Развитие национальных культур в БссР в 20-е гг

Белорусская эмиграция

Неад’емнай састаўной часткай беларускага народа неабходна разглядаць беларусаў, што апынуліся ў выніку палітычнай, ідэалагічнай і ваеннай барацьбы за межамі Беларусі. У ходзе і пасля Кастрычніцкай рэвалюцыі 1917 г. з Беларусі эмігрыравала каля 122 тыс. чалавек (усяго з былой Расійскай імперыі – каля 2 млн чал.). Частка гэтай хвалі эмігрантаў рушыла на Усход – у Маньчжурыю і ў Кітай, але асноўная маса накіравалася на Захад – у Фінляндыю, Прыбалтыку, Германію, Францыю, Чэхаславакію, ЗША.

Да заканчэння вайны з Польшчай і грамадзянскай вайны на Беларусі ў Еўропе дзейнічалі дыпламатычныя прадстаўніцтвы, місіі і консульствы БНР, у прыватнасці ў Латвіі, Эстоніі, Літве, Фінляндыі, Турцыі, Балгарыі, Германіі і іншых месцах. У Прыбалтыцы знаходзіліся і некаторыя вайсковыя фарміраванні БНР. Пасля падпісання Рыжскага мірнага дагавора яны апынуліся ў эміграцыі. Эмігрыравалі таксама кіраўнікі дзяржаўных устаноў БНР – члены прэзідыума Рады, урада БНР і дзеячы некаторых партыйных цэнтраў. Галоўнай палітычнай сілай эміграцыі з’яўлялася партыя беларускіх сацыялістаў-рэвалюцыянераў. Дзейнасць гэтай хвалі эміграцыі была найбольш актыўнай да 1923–1924 гг.

У першыя гады эміграцыі ўстановы БНР і большасць нацыянальных беларускіх партый адмоўна ставіліся да савецкай улады, што ўсталявалася на Беларусі. Не выключалі яны і падрыхтоўку ўзброенага паўстання, якое павінна было, на іх думку, адбыцца як на тэрыторыі БССР, так і ў Заходняй Беларусі з мэтай аб’яднання пад эгідай БНР абедзвюх частак Беларусі. Гэта ідэя вылілася ў палітычны лозунг: “У барацьбе за нацыянальную дзяржаўнасць і свабоду – ні з Масквою, ні з Варшаваю!”, што адлюстроўвала эсэраўскую ідэю аб “трэцім шляху” Беларусі.

З Літвы ўрадам БНР рыхтавалася спроба ўзняць паўстанне ў Заходняй Беларусі і ў БССР. Улетку 1921 г. з гэтай мэтай быў утвораны Цэнтральны беларускі паўстанцкі камітэт (ЦБПК). Аднак да паўстання справа не дайшла. ЦБПК арганізаваў партызанскі рух. Супраць яго барацьбу вялі часці асобага прызначэння (ЧАП).

У верасні 1921 г. у Празе ўрад БНР склікаў Беларускую нацыянальна-палітычную карферэнцыю. Яна прыняла заяву аб салідарнасці са Слуцкім паўстаннем, супраць падзелу Беларусі паводле Рыжскага дагавора, пацвердзіла паўнамоцтвы органаў БНР, заклікала аб’яднаць вакол іх усе цэнтры беларускай эміграцыі.

Знаходзячыся на чужбіне, беларуская эміграцыя стварала свае эмігранцкія цэнтры і культурныя арганізацыі. У Латвіі былі створаны беларускае культурна-асветніцкае таварыства “Бацькаўшчына”, беларускі клуб, курсы беларусазнаўства, выдаваўся часопіс “На чужыне” і г.д. З 1934 г. амаль усе арганізацыі беларускіх эмігрантаў у Латвіі былі забаронены.

У Празе, Берліне, Рыме, Бруселі, Варшаве і іншых месцах дзейнічала аб’яднанне беларускіх студэнцкіх арганізацый, выдаваўся свой “Бюллетень”. У ЗША узніклі два цэнтры беларускай эміграцыі – у Нью-Йорку і Чыкага. У Нью-Йорку з 1921 г. дзейнічалі Беларускі нацыянальны камітэт і Камітэт дапамогі рабочым і сялянам Заходняй Беларусі, у Чыкага – Беларуска-амерыканскі нацыянальны саюз і Беларуска-амерыканскі клуб.

Беларускі эмігранцкі рух быў неаднародны, уплыў на яго аказвалі з’явы грамадска-палітычнага жыцця, якія адбываліся ў БССР. Вядомыя грамадскія дзеячы БССР А. Чарвякоў, У. Ігнатоўскі, З. Жылуновіч і іншыя ў пачатку 20-х гадоў падтрымлівалі сувязі з левымі плынямі беларускай эміграцыі, мелі кантакты з вядучымі яе дзеячамі. Урад БССР зыходзіў з таго, што магчыма аб’яднаць усе дэмакратычныя элементы беларускай палітычнай эміграцыі на падставе адраджэння беларускай нацыі ва ўмовах савецкай улады.

Значнай з’явай у жыцці беларускага замежжа з’явілася ІІ Беларуская нацыянальная нарада, скліканая ўрадам БНР у Берліне ў кастрычніку 1925 г. Яна прыняла рашэнне спыніць барацьбу супраць савецкай улады, прызнаць, што БССР як палітычная рэчаіснасць стала цэнтрам кансалідацыі беларускага народа і адраджэння яго самабытнай культуры. Пасля нарады амаль увесь эмігранцкі ўрад БНР вярнуўся ў БССР. Многія з былых праціўнікаў савецкай улады атрымалі адпаведную іх адукацыі працу, галоўным чынам у галіне культуры, адукацыі, навукі. З іх імёнамі былі звязаны значныя поспехі палітыкі беларусіхацыі.

Пасля 1925 г. палітычная дзейнасць беларускага замежжа прыкметна згортвалася, заставалася ў асноўным культурна-асветная работа. Тлумачылася гэта шматлікімі прычынамі, у тым ліку стабілізацыяй міжнароднага становішча, цяжкім маральным і матэрыяльным становішчам эмігрантаў і інш.

Тыя, хто застаўся ў Празе, утварылі эмігранцкі цэнтр – Раду БНР, якую ўзначальваў П. Крачэўскі, пасля яго смерці, у 1928–1943 гг., – В. Захарка. Да 1970 г. Раду БНР узначальваў М. Абрамчык, да 1982 г. – В. Жук-Грышкевіч. Цяпер на чале Рады – доктар Я. Сажыч, у яе складзе каля 120 чалавек. Урад БНР пасля 1925 г. узначальвае прэзідэнт Рады.

Индустриализация

Первый пятилетний план развития народного хозяйства и культуры БССР был утвержден 9 съездом Советов республики в мае 1929г. Характерной его особенностью являлись сбалансированность и четкое обоснование целей и задач пятилетки. Основная задача первого пятилетнего плана республики форму­лировалась следующим образом: «форсированный темп индуст­риализации Белорусской ССР, повышение удельного веса промыш­ленности в народном хозяйстве».

Первый пятилетний план республики включал как производ­ственную, строительную, так и финансовую программы. После­дней предусматривались плановые изменения индексов всех ви­дов цен. Предполагались торговля средствами производства, долгосрочное кредитование.

Первые два года пятилетки дали весьма ощутимые результа­ты. Промышленность республики уверенно развивалась. Об этом говорят объемы производимой продукции. Если в первом году пятилетки (1928—1929гг.) промышленной продукции было про­изведено почти на 69 мил. рублей больше, чем в предыду­щем, то в 1929—1930г.г. этот показатель был выше уже на 187 мил. рублей.

Эти данные говорят о том, что промышленность действитель­но сделала огромный шаг вперед. Однако чрезмерно форсиро­ванная коллективизация обернулась падением с/х производства, обострила трудности продовольственного снабжения населения (были введены карточки). К концу пятилет­ки урожай основных с/х культур в Белоруссии снизился от 6 до 23%, количество крупного рогатого скота сокра­тилось за 5 лет с 2198,2 тыс. голов до 1417 тыс., поголовье сви­ней — с 2293,3 до 1422,3 тыс. голов, овец — с 3449,8 до 1696,6 тыс. голов. Уменьшилась и численность лошадей. При росте чис­ленности населения в сравнении с 1926г. на 7,3% в 1932г. валовая продукция с/х республики за эти годы сократилась на 27%.

На основании решения ЦИК СССР от 5 января 1932г. о реорганизации совнархозов Белорусский совнархоз был преоб­разован в Наркомат легкой промышленности БССР, а находив­шиеся в его ведении предприятия тяжелой и лесной промышлен­ности подчинены соответствующим союзным наркоматам. Фактически восстанавливалась жестко централизованная система управления промышленностью периода «военного коммуниз­ма». Еще в 1929г. тресты были преобразованы из мощных хоз­расчетных предприятий в посредническое звено в управлении промышленностью, а в начале 30-х годов практически прекрати­ли свое существование. Синдикатская торговля стала заменяться распределением ресурсов сверху по фондам и нарядам. Обеспе­чение индустриализации денежными средствами возлагалось на Наркомат финансов, а на Госплан и отраслевые наркоматы — материально-вещественная и техническая обеспеченность предпри­ятий. Оторванность финансовых доходов от промышленности стала одной из причин того, что непосредственными источника­ми финансирования крупномасштабного капитального строитель­ства стало не производство, а сфера распределения и обраще­ния — налог с оборота и займы, размещаемые среди населения.

Провозглашенный Сталиным лозунг «Пятилетку в четыре года!» потребовал еще большего форсирования темпов развития промышленности. Отрицательные последствия такой гонки ска­зались незамедлительно. Уже следующий, 1931г., подтвердил это. XIV съезд КП(б)Б (январь 1932г.) был вынужден признать «невыполнение промышленностью БССР количественных и ка­чественных показателей в 1931г.». План по валу был выпол­нен только на 79 %. Себестоимость не уменьшалась, а росла. В 1931г. она составила всего 1,1% вместо планируемых 8,1%, произ­водительность труда в промышленности республики возросла все­го на 15% вместо 33%, предусмотренных планом. Налицо был яв­ный провал. Но в официальной пропаганде, а об этом говорят решения XIV съезда КП(б)Б, с непостижимым оптимизмом утверждалась возможность «успешного осуществления пятилетки за 4 года». Более того, на завершающий пятилетку 1932г. планировался прирост промышленной продукции на 22,3% больше, чем предусматривалось пятилетним планом. Но и это показалось не достаточным. Было объявлено, что по целому ряду отраслей пятилетку можно выполнить и за три года.

Но не следует ставить под сомнение и те успехи в деле индустриализации, которых добилась республика за годы пятилетки. Уровень промышленного производства за эти годы возрос в 2,7 раза (при плане 3,8). Было введено в строй 538 предприятий, из них 78 крупных. При этом надо иметь в виду, что строительные организации республики в конце пятилетки имели всего лишь 5 экскаваторов, 13 гравиемоек и сортировок, 61 подъемный кран, 98 растворомешалок, 70 тракторов и 33 автомобиля.

Вторая пятилетка (1933—1937гг.) дала увеличение валовой продукции в 1,9 раза, что являло собой еще один солидный рывок на пути промышленного развития республики. В то же время этот показатель оказался не только ниже запланированного (в 3,8 раза), но и ниже общесоюзного (в 2,2 раза). Среднегодовой прирост про­дукции в крупной промышленности за это время снизился с 21,6 % при первой пятилетке до 13,9%.

Замедление промышленного роста объясняется прежде все­го тем, что в годы второй пятилетки во всей своей остроте проявились негативные последствия командной экономики, которая стала доминирующей во всех сферах хозяйственной жизни. Ры­нок, товарно-денежные отношения между хозяйственными единицами повсеместно были вытеснены дерективным плановым распределением ресурсов и продукции.

Ценой невероятного напряжения белорусский народ вынес трудности 30-х годов. За период 1929—1940г.г. в республике было введено в строй и реконструировано 1863 предприятия. Тем самым были созданы основы для даль­нейшего индустриального развития Белоруссии. К концу второй пятилетки республика давала уже 2,2% всей валовой продукции промышленности Советского Союза. Промышленность БССР про­изводила 1,2% металлорежущих станков, 10,3 — торфа, 28,7 — фанеры, 6,9 — бумаги, 2 — цемента, 16 — льноволокна и трико­тажных изделий, 3,8% — обуви от общесоюзного выпуска. Создан­ная структура промышленного производства республики соответ­ствовала отведенной роли в общественном разделении труда и внутриреспубликанским потребностям.

Коренным образом изменилось положение страны на карте мировой экономики: по масштабам промышленного производства СССР вышел на 2-е место в мире. Его доля в продукции мировой индустрии достигла 10%.

Начало коллективизации

Идея сплошной коллективизации возникла в связи с перехо­дом страны к индустриализации. Переход этот осуществлялся в крайне сложных условиях враждебного капиталистического ок­ружения, отказа буржуазных государств от предоставления зай­мов и кредитов, отсутствия у страны достаточных собственных средств для строительства фабрик и заводов.

Теория индустриализации, как известно, базировалась на внутрихозяйственных накоплениях, строжайшей экономии, мо­нополии внешней торговли. Определенную часть средств пред­полагалось получить и в с/х. Важное место в реа­лизации намеченной программы отводилось также энтузиазму масс.

Но Сталина не устраивал план поэтапного, постепенного преобразования деревни от простейших форм кооперации к высшим. Медленный, но верный метод кооперации, также, как и НЭП, дав­ший практические результаты, был решительно отброшен. Воп­реки взвешенному, реалистическому анализу состояния страны, игнорируя законы экономики, пренебрегая интересами трудящих­ся масс, был взят курс на ускоренное принудительное проведе­ние коллективизации в ее высших формах, минуя обоснованные В.И.Лениным этапы. Это была своего рода погоня за двумя зай­цами: в кратчайшие сроки коллективизировать деревню и взять у нее средства на индустриализацию.

Крестьянам запрещался вывоз хлеба на рынок, а у тех кто не выполнял это указание, хлеб конфисковывался. Только в январе-феврале 1928г. в Белоруссии было конфисковано 70 тыс. пудов хлеба. Предпринятые насильственные меры по изъя­тию хлеба помогли в 1927—1928 хоз. г. выполнить доведенный республике план хлебозаготовок. Хлебопродуктов было заготовлено в 3,5 раза больше, чем в 1926—1927 хоз. г. Но это была пиррова победа. В республике назревал голод. В письме из Оршанского округа с тревогой сообщалось что около 35 тыс. крестьянских хозяйств остались совсем без хлеба, люди едят жмыху, вику, ожидается большая смертность. Аналогичные сообщения поступали и из других мест.

Крестьяне начали оказывать сопротивление такой политике. Это нашло выражение в поджогах и вооруженных выступлениях. Только за 1927—1929г.г. в деревнях Белоруссии было совер­шено 1637 поджогов и произошло около 80 вооруженных выступ­лений. Аналогичным было положение и в стране.

Но это не отрезвило Сталина и его окружение. Игнорирова­ние рынка продолжалось. Правда, изъятие хлеба уже осуществ­лялось через колхозы, для чего намечалось резко усилить темпы коллективизации. Тех, кто не хотел вступать в колхоз, обкладыва­ли твердым заданием, размеры которого на 50% были выше обыч­ных. Кто не выполнял твердых заданий, а их невозможно было выполнить, раскулачивались и отправлялись в отдаленные райо­ны страны.

В начале 1930г. в Белоруссии было определено к раскула­чиванию 10—15% крестьянских хозяйств (кулаков же насчиты­валось примерно 4,2%). Имущество раскулаченных передавалось в колхозы. Только в мае 1930г. у так называемых кулаков было экспроприировано орудий труда и средств производства на 11,3 мил. рублей, что составляло почти половину всех недели­мых фондов, имеющихся у крестьян (примерно 22 мил. рублей).

Как известно, XII съезд КП(б)Б в соответствии с первым пяти­летним планом наметил обобществить в Белоруссии к концу пер­вой пятилетки 18% посевных площадей. Это были вполне прием­лемые сроки. Но вскоре они были пересмотрены. 5 января 1930г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О темпе коллективиза­ции и мерах помощи государства колхозному строительству». В ответ на это постановление Пленум ЦК КП(б)Б, проходивший 3—8 января 1930г., принял решение коллективизировать к началу весеннего сева текущего года 75-80% крестьянских хозяйств. Кроме того, вскоре в ЦК ВЕП(б) была направлена записка, в которой содержалась просьба включить Белоруссию в число районов полного обобществления с/х и объявить ее республикой сплошной коллективизации.

Спешка вверху вызвала гонку внизу. Организаторская и по­литическая работа игнорировалась. Для форсирования коллек­тивизации в деревню были брошены сотни уполномоченных, ко­торые чинили еще большие беззакония, чем местные перегибщики. Часто угрожая наганом, эти уполномоченные составляли списки «желающих» вступать в колхозы. В райцентры летели бодрые рапорты. Наиболее ретивым удавалось охватить коллективизацией целые районы. Всех сопротивляющихся раску­лачивали. Это дало свои результаты. Если в январе 1930г. коллективизацией было охвачено 20,9% крестьянских дворов, то к марту этого же года уже 58%. Но республика пожинала горькие плоды. Крестья­не высказывали недовольство Советской властью и политикой партии, протестовали против нарушений законности, брались за винтовки. Только в 1930г., по неполным данным, произошло более 500 крестьянских выступлений.

Наряду с форсированием темпов коллективизации допуска­лись и другие перегибы — перескакивание к коммунам, обобще­ствление всего крестьянского имущества, даже мелкой птицы и так далее.

В результате кавалерийской атаки на мужика произошло раскрестьянивание крестьянства. Крестьянин впал в шоковое состо­яние. Не желая вступать в колхозы, крестьяне резали скот, чем нанесли непоправимый урон с/х республики. К маю 1930г. количество лошадей в БССР уменьшилось на 173,5 тыс., крупного рогатого скота — на 532,6 тыс., или на 25,6%.

Глубина и трагизм допущенных ошибок вскоре стали столь очевидными, что потребовались экстренные меры по их исправ­лению. Поэтому вскоре начался откат репрессий. Как известно, XII съезд КП(б)Б в соответствии с первым пяти­летним планом наметил обобществить в Белоруссии к концу пер­вой пятилетки 18% посевных площадей. Это были вполне прием­лемые сроки. Но вскоре они были пересмотрены. 5 января 1930г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О темпе коллективиза­ции и мерах помощи государства колхозному строительству». В ответ на это постановление Пленум ЦК КП(б)Б, проходивший 3—8 января 1930г., принял решение коллективизировать к началу весеннего сева текущего года 75-80% крестьянских хозяйств. Кроме того, вскоре в ЦК ВЕП(б) была направлена записка, в которой содержалась просьба включить Белоруссию в число районов полного обобществления с/х и объявить ее республикой сплошной коллективизации.

Спешка вверху вызвала гонку внизу. Организаторская и по­литическая работа игнорировалась. Для форсирования коллек­тивизации в деревню были брошены сотни уполномоченных, ко­торые чинили еще большие беззакония, чем местные перегибщики. Часто угрожая наганом, эти уполномоченные составляли списки «желающих» вступать в колхозы. В райцентры летели бодрые рапорты. Наиболее ретивым удавалось охватить коллективизацией целые районы. Всех сопротивляющихся раску­лачивали. Это дало свои результаты. Если в январе 1930г. коллективизацией было охвачено 20,9% крестьянских дворов, то к марту этого же года уже 58%. Но республика пожинала горькие плоды. Крестья­не высказывали недовольство Советской властью и политикой партии, протестовали против нарушений законности, брались за винтовки. Только в 1930г., по неполным данным, произошло более 500 крестьянских выступлений.

Наряду с форсированием темпов коллективизации допуска­лись и другие перегибы — перескакивание к коммунам, обобще­ствление всего крестьянского имущества, даже мелкой птицы и так далее.

В результате кавалерийской атаки на мужика произошло раскрестьянивание крестьянства. Крестьянин впал в шоковое состо­яние. Не желая вступать в колхозы, крестьяне резали скот, чем нанесли непоправимый урон с/х республики. К маю 1930г. количество лошадей в БССР уменьшилось на 173,5 тыс., крупного рогатого скота — на 532,6 тыс., или на 25,6%.

Глубина и трагизм допущенных ошибок вскоре стали столь очевидными, что потребовались экстренные меры по их исправ­лению. Поэтому вскоре начался откат репрессий.

В результате в стране и в респуб­лике начался голод. Но и в этой обстановке репрессии не ослабевали. В их усилении в этот период свою роль сыграли политотделы при МТС, созданные в январе 1933г. Только за год своей работы они «разоблачили» и исключили из колхозов 2700 «кулаков-вредителей», сняли с работы за враждеб­ную деятельность 1544 работника.

Выискивание вредительских и контрреволюционных элемен­тов осуществлялось и по партийной линии. На разоблачение про­никших в ряды партии врагов была направлена проходившая в апреле 1933г. чистка рядов парторганизаций. К концу года она завершилась исключением свыше 6 тыс. коммунистов и 3,7 тыс. кандидатов, что составляло соответственно 15,6 и 25,7% численности парторганизаций Белоруссии.

Поиск шпионов и их пособников, утративших классовую бди­тельность, продолжался и в последующие годы. На это были сори­ентированы проверка и обмен документов в 1935—1936г.г. Инспирировавшаяся органами НКВД подозрительность, попусти­тельство им со стороны партийных органов дорого обошлись Ком­партии Белоруссии. Из ее рядов была исключена почти половина всего состава.

В 1935г. коллективизация в БССР в основном была завершена. Колхозы объединяли 85,6% крестьянских хозяйств, было обобщено 92,3% посевных площадей. Под конец 1937г. в хо­зяйствах крестьян-единоличников оставалось только 3,8% общей посевной площади, примерно 5% крупного рогатого скота.

Форсированное про­ведение коллективизации, сопровождавшееся беззаконием и уни­жением человека, привело к значительному снижению основных показателей в развитии с/х производства в БССР. Валовая продукция с/х республики за годы первой пятилетки сократилась в сопоставимых ценах примерно на 26%. Потери были ненамного меньше, чем за время империа­листической и гражданской войн. Падение производства с/х продукции отразилось на жизненном уровне крестьян, всего населения. Потребовалось время и много усилий, чтобы преодолеть кризисную ситуацию. Они были направлены на организационно-хозяйственное укрепление колхоза. Правда, как и раньше, они носили экстенсивный характер, осуществлялись методами произвола и грубого нажима в духе казарменного со­циализма.

В результате предпринятых мер за 1933—1940г.г. вало­вый сбор зерновых культур в колхозах БССР (восточные области) вырос на 68%, посевные площади возросли на 51 %, урожайность — на 11,2%. Производство картофеля увеличилось на 129,5%.

На основе реализации мер по укреплению колхозов началось преодоление отставания животноводства — возобновился рост по­головья скота и его продуктивность. Под конец 30-х годов количе­ство скота приблизилось к дореволюционному, а по количеству крупного рогатого скота уровень 1916г. был превзойден. Од­нако общее количество скота к уровню 1928г. не было достиг­нуто. Но тенденция роста поголовья в общественном секторе все­ляла уверенность в дальнейшем росте производства животноводческой продукции. Под конец 1940г. республика (в пределах восточных областей) получила продукции с/х в неизменных ценах на 97,2% больше, чем в 1913г. Причем, если накануне первой пятилетки основными производи­телями продукции были мелкие хозяйства, то после завершения коллективизации — колхозы и колхозное крестьянство.

Становление общественного хозяйства колхозов сопровожда­лось подъемом их прибыльности. Общая сумма денежной прибы­ли колхозов республики выросла с 1932г. по 1940г. почти в 3 раза. Основным источником накопления денежных средств были поставки государству продукции животноводства и поле­водства. Часть денежных средств колхозы получали от реализации продукции на колхозных рынках, которые начали создаваться в конце пер­вой пятилетки. В 1936г. на долю колхозной торговли приходи­лось уже 16,9% всего товарооборота республики. По мере роста денежных накоплений увеличивалась и та их часть, которая рас­пределялась на трудодни колхозника. К 1939г. она увеличи­лась до 41,1%.

Увеличилась также выдача на трудодни и основной продук­ции с/х производства: зерна — на 36% кар­тофеля — на 62 %.