Декабря 1999 года. Заявление Б.Н. Ельцина об уходе с поста президента. Начало нового этапа в развитии страны.

В конце концов, на исходе двадцатого века, Борис Ельцин покинул политическую сцену, передав президентское кресло новому лидеру страны Владимиру Путину, которому предстояло поднимать и строить страну заново, освобождая её от наследия прежней смутной эпохи. Как показали дальнейшие события, именно в нём Россия увидела свою единственную надежду на спасение, на обретение своего места в нашем противоречивом, бушующем современном мире.

И один урок истории надо усвоить окончательно: нельзя улучшить жизнь россиян, изменяя её по западным рецептам. Спасение для России в её исконных традициях и духовных ценностях. Заимствованные с Запада идеи, будь то марксизм или неолиберализм, как известно, никогда не доводили нашу страну до добра. Потому так созвучны нашей эпохе строки стихотворения одного из современников А.С. Пушкина − Н.М. Языкова «К не нашим». Оно как будто обращено в адрес нынешних политиков либерального толка, которые в своём преклонении перед западными идеалами и ценностями порой переходят последнюю черту, высказывая полное своё пренебрежение к русской истории и культуре, поступаясь в своих действиях национальными интересами страны.

«О, вы, которые хотите

Преобразить, испортить нас

И онемечить Русь! Внемлите

Простосердечный мой возглас!

Кто б ни был ты, одноплеменник

И брат мой: жалкий ли старик,

Её торжественный изменник,

Её надменный клеветник;

Иль ты, сладкоречивый книжник,

Оракул юношей-невежд,

Ты, легкомысленный сподвижник

Беспутных мыслей и надежд;

И ты, невинный и любезный,

Поклонник тёмных книг и слов,

Восприниматель достослёзный

Чужих суждений и грехов;

Вы, люд заносчивый и дерзкий,

Вы, опрометчивый оплот

Ученья школы богомерзкой,

Вы все – не русский вы народ!

Не любо вам святое дело

И слава нашей старины;

В вас не живёт, в вас помертвело

Родное чувство. Вы полны

Не той высокой и прекрасной

Любовью к родине, не тот

Огонь чистейший, пламень ясный

Вас поднимает: в вас живёт

Любовь не к истине и благу;

Народный глас – он божий глас –

Не он рождает в вас отвагу,

Он чужд, он странен, дик для вас.

Вам наши лучшие преданья

Смешно, бессмысленно звучат;

Могучих прадедов деянья

Вам ничего не говорят;

Их презирает гордость ваша.

Святыня древнего Кремля,

Надежда, сила, крепость наша –

Ничто вам! Русская земля

От вас не примет просвещенья,

Вы страшны ей: вы влюблены

В свои предательские мненья

И святотатственные сны!

Хулой и лестию своею

Не вам её преобразить,

Вы, не умеющие с нею

Ни жить, ни петь, ни говорить!

Умолкнет ваша злость пустая,

Замрёт неверный ваш язык:

Крепка, надёжна Русь святая,

И русский бог ещё велик!»

(Н.М. Языков. К не нашим // «Издревле сладостный союз. Антология поэзии пушкинской поры. – М. : Сов. Россия, 1984. – С. 187 − 189.)

А вот и современное художественное отражение этих тревожных мыслей в картине Ильи Глазунова «Проснись Россия!» Каждый сантиметр произведения Глазунова несет огромный смысл, идея картины столь остро звучит в наше время — в дни нового геноцида русского народа. На ремне полуобнаженного юноши известные слова Суворова, ставшие символом русской армии: "С нами Бог!". Художник не ограничивается в показе духовной жизни России образом Христа — он напоминает нам о древней славянской мифологии, показывая совершенно необычный в своем решении образ Перуна, именем которого клялись дружинники Рюрика. Мы видим и архангела Михаила, извечного борца с Сатаной, невольно вспоминаем Архангельский собор в Кремле, где похоронены русские цари и великие князья, создавшие нашу Великую Державу. Молодой воин с девушкой, одетой в военную форму, словно вырастают из растрескавшейся, будто напоенной кровью Земли. За ними сила русской небесной рати — святых угодников Божьих. Запоминаются лики Сергия Радонежского и Патриарха Гермогена. В атаку за Отечество идет в бой старик — ветеран Великой Отечественной войны. Очень кстати Глазунов использует образ командира, идущего в атаку на немцев в тяжкие времена 1941 года. А вот русская семья, выставленная на продажу... В левом углу — мертвецки пьяные бомжи вносят жуткий современный мотив в страстный призыв Ильи Глазунова: "Россия, проснись!"​

(И.С. Глазунов. Россия проснись. 1999)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В заключении хотелось бы отметить особую сложность преподавания именно советского периода русской истории. Всё по той причине, что исчезли прежние ориентиры в общественном сознании и были сняты все спорные темы в изучении исторического прошлого. Никто уже не диктовал историкам, что и как писать, о чем говорить во весь голос, а о чём лучше умолчать. Это и породило сумятицу в головах и многочисленные альтернативные точки зрения по ключевым проблемам советской истории.

Но если кому-то эти мысли покажутся слишком отвлеченными, а потому не способствующими решению главной задачи − показать ме­ру ответственности советских историков за искажение фактов и событий прош­лого, то можно предложить аудитории стихотворение Льва Ошанина, всё содер­жание которого пронизано требованием возвращения правды в истори­ческие сочинения. Так поэт выразил своё отношение к начавшемуся в годы горбачёвской перестройки пересмотру подхода к преподаванию истории.

«Историки карты тасуют,

По знаку державной руки,

Они что угодно рисуют

И лепят свои ярлыки.

Помяв, покалечив изрядно

Покладистую старину,

Метнулись назад к Соловьеву.

К забытому Карамзину.

А с веком двадцатым − не сетуй −

Мы снова один на один −

О нем у Ключевского нету,

О нем промолчал Карамзин.

То Сталина богом объявим,

То сбросим к чертям с вышины.

То нагло поставим на страже

У самой кремлевской стены.

Наш путь был неровен и горек

Исчезли друзья и враги.

Верни нам былое, историк,

Но только, историк, не лги.

Бывал ты и груб и нахален.

И юность − год ловкой рукой –

Не ведала, был ли Бухарин

И кто он, Бухарин, такой.

Теперь он пророк и апостол.

Но в гуле иных голосов

Всё снова неясно, непросто –

Колеблются чаши весов.

В глазах от имён зарябило

Осмысливай смолкшие дни,

Но помни – что было, то было.

И как бы тебя не знобило,

Всю жёсткую правду верни».

(Молодой коммунист. – 1988. − № 10. – С. 77.)

(И.С. Глазунов. Мистерия ХХ века. 1999)

Всё это, конечно, не могло не внести смятение в умы и души наших современников. Но возникла другая опасность двоякого рода. Во-первых, в сознании части читателей и слушателей наше социалистическое прошлое предстаёт сплошной чёрной полосой, и теряется ощущение перспективы дальнейшего развития страны, порождается неверие в её возможность встать на путь нормального цивилизованного развития и стать составной частью нынешнего многополярного мира. Тот, кто работает в учебной аудитории, знает, как трудно преподавать социалистический период в жизни родной страны, повествуя, как порыв к свободе и равенству обернулся тоталь­ной тиранией, а насилие из «повивальной бабки» нового более справедливого социального порядка превратилось в уникальное средство решения всех сложных вопросов об­щественной жизни.

Во-вторых, другая часть наших современников, после трудностей и противоречий нового «смутного времени» 1990-х годов ХХ века, уже с трудом воспринимает рассказ о страшном прошлом, стремится сохранить душевный комфорт, в прошлом найти выход из современных проблем и бед, одолевающих Россию. Они поневоле утратили чувство сопричастности к бедам минувшего поколения и действительно относятся к рассказам о прошлом, как к страшным сказкам и не более того. Но гораздо худшим для психологического состояния общества становится явление, когда отдельные наши сограждане, озабоченные нынешним незавидным состоянием страны, выпавшей из ряда великих держав, высоко оценивают достижения социалистической эпохи. В их историческом сознании, сформировавшемся под влиянием старых советских учебников, Россия в обличье СССР предстаёт мощной военно-промышленной державой и главным фактором мировой политики. Прошлый образ страны представляет собой резкий контраст нынешнему незавидному положению демократической России в 90-х годах XX века.

В современной ситуации, которую переживает наша страна, плохо и то и другое. Одинаково вредными для будущего нравственного возрождения российского общества представляется как забвение скорбных сторон исторического прошлого, так и попытки найти героев и великие свершения там, где результат был достигнут слишком большой ценой, ставящей под вопрос сам смысл построения нового общества.

Исходя из этого, преподавателям ещё в большей мере недостаёт одной информационной насыщенности занятий и стройного изложения учебного материала. Приходится использовать разнообразный арсенал средств воздействия на аудиторию. Таких, которые бы, с одной стороны, разбудили мыслительную активность студентов, а с другой, дали бы им мощ­ный эмоциональный заряд.

Один из таких приёмов активизации учебного процесса вновь видит­ся в более широком использовании произведений художественной литературы, в первую очередь, поэтических образов. Ведь поэзия издревле относилась к высшим проявлениям человеческого духа.

Однако если ограничиться только целью эмоцио­нального воздействия на аудиторию, то использование отрывков из стихотворных произведений нельзя будет признать полностью оп­равданным. Чего-чего, а эмоций при изучении трагических стра­ниц советской истории вполне хватает. В таком случае по­этический образ стал бы только красочной иллюстрацией учебного материала и не бо­лее того.

А смысл использования новых средств воздействия на учебную аудиторию в том, что стихотворение само по себе тоже своеобразный памятник эпохи, несущий определенный заряд информации. Поэтому ее правомерно ис­пользовать в качестве подспорья при изучении сложных учебных вопросов. Тем более, что некоторые художественные произведения содержат столь глубокие детали о противоречиях прошедшей эпохи, что иногда делает излишним их пространное комментирование.

Именно эта сторона опыта по использованию поэтических образов, как одного из средств более глубокого усвоения сущест­ва учебных проблем, являлась главной целью данного методического пособия.

Что хотелось бы ещё отметить, обращаясь к конкретным приме­рам использования поэтических образов в процессе преподавания отечественной истории, так это то, что настоящая литература в своих оценках сложных явлений прошлого иногда значительно опережала официальную советскую и постсоветскую историографию.

Ведь литература в силу индивидуального характера твор­чества была менее подвержена грубому политическому диктату. Даже в самых тяжелейших условиях тоталитарного режима в ней имелась отдушина для самовыражения личности, для воспроизводства гуманистических и свободолюбивых идей. Тем более возрастает значение высокого эмоционального поэтического слова о нашем прошлом в тот противоречивый период, который ныне переживает наша страна, решая неимоверной сложности задачу: остаться на избранном пути демократического развития при возвращении к традиционным основам российской жизни. Здесь возрастает значение исторического знания. Ведь только поняв до конца своё прошлое, можно наметить перспективы дальнейшего развития. Это требует колоссальных усилий и историков, и поэтов, чтобы в сознании наших сограждан истории России не предстала каким-то хаотическим нагромождением исторических фактов, а будила мысль и учила извлекать уроки из прошлого. Поэтому при завершении нашего повествования об отечественной истории рекомендуем обратиться к иронической поэме Леонида Сергеева «Кратчайший курс истории государства Российского», идею которой ему навеяла картина знаменитого русского художника Ильи Глазунова. Эта небольшая поэма и воспоминание о нашем курсе Российской истории, и повод для более детального осмысления сути произошедших в нашем отечестве исторических событий. И даже − как предварительный иллюстративный материал для подготовки к работе над практическими заданиями по истории своей родины, которые тоже изложены в поэтической форме. Но в ещё большей мере оба эти произведения − и поэма и художественное полотно − наглядно показывают, какой хаос творится в нашем историческом сознании. Выходит, требуется своя нить Ариадны для историков, чтобы вывести историческую память на ясный и прямой путь.

«Может, быль, а может, небыль…

Кто-то был, а кто-то не был −

Нечего тужить!

Жили-были – не тужили,

А тужили – тоже жили,

Дальше будем жить…

Эта странная картина –

Разных судеб паутина –

Нас связала воедино

В исторический сюжет.

В глубине картинной рамы

И комедии, и драмы

Составляют панораму

Пролетевших мимо лет.

Профиль вещего Олега,

Что обидел печенегов

Так, что ныне печенегов

Не найти и днём с огнём…

Красно-солнышко Владимир,

Публицист известный Пимен

С изумлёнными родными

Залезают в водоём.

Чингизхан с Батыем-ханом

Под Мамаевым курганом

Мечут стрелы неустанно,

Чтоб Царицин захватить.

Александр, он же Невский,

Взяв трофейный меч немецкий

Приглашает по-соседски

Всех на озеро сходить…

Иоанн, простите, Грозный

Над сыночком стонет слёзно,

Вызвал «Скорую», но поздно:

Стукнул очень хорошо.

Петр Первый, Катерина,

Катеринина малина,

Гений из простолюдинов,

Что пешком в Москву пришёл.

Знаменитый граф Суворов

Пугачева лупит, вора,

Павел Первый пляшет споро

С Аракчеевым канкан,

Александр, он же Первый,

Корсиканец – парень скверный,

Лошадей пустил в консервы

Для российских партизан.

Александр Сергеич Пушкин

После давешней пирушки

Молит няню: «Где же кружка?

Сердцу будет веселей!»

Декабристы, сонный Герцен,

Пьёт Мусоргский водку с перцем,

Пишет Глинка рашен скерцо,

А Чайковский лебедей.

Портретист Христа Иванов,

Неродившийся Ульянов,

Неродившийся Романов

(Но не тот, что был в ЦК…).

Групповой портрет дворянства,

Групповой портрет крестьянства,

Ликование и пьянство,

И конец крепостникам.

Станиславский кроет МхАТОМ,

Режет Сеченов, анатом,

Идёт к Репину в Пенаты

Чехов Павлович Антон…

Косоглазие не в моде,

Под волну «Варяг» уходит,

Возмущение в народе.

Воскресенье. Поп Гапон.

Первый опыт неудачен.

Кайзер. Царь. В Разливе дача.

Гришу невский лёд не спрячет,

Отречение царя.

Кто вверху – уже не может,

А внизу желанье гложет,

Вместо лиц повсюду рожи…

Здравствуй, ре – во – лю – ция!

«Поидоша брат на брата»…

Железняк-матрос с гранатой,

Маяковского плакаты

И портреты Колчака.

Во дворце сидит Ульянов,

На штыке сидит Романов.

Пушки – форте, музы – пьяно,

И ночей не спит ЧК.

Торжествующая злоба –

На коня садится Коба.

Повсеместно чидаоба

Начинает бить лапту.

Косяком враги народа,

Первый план – в четыре года.

Братство, Равенство, Свобода –

Красной строчкой по холсту…

«Ваффе» Киев разбомбило.

Мясо фронта, жилы тыла.

Кровь: Будённый. Ворошилов,

Мясорубка под Орлом.

Маршал Жуков. Наступленье.

Левитан. Конец мученьям!

И победа. Не уменьем,

А огромнейшим числом.

Сталин отдал Богу душу –

Всё валите на Лаврушу!

Затыкайте крепче уши:

Ходят танки у Кремля.

Съезд Двадцатый. Развенчанье.

Всенародное кричанье.

Всенародное гулянье

В кукурузные поля.

Лысый туфлей бьёт по тумбе.

Килотонная на Кубе.

Первомай – знамёна, трубы,

Третьим залпом сбит «У-2».

Возвратившийся Гагарин,

Окуджава популярен.

Вроде оттепель в разгаре,

Но уже едва-едва…

Шепелявый бровеносец

Пуда два медалей носит.

Но всё просит, просит, просит,

Чтоб за бой и чтоб за труд…

Бьём китайцев на границе.

За флажками Солженицин,

А в глубинку из столицы

Академика везут.

В Праге время по-московски,

За глухим забором Бродский,

Надрывается Высоцкий:

«Нет, ребята, всё не так!»

Демократия в сортире,

Брови в маршальском мундире.

Всюду лозунги о мире –

Над Кабулом красный флаг.

Похоронный марш Шопена.

На трибуне перемена.

И ещё одна замена –

И опять звучит Шопен.

Началось лихое время.

Кто из бывших? Сразу в темя!

Молодое волчье племя

Из всё тех же старых стен.

Коммунисты, демократы,

Христиане, технократы,

Сокращенцы аппарата –

Вся страна сошла с ума…

Президентство Горбачёва,

Твёрдолобость Лигачёва,

Павлов в образе Рыжкова

И 600 секунд дерма…

Что же было? Что же будет?

Кто осудит? Кто рассудит?

Кто запомнит? Кто забудет?

Кто какой оставит след?

Эта странная картина –

Разных судеб паутина –

Нас связала воедино

В исторический сюжет…»

И мы вместе с читателем остановимся на этой далеко не оптимистической картине нашей исторической драмы, подводящей беглый итог тысячелетней истории России.

( И.С. Глазунов. Вечная Россия (Сто веков). 1988)

Этапное полотно в творчестве художника как по замыслу и композиции, так и по количеству представленных на нём государственных и политических деятелей, полководцев, деятелей науки и культуры России разных эпох^[1]. Как пишет О. Платонов в биографии художника, это полотно И. Глазунов посвятил 1000-летию Крещения Руси, хотя временные рамки событий, изображенных им, не ограничивались десятью веками, а вели в глубь тысячелетий, к корням происхождения русской цивилизации. Художник представил историю вечной России в виде нескончаемого народного шествия, крестного хода, берущего начало от Софии Константинопольской и Киевской, храма Покрова на Нерли, древних стен Московского Кремля, в начале которого ярко выделяются образы православных святых, государственных и общественных деятелей, полководцев, писателей, художников, учёных, композиторов, создававших, возвышавших и защищавших Россию.