Основные направления деятельности этнонациональных организаций и сообществ

Среди крайне опасных тенденций современного раз­вития мира является такая этнонациональная политика, которая называется этнократией.Суть этой формы поли­тической жизни заключается в том, чтоона олицетворяет управление экономическими, социальными и духовными процессами с позиций примата национальных интересов доминирующей этнической группы в ущерб представите­лям других наций, народностей и национальностей.

Ее суть проявляется в игнорировании прав национальных (этни­ческих) групп других народов при решении принципи­альных вопросов общественной жизни, когда реализуется односторонний подход по защите интересов одной нации, а не интересов человека, класса, всего общества.

История знает немало примеров этнических притяза­ний. Такой процесс многократно усиливается в условиях, когда эти реалии поддерживаются политической властью, государством. Он проявлял себя на всех этапах человече­ской истории, но особо гипертрофированные и искаженные формы приобрел в Новой и Новейшей истории.

В современный период этнократические проблемы про­должают проявлять себя с не меньшей остротой и настой­чивостью. Мир полон столкновений на этнической и национальной почве, поддержанных политикой соответ­ствующих государств: этнократия приобретает различные формы и способы - геноцид, сепаратизм, о чем свидетель­ствуют события в бывшей Югославии, израильско-палестинский конфликт, этнические столкновения на Цей­лоне, в Индонезии, в ряде государств Африки. Этнократия проявляет себя в этноэгоизме, этноцентризме, этнофобии (события в Северной Ирландии, феномен басков в Испа­нии, французский Квебек в Канаде, фламандско-валлонские отношения).

Этнократические и националистические тенденции ярко проявились и на постсоветском пространстве. При этом формы и методы национальных и национа­листических проявлений разнообразны: от упакованного в демократические одежды управления в странах Балтии до открытых форм давления в ряде республик Средней Азии и Закавказья. Эти лики не только многообразны и многоплановы, но в большинстве случаев они не явны, стерты, деформированы, скрыты. Однако от этого своей сути они не меняют - использование национальных инте­ресов для достижения эгоистических политических целей, которые реализуются в условиях игнорирования и прене­брежения интересами других этнических групп.

Опасность этнонационализма на постсоветском и рос­сийском пространстве появляется в различных, в том числе и общественно-политических, вариантах.

Во-первых, по-прежнему, в той или иной мере довлеет желание многих лидеров национальных организаций и объединений иметь обособленную форму государственного устройства и осо­бые политические права для «своего» народа. В советской России были допущены такие решения, которые мобилизо­вали амбиции этнических лидеров и которые воплощались в деятельности так называемых Народных фронтов (Рух на Украине, Саюдис в Литве и др.). В постсоветской Рос­сии это проявилось в создании республик, которых не было ранее и их образование по большому счету не вызывалось никакой объективной необходимостью и целесообразно­стью (например, Ингушетия). К этому примыкает под дав­лением националистических объединений перевод област­ных автономий в ранг республик при очень ограниченной численности коренного населения (Хакасия, Адыгея, Кара­чаево-Черкесия, Алтай и др.). К данному разряду можно отнести получение полномочий (политических и экономи­ческих) рядом республик сверх того, что записано в Кон­ституции России (Татарстан, Башкирия). И наконец, это наделение автономных округов полномочиями самосто­ятельных субъектов Федерации, входящих в состав дру­гих субъектов (Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий, Ненецкий и Чукотский автономные округа), хотя по большому счету за этими акциями скрыва­ются интересы экономических субъектов. Очевидно, такие решения провоцировали лидеров этнополитических движе­ний на формирование новых амбиций по удовлетворению политических претензий. Желание получить ту или иную форму госу­дарственности толкает этнических лидеров и мобилизо­ванные ими общественные организации на «обоснование» таких решений волей народа. Эти эгоистические амбиции ничего общего не имеют с действительным и эффектив­ным развитием межнациональных отношений, но создают базу для притязаний и претензий, мобилизующих этниче­ское самосознание для защиты, укрепления и расширения национально-государственного суверенитета. Очевидно, что эти амбиции, исходящие и поощряемые этноэлитой, являются основой для возникновения конфликтных ситу­аций.

Во-вторых,этнонациональные организации и сообще­ства проявляют себя в территориальных претензиях к другим государственным образованиям или к другим наро­дам. Эти организации надевают на себя одежды историче­ских сообществ, культурно-ориентированных организаций и т.п. Для доказательства претензий на чужую территорию используются и исторические источники, обвинения в адрес царской или советской власти, доказательства о несправед­ливости ранее принятых политических решений и т.д. Эти претензии питают экстремистские силы, сеют недоверие между народами и поддерживают подозрительность друг к другу. Это проявляется в определенных политических акциях некоторых политических лидеров национальных объединений России. Опасность таких акций состоит в том, что они консервируют и поддерживают экстремистские, крайние силы и способны серьезно отравлять взаимоотно­шения между соседями вплоть до возможных вооруженных столкновений.

Развитие межэтнических отношений России в 1990-х гг. показало, что требуется неотложная корректировка Закона о реабилитированных народах в той его части, где говорится о территориальной реабилитации, который был принят без должного просчета возможных, в том числе и трагических, послед­ствий. Именно это положение стало мощным инструмен­том для возникновения «горячих» точек, которые наиболее наглядно в своем кровавом обличье проявились в осетино-ингушском конфликте (1992). Поэтому предупреждение возможных территориальных притязаний предполагает устранение правовых недоразумений, провоцирующих воз­никновение конфликтов и способствующих появлению новых.

В-третьих,этнонационалистические силы в виде обще­ственных союзов спекулируют на экономических пробле­мах, особенно нерешенных, которые связаны как с нали­чием природных богатств или серьезного индустриального потенциала, так и их отсутствием. На этой основе часто высказываются претензии в адрес как федеральной власти, так и государственных органов соседних народов. При этом игнорируется тот факт, что потенциал многих республик развивался не только народом этой республики — не мень­шую, если не большую заслугу в развитии экономики имеют все народы России, и особенно русский народ. Но реально­стью являются государственные образования (республики), которые на 80-95% содержатся за счет централизованного бюджета (Калмыкия, Ингушетия, Алтай). Не менее опасно поведение этнополитических лидеров национальных окру­гов, богатых нефтью и газом, когда под прикрытием защиты интересов малых народов Севера осуществляются регуляр­ные попытки доказать преимущества, привилегии и даже особость политической власти для реализации своекорыст­ных групповых интересов.

К показателям этнической напряженности и конфликт­ности можно причислить и факторы, характеризующие миграционные потоки на данной территории. Обычно такой анализ показывает, какая атмосфера создана для предста­вителей других наций, каково процентное соотношение между людьми коренной и некоренной национальности. И если это соотношение достаточно стабильно (или неста­бильно), то это служит основой для серьезных и обосно­ванных выводов. Любой сдвиг в показателях перемещения населения в этнонациональном разрезе - важный ориен­тир для обоснования соответствующей политики и при­нятия политических решений по вопросам этнической миграции. Ведь нельзя закрывать глаза на факт уменьше­ния численности русского (русскоязычного) населения не только в бывших союзных республиках Средней Азии и Закавказья, но и в ряде республик Северного Кавказа (Чечня, Дагестан).

В-четвертых, мощным дестабилизирующим факто­ром, провоцирующим этническую напряженность, явля­ется деятельность национальных партий и движений,которые зачастую консолидируют как ультралевые, так и ультраправые силы, практически всегда претендующие на захват политической власти. Именно от этих этнополитических сил исходят безответственные рассуждения о «чистоте нации», о «титульных» народах, о «защите род­ного языка» и т.п., вплоть до прямого противопоставления своего народа другим народам, другой культуре, другим верованиям. Эти националистически ориентированные партии и движения обычно немногочисленны. Но они, как видно на примере Татарстана, Тывы, отчасти Саха-Якутии, мобильны, хорошо организационно оформлены, агрессивны в своих намерениях и в реализации своих целей. Поэтому коэффициент их влияния на обществен­ное сознание достаточно высок, значителен и провокаци­онно влиятелен. Как показывает опыт функционирования этих партий и движений в ряде республик, они серьезно усиливают межэтническую напряженность, сеют недове­рие между людьми разных национальностей и самое глав­ное - обещая прийти к власти (а это уже случилось в ряде постсоветских стран и в отдельных регионах России), вызывают резкое обострение межнациональных взаимо­отношений. Поэтому анализ их деятельности чрезвычайно важен с точки зрения возможного предотвращения этноконфликтов.

В-пятых,этнонационалистические и этнонациональные силы во все возрастающей степени используют конфессио­нальный фактор, подчеркивая преимущества той или иной религии по сравнению с другими конфессиями. Особенно наглядно эта спекуляция проявляется в республиках, где соседствуют православие и ислам. Хотя подспудные силы противостояния демонстрируют себя в скрытой и дефор­мированной форме, но от этого они не становятся менее опасными и менее значимыми в решении проблем межна­ционального доверия. Это особенно наглядно проявилось в Чечне, когда элементы влияния ислама внедрялись во многие правила осуществления власти, а в судопроизвод­стве применялись законы шариата. Поэтому показатель этноконфессиональной напряженности - это один из тре­вожных симптомов, на который следует обращать особо пристальное внимание.

В-шестых,этнонационализм мощно использует социо­культурный фактор, когда под флагом заботы о родном языке, о национальной литературе, об обучении подрастаю­щего поколения, о национальном искусстве осуществляется ущемление прав других народов по этим же самым параме­трам, что не может быть ппризнано не только безупречным, но и просто гуманитарным актом. Это проявилось в таких актах, как попытки материально поощрять за применение чиновниками только языка титульной нации - в Татар­стане, за создание преимуществ только соответствующей национальной интеллигенции - в Якутии или Туве.

На наш взгляд, правы те, кто предлагает в социокультур­ной политике ориентироваться не на бездумную поддержку национального языка, а на так называемый билингвизм(или трилингвизм), когда человек одновременно свободно владеет двумя или тремя языками. Этот метод перспекти­вен, ибо он обеспечивает сохранение родного (даже мало­численного) языка, но в то же время дает возможность приобщиться к мировой культуре через знание русского (и западных) языка. Сосредоточивать свои силы только на родном языке - значит делать себя неравноправным и неконкурентоспособным в современном мире. Поэтому неудивительно, что мы встречаемся с противоречивым поведением людей. С одной стороны, люди не хотят ото­рваться от родного духовного богатства, с другой стороны, они понимают свою ограниченность и обреченность, если они замкнутся в своей маленькой, хотя и уникальной куль­туре. Нахождение властью правильных пропорций в этом соотношении - залог спокойствия во взаимоотношениях между разными народами.

Этнонационалистические организации прикрывают свои амбиции посредством возвеличивания или противо­поставления народных обычаев и традиций таким же обы­чаям и традициям других народов, в доказательство их пре­имуществ по сравнению с аналогичными у представителей иных народов. Опасность состоит в том, что эти акции осуществляются не во имя возрождения национального самосознания, а во имя поиска аргументов для укрепления и оправдания существования политических притязаний. Поэтому требуется тщательный анализ того, как, каким образом и что пропагандируется и возрождается из исто­рического наследия, насколько это соответствует образу жизни и мышления населения данного региона, не ущем­ляются ли интересы людей другой национальности.

В-седьмых,этнонационалистические организации бази­руются на плановости в осуществлении своих притязаний на власть, когда оживляются и возрождаются амбиции и претензии политических деятелей различных племен, тейпов, джузов и других родоплеменных образований. Этот аспект этнических отношений является достаточно острым, достаточно взрывоопасным и может тлеть дол­гие годы. Примеры этого родоплеменного противостояния характерны практически для всех средне- и малочисленных народов и составляют основу (иногда тщательно скрывае­мую) противостояния различных этнополитических групп, как это показывает реальная жизнь в Калмыкии, Бурятии, Туве, Хакасии и других республиках.

Таблица 2. Причины конфликтов на Южном Кавказе, % к числу опрошенных Причины конфликтов Армения Азербайджан Грузия Этническая несовмести­мость 16,1 15,3 19,3 Религиозная несовме­стимость 33,9 17,3 13,7 Историческое наследие 38,1 26,7 36,3 Тяжелая социально-эко­номическая ситуация 37,4 24,3 Борьба за власть 39,7 34,1 52,7 Влияние внешних сил 38,3 35,4 32,1

Источник: данные Г. Погосяна (Институт философии и социологии Академии наук Армении).

Иначе говоря,этнонационалистические объединения и организации представляет собой крайне опасную форму политического вмешательства в этнополитику, которая ведет к обострению межнациональных отношений, пресле­дуя эгоистические, узкогрупповые интересы. Такое пове­дение - источник конфликтов самого разного плана. Это удобная форма мимикрии и фальсификации общенарод­ных интересов. Это внешне привлекательная форма уча­стия в политическом процессе, за которой обычно скрыва­ются политические амбиции и жажда личной и групповой наживы. В этой ситуации реальны мощные национали­стические тенденции, которые имеют глубокое влияние и вполне реальные результаты, что проявляется в сознании и поведении народов. К чему это приводит, можно просле­дить на примере данных социологических исследований, проведенных в странах Закавказья армянским социологом Г. Погосяном (табл. 2).