Формирование унитарного суверенного 4 страница

корелы и другие финно-угорские народы.

«г

* * * п

Иван III форсировал свою объединительную политику еще до окончательного освобождения от ордынского ига, когда он не об­ладал еще формальными суверенными правами в русских землях. Принципиально положение, как известно, изменилось после

² Лурье Я. С. Две истории Руси XV в.: Ранние и поздние, независимые и офи­
циальные летописи об образовании Московского государства. М., 1994. С. 123—
143.

³ Грамоты Великого Новгорода и Пскова / Под ред. С. Н. Валка. М.; Л., 1949.
№ 26, 27. С. 45—51. По мнению В. Л. Янина, Иван III в результате «шелонской
победы ... по существу добивается от новгородцев лишь подтверждения старых ус­
ловий Яжелбицкого мира» (Янин В. Л. Новгородские акты XII—XV вв.: Хроноло­
гический комментарий. М., 1991. С. 130).

⁴ Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. М\, 1948. Ч. 1.
С 370—371.

Подробно падение Новгородской республики исследовано Я. С. Лурье. Щрье Я. С. Две истории Руси XV в. С. 143—157).

¹ Власть и реформы

1480 г., в результате так ^называемого стояния на р. Угре, или «угорщины». Как, бы ни оценивать поведение и военные таланты Ивана III, роль его второй жены Софьи Палеолог, Вассиана Рыло и других политических фигур этого времени,⁶ ясно,одно — мос­ковский великий князь получил полные суверенные права на под­чиненные ему земли. Власть его не зависела теперь от ордынских ханов.

Это событие имело принципиальное значение для судеб Рус­ского государства и русского народа. Приобретя свободу от ино­земных захватчиков и угнетателей, государство и народ могли рас­порядиться ею сами. Но в какой мере двухсотпятидесятилетний период всеобщей несвободы и методы борьбы за единодержавие могли повлиять на дальнейшую эволюцию, с одной стороны, го­сударственности, а с другой, социума в целом?

Ближайшие последствия состояли в том, что объединительный процесс после этой победы еще ускорился. В 1485 г. к Москве в результате военного похода было присоединено Тверское великое княжество — основной соперник Москвы в борьбе за единодержа­вие. Сын Ивана III Иван Иванович, родной внук по матери твер­ского великого князя, стал тверским великим князем, а само кня­жество фактически получило статус удела. Вслед за тем в 1489 г. в результате похода большой рати полностью была подчинена Вят­ская земля.

Формально самостоятельность сохраняли Псков и Рязань (хотя князь Иван Васильевич Рязанский в 1483 г. признал себя «молод-шим» по отношению к своему дяде Ивану III).⁷ Они окончательно ее утратили при сыне Ивана III Василии III: Псков в 1510 г., Ря­зань в 1521 г.

Ликвидация уделов была не менее сложной задачей, чем при­соединение к Москве самостоятельных княжеств. Иван III, как и его предшественники и преемники, опираясь на свое военное пре­восходство, постепенно преодолевал древнюю традицию постоян­ного воссоздания удельной системы, хотя имели место и новые по­пытки ее реставрации. По-прежнему докончания, регулировавшие отношения между московским великим князем и князьями удель­ными, часто нарушались обеими сторонами, что вело к перерас­пределению земель.

⁶ См., например: Пресняков А. Е. Иван III на Угре // Сергею Федоровичу
Платонову ученики, друзья и почитатели. СПб., 1911; Базижвич К. В. Внешняя
политика Русского централизованного государства второй половины XV в. М.,
1952. С. 120—123, 134—167; Павлов П. Н. Действительная роль архиепископа
Вассиана в событиях 1480 г. //Уч. зап. Красноярского пед. ин-та. 1950. Т. 4.
Вып. 1; Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства в
XIV—XV веках. М., I960. С. 876—882; Каргалов В. В. Конец ордынского ига. М.,
1980. С. 76, 81 — 134; Назаров В. Д. 1) Конец золотоордынского ига // ВИ. 1980.
№ 10. С. 104—120; 2) Свержение ордынского ига на Руси. М., 1983; Класс Б. М.,
Назаров В. Д. Рассказы о ликвидации ордынского ига на Руси в летописании кон­
ца XV в. // Древнерусское искусство XIV—XV вв. М., 1984; Алексеев Ю. Г. Осво­
бождение Руси от ордынского ига. Л., 1989; Лурье Я. С. 1) Конец золотоордынско­
го ига («Угорщина») в истории и литературе // Русская литература. 1982. № 2;
2) Две истории Руси XV в. С. 168—195.

⁷ Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы ... Ч. 1. С. 198—202, 206.

Так, хотя сразу после падения ордынского ига, в 1481 г., Иван III вынужден был пожаловать за участие в походе к р. Угре своих братьев — углицкого князя Андрея Большого и волоцкого князя Бориса — дополнительными, принадлежавшими их умер­шему в 1472 г. брату Юрию, землями, князь Андрей Большой уже в 1491 г. был вместе с детьми посажен Иваном III в тюрьму по обвинению в нарушении докончания с ним, где и умер через два года.

Еще раньше, по завещанию князя Андрея Меньшого (которо­му, как и князю Юрию, великий князь запретил жениться, т. е. иметь наследников по прямой линии), к Ивану III переходит Во­логда.

В 1481—1482 г. был разработан новый формуляр докончаний, ущемлявший права удельных князей. Согласно договору 1482 г. Ивана III с князем Михаилом Андреевичем Верейским, после смерти последнего Белоозеро, в нарушение традиционных прав его сына Василия, переходило к великому князю.⁸ После же бегства Василия в Литву в последнее докончание между Иваном III и Ми­хаилом Андреевичем (1485 г.) был включен пункт о передаче ве­ликому князю по смерти Михаила его удела.⁹ Отныне в договор­ные грамоты великих князей с князьями удельными включалась формула об Иване III как душеприказчике, что создавало «основу для подчинения последних»¹⁰ (т. е. удельных князей).

Помимо вхождения в состав Руси северных финно-угорских народов присоединена была мордва. Таким образом, Россия посте­пенно становилась полиэтническим государством.

Насильственное присоединение к Московскому великому кня­жеству Новгорода и Твери, освобождение от татаро-монгольского ига — все это в совокупности привело к тому, что Иван III стал с 1485 г. в своих официальных внешнеполитических документах употреблять титул «государь всея Руси»¹¹ (первоначально, еще до завоевания Новгорода, эпизодически применявшийся только в от­ношениях с ним).¹² В этом проявлялись притязания московского великого князя на власть над всеми русскими землями, входив­шими до ордынских завоеваний в состав Древней Руси, в том чис­ле и теми, которые оказались в составе Великого княжества Ли­товского и Польши. Последнее обстоятельство вызвало естествен­ное противодействие в Польском королевстве и Литве, поскольку великий князь Литовский и король польский Казимир IV считал себя великим князем русским. Но, кроме того, этот титул означал провозглашение всевластия великого князя на тех землях (в су-

⁸ Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. /
Подг. к печати Л. В. Черепнин. М.; Л., 1950. № 75. С. 277—283; Черепнин Л. В.
Русские феодальные архивы... Ч. 1. С. 165—166.

⁹ Духовные и договорные грамоты... № 78. С. 293—295; Черепнин Л. В. Рус­
ские феодальные архивы. Ч. 1 С 165; Каштанов С. М. Социально-политическая
история России конца XV—первой половины XVI в. М., 1967 С. 46.

1° Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы... Ч. 1. С. 182.

¹¹ См.: Каштанов С. М. Социально-политическая история России... С. 123;
Зимин А. А. Россия на рубеже XV—XVI столетий. М., 1982. С 64.

¹² Каштанов С. М. Социально-политическая история России... С. 123.

дебной, военной и финансовых сферах), которые реально входили в государственную территорию Руси.

Порубежные войны с великим княжеством Литовским 1487— 1494 гг. (в течение которых ряд походов русских войск переме­жался переговорами, что дало основание А. А. Зимину назвать войну 90-х годов «странной»)¹³ и война 1500—1503 гг. привели к завоеванию Вязьмы, восточной части Смоленской земли, Старо-дубского и Новгород-Северского княжеств, Чернигова, Гомеля, Брянска, Торопца и др., а также к переходу на службу московско­му великому князю ряда западнорусских князей, которых Иван III сумел привлечь на свою сторону, выдавая себя за покро­вителя удельной «старины».¹⁴

Наличие такого сильного соседа, каким было выделившееся из состава Золотой Орды во второй четверти XV в. Казанское ханст­во, определило направление внешней политики Ивана III на вос­токе. После многолетних столкновений с ним в 1469 г. русские войска одержали победу. Ее результатом стало заключение мира на выгодных Москве условиях. Однако он оказался непрочным и потребовался ряд новых военных акций. Наконец, в 1487 г. Иван III послал на Казань большое войско, которое свергло враж­дебного Москве Али-хана и посадило на престол Мухаммеда-Эми-на. Это предопределило на длительный срок фактическое вассаль­ное положение Казанского ханства в отношениях с великим мос­ковским князем и стало предпосылкой к его окончательному завоеванию, а также завоеванию других народов Поволжья и За­волжья.

Что касается угрозы с юга, со стороны отделившегося от Золо­той Орды в 30-е годы XV в. Крымского ханства, то эта проблема была на некоторое время решена заключением с его ханом Менгли договора, продлевавшегося несколько раз. Другая опасность, ис­ходившая с юга, исчезла в связи с гибелью остатков Большой Орды в 1502 г.

Итак, опираясь на свое военное могущество, Иван III не только решил историческую задачу — освобождение от ордынского ига, но и сумел объединить под своей властью разрозненные северо-во­сточные и северо-западные земли, а также присоединить ряд за­паднорусских земель, находившихся до того под властью Литвы. Однако ни военные, ни дипломатические успехи не могли обеспе­чить быстрого решения геополитической задачи, провозглашенной Иваном III, — завоевания в борьбе с Литвой обширных земель на Юге и Юго-Западе, входивших некогда в состав Древнерусского государства, население которых исповедовало православную веру. Полностью она была решена лишь в XVIII в., но и до этого нико­гда не снималась с повестки дня.

¹³ Зимин А. А. Россия на рубеже XV—XVI столетий. С. 93—109.

¹⁴ Кром М. М. Меж Русью и Литвой: Западнорусские земли в системе рус­
ско-литовских отношений конца XV—первой трети XVI в. М., 1995. С. 70—119.

Другая геополитическая задача была при Иване III лишь обо­значена: результатом похода на Чердынь в 1472 г. стало завоева­ние Северо-Западного Приуралья (Пермская земля), а в 1483 г. был осуществлен поход из Вологды через Урал в Сибирь — вплоть до Иртыша и Оби. В 1499 г. русская рать из северных земель со­вершила большой поход в югорскую землю — на реку Сосьву и низовья Оби. Тем самым земли манси, югры (остяков — хантов) оказались завоеванными и был намечен исходный рубеж экспан­сии на восток — завоевания Сибири и ее колонизации.¹⁵

Если проанализировать правления Василия II и Ивана III с точки зрения того, были ли в ведении военных действий мирные передышки, то обнаружится, что их войска участвовали в походах по три или по два раза в год — будь то отражение набегов, или войны с целью территориальных приобретений, или борьба за еди­нодержавие. Конечно, преобладание военного аспекта в политике характерно вообще для средневековья, но в формирующемся Рус­ском государстве, которое вело активную борьбу на разных фрон­тах — внутреннем и внешних, военная сторона отличалась особой гипертрофированностью.

Реализация обширных внешнеполитических задач, решаемых Иваном III как наступательными, так и оборонительными акция­ми, вела к необходимости укрепления и увеличения войска. Вой­ско обеспечивало и внутреннюю консолидацию, которая заключа­лась в нейтрализации сил, могущих представлять опасность для великого князя. Эти проблемы — внешняя и внутренняя — спле­лись в один клубок, и Иван III решил их радикально и одним уда­ром.

Увеличение войска и его материальное обеспечение только в денежной форме было невозможно из-за натуральности хозяйст­венной жизни. Выход нашелся в испомещении служилых людей, т. е. раздаче земли с крестьянами в условное владение за службу. Объектом такой раздачи в поместья стали прежде всего земли, принадлежавшие новгородским боярам, купцам и церкви, являв­шиеся экономической основой их могущества и фундаментом бы­лой новгородской вольности.

Уже в 1478 г. половина монастырских волостей в Новгороде была подвергнута секуляризации; в январе 1480 г. Иван III, спе­циально приехавший в Новгород, «поймал» архиепископа Феофи-ла, вероятно, облыжно обвинив его в том, что он не хотел, «чтобы Новгород был за великим князем». На новгородское боярство Иван III повел решительное наступление в 1483—1489 гг.¹⁶ Стан-

¹⁵ См.: Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989.
С 144—146. Дискуссию по проблемам образования полиэтнического государства
см.: Российское многонациональное государство: Формирование и пути историче­
ского развития // История и историки. М., 1995. С. 6—167.

¹⁶ Абрамович Г. В. 1) Поместная система и поместное хозяйство в России в
последней четверти XV и в XVI в.: Автореф. дис. ... докт. ист. наук. С. 11; 2) Нов-

дартное обвинение в измене в пользу Литвы послужило поводом для репрессий: зимой 1483 г. «поймал князь великий больших бо­яр новогородцких и боярынь, а казны их и села все велел отписати на себя, а им подавал поместья на Москве по городом; а иных бояр, которые крамолу держали от него, тех велел заточити в тюрмы по городом». В июне 1484 г. Иван III снова «поимати велел многих боляр новгородских в Новегороде и розвел и весь Новъгород одолел и за себя взял».¹⁷ Затем репрессии обрушились на новгородцев в 1486—1487 гг., когда из Новгорода в Москву было приведено «бо­ле седми тысящ житьих людей», которые были обвинены в наме­рении убить новгородского наместника Якова Захаровича. Послед­ний многих новгородцев сам «пересече и перевешал». Тогда же были переведены во Владимир «лучших гостей новгородских пять­десят семей».¹⁸ Наконец, в 1488 г. по оговору, согласно которому «житьи люди» намеревались убить наместника, Иван III их вывел «по иным городом, а многих пересечи велел».¹⁹ Взамен в Новгород были переведены торговые люди из других частей Руси.

Таким образом, в Новгороде в 1476—1481 гг. оказались кон­фискованными 19,3 тыс. обеж земли, в 1483—1486 гг. — 12,3 тыс. обеж; всего же в великокняжеский фонд было конфисковано более 70 тыс. обеж.²⁰ Не исключено, что в 1499 г. было конфисковано еще какое-то количество церковных и монастырских земель.²¹ Эти «выводы» из Новгорода, произведенные Иваном III, нарушили по­рядок, на сохранении которого бояре настаивали до утраты неза­висимости и даже после признания великого князя «государем». Ослабление Новгорода в результате насильственных «выводов» и перевода туда бояр из числа московской знати, детей боярских, торговых людей и послужильцев из распущенных дворов новго­родских бояр было способом укрепления единовластия великого князя,²² тем более что поместья давали небольшие, а права рас­поряжения ими было ограниченными.

Одновременно с испомещением в Новгородской земле новых землевладельцев туда были посланы из Москвы писцы, на которых и была возложена задача верстания поместьями служилых людей. Писцы провели в конце XV—начале XVI в. два описания новго­родских земель (так называемое «старое письмо» 70-х—начала 90-х годов XV в. и «новое письмо» 1495—1505 гг.)²³ с целью за-

,

городские переписи конца XV и XVI в. и их место во внутренней политике Рус­ского государства : Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л., 1964. С. 7.

¹⁷ ПСРЛ. Л., 1929. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 610; СПб., 1853. Т. 6. С. 36, 235—
236; Пг., 1921. Т. 24. С. 203; Псковские летописи. М., 1955. Вып. 2. С. 64; Иоаса-
фовская летопись. М., 1957. С. 124; Устюжский летописный свод (Архангелого-
родский летописец). М.; Л., 1950. С. 95.

¹⁸ ПСРЛ. Т. 24. С 237; Иоасафовская летопись. С. 126.

¹⁹ ПСРЛ. Т. 24. С. 237.

²⁰ Абрамович Г. В. Поместная система... С. 15.

²¹ Вернадский В. Н. Новгород и новгородская земля в XV в. М.; Л., 1961.
С. 291—304.

²² Подробно о значении «выводов» см.: Хорошкевич А. Л. Право «вывода» и
власть «государя» // Россия на путях централизации: Сб. статей. М., 1982. С. 36—41.

²³ См.: Аграрная история Северо-Запада России: вторая половина XV—нача­
ло XVI в. Л., 1971. С. 11 — 16.

I

крепления суверенитета великого князя над Новгородской землей, выделения, уточнения и расширения фонда государственных, об­рочных и дворцовых земель, частичной редукции и секуляризации феодальных вотчин, ограничения податного иммунитета духов­ных и светских феодалов,²⁴ способствования освоению вновь при­обретенной земли,²⁵ фиксирования землевладельческих прав по­мещиков и доходов, которые обязаны были им вносить крестья­не.²⁶ Это последнее обстоятельство вело к тому, что крестьяне оказывались в феодальной зависимости от помещиков; описание же земель, которым придавался статус дворцовых, оброчных или государственных, превращало населяющих их крестьян в зависи­мых от государства, поскольку налог взимался за счет доходов от их собственного труда, носил регулярный характер и не обстав­лялся какими-либо почетными привилегиями.²⁷

Те же задачи ставились великокняжеской властью при описа­ниях других земель, недавно присоединенных к Москве. Особенно это относилось к вотчинам, пользовавшимся иммунитетными при­вилегиями, вмешательство во внутреннюю жизнь которых озна­чало наступление на политические и землевладельческие права феодалов.²⁸

* * *

Конфискация боярских и церковных земель в Новгороде, «вы­вод» из Новгорода, переселение туда на поместном праве служи­лых людей означало, что здесь великокняжеская власть произвела переворот в землевладении, имевший далеко идущие последствия в общегосударственных масштабах. Во-первых, «выводы» стали практиковаться повсеместно и превратились в обычное орудие политической борьбы великокняжеской власти против реальных и мифических противников, во-вторых, наделение землей с кресть­янами на поместном праве становилось повседневной практикой освоения присоединенных земель, способом материального обес­печения войска за счет раздачи государственных (черносошных) и дворцовых земель, т. е. создавалась система служилого земле­владения, знаменовавшая собой переход к новым земельным и политическим отношениям, а также упорядочение военной служ­бы. Вмешательства государственной власти во владельческие пра­ва вотчинников и общины становятся обыденной практикой.

Важным инструментом концентрации власти в руках великого князя стала его иммунитетная политика. В частности, Иван III на­чиная с 90-х годов проводил линию на ограничение и даже отчасти прекращение предоставления податных привилегий светским и духовным феодалам (а следовательно, на взимание налогов непо­средственно с частновладельческих крестьян), унификацию судеб­ного иммунитета светских и духовных землевладельцев, сужение

²⁴ Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С. 22—23.

²⁵ Абрамович Г. В. Новгородские переписи... С. 5—15.

²⁶ Аграрная история Северо-Запада России. С. 16.

²⁷ Каштанов С. М. Финансы средневековой Руси. С. 22, 244. ,, , ₀
²* Там же. С. 29. . ' .

светской юрисдикции монастырей и церкви. Все это подрывало политическое и экономическое могущество крупных привилегиро­ванных светских землевладельцев и церкви.²⁹

Инструментом консолидации разрозненных земель и цен­трализации власти должна была стать и унификация правовых норм, связанных с судебными функциями государства. Это важное мероприятие осуществилось в 1497 г. в виде первого в истории но­вого государства кодекса — общерусского Судебника.³⁰ Источни­ками его составления были Правда Русская, уставные грамоты XIV—XV вв., Псковская Судная грамота, судебная практика, бы­товавшая в разных землях.³¹ Уже одно это свидетельствует о кон­солидирующем характере Судебника, который ввел единые нормы судебной процедуры по гражданским и уголовным делам, единую систему пошлин за все виды суда великого князя и лиц, осущест­влявших судебную деятельность по его поручению (от бояр до не-делыциков), единый срок крестьянского отказа (неделя до и неде­ля после Юрьева дня осеннего), единообразный срок подачи жалоб по земельным делам. При этом судебные функции феодальной аристократии были сокращены и регламентированы, а великокня­жеская власть установила для себя ряд привилегий в сфере отно­шений собственности в ущерб правам представителей всех слоев социума, в том числе боярства. Например, в ст. 63 сроки подачи жалоб в тяжбах по таким существенным делам, какими являются земельные, были установлены разными: три года для частных лиц, кто бы они ни были, и шесть лет, когда дело касалось земельной собственности великого князя.

Фрагментарность и бросающаяся в глаза неполнота первого Судебника, отсутствие в нем норм, регулирующих порядок насле­дования собственности, в том числе земельной, разграничения прав великого князя и служилых князей, бояр и других членов социума, отношения между великим князем и церковью, наделе­ния поместьем, и т. д. и т. п., не должны удивлять, так как эти правоотношения регулировались либо обычаями, либо актами, восходящими к обычаям.

Существует точка зрения, согласно которой именно Судебник 1497 г. положил начало оформлению общероссийских сословий,³²

²⁹ Подробно см.: Каштанов С. М. Социально-политическая история Рос­
сии... С. 11—20.

³⁰ Судебник 1497 г. / Подг. текста и комм. Л. В. Черепнина//Судебники
XV—XVI веков. М.; Л., 1952. С 19—29 (текст), 31—34 (переводы), 37—108 (ком­
ментарий) .

³¹ Юшков С. В. Судебник 1497 г.: (К внешней истории памятника) // Уч.
зап. Саратовск. гос. ун-та. Факультет хозяйства и права. Саратов, 1926. Т. 5.
Вып. 3; Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV—XV вв. М.; Л., 1951.
Ч. 2. С. 359 и ел.; Судебники XV—XVI вв. С. 37—108; Флоря Б. Н. Кормленные
грамоты XV—XVI вв. как исторический источник//АЕ за 1970 г. М., 1971.
С. 122; Зимин А. А. Россия на рубеже XV—XVI столетий. М., 1982. С. 110—137.

³² Данилова Л. В. Становление системы государственного феодализма в Рос­
сии: причины, следствия // Система государственного феодализма в России: Сб.
статей. М., 1993. С. 41, 77. Впрочем, Л. В. Данилова констатирует, что до Собор­
ного уложения 1649 г. «в России не было четкого юридического оформления со­
словий» (Там же. С. 79).

а в дальнейшем и сословной монархии.³³ Однако строго говоря, сословия — корпорации, имевшие свой регламент (писанный или традиционно передаваемый в устной форме), который «не давался корпорации сверху властью», а «вырабатывался самой этой груп­пой на принципах всеобщего согласия и самоуправления (либо за­имствовался ею у другой подобной же корпорации, как, например, городское право)».³⁴ Поэтому, если исходить из этой принятой в науке дефиниции, то в XV—XVI вв. сословия в Русском государ­стве не сложились, хотя постепенно создавались корпорации не­сословного типа, обширные обязанности которых и весьма ограни­ченные права определялись великокняжеской, а затем и царской властью.

Организация власти в стране, территориально выросшей толь­ко лишь при Иване III в несколько раз, не претерпела кардиналь­ных сдвигов. Новая система властных полномочий привела все же к ряду изменений в управлении государством. К концу великого княжения Ивана III число бояр достигало пяти человек, окольни­чих — тоже пяти человек.³⁵ В то же время нет никаких свиде­тельств (даже в сфере терминологии) институционализации Бояр­ской думы. По всей видимости, бояре и окольничие выполняли от­дельные, самые ответственные поручения великого князя, они возглавляли специальные боярские комиссии для ведения внеш­неполитических переговоров, суды по земельным и разбойным де­лам и т. п.³⁶ Боярам в порядке персональных поручений делеги­ровались великим князем самые различные распорядительные функции вообще, во время его отсутствия в Москве в частности, возможно, даже в этом случае — вся полнота власти.

Реальными рычагами государственного управления на черно­сошных землях оставались наместники и волостели, чья деятель­ность находилась под малоэффективным контролем великого кня­зя, бояр и казначеев, стоявших во главе великокняжеской канце­лярии — Казны. Впрочем, несмотря на размежевание в 60-е годы XV в. между черными и дворцовыми землями, которые обслужи­вали нужды великокняжеского дворца и управление которыми бы­ло поручено дворецким, последние наряду с этой функцией, впос­ледствии становящейся для них единственной, в течение длитель­ного времени принимали участие в ряде общегосударственных дел, в том числе в осуществлении контроля за кормленщиками. Это свидетельствует не только о том, что властные полномочия фун­кционально еще были не дифференцированы как по горизонтали, так и по вертикали, но и о том, что великий князь воспринимал государство как большую вотчину, ему принадлежащую. Поэтому именно дворецким наряду с введенными боярами была делегиро­вана великим князем функция осуществлять от его имени суд по-

³³ Там же. С. 79.

³⁴ Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. С. 171.

³⁵ Зимин А. А. Состав Боярской думы в XV—XVI веках // АЕ за 1957 г. м.,
1958. С. 48.

³⁶ См.: Зимин А. А. Дьяческий аппарат в России второй половины XV—пер­
вой трети XVI в. // ИЗ. М., 1971. Т. 87. С. 285.

следней инстанции. Иерархическая лестница дворцовых чинов включала также (по нисходящей) ясельничих, сокольничих и по­стельничих, участвовавших не только в управлении различными отраслями дворцового хозяйства, но и в управлении государством. На дворцовые должности назначались лица, близкие великим князьям, из числа старомосковского боярства или дворянства. Тем самым великий князь создавал в верхних этажах власти систему, имеющую некоторые элементы равновесия: притязаниям боярской знати и княжат можно было противостоять, опираясь на дворцо­вые ведомства. Этой же цели служило и создание в Москве систе­мы «областных дворцов» во главе с особыми дворецкими, призван­ными осуществлять управление теми землями, которые в ново-присоединенных княжествах забирались в фонд дворцовых и черносошных. Великокняжеская администрация тем самым при­ходила на смену удельно-княжеской.

Механизмом, регулировавшим назначения на военно-служи­лые должности представителей старомосковского боярства, проис­хождение которых не могло стать основанием для предпочтения каких-либо родов перед другими, с конца XV—начала XVI в. ста­новится местничество, которое еще не имело массового, универ­сального применения и основывалось пока на служилом, а не ро­довом принципе.³⁷

Аппарат Казны и Дворца образовывали дьяки, распределение функций между которыми во второй половине XV—начале XVI в. только намечалось,³* хотя уже появлялись конюшенные и ямские дьяки. Всего на великокняжеской службе при Иване III был 61 дьяк.

Вся эта система власти носила ярко выраженный территори­альный, а не функциональный характер, что отражало реальную картину только начального этапа становления унитарного госу­дарства. Но и эта система управления страной была еще далека от унификации. Более того, к концу правления Ивана III остава­лись специфические условия властвования в Юго-Западной Руси, чьи земли недавно были присоединены к Московскому великому княжеству. Здесь бывшие владетельные князья превращались в служилых князей, потерявших свои суверенные права на старые земли, но при этом получавшие их же на вотчинном праве. Они участвовали со своими войсками в военных действиях Ивана III и были рангом ниже удельных князей, но формально выше старо­московских княжат и бояр.³⁹ Такого рода специфические черты местного управления в аннексированных юго-западных землях, равно как и сохранение ряда местных особенностей в Новгороде, Твери и других новоприсоединенных территориях, свидетельству­ет о том, что государству еще предстоял долгий путь до достиже­ния полного унитаризма. Но можно констатировать, что его суще­ственные элементы были заложены именно при Иване III. Специ-