Этнонациональное самосознание и его роль в политической жизни

Этнонациональное самосознание каждого народа пред­ставляет собой уникальное явление и требует обстоятель­ного и глубокого анализа. В его основе лежит национальная идентичность и приверженность национальным ценностям. «Реальности нации» утверждают себя как существенно необходимые, поскольку индивидуальная социальная иден­тичность невозможна без идентичности национальной. В свое время за годы Советской власти быстрая интерна­ционализация уклада жизни, угроза исчезновения этниче­ской самобытности поставили под сомнение естественность этого процесса. Неудивительно, что некоторые этносы стали искать свою идентичность на другом уровне. Силь­ная корреляция «этнонациональное самосознание» с пере­менной «гражданское сознание» может привести к выводу, что первое усиливается за счет второго и что «этнизация» самосознания — своего рода лишь бегство от национальной ассимиляции, национальной нивелировки.

Интенсивный про­цесс апелляция к прошлому, нежели к настоящему, проис­ходит в силу того, что для нового поколения история своего народа, ее содержание гарантирует сохранение самобыт­ного уклада жизни:для людей прошлое привлекательнее, уникальнее, чем новые ценности, присущие современности. Эмоциональная, аффективная связь с прошлым - едва ли не самая прочная основа «мы-идентичности» людей, состав­ляющих нацию. Можно сказать, и в этом прав В.А. Тишков, что «культурная сложность» жизни многих стран мира, многих его регионов противостоит процессу глобализации с его неистребимой тенденцией к унификации всех и всего.

Отношение людей к «национальному» стало к концу 1980-х гг. радикальным. В этнонациональном самосознании зачастую стали преобладать эмоциональность и иррацио­нальность. В нем превалировали «аффективные компо­ненты» и недоставало рассудочности и прагматизма. Это создает вероятность появления у значительной части населенияэффекта «слепой лояльности», рецидивов нега­тивных настроений, в том числе таких малоизученных социально-психологических явлений, как этноцентризм, этноэгоизм, этнофобия, бытовой шовинизм.

Особую тему представляет национальное самосознание русского народа. Специфичность этой проблемы обуслов­лена многими факторами.

Во-первых, историческими, ибо Русь (Россия), долгое время развивавшаяся в рамках одного этноса, постепенно стала включать территории других этносов, по большей части немногочис­ленных и значительно уступающих по общему развитию русской нации.

Во-вторых, очень многие народы в течение длительного периода совместного существования на базе своей и русской культуры образовали такой сплав духов­ности, который можно квалифицировать как своеобразный синтез взаимного обогащения.

В-третьих, неопределен­ность национальной самобытности многих народов нашла отражение в нерешенном до конца вопросе при употребле­нии понятий «русские» и «россияне».

В целом русский народ при всех издержках и национа­листических всплесках обладает достаточно стойким имму­нитетом против абсолютизации своего влияния и игнори­рования прав и культуры других народов. Может быть, поэтому русский национализм никогда не достигал высот большой политической и социальной силы, подминаю­щей под себя интересы других народов. Русские по своей сути, образу жизни и установкам были и пока продолжают быть наиболее интернационалистски настроенным наро­дом, открытым всему миру и поэтому сравнительно слабо реагирующим на ущемление отдельных его возможностей и прав. Этому в немалой степени способствовала и господ­ствующая и в царской России, и в Советском Союзе иде­ология бескорыстной и безвозмездной помощи многим национально-государственным образованиям.

Но все серьезно изменилось в связи с распадом СССР. После его крушения потенциал русского национализма заметно вырос, многие русские помимо их воли в один момент в новых независимых государствах преврати­лись в представителей национального меньшинства. Да и в самой России в ряде национальных республик открыто происходило ущемление прав русского населения, что было в той или иной степени связано с местными националисти­ческими и антимосковскими настроениями.

В этих условиях национальные и националистические настроения идеологически стали более перспективными, а пропаганда национальных интересов и, соответственно, национальной государственности (суверенитета) стала привлекательной. Этническая толерантность русских стала уменьшаться, хотя и по-прежнему оставалась высо­кой. Мало изменилась ситуация в конце 1990 — начале 2000-х гг., хотя число обвиняемых в поддержке такого заяв­ления, как фашизм, существенно уменьшилось (табл. 1).

Таблица 1 Как Вы относитесь к идее «Россия — для русских»? (% к числу опрошенных) Перечень альтернатив Поддерживаю, давно пора осуществить Ее было бы неплохо осуществить в разумных пределах Отрицательно. Это - настоя­щий фашизм Меня это не интересует Не задумы­вался над этим — Затрудняюсь ответить

Источник. Общественное мнение — 2010. М.: Левада-Центр, 2010. С. 191.

Такая ситуация позволяет сделать вывод, что опреде­ление того, в какую сторону «качнется маятник», зависит от политиков.

В целомбытующие представления о росте национальной напряженности и этноцентричности самосознания россий­ских граждан не подтверждаются социологическими данными. Реальная динамика гораздо сложнее. Это хорошо показывает специальное исследование «Этнополитическая ситуация в регионах Российской Федерации». Было выявлено, что про­цент «безусловно» готовых «принять участие в конфликте на стороне своей национальной группы», «взяться за ору­жие» остался и в начале и в конце 1990-х гг. примерно на одном уровне: он колебался в пределах 13—15%. По выборочным данным, в этнонапряженных районах этот показатель также мало изменился. Практически не сократился и показатель предубежденности к другим народам. При ответе на вопрос: «Есть ли национальность, к которой Вы испытываете непри­язнь?» — в ряде регионов России (Татарстан, Карелия, Став­ропольский край) число ответивших утвердительно колеба­лось в пределах 15—34%.

По мнению Л.М. Дробижевой, статистика и данные социологических исследований показывают, что апелля­ция к этнонациональной идее гораздо более свойственна интеллектуальной элите, чем остальным группам населения. В целом же лишь 7,7% утвердительно ответили на вопрос «Есть ли плохие нации?» (среди мужчин это процент под­нимается до 11%). 73,6% в своем определении российского гражданства не использовали этнический фактор, от 69 до 79% положительно относятся к другим, в том числе зару­бежным нациям. Исходя из этого, можно сделать вывод, что этноцентризм в России развит не больше, чем в европей­ских странах. С этим можно согласиться, ибо национализм всегда направлен против какого-то конкретного врага, но это в очень незначительной степени проявляется, как показы­вают исследования, в национальном самосознании россиян.