Выход в новый способ познания 1 страница
САТПРЕМ - коротко об авторе
Родился в Париже в 1923 г. Детство провел в Бретани, посвящая все свободное время путешествиям под парусами вдоль побережья, - по словам самого Сатпрема, "жил одним морем"
(Цитируется по: Towarnicki F. De sept jours en Inde avec Satprem. Paris, 1980.)
Во время Второй мировой войны стал участником французского Сопротивления, был схвачен гестапо и заключен в концлагерь. В то время ему было всего двадцать лет. Пробыл полтора года в Бухенвальде и Маутхаузене, в 1945 г. был освобожден. Во время заключения испытал глубокие переживания. "Все потеряло свою ценность, - вспоминает автор, - не оставалось абсолютно ничего, все во мне было разрушено, разбито, уничтожено...". В этой атмосфере "непрерывного, сплошного ужаса" ему открылись "бескрайние внутренние просторы" и "сила, которая помогла выстоять".
Не ощущая "никакой реальности" во всем, что окружало его в послевоенной жизни, не видя никакого смысла ни в семье, ни в работе, ни в карьере, ни в бизнесе, - "Что еще мог предложить мне Запад?" - он отправляется в путешествие: сначала в Египет, а затем в Индию, где он впервые увидел Шри Ауробиндо, но не остался в его ашраме, "... поскольку, - говорил Сатпрем, - ... 'любые стены казались мне тюрьмой'". Он уезжает в Южную Америку, проводит целый год в джунглях в Гвиане (что послужило ему материалом для написания первого романа "Золотоискатель"), затем отправляется в Бразилию, а оттуда - в Африку. В 1953 г. он вернулся в Индию и стал нищенствующим саньясином (бродячим монахом), практикующим тантризм (впечатления и переживания этого времени легли в основу второго его романа "Телом земли").
Встреча с Матерью, сотрудницей Шри Ауробиндо, в корне изменила его жизнь: "Мать покорила меня", - вспоминает автор. Он полностью отдает себя служению Матери. Шри Ауробиндо он посвящает свою первую работу - "Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания", а затем и вторую книгу, написанную в том же духе, - "На пути к сверхчеловечеству".
В течение девятнадцати лет он находился рядом с Матерью (это она дала ему имя Сатпрем, т.е. "тот, кто умеет истинно любить"), став ее доверенным лицом и свидетелем личных бесед, им записанных (впоследствии из них был составлен интереснейший документ в 13-ти томах - "Агенда Матери. Хроника супраментального воздействия на Землю"). Длительное общение с ней дало толчок к написанию трилогии о Матери (1. "Божественный материализм"; 2. "Новый вид"; 3. Мутация смерти"), затем художественной повести "Гринго", действие которой разворачивается в джунглях, и, наконец, последней работы "Разум клеток", в которой представлена суть открытия Матери: изменение генетической программы и иное, новое видение смерти.
В настоящее время автор живет не поддерживая активных социальных контактов, не занимается общественной и литературной деятельностью, полностью посвятив себя продолжению той работы, которая была начата Шри Ауробиндо и Матерью.
САТПРЕМ
Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания
Перевод с фр. А.А.Шевченко, В.Г.Баранова
* * *
Посвящается Матери
Оглавление
Предисловие
Введение
1. СОВЕРШЕННО ЗАПАДНЫЙ ЧЕЛОВЕК
2. ВЕЧНЫЙ ЗАКОН
3. КОНЕЦ ИНТЕЛЛЕКТА
4. БЕЗМОЛВИЕ РАЗУМА
5. СОЗНАНИЕ
6. УСПОКОЕНИЕ ВИТАЛЬНОГО
7. ПСИХИЧЕСКИЙ ЦЕНТР
8. НЕЗАВИСИМОСТЬ ОТ ФИЗИЧЕСКОГО
9. СОН И СМЕРТЬ
10. ЙОГИН-РЕВОЛЮЦИОНЕР
11. ЕДИНСТВО
12. СВЕРХСОЗНАТЕЛЬНОЕ
13. ПОД ЗНАКОМ БОГОВ
14. ТАЙНА
15. СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ
16. ЧЕЛОВЕК -- ПЕРЕХОДНОЕ СУЩЕСТВО
17. ТРАНСФОРМАЦИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Приложение I, ШРИ АУРОБИНДО, "ЗАПАДНАЯ МЕТАФИЗИКА И ЙОГА"
Приложение II, Из интервью Сатпрема французскому журналисту Ф. Товарницки
ССЫЛКИ НА РАБОТЫ ШРИ АУРОБИНДО
ПРЕДИСЛОВИЕ
Век путешествий и приключений прошел. Даже если мы отправимся к далеким галактикам, облаченные в скафандры и вооруженные компьютерами, то это ничего не изменит, мы обнаружим, что мы -- все те же: дети, беспомощные перед лицом смерти, живые существа, которые не слишком уверены в том, как и зачем они живут или куда они идут. Что же касается земных путешествий, то ясно, что времена Кортеса и Писсаро прошли. Все та же машина окружает нас, ловушка сжимается со всех сторон. Но, как это часто бывает, чем тяжелее испытание, тем быстрее мы находим способ преодолеть его; и оказывается, что этот нелегкий переходный период, в который мы вовлечены, ведет к более яркому свету. Итак, мы стоим, как перед стеной, перед последним исследованием, которое нам осталось, перед последним путешествием, последним приключением -- перед самими собой.
Знаков тому множество, они просты и очевидны. Важнейшие события 60-х годов -- не путешествие на Луну, а "путешествия" за наркотиками, студенческие волнения в мире и переселения хиппи -- но куда бы они могли податься? Нет больше мест ни на кишащих людьми пляжах, ни на перегруженных дорогах, ни в растущих муравейниках наших городов. Выход следует искать где-то в другом месте.
Но существует множество этих "где-то" самого разного рода. Наркотики -- вещь неопределенная и полная опасности, главное же -- они ставят в зависимость от внешних средств, тогда как истинное переживание должно быть осуществимо по желанию и где угодно -- и в продуктовом магазине, и в уединении в собственной комнате -- в противном случае это не переживание, а аномалия или порабощение. Психоанализ в настоящее время все равно что тускло освещенная пещера, и самое главное -- ему не достает того рычага сознания, который дает человеку возможность вольно двигаться, сохраняя полный контроль, вместо того, чтобы быть бессильным свидетелем или несчастным пациентом. Религиозные пути несут гораздо больше света, но они слишком зависимы от бога или от догмы; главное же то, что они заключают нас внутри одного типа опыта, ибо можно так же легко стать пленниками иных миров -- на самом деле, это даже легче, -- чем быть пленником этого мира. Ценность переживания измеряется в конечном счете его способностью преобразовывать жизнь -- в противном случае это просто пустая мечта или галлюцинация.
Шри Ауробиндо ведет нас к жизненно важному открытию, двойственному по своему характеру: оно не только позволяет нам найти приемлемый смысл тому душному хаосу, в котором мы живем, но и преобразовать наш мир. Следуя за ним шаг за шагом в этом удивительном исследовании, мы приходим к самому важному открытию, к порогу Великой Тайны, которой суждено изменить лицо этого мира, а именно, что сознание есть сила. Загипнотизированные современной научной обстановкой, в которой мы родились и от которой, кажется, никуда не уйти, мы думаем, что единственная наша надежда -- это все большее распространение машин, которые будут лучше нас видеть, лучше нас слышать, лучше нас считать, лучше, чем мы, лечить, -- и, наверное, в конечном счете, жить лучше, чем мы живем. На самом же деле нам следует для начала осознать то, что мы можем действовать лучше, чем наша техника, и что чудовищной Машине, которая душит нас, суждено рассыпаться так же быстро, как она и возникла, -- при условии, что мы завладеем рычагом истинной силы и низойдем в свое сердце методично и строго, подобно исследователю с ясным умом.
Затем мы можем прийти к открытию, что наш блестящий двадцатый век в отношении психологии является веком каменным, что несмотря на все наши науки мы еще не вступили в истинную науку жизни и не приблизились к подлинному господству над миром и над самим собой и что перед нами открываются горизонты совершенства, гармонии и красоты, в сравнении с которыми наши самые великолепные открытия подобны грубой заготовке подмастерья.
Сатпрем
Пондишери, 27 января 1970 г.
* * *
Я становлюсь тем, что я прозреваю в
себе. Я могу сделать все, что внушает
мне мысль; могу стать всем, что мысль
открывает во мне. Это должно стать
непоколебимой верой человека в себя,
ибо Бог пребывает в нем.
ВВЕДЕНИЕ
Жил на свете злой махараджа, для которого была нестерпима сама мысль, что кто-то может быть выше его. Созвав всех пандитов царства, как было принято в важных случаях, он задал им такой вопрос: "Кто из нас более велик -- я или Бог?" Пандиты задрожали от страха. Будучи людьми мудрыми, как к тому их обязывала профессия, они попросили отсрочки, чтобы подумать -- в силу привычки они цеплялись за свое положение и свои жизни. Но они были достойными людьми и не желали гневить Бога. Они очень сокрушались по поводу постигшего их несчастья, и тогда их утешил самый старый пандит: "Предоставьте все мне, завтра я поговорю с государем". На следующий день, когда весь двор был собран для торжественного приема, пришел и этот старый человек. Он был спокоен, руки его были смиренно сложены, лоб был натерт белой золой. Он низко поклонился и произнес: "О господин, ты, несомненно, более велик". Правитель трижды закрутил свои длинные усы и высоко поднял голову. "Ты более велик, о царь, потому, что ты можешь изгнать нас из своего царства, а Бог -- не может, ибо поистине Его царство -- это все вокруг, и некуда уйти от Него".
Эта индийская легенда, место происхождения которой -- Бенгалия, где родился Шри Ауробиндо, наверняка была известна ему -- тому, кто говорил, что Он -- это все: боги, бесы, люди, земля, а не только небеса, и чей весь опыт ведет к божественной реабилитации Материи. На протяжении последних пятидесяти лет психология занимается лишь тем, что реинтегрирует демонов в человеке; вероятно, задачей следующего полувека будет, как полагал Андре Мальро, "реинтегрировать в человеке богов", или, точнее, говоря словами Шри Ауробиндо, реинтегрировать Дух в человеке и в Материи и создать "жизнь божественную на земле": Потусторонние небеса -- велики и удивительны, но гораздо более велики и более удивительны небеса внутри вас. И эти Эдемы ожидают божественного труженика.
Есть много путей, чтобы начать эту работу -- по сути дела, каждый из нас имеет свой собственный подход: для одного это может быть красиво исполненное изделие или хорошо сделанная работа, для другого -- возвышенная идея, завершенная философская система, для третьего -- гармония музыки, течение реки, отблеск солнечного света на поверхности моря; все это -- дыхания Бесконечного. Но это лишь краткие мгновения, а мы хотим постоянства. Эти неуловимые мгновения обусловлены многими обстоятельствами, которыми мы не способны управлять, а мы ищем то, что нельзя было бы отнять, нечто не зависимое от условий и обстоятельств -- некое окно внутри себя, которое, раз открывшись, уже никогда не закрылось бы вновь.
Из-за того, что здесь, на земле, трудно осуществить эти условия, мы говорим о "Боге", о "духовности", о Христе или о Будде, или о целой цепи основателей великих религий -- и все это пути поиска постоянства. Но, может быть, мы люди вовсе не религиозные и не мистики, а просто устали от догм, верим в землю и подозрительно относимся к громким словам. Возможно, и наши заумные рассуждения тоже достаточно утомили нас и все, чего мы хотим -- это найти свою маленькую речку, впадающую в Бесконечность. В Индии жил один великий святой, который в течение многих лет, прежде чем достиг великого покоя, задавал каждому встречному такой вопрос: "Видел ли ты Бога?.. Видел ли ты Бога?.." И всякий раз он уходил разочарованный и сердитый, ибо люди рассказывали ему всякие небылицы. А он хотел видеть. Ведь не виноват же он в том, что с этим словом, как, впрочем, и со многими другими, люди связывают столько ложного. Когда мы увидим, мы сможем рассказать об этом -- но, скорее всего, мы будем хранить молчание. Нет, мы не хотим обманывать себя словами; мы хотим начать с того, что мы имеем, прямо оттуда, где мы находимся, с грязью, прилипшей к нашим башмакам, и маленьким лучом света наших лучших дней, ибо в этом состоит наша простая вера. Затем мы видим, что мир вокруг нас не так уж велик, и нам хотелось бы изменить его, но мы стали слишком скептичными по отношению к универсальным панацеям, всяким движениям, партиям и теориям. Вот поэтому-то мы и начинаем с самого близкого, с самого начала, т.е. с самих себя; это немного, но это все, что мы имеем. Мы попытаемся изменить этот маленький кусочек мира прежде, чем отправиться спасать других. И, может быть, в конце концов это не такая уж глупая мысль, ибо, кто знает, не является ли изменение самих себя самым эффективным способом изменения других?
Чем может помочь нам Шри Ауробиндо на таком невысоком уровне?
Есть Шри Ауробиндо философ, Шри Ауробиндо поэт, кем он, по сути, и был, и провозвестник эволюции, но далеко не каждый из нас философ или поэт, а еще менее -- пророк. Возможно, мы были бы вполне удовлетворены, если бы он просто дал нам средство поверить в свои собственные возможности, не только в человеческие, но и в сверхчеловеческие и божественные возможности и не только поверить в них, но и раскрыть их в себе шаг за шагом, увидеть себя и стать бескрайними -- бескрайними, как земля, которую мы любим, и как все страны и моря, которые находятся внутри нас. Ибо есть Шри Ауробиндо исследователь, он же -- йогин; разве не говорил он, что йога -- это искусство сознательного самораскрытия [self-finding]? Именно это исследование сознания хотим мы предпринять вместе с ним. И если мы пойдем спокойно, терпеливо, со всей искренностью, храбро встречая лицом к лицу все трудности пути, -- а Бог знает, что путь этот довольно каменист, -- то однажды окно обязательно откроется и солнце осветит нас навеки. На самом деле, открывается не одно окно, а несколько, одно за другим, с каждым разом раскрывая перед нами все более широкую перспективу, новые измерения нашего собственного царства; и каждый раз это означает изменение сознания такое радикальное, как скажем, переход из сна в бодрствование. Мы проследим основные этапы этих изменений сознания так, как их пережил Шри Ауробиндо, и описал ученикам в своей интегральной йоге -- до того момента, когда они поведут нас к новому, до сих пор не изведанному опыту, который, возможно, обладает силой изменить саму жизнь.
Ибо Шри Ауробиндо -- не только исследователь сознания, он -- строитель нового мира. В самом деле, какая польза в изменении собственного сознания, если мир вокруг нас остается все тем же? Мы уподобились бы королю из сказки Андерсена, который разгуливал нагишом по улицам своей столицы. И действительно, после того, как Шри Ауробиндо исследовал самые дальние границы миров, известных и древней мудрости, он открыл иной мир, не нанесенный ни на одну карту. Он назвал его Суперразумом, или Супраментальным, и стремился низвести этот мир вниз, на землю. Он предлагает нам немного напрячься, приложить усилия и принять участие в этой прекрасной сказке, если мы любим сказки. Ибо Суперразум, говорит нам Шри Ауробиндо, вносит радикальные и драматические изменения в эволюцию сознания на земле; именно это изменение сознания будет обладать силой преображения нашего физического мира, и оно преобразует наш мир -- мы надеемся, к лучшему, -- так же основательно и необратимо, как сделал это Разум, впервые появившись в живой Материи. И тогда мы увидим, каким образом интегральная йога ведет к йоге супраментальной, или йоге земной трансформации, контуры которой мы попытаемся здесь набросать, потому что сказка еще только делается, и дело это и новое, и сложное; мы пока не знаем, куда это приведет нас, и завершится ли все это успехом.
На самом деле это немного зависит и от каждого из нас.
ГЛАВА 1
СОВЕРШЕННО ЗАПАДНЫЙ ЧЕЛОВЕК
С точки зрения человеческой Шри Ауробиндо близок нам. Преклонившись перед "мудростью Востока" и перед необыкновенными аскетами, которые, кажется, игнорируют все известные нам законы, мы сознаем тем не менее, что затронуто было лишь наше любопытство, но отнюдь не жизнь -- нам нужна практическая истина, которая могла бы вынести наши суровые зимы. Эти зимы были хорошо известны Шри Ауробиндо, он пережил их, будучи студентом -- с семилетнего возраста и до тех пор, пока ему не исполнилось двадцать. Он переезжал из одних меблированных комнат в другие в зависимости от расположенности более или менее доброжелательных хозяек, довольствуясь лишь одной трапезой в день и не имея даже возможности накинуть себе на плечи пальто, но всегда нагруженный книгами: французские символисты, Малларме, Рембо -- он читал их в оригинале задолго до того, как прочел Бхагавадгиту в переводе. Для нас феномен Шри Ауробиндо являет собой уникальный синтез.
Он родился в Калькутте 15 августа 1872 г., всего на несколько лет раньше Эйнштейна; Рембо уже написал свои "Озарения"; современные физики -- Макс Планк в том числе -- уже появились на свет, а Жюль Верн занимался исследованиями будущего. То было время, когда королева Виктория собиралась стать императрицей Индии, а завоевание Африки еще не было завершено -- это был поворотный пункт, означавший переход от одного мира к другому. С исторической точки зрения кажется, что рождению нового мира всегда предшествуют периоды испытаний и разрушений, но это, возможно, лишь неверное истолкование: именно потому, что семена нового мира уже живы, неистовствуют силы разрушения (или рассеяния). Так или иначе, Европа в то время была на вершине своей славы; казалось, что "игра" делается на Западе. Именно так полагал отец Шри Ауробиндо, доктор Кришнадхан Гхош. Он изучал в Англии медицину и вернулся в Индию законченным англоманом. Он не хотел, чтобы его сыновья -- у него было трое сыновей, Шри Ауробиндо был самым младшим -- хоть как-то попали под пагубное влияние "чадного и отсталого" мистицизма, в котором его страна, казалось, катилась к гибели. Он не хотел даже, чтобы они знали что-нибудь о традициях и языках Индии. Поэтому Шри Ауробиндо получил не только английское имя Акройд, но и английскую гувернантку, мисс Паджет, а затем, по достижении им пятилетнего возраста, был отдан в ирландскую монастырскую школу в Дарджилинге вместе с сыновьями английских чиновников. Двумя годами позже все трое мальчиков Гхошей уехали в Англию. Шри Ауробиндо было тогда семь лет. До двадцати лет он не узнает своего родного языка, бенгали; не увидит он и своего отца, который умрет как раз перед возвращением сына в Индию, и лишь мельком увидит свою мать, которая будет больна и не узнает его. Итак, это был ребенок, который вырос абсолютно независимым от влияния семьи, страны и традиций -- свободный дух. Может быть, первым уроком, который дает нам Шри Ауробиндо, является как раз урок свободы.
Шри Ауробиндо и его двух братьев поручили англиканскому священнику Манчестера со строгими наставлениями, которые запрещали им заводить знакомства среди индийцев или подвергаться какому бы то ни было индийскому влиянию. Доктор Гхош в самом деле был очень странным человеком. Он распорядился также, чтобы пастор Древетт не давал его сыновьям никаких религиозных наставлений с тем, чтобы они могли сами выбрать религию, если пожелают, по достижении совершеннолетия. Затем он предоставил их своей судьбе на тринадцать лет. Доктор Гхош может показаться жестокосердным человеком, но это совсем не так; не только свои силы на докторском поприще отдавал он бедным бенгальским крестьянам, но и свои деньги (в то время, когда его сыновьям в Лондоне было почти нечего есть и не во что одеться), а умер он от удара после того, как получил ложное известие о том, что его любимый сын Ауробиндо погиб во время кораблекрушения. Просто он считал, что его дети должны иметь характер мужчин.
Первые годы, проведенные в Манчестере, сыграли определенную роль в жизни Шри Ауробиндо, ибо там он изучил французский язык (английский был, конечно, его "родным языком") и там же проявилось его неожиданно возникшее влечение к Франции: Была некоторая привязанность к английскому языку и к европейской мысли и литературе, но не к Англии как стране; с нею меня ничто не связывало... Если и была какая-то привязанность к какой-нибудь европейской стране как ко второй родине, то это было интеллектуальное и эмоциональное тяготение к стране, которой я не видел и в которой не жил в этой жизни -- не к Англии, а к Франции. В нем начал пробуждаться поэт; он уже прислушивался к шагам невидимых явлений [invisible things], как он писал в одном из своих ранних стихотворений. Его внутреннее окно было уже открыто, хотя религия не производила на него особого впечатления, как это явствует из описания Шри Ауробиндо своего "обращения". Было очевидно -- и так оно и случилось -- что мать священника Древетта предпримет попытку спасти души трех еретиков или, по крайней мере, душу самого младшего из них, которого она взяла однажды на собрание священников-"нонконформистов". После того, как кончились молитвы, -- писал Шри Ауробиндо, -- почти все разошлись, но особо благочестивые немного задержались. Именно в это время совершались обряды обращения. Мне было ужасно скучно. Потом ко мне подошел один священник и задал несколько вопросов (мне тогда было около десяти лет). Я не отвечал. Тогда они все закричали: "Он спасен, он спасен", стали молиться за меня и возносить хвалу Богу . Шри Ауробиндо, провидец, никогда не думал становиться религиозным человеком ни в Индии, ни на Западе и очень часто подчеркивал, что религия и духовность -- не обязательно синонимы: Истинная теократия, -- писал он позднее, -- это царство Божие в человеке, а не царство Папы, духовенства или сословия жрецов.
В начале своей жизни в Лондоне, в возрасте двенадцати лет, Шри Ауробиндо уже знал латынь и французский язык. Директора школы Св.Павла, куда был зачислен Шри Ауробиндо, так поразили способности ученика, что он сам стал с ним заниматься греческим языком. Через три года Шри Ауробиндо смог перескочить через половину школьного курса, что позволило ему проводить большую часть времени за своим любимым занятием -- чтением. Ничто, казалось, не ускользало от этого ненасытного юноши (кроме, конечно, крикета, который интересовал его так же мало, как и воскресная школа); Шелли и "Раскованный Прометей", французские поэты, Гомер, Аристофан, а скоро и вся европейская мысль в целом -- ибо он быстро овладел немецким и итальянским языками в такой степени, что мог читать Данте и Гете в оригинале -- заполняли его одиночество, о котором он ничего не говорит. Он никогда не искал связей, тогда как Манмохан, средний брат, разгуливал по Лондону в обществе своего друга Оскара Уайльда и намеревался сделать себе имя в английской поэзии. Каждый из трех братьев жил, по сути дела, своей собственной жизнью. Однако в Шри Ауробиндо не было никакой строгости и, конечно, ничего пуританского (похотливые [the prurient ] -- так называл он пуритан *),
-- *) В английском языке графика слов "пуритане" (the puritan) и "похотливые" (the prurient), как это видно, очень схожа; во французском же языке она (puritains -- pruritains) почти идентична. Шри Ауробиндо говорил о них, что это по сути один и тот же человеческий тип. Вот этот афоризм Шри Ауробиндо: "The seeker after divine knowledge finds in the description of Krishna stealing the robes of the Gopis one of the deepest parables of God's ways with the soul, the devotee a perfect rendering in divine act of his heart's mystic experiences, the prurient and the Puritan (two faces of one temperament) only a lustful story. Men bring what they have in themselves and see it reflected in the Scripture". -- "Ищущий божественного знания находит в описании того, как Кришна крадет одежды пастушек-гопи, одну из самых глубоких притч о путях Бога и души, преданный Богу человек находит здесь совершенное выражение в божественном действии своих мистических переживаний сердца, похотливые и пуритане (два лица одного темперамента) -- лишь сексуальную историю. Люди приносят то, что они имеют в себе, и видят это отраженным в Писании" (прим. пер.).
-- просто он находился "где-то в иных сферах" и мир его был полон. Он даже шутил всегда с бесстрастным выражением лица, которое никогда не покидало его. Чувство юмора? Это же соль существования. Без него мир давным-давно бы полностью утратил равновесие -- а он уже и так достаточно расшатан -- и устремился бы в ад . Ибо есть также Шри Ауробиндо юморист, и этот Шри Ауробиндо, может быть, важнее, чем Шри Ауробиндо философ, о котором с такой торжественностью рассуждают университеты Запада; для Шри Ауробиндо философия была лишь средством общения с определенным типом людей, которые ничего не понимают без объяснений; это был только язык -- точно так же, как поэзия была для него еще одним языком, более ясным и истинным; но юмор был самой сутью его существа -- не саркастический юмор остряка, не остроумие, но некая радость, которая не может не танцевать везде, где бы она не появлялась. Бывают моменты, когда во вспышке молнии, изумляющей нас, мы умеем почувствовать за самыми трагичными, самыми скорбными ситуациями и случаями в жизни людей некий смех, как если бы ребенок разыгрывал трагедию и вдруг сам себе состроил рожу, потому что ребенок создан для смеха и потому, что в конечном счете никто и ничто в мире не может завладеть тем маленьким укромным убежищем внутри нас, где мы навеки -- цари. Может быть, в этом и заключается основная черта юмора Шри Ауробиндо -- отказ видеть вещи в трагическом свете и даже более того: чувство неотъемлемого царского величия.
Мы не знаем, оценили ли в школе Св.Павла его чувство юмора, но там, конечно, оценили его поразительные познания. Ему предоставили стипендию для продолжения обучения в Кембридже (как раз вовремя -- помощь из дому практически прекратилась), которая была, однако, слишком мала для того, чтобы избавить его от холода и голода, ибо старшие его братья с радостью воспользовались этой неожиданной удачей. Шри Ауробиндо исполнилось восемнадцать лет.
Ради чего он пошел в этот инкубатор джентльменов? Только ради одного -- он исполнял волю своего отца. Но это продолжалось недолго. За первый год своего пребывания в Королевском Колледже он получил все призы за стихосложение на греческом и латыни, но греческий и латынь уже не увлекали его так, как раньше. Жанна Д'Арк, Мадзини, американская революция -- вот что интересовало его, и это понятно: он думал об освобождении своей Родины; позже он стал одним из борцов за независимость Индии. Это политическое призвание, которое было трудно предвидеть, будет владеть им в течение почти двадцати лет и владело им уже тогда, когда он даже точно не знал, что собою представляет индиец, не говоря уже об индусах! Но он узнал это очень быстро. После изучения западной культуры ему удалось изучить и усвоить индуизм вдвое быстрее; по сути дела, настоящим Шри Ауробиндо он станет лишь после того, как усвоит обе культуры и найдет ту точку, где эти два мира сходятся внутри того, что не является ни тем, ни другим, ни даже их синтезом -- того, что Мать, продолжившая работу Шри Ауробиндо, называет третьим состоянием [a thrid position], "чем-то иным", в чем мы, не являясь ни узкими материалистами, ни чистыми идеалистами, отчаянно нуждаемся.
Затем он стал секретарем Индийского Меджлиса -- ассоциации индийских студентов Кембриджа, выступил со множеством революционных речей, а потом, отказавшись от своего английского имени, присоединился к тайному обществу "Лотос и Кинжал" -- вот так! (Хотя такая романтика и может привести вас на виселицу.) В конце концов, его имя было занесено в черный список Уайтхолла. *)
-- * Whitehall -- улица в Лондоне, где расположены правительственные учреждения, в переносном смысле -- английское правительство (прим.пер.).
-Тем не менее он получил степень бакалавра, но не явился на церемонию вручения диплома, так как был сыт всем по горло. Так же ни о чем не заботясь, он сдавал приемные экзамены для поступления на службу в Индиан Сивил Сервис, которая ему открывала двери индийского правительства и возможность продвижения по служебной лестнице в качестве британского государственного чиновника. Экзамены он сдал блестяще, но не счел нужным явиться на экзамен по верховой езде -- в тот день он пошел на прогулку, вместо того чтобы скакать рысью в Вулвиче -- и таким образом провалился. В это время старший преподаватель Кембриджа писал властям: "То, что человек такого масштаба будет потерян для индийского правительства только из-за того, что он отказался сесть на лошадь или не явился вовремя на экзамен, кажется мне, признаюсь, непревзойденной близорукостью чиновников... Последние два года он жил тяжелой и беспокойной жизнью. Помощь из дому почти прекратилась, и он должен был содержать двух своих братьев и себя самого. ... Я несколько раз писал отцу от его имени, но, как правило, безуспешно. Лишь позднее мне удалось вытянуть из него сумму, достаточную, чтобы заплатить лавочнику, который в противном случае отдал бы его сына под суд..." Ходатайство не помогло; в Министерстве колоний были убеждены, что Шри Ауробиндо -- это опасное предложение. И были не далеки от истины.
Когда Шри Ауробиндо возвращался морем в Индию, ему было двадцать лет. Только что умер его отец; у него не было ни положения, ни титулов. Что сохранилось в нем после четырнадцати лет, проведенных на Западе? Невольно вспоминается очень точное высказывание Эдуарда Херриота о том, что образование -- это то, что остается в нас, когда все позабыто; если это так, то то, что остается в человеке, покидающем Запад, -- это не книги, не музеи и не театры, но стремление воплотить в жизнь то, чему научила его теория. Возможно, именно в этом заключается истинная сила Запада. К сожалению, Запад слишком интеллектуален, чтобы иметь истинное видение сути вещей и воплощать это видение в жизнь, а у Индии, слишком погруженной внутрь, нет должной устремленности, необходимой для того, чтобы привести в гармонию то, чем она живет, с тем, что она видит. Этот урок не пропал даром для Шри Ауробиндо.