Под государственным режимом понимается совокупность используемых стоящими у власти группами, классами или слоями общества методов и способов осуществления государственной власти.
Как и другие составные части формы государства - форма правления и форма государственного устройства, государственный режим
1 Zejeune Y. Op. cit. P. 128-129.
2 Albert I. The Historical Development of Confederation. In: The Modern Concept of Confederation. P. 19-32.
3 Zejeune Y. Op. cit. P. 129.
Forsyth M. Towards a New Concept of Confederation. P. 60.
имеет непосредственную связь с властью.Однако в отличие от них он не ассоциируется напрямую ни с порядком формирования высших местных органов государственной власти или организацией верховной власти в государстве, как это имеет место в случае с формой правления, ни с внутренним строением государства, административно-территориальной и национально-государственной организацией власти, как это проявляется в форме государственного устройства. Государственный режим выступает как реальное проявление организационно-оформ-ленной власти, как процесс ее функционирования.
В научной литературе существует несколько определений государственного режима и представлений о нем. Одни из них незначительно отличаются друг от друга. Другие вносят весьма существенные коррективы в традиционно сложившееся о нем представление.
Наиболее распространенным представлением о государственном режиме в настоящее время является вышеназванное понимание его как совокупности средств, методов, способов или приемов осуществления государственной власти. Это наиболее устоявшийся взгляд на государственный режим.
К нему примыкают другие аналогичные, но в то же время в определенной мере отличающиеся от него представления. Среди них можно выделить, например, определение государственного режима как "конкретного проявления государственной организации, выражающегося в состоянии и характере демократии и политической свободы в обществе". В данном определении режим, понимаемый также как процесс осуществления, "проявления" государственной власти и организации, дополняется еще и ссылкой на то, что это "конкретное проявление", которое выражается как в "состоянии и характере", иными словами, в уровне развития демократии, так и в состоянии (уровне развития, степени гарантированности) политической свободы в обществе1.
Другим, близко примыкающим к традиционному, определением государственного режима может служить рассмотрение его как системы или совокупности форм, методов, средств и способов властвования, "через которые государственная власть легитимирует свое существование и функционирование"2.
В данном определении обращают на себя внимание два момента, отличающие его от традиционного определения. Во-первых, то, что режим ассоциируется не только с процессом функционирования государственной власти, но и с процессом самого ее существования. А во-вторых, то, что государственный режим связывается с процессом легитимации
1 Петров B.C. Сущность, содержание и форма государства. Л., 1971. С. 112.
1 Киреева С.А. Политический режим как элемент формы государства (теоретико-правовое исследование). Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. юр. наук. Саратов, 1997. С. 17.
193 13-6343
государственной власти. При этом под легитимацией (легитимностью) власти понимается "принятие власти со стороны подчиненных ей субъектов и их согласие с тем, что эта власть (являясь в идеале легальной) соответствует общим представлениям граждан о справедливой политической системе"1. Иными словами, легитимность власти означает принятие и поддержку ее со стороны граждан и их объединений как соответствующей их представлениям о справедливости.
Наряду с названными определениями государственного режима, укладывающимися в устоявшееся о нем представление, существуют и другие, далеко выходящие за рамки традиционных представлений определения.
В качестве одного из примеров такого нетрадиционного понимания государственного режима может служить трактовка его, даваемая М. Ориу. Он рассматривает государственный режим не как совокупность методов и способов осуществления государственной власти, а как "государственное" и "негосударственное" состояние общества.
Отождествляя, по существу, государственный режим с самим государством, а точнее, с государственным строем, автор исходит из того, что государственный режим "есть некоторого рода надстройка",которая устанавливается по мере развития общества "над уже существующими политическими институтами".
Процесс возникновения и развития государственного режима рассматривается автором как вполне естественный процесс, вызванный к жизни происходящим в обществе, особенно на ранних стадиях его развития, процессом "политической централизации"2.
По мнению автора, те народы, у которых впервые появляется государственный режим, являются "народами, уже осевшими на земле" и обладающими "уже известными политическими институтами с элементами клиентуры и патримониальных отношений". В известный период многие "из этих первоначальных политических институтов концентрируются либо добровольно, либо в результате завоевания и над ними устанавливается правительство государства"3.
Концентрация "первоначальных институтов и создающийся в качестве известной надстройки государственный режим", с точки зрения М. Ориу, осуществляется в основном в силу того, что "эти явления вызывают рост политического общества и такие изменения, которые выгодны для составляющих это общество индивидов"4.
Киреева С.А. Политический режим как элемент формы государства (теоретико-правовое исследование). Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. юр. наук. Саратов, 1997. С. 26.
"' Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 296, 305.
3 Там же. С. 297.
4 Там же.
По мере дальнейшего развития общества государственный режим, по мнению автора, пытается подчинить себе и "даже совершенно уничтожить" все те первоначальные политические институты, "над которыми он возник в качестве известной надстройки" и на основе которых он развивался. "Именно в этот период, - заключает ученый, - возникает административный режим"1.
Последний зарождается и развивается в рамках существующего государственного строя. Главным отличительным признаком административного режима является то, что он "доводит до наибольшего развития гражданскую жизнь, побуждая государственную власть заняться ее полицейским регулированием"2.
Для административного режима характерно также, по концепции Ориу, преобладание сугубо гражданского управления над всеми другими видами управления, включая военное; полное доминирование "административной власти над судебной властью"; проявление всего государственного управления в виде "гражданской полиции"; административно-полицейская регламентация всех "индивидуальных прав и свобод".
Кроме государственного и административного режимов, М. Ориу выделяет также конституционный режим.Этот режим имеет своей задачей "организовать государство в виде морального лица путем выработки формальных статутов и путем децентрализации суверенитета" с целью достижения и "обеспечения политической свободы"3.
На конституционный режим, поясняет автор, следует смотреть как на усилие, "которое делает государство в известный момент своей истории с целью придать себе самому статут морального лица, аналогичный статуту, придаваемому обществам и ассоциациям в момент их учреждения".
В условиях конституционного режима происходит определенная децентрализация государственной власти, чрезмерно сконцентрировавшейся в условиях административного режима в руках правительства или одного лица. Известно в связи с этим выражение короля Франции Людовика XIV: "Государство - это я". Процесс разделения властей,а вместе с ним и "децентрализация суверенитета" происходят строго в рамках действующего законодательства и "опираются на писаный формальный статут, т.е. на писаную конституцию"4.
Конституционный режим, заключает М. Ориу, "появляется не в любой момент истории государства, а всегда находится в некотором соотношении с административной централизацией, которой он противостоит в качестве антагонистической силы"5.
1 Ориу М. Основы публичного права. М., 1929. С. 297.
2 Там же. С. 539-548.
3 Там же. С. 567.
4 Там же. С. 567-568.
5 Там же. С. 573.
Он либо устанавливается после периода административной централизации, в виде реакции против последней. Такова, например, история Франции и всех государств континентальной Европы, где конституционный режим установился в XIX столетии как реакция против административной централизации XVII и XVIII столетий. Или он устанавливается в качестве предупредительной меры, как только административная централизация начинает приобретать угрожающий характер, прежде чем она осуществилась и с целью помешать этому осуществлению. Так произошло, например, в истории Англии1.
Как видно из сказанного, понимание государственного режима М. Ориу, обнаруженное им в начале XX в., существенно отличается от современной трактовки данного феномена. То, что автор называет государственным, административным и конституционным режимом, по существу своему отождествляется с государственным и общественным строем на различных этапах развития человечества. Однако данный подход несомненно имеет полное право на существование, ибо он помогает глубже и разносторонне понять исследуемую материю. Особенно ценен он был на ранних стадиях изучения государства и права. В настоящее же время он имеет скорее историческую, нежели теоретическую и практическую, значимость.
По мере развития общества и накопления новых знаний о государстве и праве среди юристов — теоретиков и практиков сложилось совсем иное представление о государственном режиме - его понятии, роли в государственно-правовой жизни и его содержании.
Идентифицируя государственный режим с системой методов и способов осуществления государственной власти, исследователи неизменно рассматривают его как наиболее динамичную составную часть формы государства, чутко реагирующую на все наиболее важные процессы и изменения, происходящие в окружающей экономической и социально-политической среде, в частности в соотношении социально-классовых сил. Государственный режим в значительной мере индивидуализирует форму государства, определяет ее роль в государственно-правовом механизме и социально-политическую значимость, а также указывает на ее известную организационную законченность.
Без учета данного обстоятельства, равно как и без учета характера самого государственного режима, весьма трудно было бы понять не только сущность и содержание, но и социально-политическую роль и назначение государства, существующего в той или иной стране. Весьма трудно было бы ответить на вопросы относительно того, почему в некоторых государствах с монархической формой правления (современная Великобритания, Голландия, Швеция и др.) существующий государственный и общественный строй более демократичен, чем это иногда
Ориу М. Основы публичного права. С. 573.
имеет место в отдельных государствах-республиках (Германия 30—40-х годов, Чили 70-х годов - периода властвования Пиночета, и др.)? Ведь если придерживаться формально-юридического определения данных форм правления, то все должно быть как раз наоборот.
Решающую роль в установлении реального характера форм государства, впрочем, как и других составных частей - атрибутов государства, неизменно играет государственный режим.
Государственный режим не возникает спонтанно. Он складывается и развивается под воздействием целого ряда объективных и субъективных факторов.Среди них самые разнообразные экономические, политические, социальные и иные факторы - характер экономики (централизованная, плановая, децентрализованная, рыночная и др.); уровень развития общества; уровень его общей, политической и правовой культуры; тип и форма государства; соотношение в обществе социально-классовых сил; исторические, национальные, культурные и иные традиции; типовые и другие особенности стоящей у власти политической элиты. Эти и другие им подобные факторы относятся к разряду объективных факторов.
Однако помимо них и наряду с ними весьма важную роль в становлении и поддержании определенного государственного режима играют и субъективные факторы.Одним из важнейших среди них является тот, который обычно называют духом и волей нации или народа.
Категория "духа" и "воли" применительно к нации и народу весьма общая, довольно неопределенная и к тому же весьма деликатная материя. Ибо в любых нации и народе можно найти и сильную, непоколебимую волю (к победе, свободе и т.п.) и безволие; и свободолюбие и раболепие; и ярко выраженную целеустремленность и целевую неопределенность; и помешанный с цинизмом эгоизм и бескорыстный альтруизм. Однако тем не менее данной категорией с давних пор достаточно широко и активно оперируют в своих исследованиях и философы, и историки, и социологи, и юристы. Последние используют эти категории как в процессе изучения государства и права в целом, так и при анализе их отдельных атрибутов, включая государственный режим.
Оперируя данными категориями, исследователи пытаются определить, как влияют дух и воля народа или нации на состояние государственного строя, государственного режима и состояние общества; направлены ли они благодаря своей активной, целенаправленной поддержке на их укрепление или же, наоборот, своим пассивным, безразличным отношением они непроизвольно способствуют их ослаблению; наконец, способны ли они в случае необходимости защитить себя не только от опасности разрушения государства и общества, исходящей извне, но и от аналогичной опасности, исходящей от власть предержащих, изнутри общества и государства.
В качестве исходного тезиса при этом неизменно выступает положение о том, что каковы общество, нация и народ, каковы их дух и воля,
таковым в конечном счете будет и создаваемое ими государство, а вместе с ним и соответствующий государственный режим.
Каковыми были дух и воля римского народа в период расцвета римского государства (Римской империи)? Таким вопросом задавался, например, еще в конце XIX в. известный немецкий юрист Рудольф Ие-ринг в своей знаменитой работе "Дух римского народа на различных ступенях его развития", пытаясь понять суть римского государства и права и характер функционировавшего в этот период государственного режима. Какими субъективными факторами, кроме воли императоров и других должностных лиц, определялся в этот период государственный режим?
Отвечая на эти и подобные им вопросы, автор прежде всего обращался к характеру римлян, к его основным признакам и чертам. В чем проявлялись особенности этого характера, а вместе с ними - дух и воля римского народа? Каков был по характеру этот народ - покоритель десятков других народов и создатель величайшей в древнем мире империи и культуры?
Одной из характерных черт римского народа, отмечал Р. Иеринг, была глубокая приверженность его к своим национальным корням."Тот, кто ничего не знает о римском народном характере, - писал автор, - мог бы подумать, что его существо состоит в космополитической всеобщности. Но кто хоть сколько-нибудь знает римлян, тот знает, что едва ли какой-либо другой народ обладал такой неискоренимой национальностью и держался ее так крепко, как они"1.
Важными чертами римского народа, оказавшими огромное влияние на государственный строй, были также, по мнению автора, неискоренимая любовь к свободе, личной независимости, ярко выраженное чувство собственного достоинства, благородство, индивидуализм, личный и национальный эгоизм.
"Эгоизм есть побудительная причина римской всеобщности", - подчеркивал Иеринг. Эгоизм - это "основная черта римского духа". Есть мелочной эгоизм, пояснял автор, "мелочной в нравственном и умственном отношении, недальновидный в своих расчетах, без энергии в исполнении, находящий удовлетворение в минутных, мелочных выгодах". Но есть и величавый эгоизм, великий по цели, которую он себе поставил, достойный удивления в своих планах, в своей логике и дальновидности, внушающий уважение железной энергией, настойчивостью и самопожертвованием,с которым он преследует свои "отдаленные цели". Этот второй род эгоизма, резюмировал автор, представляет нам зрелище полнейшего напряжения нравственных и умственных сил, он является "источником великих дел и добродетелей"2.
1 Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. Ч. I. СПб., 1875. С. 273.
Там же. С. 273-274.
У римлян личный, мелочной эгоизм, продолжал Иеринг, причудливо сочетался и зачастую перерастал в эгоизм народа, нации и государства. По мере развития римского общества и "расширения отношений, в которых стоит индивидуум, а также целей, которым он себя посвящает", проявления эгоизма делаются "неузнаваемее, его формы возвышеннее". На высшей же точке римского величия - преданности римскому государству,индивидуальный эгоизм преодолевает даже самого себя, с тем чтобы "себя самого и все, к чему он стремится для себя, принести в жертву государству"1.
Будучи весьма прагматичным, целеустремленным и эгоистичным по своей натуре, стремясь, как и все смертные, к удовлетворению прежде всего своих личных, обыденных потребностей, "индивидуальных благ", римлянинв то же время, со слов Иеринга, никогда не добивался их "за счет права, чести, отечества"2.
Он глубоко осознавал, что "его индивидуальное благо обусловлено благом государства, его эгоизм обнимает, следовательно, вместе с первым в то же время и государство". Он понимал, что "строгое соблюдение и исполнение законов соответствует всеобщему и, следовательно, его собственному интересу". Он знал, что "выгоды, покупаемые бесчестностью, трусостью, малодушием и т.п., только видимы, что эгоизм только в связи с честью, храбростью, правдивостью и т.д. может достигнуть прочных результатов" .
Но это его знание, подчеркивал автор, было в то же время его "обязанностью и волей". Ибо "национальное чувство долга" требовало от каждого римлянина именно таких поступков, такого образа действий, которые органически сочетались бы с общими целями и интересами.
Таким образом, делал вывод Иеринг, римлянин даже в повседневной своей жизни преследовал "не личную выгоду за счет государства, не минутную прибыль за счет окончательной цели, не вещественные блага за счет невещественных", а "подчинял относительно низшее - относительно высшему, отдельное - всеобщему"4.
Данные черты характера римлян, в которых отражались дух и воля всего римского народа, вместе с другими его чертами и особенностями, такими, как "железная последовательность и упорный консерватизм"; "нравственное отвращение римлян к неуважению" и неуважающим свои, "ранее принятые принципы"; ярко выраженное законопослушание, отношение к праву как к "высшему пункту поднятия римского мира"; подчинение своих религиозных чувств и "религиозных установлений"
Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. С. 274.
2 Там же. С. 278.
Там же.
Там же. С. 278-279.
целям римского государства1, несомненно, в решающей степени способствовали укреплению и дальнейшему развитию в рассматриваемый период государственного строя Древнего Рима, оказывали огромное влияние на государственный режим.
Являясь неотъемлемой составной частью формы римского, равно как и любого иного государства, государственный режим никогда не отождествлялся с политическим режимом.Государственный режим всегда был и остается важнейшей составной частью политического режима, охватывающего собой не только государство, но и все другие элементы политической системы общества. Политический режим как явление и понятие более общее и более емкое, нежели государственный режим, включает не только методы и способы осуществления государственной власти, но и приемы, способы реализации властных прерогатив негосударственных общественно-политических организаций - составных частей политической системы общества.
О характере режима,существующего в той или иной стране, могут свидетельствовать самые разнообразные факторы. Однако наиболее важные из них следующие: способы и порядок формирования органов государственной власти; порядок распределения между различными государственными органами компетенции и характер их взаимоотношений; степень реальности и гарантированности прав и свобод граждан; роль права в жизни общества и в решении государственных дел; место и роль в государственном механизме армии, полиции, контрразведки, разведки и других аналогичных им структур; степень реального участия граждан и их объединений в государственной и общественно-политической жизни, в управлении государством; основные способы разрешения возникающих в обществе социальных и политических конфликтов.
Политическая практика полностью подтвердила справедливость тезиса о том, что стоящий у власти слой или класс, в частности буржуазия, «во всех странах неизбежно вырабатывает две системы управления, два метода борьбы за свои интересы и отстаивания своего господства, причем эти два метода то сменяют друг друга, то переплетаются вместе в различных сочетаниях. Это, во-первых, метод насилия, метод отказа от всяких уступок рабочему движению, метод поддержки всех старых и отживших учреждений, метод непримиримого отрицания реформ... Второй метод - метод "либерализма", шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т.д.»2.
В зависимости от того, какой из этих методов осуществления государственной власти в той или иной стране выступает на первый план, как они сочетаются и переплетаются друг с другом, а также в зависи-
1 Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. С. 273-291.
2 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 20. С. 67.
мости от некоторых других факторов все когда-либо существовавшие и ныне существующие государственные режимы подразделяются на определенные виды и подвиды.
Юридической науке известны несколько вариантов классификации государственных режимов.Иногда классификацию "привязывают", например, к различным типам государства и права и соответственно в каждом типе выделяют "свои" режимы. Так, при рабовладельческом строе выделяют деспотический, теократически-монархический, аристократический (олигархический) режим и режим рабовладельческой демократии. При феодальном строе абсолютистский, феодально-демократический (для дворянства), клерикально-феодальный (в теократических монархиях), милитаристско-полицейский и режим "просвещенного" абсолютизма. При капитализме - буржуазно-демократический (конституционный), бонапартистский, военно-полицейский и фашистский режимы. В условиях социализма апологетически выделялся лишь "последовательно-демократический" государственный режим1.
Многие исследователи, не "привязывая" государственные режимы к отдельным типам государства и права, дают лишь общую их классификацию. При этом выделяются такие виды и подвиды государственных режимов, как тоталитарный (чрезмерно, извращенно авторитарный, обычно террористический, тиранический); жестко-авторитарный; авторитарно-демократический; демократически авторитарный; развернуто-демократический; и анархо-демократический2.
При рассмотрении различных вариантов классификации государственных режимов в разное время внимание исследователей особо акцентировалось на таких режимах, как конституционный, государственно-правовой, военный и др. Последнему уделялось повышенное внимание особенно в Германии во второй половине XIX - начале XX в., когда апологетика войны по своей социальной значимости ставилась чуть ли не в один ряд с немецким, а точнее, с прусским, патриотизмом.
"Военный интерес, - писал в связи с этим Р. Иеринг, - есть мотив, обогащающий государство идеей, которой мы в нем до сих пор еще не открыли, - идеей преобладания и подчинения". И далее: "Что война может оказать самое целебное влияние на развитие государства и права, это далеко не так парадоксально, как кажется с первого взгляда. Война в надлежащее время может в несколько лет подвинуть это развитие далее, чем столетия мирного существования". Она, продолжал автор, подобно грозе очищает воздух, "полагает быстрый конец политическому и нравственному застою, разрушает одним ударом гнилое здание неуклюжего государственного устройства и гнетущих социальных учреждений и дает толчок к целебному политическому и социальному процессу
Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 319. Критический анализ такой классификации см.: Киреева С.А. Указ. соч.
С. 18.
омолаживания". Что "старчески слабому государству", заключал Ие-ринг, может стоить жизни, "юношески сильному служит к тому, чтобы принудить его к напряжению его сил и возбудить в нем новую, свежую жизнь"1.
Аналогичные, весьма сомнительные по своей гуманистической природе, милитаристские тирады с целью апологетики военного государственного режима звучали в данный и более поздний периоды истории человечества и ^о стороны других авторов. Они отражали определенный общественный настрой, существовавший в данный период в той или иной стране, и в целом вписывались в предлагавшуюся различными авторами классификацию государственных режимов. Дело в том, что военному, как, впрочем, и ряду других режимов, выступающих в "чистом" виде, сами по себе или же в качестве составных частей других, более общих режимов почти всегда, при любой классификации находилось место.
Решая вопрос о классификации государственных режимов на разных этапах развития общества, включая современный, и стремясь избежать возможной при этом в силу сложности и противоречивости самого предмета исследования путаницы, представляется целесообразным в сугубо учебных, академических целях исходить лишь из необходимости самой общей классификации государственных режимов, а именно из подразделения их только на два вида - демократический и недемократический, или антидемократический, режимы.
Каждый из этих видов в зависимости от того или иного этапа развития общества, сущностных и содержательных характеристик государства и права, исторических, национальных и иных обычаев и традиций, а также множества других обстоятельств подразделяется на самые различные подвиды или разновидности.
Например, в качестве разновидностей антидемократических режимов выступают теократические и деспотические режимы Древнего Востока, полицейские режимы феодального государства, тоталитарные и авторитарные режимы современности (фашистские, военно-диктаторские и пр.)2.
Характерными признаками демократического режимаявляются следующие: конституционное провозглашение и осуществление социально-экономических и политических прав граждан и их организаций, существование ряда политических (в том числе оппозиционных) партий, выборность и сменяемость центральных и местных органов государственной власти, официальное признание принципа законности и конститу-
Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. С. 211, 212.
Подробнее об этом см.: Черданцев А.Ф. Теория государства и права. Курс лекций. Екатеринбург, 1996. С. 37.
ционности, принципа разделения властей, существование институтов представительной и непосредственной демократии, наличие демократического законодательства и др.
Недемократический режимхарактеризуется ликвидацией или значительным ограничением прав и свобод граждан, запрещением оппозиционных партий и других организаций, ограничением роли выборных государственных органов и усилением роли исполнительных органов, сосредоточением огромных властных полномочий в руках главы государства или правительства, сведением роли парламента и других органов государственной власти до положения сугубо формальных институтов.
Логически завершенной и наиболее опасной формой недемократического режима является фашизм.Фашистский режим как крайняя форма авторитарного режима полностью ликвидировал в 30-40-е годы в ряде западных стран буржуазно-демократические права и свободы, уничтожил все или почти все оппозиционные организации и учреждения, выдвинул на первый план и широко использовал террористические методы правления. Широкая социальная база фашизма создается в основном за счет мелкой жаждущей власти и богатства буржуазии, отчасти средней буржуазии и обманутых слоев рабочего класса, крестьянства.
Фашистские режимы - показатель резкого обострения социально-классовых противоречий внутри общества, кризиса политической власти господствующего класса, свидетельство того, что правящая элита не в состоянии больше обеспечить свое господство, опираясь лишь на либеральные, демократические методы. Она вынуждена под страхом утраты государственной власти прибегать к широкому использованию террористических методов. Ярким примером тому могут служить фашистские режимы, существовавшие в довоенный период в Германии и Италии.
Для этих режимов было характерно: сочетание репрессивных методов правления с широкой социальной и политической демагогией по поводу защиты прав неимущих слоев; официально насаждаемые через средства массовой информации антисемитизм и гонения инакомыслящих; прикрытие антинародной политики лозунгами заботы о благе народа; постоянно проводимая на государственном уровне "охота на ведьм" и "всех иных" несогласных с политикой фашистских лидеров; повседневная опора правящих кругов на армию, полицию и другие репрессивные органы; непререкаемая власть вождя - фюрера, дуче, ставших "богами" фашистской Германии и Италии; абсолютное доминирование исполнительной власти над законодательной; диктатура исполнительной власти повсеместно под предлогом проведения "кардинальных реформ", борьба за "единство нации", за установление демократии, торжество законности и справедливости; паралич и политическая ней-
трализация деятельности парламентских структур; замена представительной власти народа властью политиканствующей клики; лишение парламента традиционной компетенции - творить закон.
Согласно, например, Закону о ликвидации бедственного положения народа и государства, принятому 24 марта 1933 г. В Германии, вся законодательная деятельность была фактически закреплена за правительством. Оно наделялось полномочиями принимать любые законы без какой-либо ^санкции парламента (Рейхстага). При этом допускалось, что такие законы могли и не соответствовать Конституции. Международные договоры не нуждались более в ратификации парламента. Канцлер наделялся исключительными прерогативами на разработку и внесение на рассмотрение правительства проектов законов. Последние вступали в силу на следующий день после их утверждения.
До недавнего времени в нашей стране и за рубежом считалось, что рассмотрение особенностей фашистского режима вообще и государственно-правовых проблем фашистской Германии в частности, равно как и других тоталитарных государств, является исключительно делом историков и данью истории. Шестидесятая годовщина прихода Адольфа Гитлера-Шикльгрубера к власти, исполнившаяся 30 января 1993 г., а затем его бесславный конец казались достаточными аргументами в пользу такого суждения .
Однако оживление в последнее время неонацистских элементов в Германии, праворадикальных объединений в других странах, раздувание "фашистских" и "околофашистских" страстей в России свидетельствуют о том, что пристальное внимание к данной тематике - это не только дань трагической немецкой истории, но и потребность не менее трагической российской современности.
1 См.: Lippman M. They Shoot Lawyer's Don't They? Law in the Third Reich and the Global Threat to the Independence of the Judiciary. "California Western International Law Journal". № 2. P. 257-258.