Российской государственности 10 страница
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 2 ноября 2000 г. N 234-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ряда общественных объединений на нарушение конституционных прав и свобод положениями Федеральных законов "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" и "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда РФ. 2000.
<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 15 декабря 2004 г. N 18-П.
<3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. N 1-П.
<4> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2007 г. N 11-П.
<5> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 11 марта 2008 г. N 4-П; Определение Конституционного Суда РФ от 12 мая 2003 г. N 174-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Оренбургского регионального отделения политической партии "Союз правых сил" на нарушение конституционных прав и свобод ст. 3 Федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" // ВКС РФ. 2003. N 5.
<6> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 4 мая 2000 г. N 72-О "По жалобе Общероссийской политической общественной организации "Российская консервативная партия предпринимателей" на нарушение конституционных прав и свобод положением п. 11 ст. 51 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда РФ. 2000.
<7> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2002 г. N 73-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Межрегионального политического общественного движения "Народное движение против воровства и коррупции" на нарушение конституционных прав и свобод п. 1 ст. 36 и п. 6 ст. 47 Федерального закона "О политических партиях" // Архив Конституционного Суда РФ. 2002.
<8> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 9 июня 2004 г. N 215-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы политической партии "Народная партия Российской Федерации" на нарушение конституционных прав и свобод положениями п. п. 1 и 2 ст. 71 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // ВКС РФ. 2005. N 1.
<9> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2007 г. N 303-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы Свердловского областного регионального отделения политической партии "Российская партия труда" на нарушение конституционных прав и свобод ч. 2 ст. 27 Закона РСФСР "О судоустройстве РСФСР" // Архив Конституционного Суда РФ. 2007.
<10> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 25 декабря 2003 г. N 457-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запросов губернатора Вологодской области, губернатора Ленинградской области, правительства Мурманской области и обращения политсовета Мурманского регионального отделения политической партии "Единая Россия" о проверке конституционности п. 2 ст. 40 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и п. 2 ст. 49 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // ВКС РФ. 2004. N 3.
5.5.3. Основные направления воздействия
Конституционного Суда РФ на институционализацию
политических партий
Выявленные место и роль Конституционного Суда РФ в национальной государственно-правовой системе, характеристики юридической природы его решений определяют многообразие направлений воздействия Конституционного Суда РФ на институционализацию политических партий. Основными среди них являются следующие.
Департизация государственной системы, преодоление советской модели политического властвования "государство-партия". Первым и наиболее решительным шагом конституционного правосудия к институционализации политических партий как элемента демократической правовой государственности, основанной на плюрализме и многопартийности, стало Постановление Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 г. N 9-П по "делу КПСС" - о проверке конституционности Указов Президента РФ от 23 августа 1991 г. N 79 "О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР", от 25 августа 1991 г. N 90 "Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР" и от 6 ноября 1991 г. N 169 "О деятельности КПСС и КП РСФСР", а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР <1>, процесс принятия которого порой не без оснований рассматривают как первую в отечественной истории "мягкую" судебную революцию, когда глубокие формационные преобразования, охватившие все сферы жизни общества, совершались не под гром пушек и винтовочную пальбу, а в спокойной, возможно, в чем-то даже скучной обстановке судебного заседания с присущими ему формальными атрибутами <2>.
--------------------------------
<1> Ведомости РФ. 1993. N 11. Ст. 400.
<2> См.: Эбзеев Б.С. Конституция. Правовое государство. Конституционный Суд. М., 1997. С. 174.
Предметом рассмотрения по данному делу стали Указы Президента РСФСР, которыми на территории РСФСР была приостановлена, а в последующем и прекращена деятельность Коммунистической партии РСФСР, а ее имущество обращено в собственность государства. Принятие этих решений Президент РСФСР мотивировал тем, что Коммунистическая партия РСФСР, действовавшая на территории РСФСР без регистрации в установленном порядке, поддержала так называемый Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР, совершивший государственный переворот и насильственно отстранивший от должности Президента СССР; в ряде регионов РСФСР при непосредственном участии республиканских, краевых и областных органов Компартии РСФСР были созданы чрезвычайные комитеты (комиссии), что является грубым нарушением Закона СССР "Об общественных объединениях"; органы Коммунистической партии РСФСР в республиках, краях и областях неоднократно вопреки Конституции РСФСР вмешивались в деятельность государственных органов, учреждений и организаций РСФСР, включая органы судебной власти. Кроме того, в деле был поставлен и вопрос о конституционности самой по себе Коммунистической партии РСФСР.
В своем Постановлении по данному делу Конституционный Суд РФ сформулировал принципиально значимые конституционно-правовые оценки сложившейся к тому времени политико-партийной системы, наметил базовые параметры правомерных взаимоотношений партий и государства в демократическом обществе, раскрыл - с учетом предмета рассмотрения - пределы воздействия государственных органов на политико-партийные организации в стране.
Во-первых, Конституционный Суд указал, что в стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы высших партийных функционеров, которые, действуя зачастую втайне от рядовых членов партии, фактически присвоили государственно-властные полномочия и активно их реализовывали. Это продолжалось и после изменения в марте 1990 г. ст. 6 Конституции СССР, предусматривавшей, что КПСС является руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций. Оргструктуры КПСС, как и в прежние годы, решали многие вопросы, входящие в компетенцию соответствующих органов власти и управления, что препятствовало нормальной деятельности конституционных органов власти.
Осуществление политической партией такого рода деятельности, означающей, по существу, подмену партийными структурами конституционных органов государственной власти, Конституционный Суд признал конституционным основанием для прекращения ее деятельности.
Вместе с тем в процессе рассмотрения дела Конституционный Суд пришел к выводу, что фактическая концентрация государственно-властных полномочий осуществлялась прежде всего и главным образом на уровне руководящих структур Коммунистической партии. Масса рядовых членов, включая руководство первичных организаций, государственной деятельностью практически заниматься не могла. Даже предусмотренное до 1990 г. Уставом КПСС право партийного контроля за деятельностью администрации предприятий и учреждений чаще всего оказывалось пустой формальностью, поскольку во главе администрации стояли представители номенклатуры упомянутых комитетов КПСС (КП РСФСР). Рядовые члены КПСС (КП РСФСР) одобряли на своих собраниях политические акции центральных и иных комитетов и их аппарата. Лишь в самое последнее время начала появляться критика с их стороны, однако решающего влияния рядовые члены КПСС (КП РСФСР) в своей организации добиться так и не смогли.
Соответственно, Конституционный Суд признал конституционным решение Президента РСФСР о прекращении деятельности Коммунистической партии в той части, в какой оно касается роспуска имевшихся на территории РФ руководящих организационных структур КПСС, а также КП РСФСР в той степени, в какой она являлась составной частью КПСС.
Решение же Президента РФ о роспуске первичных организационных структур Коммунистической партии было признано не соответствующим Конституции, поскольку эти организации сохраняли свой общественный характер и не подменяли государственные структуры.
Во-вторых, Конституционный Суд пришел к выводу о возможности принятия Президентом РСФСР решения о приостановлении деятельности политической партии, если ее действия носят антиконституционный характер и, в частности, создают угрозу суверенитету, законности, государственной и общественной безопасности, нормальной деятельности государственных институтов. По мнению Конституционного Суда, такое решение Президент РСФСР мог принять и в отсутствие специально предусмотренных полномочий, поскольку характер его действий в данном случае определяется экстраординарным характером сложившейся фактической ситуации, а также уровнем тех конституционных ценностей, которые были поставлены под угрозу.
В-третьих, Конституционный Суд пришел к заключению о невозможности однозначной оценки решения Президента РСФСР о национализации имущества Коммунистической партии, поскольку законодательством четко не определены субъекты права собственности на имущество, которое находилось в управлении КПСС и КП РСФСР.
Суд указал, что имущество легко трансформировалось из одной формы социалистической собственности в другую по воле органов КПСС, управлявших имуществом, но не формального собственника, а нормы гражданского законодательства не воплощались в конкретные имущественные правоотношения. Применительно к собственности КПСС использовалась система двойных стандартов: юридически имущество считалось собственностью общественной организации, фактически же в собственности КПСС собственность действительно общественная переплеталась с собственностью государственной; юридически распоряжаться собственностью КПСС могли только высшие органы партии (съезд КПСС, ЦК КПСС), а фактически ею распоряжались руководящие оргструктуры КПСС.
Во всяком случае, по мнению Конституционного Суда, нельзя признать правомерным безоговорочное объявление государственной собственностью той части находившегося в управлении КПСС имущества, право собственности на которое принадлежало ей как общественному объединению (членские взносы, доходы от издательской деятельности), а равно той части указанного имущества, собственник которой был неизвестен. Обращение такого имущества в государственную собственность не может по действующему праву производиться актом исполнительной власти. Объявление государственной собственностью имущества, которое в государственной собственности не находилось, не может входить в компетенцию исполнительной власти, если она не уполномочена на это специально актом власти законодательной. В данном случае такой уполномочивающий акт отсутствовал.
Таким образом, Конституционный Суд счел возможным использовать двойственный подход к оценке конституционности решения Президента: признал его конституционным применительно к той части имущества, собственником которой являлось государство, но которая на момент издания Указа фактически находилась во владении, пользовании и распоряжении органов и организаций КПСС и КП РСФСР, и неконституционным применительно к той части имущества, собственником которой являлась КПСС, а также к той части имущества, которая на момент издания Указа фактически находилась во владении, пользовании и распоряжении органов и организаций КПСС и КП РСФСР, но собственник которой не был определен.
Становление многопартийности через конституционализацию избирательного законодательства. Следующим направлением и историческим этапом воздействия конституционного правосудия на институционализацию политических партий явилось утверждение конституционных принципов политического плюрализма и многопартийности через конституционализацию избирательного законодательства. В этом процессе ценность многопартийности утверждалась через конституционное обоснование ценности избирательных прав <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее об этом см.: Бондарь Н.С., Джагарян А.А. Конституционная ценность избирательных прав граждан Российской Федерации. М., 2005.
Так, еще в 1998 г. Конституционный Суд РФ сформулировал базовую правовую позицию, касающуюся дискреции федерального законодателя при решении вопроса о выборе модели избирательной системы, указав, что Конституция РФ непосредственно не закрепляет тот или иной вид избирательной системы для выборов депутатов Государственной Думы; напротив, установление порядка формирования Совета Федерации и выборов депутатов Государственной Думы она относит к ведению федерального законодателя <1>. В связи с этим Суд признал не противоречащим Конституции РФ введение федеральным законодателем смешанной избирательной системы (введена Федеральным законом от 21 июня 1995 г. N 90-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" <2>).
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 ноября 1998 г. N 26-П; Определение Конституционного Суда РФ от 12 марта 1998 г. N 25-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Саратовской областной Думы о толковании ст. 95 Конституции РФ" // Архив Конституционного Суда РФ. 1998.
<2> СЗ РФ. 1995. N 26. Ст. 2398.
Эти подходы были положены Конституционным Судом РФ и в основу оценок произведенного в 2005 г. перехода от смешанной к пропорциональной, т.е., по существу, партийной, избирательной системе <1>. В Определениях от 15 ноября 2007 г. N 845-О-О, от 18 декабря 2007 г. N 920-О-О, от 18 декабря 2007 г. N 921-О-О, от 15 апреля 2008 г. N 273-О-О и от 15 апреля 2008 г. N 276-О-О <2>, принятых по жалобам граждан, которые оспаривали новый порядок выборов депутатов Государственной Думы как исключающий возможность выдвижения кандидатом гражданина, не являющегося членом политической партии, Конституционный Суд указал, что, ставя такой вопрос, заявители, по существу, оспаривают переход к пропорциональной избирательной системе, не предполагающей избрания депутатов Государственной Думы по одномандатным избирательным округам и самовыдвижения кандидатов.
--------------------------------
<1> См.: Федеральный закон от 18 мая 2005 г. N 51-ФЗ "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // СЗ РФ. 2005. N 21. Ст. 1919.
<2> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 845-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина В.Ф. Гришкевича на нарушение его конституционных прав Федеральным законом "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда РФ. 2007; Определение Конституционного Суда РФ от 18 декабря 2007 г. N 920-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Миронова В.В. на нарушение его конституционных прав положениями Федеральных законов "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" и "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены формы голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов)" // Архив Конституционного Суда РФ. 2007; Определение Конституционного Суда РФ от 18 декабря 2007 г. N 921-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина А.В. Приятельчука на нарушение его конституционных прав ст. ст. 3, 4, 7 и 37 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда РФ. 2007; Определение Конституционного Суда РФ от 15 апреля 2008 г. N 273-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина В.Н. Зубкова на нарушение его конституционных прав положениями ч. ч. 1 и 2 ст. 7 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда РФ. 2008; Определение Конституционного Суда РФ от 15 апреля 2008 г. N 276-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина К.А. Шварцера на нарушение его конституционных прав ст. 37 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // Архив Конституционного Суда РФ. 2008.
Между тем регламентация избирательных процедур, по мнению Конституционного Суда РФ, может иметь, как свидетельствует мировой и отечественный опыт, различные решения, причем определяются они, как правило, не в текстах конституций, а законодательным путем. От законодательного органа зависит, будет ли избирательная система мажоритарной, пропорциональной или смешанной. Выбор того или иного варианта и его закрепление в избирательном законе зависят от конкретных социально-политических условий и являются вопросом политической целесообразности. Этот выбор осуществляет представительный орган - Федеральное Собрание в соответствии с правилами законодательной процедуры. В силу конституционного принципа разделения властей Конституционный Суд РФ не вправе подменять законодателя; согласно Федеральному конституционному закону о Конституционном Суде РФ он решает исключительно вопросы права (ч. 3 ст. 3) и должен воздерживаться от рассмотрения дел, в которых, по сути, преобладают аспекты политической целесообразности.
В то же время Суд обратил внимание на то, что Федеральный закон "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" не исключает право граждан, не являющихся членами какой-либо политической партии, быть избранными депутатами Государственной Думы: гражданин может быть включен в федеральный список кандидатов от политической партии по своей инициативе или по инициативе политической партии с согласия гражданина. При этом, однако, поскольку в силу принципа свободных выборов (ч. 3 ст. 3, ч. 2 ст. 32 Конституции РФ) реализация избирательных прав осуществляется на добровольной, а не на принудительной основе, возможность для гражданина обратиться с просьбой о включении в список кандидатов в депутаты от политической партии, членом которой он не является (в которой он не состоит), - право гражданина, что не предполагает соответствующей обязанности политической партии (Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. N 436-О-О) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. N 436-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина А.А. Шейхова на нарушение его конституционных прав положениями Закона Республики Дагестан "О выборах депутатов Народного Собрания Республики Дагестан" // Архив Конституционного Суда РФ. 2008.
Вместе с тем Конституционный Суд РФ исходит из того, что применение пропорциональной модели избирательной системы и присущих ей институтов, в частности так называемого заградительного барьера, не должно приводить к нарушению принципа многопартийности, препятствовать формированию отражающих реальные волю и интересы населения органов народного представительства. Соответственно, следует положительно оценить установленную недавно в законодательстве по инициативе Президента РФ гарантию парламентского представительства для партий, которые хотя и не набрали необходимого для преодоления заградительного барьера числа голосов, но тем не менее получили поддержку значительного количества избирателей (более 5%). Согласно изменениям, внесенным в избирательное законодательство Федеральным законом от 12 мая 2009 г. N 94-ФЗ, федеральному списку кандидатов, получившему менее 6%, но не менее 5% голосов избирателей, принявших участие в голосовании, и не допущенному к распределению депутатских мандатов, передается один депутатский мандат, а федеральному списку кандидатов, получившему менее 7%, но не менее 6% голосов избирателей, принявших участие в голосовании, и не допущенному к распределению депутатских мандатов, передаются два депутатских мандата <1>.
--------------------------------
<1> См.: Федеральный закон от 12 мая 2009 г. N 94-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с повышением представительства избирателей в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации" // СЗ РФ. 2009. N 20. Ст. 2391.
Политические партии как разновидность общественных объединений создаются в целях обеспечения участия граждан РФ в политической жизни общества путем формирования и выражения их политической воли на выборах и референдумах, а также в целях представления интересов граждан в органах государственной власти и местного самоуправления. Следовательно, именно реальной способностью политических партий выполнять указанную публичную функцию согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в его Постановлении от 11 марта 2008 г. N 4-П, предопределяется выбор критериев, соответствие которым легитимирует их в качестве избирательных объединений. Этим, в свою очередь, предопределяются характер и нормативное содержание обязанностей, которые могут быть возложены законом на политические партии как основных участников избирательного процесса, опосредующих осуществление избирательных прав граждан, и условий их участия в выборах. Вместе с тем, обеспечивая выполнение политическими партиями публичной функции участников избирательного процесса, важнейшим элементом которой является выдвижение кандидатов в депутаты в составе соответствующих списков кандидатов, законодатель связан конституционными положениями о праве на свободные выборы, а также о праве на объединение, гарантии которого распространяются и на политические партии. Это означает, что устанавливаемые законом условия участия политических партий в выборах не должны приводить к нарушению конституционных прав граждан.
Опираясь на эти подходы, Конституционный Суд РФ в названном Постановлении признал не соответствующими Конституции РФ отдельные положения Закона Вологодской области "О выборах депутатов Законодательного Собрания Вологодской области", допускавшие отказ в регистрации областного списка кандидатов в депутаты в случае, когда число региональных групп кандидатов в этом списке оказалось меньше установленного данным Законом Вологодской области (т.е. при выбытии всех кандидатов не менее чем из одной региональной группы).
Принимая такое решение, Конституционный Суд РФ исходил из того, что законодатель вправе установить определенный процент выбытия кандидатов из зарегистрированного списка кандидатов, при котором избирательное объединение не может принять участие в выборах. Однако такой процент не может определяться произвольно. Он должен быть весьма значительным и свидетельствовать о фактической неспособности политической партии проявить при выдвижении и регистрации списка кандидатов должную организованность, необходимую в ходе быстротекущего избирательного процесса, когда правоприменительным органам, в том числе судам, ставятся весьма короткие сроки для проверки законности избирательных мероприятий. Между тем законодатель Вологодской области ввел такое регулирование избирательных отношений, при котором отказ в регистрации влечет выбытие даже незначительной части кандидатов из областного списка, а именно: предусмотрев разделение областного списка кандидатов, в который не может входить более 60 человек, ровно на 17 региональных подгрупп, связал отказ в регистрации с выбытием всех кандидатов хотя бы из одной такой подгруппы. При этом законодатель Вологодской области не воспользовался предусмотренной федеральным законодательством возможностью предусмотреть минимальное и максимальное число региональных групп, на которые может быть разделен список кандидатов, либо определить максимальное число региональных групп, предоставив право избирательному объединению самостоятельно принимать решения о формировании той или иной группы, избегая неблагоприятных последствий в виде отказа в регистрации для предотвращения неправомерного ограничения права на свободные выборы.
Подобного подхода Конституционный Суд РФ придерживался и при оценке законоположений, допускающих возможность отказа в регистрации федерального списка, выдвинутого избирательным объединением, или ее отмену вследствие выбытия хотя бы одного из кандидатов, занимавших первые три места в общефедеральной части списка (так называемые политические локомотивы). Конституционный Суд РФ указал, что такое правовое регулирование приводит к тому, что реализация или правомерное ограничение пассивного избирательного права одних граждан (занимающих первые три места в общефедеральной части списка), при которых соответствующие лица добровольно или принудительно прекращают участие в выборах, ограничивают пассивное избирательное право других кандидатов, входящих в список, что недопустимо, поскольку участие гражданина в выборах как в качестве избирателя, так и в качестве кандидата в депутаты является свободным и добровольным <1>. В то же время Суд указал, что отказ в регистрации федерального списка, выдвинутого избирательным объединением, избирательным блоком, или ее отмена вследствие выбытия хотя бы одного из кандидатов, занимавших первые три места в общефедеральной части списка, необоснованно ограничивают активное избирательное право граждан, лишают их возможности выразить свою волю в отношении кандидатов, выдвинутых соответствующим избирательным объединением, избирательным блоком, препятствуя тем самым достижению цели обеспечения представительного характера Государственной Думы как органа законодательной власти.
--------------------------------
<1> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2000 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положения п. 11 ст. 51 Федерального закона от 24 июня 1999 г. "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" // СЗ РФ. 2000. N 19. Ст. 2102.
5.5.4. Конституционализация правового статуса
политических партий, пределы их интеграции
в систему государственной власти
В решениях Конституционного Суда РФ получили конституционное обоснование важнейшие юридические признаки политических партий, характеризующие их специфическое правовое положение в государственно-правовой системе.
Так, в частности, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. N 1-П были разрешены следующие вопросы.
1. Определение минимальной численности и территориального масштаба деятельности политических партий. Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что, признавая многопартийность и гарантируя право на свободу объединения в политические партии и свободу их деятельности, Конституция РФ не предопределяет ни количество партий, ни их численный состав, как не предполагает она и невозможности установления требования о минимальной численности членов партии. Во всяком случае, федеральный законодатель призван урегулировать эти вопросы таким образом, чтобы, с одной стороны, численный состав и территориальный масштаб деятельности политических партий не были чрезмерными и не посягали на само существо (основное содержание) права граждан на объединение, а с другой - чтобы партии были способны выполнять свои уставные задачи и функции именно в качестве общенациональных (общероссийских) политических партий, т.е. в конечном счете должен руководствоваться критерием разумной достаточности, вытекающим из принципа соразмерности.
При решении вопроса о численном составе политических партий и территориальном масштабе их деятельности законодатель обладает достаточной степенью дискреции, учитывая, что данный вопрос в значительной степени связан с политической целесообразностью. Об этом свидетельствует далеко не одинаковое его регулирование в законодательстве зарубежных стран (требования к численности членов политической партии или заметно выше, или ниже, чем предусмотренные ст. 3 Федерального закона "О политических партиях"), что обусловлено как задачами, которые в сфере развития политической системы решаются законодательными мерами, так и численностью населения конкретного государства. Определяя в Федеральном законе "О политических партиях" количественные критерии создания политической партии, федеральный законодатель, по мнению Конституционного Суда РФ, исходил из необходимости наличия у нее значительной поддержки в обществе, требуемой для выполнения основного предназначения политической партии в демократическом государстве, а именно формирования и выражения политической воли народа. Установление таких критериев не противоречит Конституции РФ. Эти количественные критерии могут приобрести неконституционный характер в том случае, если результатом их применения окажется невозможность реального осуществления конституционного права граждан на объединение в политические партии, в том числе если в нарушение конституционного принципа многопартийности на их основании будет создана лишь одна политическая партия.