаю, она заплатила тогда много, ведь сама даже не знает, кто это.

— И никто не захотел проводить ДНК-тест?

— Нет, если ты даже не можешь выделить кого-то — спрашиваю я.

— Дерьмо. Это ужасно.

Я двигаюсь к её икре, потирая ногу, это немного отвлекает.

— Да пофиг. Это ведь не так важно, правильно? Такова жизнь. По крайней мере, твой отец её возраста и намного старше восемнадцатилетнего парня, с которыми она встречалась.

— Иногда я думаю, что мне не положено быть счастливой, знаешь? — спрашивает она. — Некоторые люди такие счастливые, но я не из их числа.

Это я понимаю. Всё время в погоне за счастьем, словно это твоё грёбаное проклятье.

— Если ты пошлёшь своего отца нахер, бьюсь об заклад, будешь счастливой.

Она подавляет свой смешок.

— Ага. Ты, конечно, прав. Так и сделаю.

— И больше не будет никакого Гарварда осенью? — спрашиваю я.

— Думаешь, что я не счастлива из-за поступления туда, — утверждает она. — Возможно, это моя мечта.

— Смешно, — говорю я.

— Возможно, я хочу пойти в Гарвард.

— Нет, не хочешь, — произношу эти слова уверенно, хотя и не должен. Я не могу знать, что на самом деле она хочет или не хочет, но делаю это. В чём точно уверен, так это в том, что она не хочет ехать в этот долбаный Гарвард и не хочет учиться на юридическом. Это не то, чего она для себя желает.

— Могу я тебе что-то показать? — спрашивает она. — Но ты не должен никому рассказывать об этом.

— Покажи мне, — она вскакивает и хватает свой альбом, достаёт что-то из него, а потом суёт мне в руки. — Что это?

— Смотри.

Я читаю письмо, и там написано, что её приняли в Калифорнийский университет.

— Это то место, куда ты хочешь поступить?

— Я хочу сказать, что этого никогда не произойдёт, знаешь? — спрашивает снова она. — Это не Лига Плюща. Но у них реально очень хорошая программа по искусству. Мой отец кожу с себя сдерёт, если я пойду на Искусство. Он скажет, что это пустая трата времени.

— Но тебя приняли, — утверждаю я. — И ты ведь пойдёшь туда, да? Должна это сделать, потому что это то, чего хочешь именно ты.

Она выхватывает листочек из моей руки и кладёт его в ящик.

— Думаю, это невозможно. И это в Калифорнии. У моего отца сердечный приступ случится. Мисс летняя стажировка в Капитолии на факультете Искусства? Я хочу сказать, что дальше ждёт меня в этой жизни… Эскизы? Это непрактично, — она пожимает плечами. — Я хотела бы себя в этом попробовать.

— Ты должна делать то, что делает тебя счастливой.

Она закатывает глаза и возвращается на то место, где сидела ранее.

— Мне не нужны советы от Мистера Жизнь-Это-Гигантская-Вечеринка, — ёрничает она. — У твоей матери много денег. Ты вообще можешь ничего не делать в своей жизни.

— Блядь, спасибо, конечно, но знаю, — говорю я жёстко.

— Я не это имела виду, — отвечает она. — Просто ты тот, кто может управлять своей жизнью сам, разве нет? Ты можешь весело проводить всё время.

— Ну, есть и другая сторона медали этого, — рыкаю я. — Это очень утомляет, и со временем ты устаёшь от этого дерьма.

— Правда? — спрашивает она. — Быть безответственным всё время не очень весело.

— Сначала ты сказала, что я ничего не делаю в этой жизни, а теперь ещё и назвала безответственным? А я уже было подумал, что мы начали ладить, как ты снова начала меня оскорблять.

Кэтрин вздыхает.

— Это была ошибка, — говорит она. — На самом деле я не имела виду именно это. Просто хотела сказать, что ты умный. И делаешь со своей жизнью всё, что захочешь.

— Как и ты, — чувствую, что мой путь кажется довольно ясным. — Я очень плохой парень сын знаменитости. Люди знают обо мне всё, что хотят.

— Так что ты хотел сказать, говоря трахать кого-то и не воспринимать близко к сердцу тот факт, что за тобой всё время следят? — она теребит свою нижнюю губу пальцем, притянув колени к груди. А я не могу перестать думать о том, как мой язык раздвигал их чуть раньше и по-хозяйски проникал внутрь, как прикусывал эти пухлые губы своими зубами.

Прошло меньше двух часов с того момента, как я её трахал, и я должен бы успокоиться. Но не могу. Я принял душ и словно вдохнул в себя новую жизнь, прежде чем прийти сюда к ней. И теперь мне прекрасно видны её трусики, скрывающие сочную киску между бёдер.

— Тебя, — отвечаю я, потянув её за лодыжки, таким образом притягивая к себе ближе.

Она смеётся и заправляет свои волосы за ухо.

— Ага, конечно же. Но ты знаешь, о чём я спрашивала.

— Конечно же, знаю, — подползаю к ней и начинаю тереться о её тело твёрдым членом, она в ответ хихикает и кладёт руки на мою грудь.

— Не так быстро, — говорит она. — Пока не ответишь, ничего не получишь.

Я целую её, прикусывая нижнюю губу, мои руки ложатся на её плечи.

— Что тебе сказать? — переспрашиваю я. — Здесь не о чем говорить. Я хочу тебя. Никогда не прекращу тебя трахать. Вот это я хочу.

— Я серьёзно.

— Как и я, — запускаю руки под её рубашку, провожу ими по её животу, пока не достигаю груди. Без лифчика. Соски затвердели, и я стону, когда сжимаю их, наблюдая за её выражением лица. Поза Кейт слегка меняется, а глаза закрываются от наслаждения. — Так значит, ты не хотела бы трахать меня, если никто не узнает об этом?

— Нет, — бубнит она.

— Нет? — переспрашиваю я. — Как грубо. По крайне мере, ты не должна врать парню, чей член сейчас упирается в твою киску.

— Боже, хорошо. Да, — шепчет она.

Я поглаживаю её сосок своим большим пальцем, и она стонет, голос наполнен нежностью.

— Да, потому что я поймал тебя на лжи, или да, потому что ты хочешь трахаться со мной?

— Трахни меня прямо сейчас, — хнычет она.

— Это было быстро, — я отстраняюсь от неё, снимая рубашку через её голову, а затем она притягивает меня к себе и ложится снова на подушки. На мне всё также надеты пижамные штаны, хлопковая материя по-прежнему служит барьером между нами, и я чувствую смазку на ткани. Наклонившись, захватываю её грудь ртом, скользя своим языком по соску. — Ты готова для меня так скоро?

Кэтрин берёт моё лицо своими руками и притягивает к себе, её язычок по-хозяйски врывается в мой рот, когда она меня целует. Опустив свой палец, провожу им между её бёдер, она стонет. Трусики пропитаны соками.

— Видишь? — спрашивает она. — Я уже намокла.

— Да, ты уже, — отвечаю я. — Подожди минутку, я возьму презерватив, — отстраняюсь от неё, но она хватает меня за руку.

— Нет.

— Нет, что?

— Не нужно презерватива, — шепчет она.

— Это займёт две секунды, — отвечаю я. — Он где-то здесь.

— Нам обязательно его использовать?

— Презерватив? — спрашиваю я в недоумении. — Ты недавно была обеспокоена тем, что я трахал рыжую, а теперь просишь меня об этом?

— Ты не трахал её.

— Это вопрос или утверждение? Потому что до этого ты не была уверена.

— Утверждение, — отвечает она. — Уверена.

— Ммм, — я всё равно встаю и стягиваю с её бёдер трусики, не могу удержаться от того, чтобы не попробовать её киску. Этот вкус тут же делает меня твёрдым. Мысль о том, что это всё будет происходить без защиты, сводит меня с ума. Но это совершенно против моих правил. — Это не то, что я обычно делаю, Кэтрин.

— Что ты имеешь в виду? — она смотрит, как я избавляюсь от своих пижамных брюк, её рот открывается, и такой вид заставляет почувствовать меня адское самодовольство. Хватаю презерватив из её нижнего ящика. — Ты что, спрятал их там? — спрашивает она.

— Ага, — я присоединяюсь к ней.

— Когда?

— Не так давно.

— До того, как мы начали трахаться? — задаёт вопрос она. Я возвышаюсь над ней, а она в это время охватывает рукой мой член.

— Ты что, собираешься сломать мой член, если я отвечу честно? — я почти уверен, что она реально может это сделать. Но Кейт только смеётся и скользит своим пальчиком по кончику моего члена, размазывая образовавшуюся на нём капельку.

— Так да или нет?

— Да.

— Самоуверенный мудак.

— Но ты же не фригидная сучка, — утверждаю я.

— Спасибо, — говорит она, смеясь. — Думаю, это самый лучший комплимент, который я от тебя слышала, Колтер Стерлинг.

— Только не утверждай, что я никогда не говорил о тебе что-нибудь милое, — прошу я. Её рука начинает движение на моём члене, от чего мне не сдержать стон. Она открывает мне свою киску, и я напрягаюсь, уперевшись своим членом в её тёплую щёлку, но это лучшее, что я когда-либо чувствовал. — Подожди.

— Я на таблетках, — говорит она. — Несколько лет. Ты чист?

— Я проверялся, перед тем… какпереспал с тобой, — не хотел ей рассказывать почему, но за месяц я переспал почти со всеми сумасшедшими цыпочками в радиусе часа езды от школы. Как потом выяснилось, они в свою очередь переспали с половиной команды по лакроссу.

— Так что сделай это. Трахни меня. Я хочу почувствовать, как ты кончишь в меня.

— Дерьмо, Кейт, — рычу я, но не шевелюсь. Никогда ещё не трахал кисок без защиты. Может, я и не постоянный парень, но в безопасности. — Ты меня убиваешь. Ты должна быть ответственной.

— А ты должен меня трахнуть без презерватива, — шепчет она, в то время как её руки сжимают мою задницу. — Что могу сказать в своё оправдание? Я хочу сделать что-нибудь сумасшедшее.

Она притягивает меня к себе, но я не спешу входить, погрузившись в её киску на несколько дюймов. Не могу трезво мыслить, пока нахожусь в этой влажной щёлочке. Она сжимает меня ещё сильнее, и я срываюсь. Резко врываюсь своим членом внутрь, погружаясь по самые яйца, чувствую, как её мышцы растягиваются. Всё это приносит мне неимоверное блаженство — она так идеально мне подходит.

Кэтрин выгибается, когда я сильнее толкаюсь в неё, она запрокидывает голову назад, её волосы разметались по постели и плечам. Одной рукой я скольжу под её спину, притягивая к себе, двигаюсь внутри мягко, ведь она такая влажная и готовая для меня.

Кейт смотрит на меня, тяжело дыша, стонет и шепчет снова и снова:

— Да, да.

— Посмотри на меня, Кейт, — она поднимает свою голову, встречаясь глазами с моими до того, как мы сливаемся в страстном поцелуе. Каждая часть её изголодалась, киска сейчас практически выжимала меня. Знаю, что она уже готова прийти к финалу, но вместо того, чтобы это допустить, я замедляюсь и жду.

— Нет, нет, не останавливайся, — шепчет, почти скуля. Она обхватывает меня ногами, прижимая к себе, но я всё же останавливаюсь. Хватаю её за запястья и поднимаю их над головой, мой рот в дюйме от её. — Молю, не останавливайся.

— Перестань всё контролировать, Кейт, — шепчу ей. — Ты тут не главная, — она хнычет, но всё же лежит неподвижно, и я решаю поцеловать её, в то время как мой член пульсирует внутри. Когда она сжимает мой член своей киской, я смеюсь. — Ты всегда пытаешься взять всё под свой контроль.

— Трахни… — шепчет она, и я жду, когда она скажет «себя», но она этого не делает. Вместо этого говорит, — Трахни меня.

Я больше не могу ждать. Я толкаюсь глубоко внутри неё, чувствуя влагу её киски.

— Это то, что ты так хотела? — спрашиваю я.

— Да, — шепчет она, её пальцы сплелись с моими, в то время как я вхожу в неё снова и снова. — Да.

— Ты хочешь мой твёрдый член внутри себя…

— Да, — говорит она. — О боже, да.

— Ты хочешь чувствовать, как я кончаю в эту сладкую киску, — её мышцы напрягаются вокруг моего члена, сжимая его. И в эту же самую секунду я готов кончить в неё.

— Колтер, я так близко, — она прерывает свои слова одним сокращением своей киски, и я стону и кончаю, наполняя её своей горячей спермой.

Когда она кончает, тут же захватывает мои губы в плен, и я поглощаю её стоны своим ртом, всё ещё чувствуя её оргазм. Киска всё ещё пульсирует и сжимает мой член, её мышцы выдаивают каждую каплю из меня.

После в комнате слышны только наше прерывистое дыхание. Её глаза встречаются с моими, на лице появляется улыбка.

— Это было неплохо.

— Это всё, что ты скажешь? — уточняю я. — Только неплохо? Что за разочарование.

— Точно не разочарование, — говорит она, обвивая меня своими ногами. — Хочешь повторить?

— Я создал монстра, — отвечаю, целуя её лоб, затем скулы, щёки. — Тебя ведь теперь не остановить.

— Так не останавливай меня, — мурлычет она. — Продолжай трахать.

— Ты же знаешь, что это не может длиться долго, — я должен её предупредить, но, как только эти слова слетают с моих губ, понимаю, что скорее пытаюсь предупредить себя. Кейт пробирается под мою кожу, и я боюсь, что она меняет меня. Уже поменяла.

— Если мы будем осторожны… — говорит она, её голос становится тихим. Она думает о том, что нас могут застукать, но я не это имел в виду. Я не говорю ей об этом. Вместо этого нежно целую её губы.

— Мы будем осторожны, — шепчу ей. Я напоминаю себе, что должен быть осторожным. С её сердцем и моим.

ГЛАВА 22.

КЭТРИН

Мой отец и Элла вернулись в домик у озера. Сенат ушёл на каникулы три дня назад. Три дня назад весь дом погрузился в приготовления к свадьбе. Он был наполнен людьми: свадебными планировщиками, поварами, стилистами, кондитерами, менеджерами, дизайнерами и политическими советниками отца.

Я надеялась, чтобы свадьбу сорвёт кампания отца, но она сюда очень даже хорошо вписалась. Наверное, всё из-за того, что Элла взяла все мероприятия на себя: она управляет всем с такой же военной тактикой, как и мой отец, отбиваясь от нападок предвыборной кампании.

Колтер и я трахались. Я имею виду, реально трахались. Но теперь мы были как кролики. Мы трахались всё время.

Когда мой отец и Элла всё ещё были в Вашингтоне, Колтер принялся за выполнение своего обещания, он отвёл меня в столовую после ухода Роуз и, устроившись между моих ног, похоронил своё лицо между моих ног, пока я лежала на обеденном столе.

У нас был вечерний секс у причала возле озера.

В сарае для лодок.

В машине по пути за мороженым и потом, когда мы возвращались обратно, потому что, как сказал Колтер, он не мог смотреть на то, как я лижу мороженое, поэтому я оказалась с его членом в своём рте.

В наших комнатах — так много раз.

Да, у нас много секса, но это больше не просто секс. Что-то произошло в ту ночь — ночь помолвки — думаю, Колтер стал менее раздражающим. Он привлекает меня. Что очень странно.

Но всё это также навевало грусть. Одно дело было веселиться, когда родителей не было дома, а другое, когда они вот-вот собирались вступить в брак. Скоро мы и вправду станем братом и сестрой, и что будет тогда?

В моей голове зародилась и другая идея — в этом виноват Колтер, потому что он никогда не покидал моей головы — насчёт поступления в Калифорнийский университет. Интересно, что последует за этим, если я всё же решусь уехать.

Колтер также виноват в том, что делал меня счастливой. Вот почему мне хотелось… большего. Но счастье — опасная штука, потому что оно никогда не длится вечно. Жизнь научила меня этому.

Я смотрю в зеркало, поправляя свои волосы и выбившуюся прядь, заправляя её в конский хвостик. Выгляжу как долбаная учительница в костюме пастельных тонов и светло-бежевых туфлях. Или как Пасхальное яйцо.

Мы собираемся дать интервью по части папиной кампании, но это не совсем так. Это национальное телевидение, которое уделяет внимание не столько городу под названием Нью-Гэмпшир, где набираются голоса, сколько свадьбе. И семейной драме.

Им хотелось узнать всё обо мне и Колтере, о том, как мы ладим. К счастью, мы подготовлены. У нас уже припасены функциональные фразы. И ни в одном из этих предложений не говорилось о том, что мы трахались как кролики, и его член фактически заставлял меня течь, когда я была рядом с ним.

— Хей, — дверь на балкон открылась, и его голос заставил меня подпрыгнуть.

— Чёрт, Колтер, — прошептала я. — Перестань меня так пугать.

— Ты выглядишь как Пасхальное яйцо, — говорит он.

— Да ты что? Именно то, о чём я только что думала. Это оранжевое или розовое? — спрашиваю я, разглаживая юбку. Думаю, это какая-то льняная ткань, наверное, в таком платье играют в канасту (прим.: карточная игра, зародившаяся в начале XX века в Южной Америке, предположительно в Уругвае. В 50-е годы игра проникла в США, где стала популярной, а после уже попала в Европу. Существует несколько вариантов канасты, наиболее распространёнными из которых являются два — классическая канаста и американская канаста) во Флориде.

— Коралловое, — отвечает Колтер, подходя ко мне и укладывая руку на мою задницу. — Он так хорошо подчёркивает твою попку.

— Руки прочь, — командую я. — Никакой распущенности.

— Боже, только надела этот костюм, а уже ведёшь себя как бабуля, — говорит он, смотря на меня в зеркало. — Даже больше, чем обычно, должен сказать.

— Ха-ха, — мои глаза блуждают по его телу. — Ты наденешь пиджак?

— Не-а, просто рубашка с воротником, — отвечает он. — Стилист остановился на этом. Видимо, я не могу быть слишком формальным, ты же знаешь. Мой бренд называется «приручили бунтаря».

Меня передёргивает.

— Ты, правда, это сказал? Это тот же стилист, который подобрал мне одежду после того, как ты спалил всю мою одежду?

— Тот же, — отвечает он. — Но не по трусикам. Их я выбирал лично,— он тянется к подолу моей юбки. — Позволь мне проверить, носишь ли ты их.

Я ударяю по его рукам, он никак не унимается и теперь трогает мои ноги.

— Прекрати, мы сейчас должны спуститься вниз. И тебя вообще не должно тут быть.

— У нас есть время, можем быстро это сделать, — отвечает он.

Я смеюсь.

— Отстань от меня идиот.

Он, кажется, не слишком воспринимает мою угрозу, потому что шлёпает меня по попке.

— Я, кстати, старался, выбирая эти трусики. «Приручили бунтаря» — фраза PR-менеджера твоего отца или кто она там.

— Мона, — отвечаю я, закатывая свои глаза. — Она тиран.

— Она говорит, что я приручённый бунтарь. Это звучит интригующе. Может, мне стоит рассказать на камеру, кто меня приручил.

Я ударяю его, но он уклоняется и уходит на балкон.

— Ты ещё тот бунтарь, — произношу я, смотря на то, как он достаёт сигарету. — Ты серьёзно собрался сделать это перед тем как пойти на интервью?

Он выдыхает дым и смотрит на меня:

— Ты хочешь, чтобы я произнёс это на интервью?

— Нет, — отвечаю я. — Играй так, как и раньше.

— Я играю просто отлично, моя маленькая сводная сестричка, — говорит он. — Но буду всё время раздевать тебя своими глазами.

Я смеюсь:

— Не сомневаюсь.

Тридцать минут спустя мы спускаемся в библиотеку. Всю жизнь мечтала вот так сидеть перед камерой и отвечать на вопросы об отношениях со своим сводным братом. Я хочу сказать, что заебись, как это прекрасно.

— А что случилось с гостиной? — спрашиваю я Мону, которая указывает мне, куда сесть, плюс она отвечает за проведение шоу.

— Фон здесь больше подходит для семейного интервью, — отвечает она, поправляя воротник моего пиджака.

Ну, кто бы сомневался. Место, где я и Колтер сломали лестницу, когда трахались, теперь стало местом, где проводят семейное интервью.

Я смотрю на Колтера, а он в ответ ухмыляется. Аргх. Колтеру нравятся всё, что доставляет мне дискомфорт. Может, мы и трахаемся, и я не ненавижу его уже так, как раньше, но это не значит, что он будет получать огромное удовольствие, сидя тут и смотря на то, как я корчусь от всей этой гнетущей меня обстановки.

Колтер обожает смотреть на мои неловкие ситуации. В моей голове проскальзывает мысль о сексе, но я стараюсь не думать об этом. Сконцентрируйся Кейт.

Мона хлопает меня по бедру.

— Ноги вместе, скрести лодыжки. Сядь прямо, наклонись немного вперёд так, чтобы диван полностью тебя не поглотил, — она отдаёт команды словно сержант своим подчинённым, а затем всё её внимание переключается на Колтера. — Колтер. Сюда.

Её тон становится мягче, когда она рассаживает Эллу и моего отца возле нас.

Когда наводят камеру, нам показывают три-два-один, и мы все улыбаемся — большая счастливая семья. Но мои мысли совсем не в этой библиотеке, я даже не слушаю, какие вопросы задают Элле и отцу.

А затем журналистка преклонного возраста начинает выпытывать всё обо мне с Колтером. Знали ли мы друг друга в Брайтоне? Уживаемся ли мы вместе? Что мы планируем делать, когда закончится лето?

Мы как два попугая отвечаем на выученные вопросы, выглядим мило и стараемся не портить моему отцу все планы.

Это всё поверхностно и неважно. Но я стараюсь избегать взгляд Колтера, выбирая правильные слова для ответа, практически чувствуя себя на минном поле. Вопросы и ответы должны были быть простыми, но сейчас они были со скрытым контекстом.

«Конечно же, мы ладим, друг с другом», — отвечаю я. Но умалчиваю о том, что лицо Колтера каждое утро зарывается между моих ног, прежде чем я поднимаюсь с постели. Да, мы ладим очень хорошо.

ГЛАВА 23.

КОЛТЕР

— Выключи телефон, — я шагаю через балконную дверь, хотя Кейт и игнорирует меня, качая головой.

Отворачивается в сторону, пытаясь оградить телефон от меня, говоря что-то, что я не могу разобрать, но слышу, каким тоном она это говорит, и мне становится интересно. Кэтрин раздражена.

— Я так не думаю, — отвечает она, дальше следует молчание. — Потому что ты помнишь последнюю нашу вылазку?

— Это Джо? — спрашиваю я.

Кейт качает головой и зажимает рот рукой. У меня появляется желание выхватить этот хренов телефон и кинуть его в стену, как я сделал в прошлый раз, но не делаю этого только потому, что все моё внимание привлекает этот шикарно сидящий на ней жёлтый сарафан. Тот факт, как её сиськи красиво смотрятся в нём, заставляет меня чуть ли не наброситься на неё.

Она продолжает говорить, даже тогда, когда я подхожу к ней и сдвигаю верх сарафана и лифчик, высвобождая эти прекрасные груди. Кейт качает головой, морщит свой лобик, по её виду можно сказать, что она не очень это одобряет, но не останавливает.

Я пробегаюсь своими пальчиками по её груди, наблюдая за тем, как соски твердеют.

— Нет, Джо, — говорит Кейт, её голос становится на октаву выше, и это заставляет меня замереть на месте. — Я не отвечаю за приглашения, — наклоняюсь к ней и вбираю в рот сосок, она откидывает голову назад, телефон по-прежнему у её уха. — Ничего не случилось. Я прекрасно помню, что случилось на вечеринке. Но это не означает, что тебе дозволено быть на свадьбе, — она молчит в течение минуты, пока я сосу её грудь. Затем бросает телефон на кровать, даже не попрощавшись.

— Что хотела Джо? — спрашиваю я, задирая платье и проскальзывая рукой между её бёдер. — Почему ты с ней всё ещё разговариваешь?

— Я не разговариваю, — отвечает она, делая вдох. Она уже влажная, и от этого я сам становлюсь твёрдым. Мне нравится тот факт, что эта девчонка всегда готовая для меня, я провожу пальцами по мокрой щёлке. — Я больше не разговаривала с ней после той вечеринки. Она хочет приглашение на свадьбу.

— Почему у тебя вечно такие подружки, как она? — задаю вопрос, скользя пальцами по её половым губкам. Затем проникаю внутрь киски, наблюдая за тем, как она расслабляется и закрывает свои глаза.

— Не знаю, — отвечает Кейт. — Она мой друг на лето. Забавный. С ней весело.

— Она не очень хороший человек, — предупреждаю. Кейт знает, что я думаю. — Элла заставляла тебя выбирать все эти свадебные штучки?

Она отвечает, но её дыхание сбито.

— Нет, не меня. Думаю, у неё для этого есть друзья. Знаешь, сколько тут будет знаменитостей? Они уже начали прибывать в город.

— Как чумы, — я снимаю её сарафан и толкаю Кейт на кровать. — Так нас никто не ищет.

— Нет, — говорит она хриплым голосом. — Возможно, кто-то ищет тебя?

— Чёрт, нет, — я сую пальцы ей между ног, попутно расстёгивая свои джинсы. — Только ты и я.

— Столько людей находятся в доме, Колтер, — шепчет она. — Прямо внизу. Кто-нибудь может подняться сюда. Уверена, Роуз что-то подозревает. Думаю, она о нас знает.

— Тогда она точно не хочет увидеть нас, — утверждаю я, когда встаю и подхожу к двери, чтобы её закрыть.

— Почему мы не можем куда-нибудь пойти?

— Мы можем, — отвечаю ей. — Но только после того, как я кончу в эту тугую маленькую киску.

Она стонет.

— Ты делаешь меня…

— Влажной? — прерываю я её. — Ага, Принцесса, я это уже чую, — начинаю раздеваться, но она меня останавливает.

— Просто перестань и трахни меня наконец-то, — командует она, обвив свою руку вокруг моего члена. Он пульсирует от её захвата. — Прямо сейчас.

Я даже не закончил снимать с неё одежду. Она просто сидит на кровати с приспущенным до талии сарафаном, выглядя немного растрёпанной, и мне хочется выполнить всё, о чём она только попросит. Мои боксёры немного приспущены, когда я хватаю её за бёдра и тяну к себе, пока она не оказывается на краю кровати.

Я погружаю свой член в неё, и она громко стонет. Думаю, она не заботится о том, что нас могут услышать. Сделав ещё один толчок, я смотрю, как Кейт запрокидывает голову назад и выгибается, в этот раз её стон громче предыдущего.

— Трахни меня, — командует она. — Жёстче.

Она такая чертовски тёплая и влажная, что я не могу себя удержать. Вхожу в неё намного жёстче.

— Ты же говорила, что не хочешь, чтобы нас застукали Элла и твой отец, — но в ответ она снова стонет. — Мои слова тебя заводят, Принцесса? — задаю вопрос, вонзаясь в неё по самые яйца. — Заводит, что наши родители могут услышать?

— Что делает меня возбуждённой, так это твой член, — отвечает она. Её голос звучит громче, поэтому я прикрываю ей рот своей рукой. Её глаза расширяются, и она кусает меня за палец.

Я вбиваюсь в неё снова и снова, в то время как она меня кусает и стонет. Мои движения быстры, я засовываю ей два пальца в рот, те самые, которые недавно побывали в её киске. Наблюдаю за тем, как она пожирает их, на них всё ещё сохранились её соки. Мне нужно заполнить Кейт своей горячей спермой. Её мышцы обхватывают мой член, и я знаю, что она готова.

— Соси их, — шепчу я. — Соси их так, словно это и есть мой член.

Она стонет, а её киска сжимается сильней.

— Кончай со мной, Принцесса, — прошу я, она кивает головой в ответ, смотря на меня своими большими удовлетворёнными глазами. — Кончай для меня.

Она кончает. Мои пальцы по-прежнему в её рте, в то время как большим я поглаживаю её подбородок, когда вхожу в неё в последний раз, изливаясь внутрь. Мои яйца сжимаются, а моя сперма заполняет её. Спустя минуту мой член всё ещё пульсирует, и она улыбается мне. Отстраняется от моих пальцев.

— Что мы, блядь, будем делать завтра, Колтер?

— В моей голове сейчас нет нужного притока крови, а ты задаёшь такие вопросы? Что с тобой не так?

Кэтрин берёт мою ладонь и кладёт к себе на грудь.

— Я хочу сказать, — говорит она нежно. — Они завтра поженятся, а ты меня трахаешь.

— Не забывай, — напоминаю я ей. — Ты трахнула меня первой.

Она морщит лоб.

— Будет мальчишник?

— Ты хочешь, чтобы меня вырвало? — отвечаю я, передвигая свою вторую руку на её грудь.