Уничтожение царской власти

§ 30. По римскому преданию, царствование Тарквиния Гордого, преемника Сервия Туллия, было полно насильственных мер, падавших не только на патрициев, которые были препятствием к расширению царской власти, но даже и на плебеев. Таким образом, Тарквиний восстановил против себя все население Рима. Патриции воспользовались всеобщим неудовольствием, чтобы побудить плебеев присоединиться к ним для низвержения царя. Тарквиний был объявлен низложенным и должен был вместе с семьей удалиться в изгнание. Римляне не избрали нового царя. Они объявили царскую власть уничтоженной раз и навсегда и заменили ее властью двух консулов, избираемых только на один год*(83).

Описываемая в этом предании перемена в государственном устройстве есть несомненный исторический факт, хотя, может быть, замена пожизненного царя годовым магистратом шла и не столь быстро. Но едва ли достаточна причина перемены, приводимая преданием, которое усматривает ее только в насильственном управлении царя. Для устранения этого неудобства достаточно было бы, по изгнании Тарквиния, выбрать на его место нового царя, а не уничтожать самую царскую власть. Если случилось иначе, то мы должны искать более важных интересов, двигавших патрициями. К этому побуждает и то обстоятельство, что замена монархии господством аристократических родов совершалась во многих странах древнего мира. Так было в городах Лациума, у сабинян, этрусков и в греческих городах*(84). Вероятнее поэтому следующее объяснение. Уже выше было замечено, что, пока разноплеменное население Рима не объединилось внутренне, интересы самих патрицианских родов требовали, чтобы во главе государства стоял один человек с широкой и прочной властью. Но это не значило, что роды потеряли свою силу. Поэтому, когда внутреннее объединение совершилось, а роды лучше организовались и, в лице своих представителей, научились лучше справляться с задачами общественной жизни, тогда патриции стали видеть в царях помеху своему исключительному господству. При таких условиях царская власть не могла выдержать борьбы с родовой аристократией.

Таким образом, если в немногих словах выразить ход внутренней государственной жизни царского периода, то он будет таков: вся власть сосредоточивалась в руках одного, который юридически был почти неограничен, но фактически находился под влиянием родовой аристократии. Под покровом царской власти эта аристократия сплотилась и научилась управлять государством; но под тем же покровом появились и мощные ростки нового фактора политической жизни, который, впрочем, пока проявил себя только в том, что плебеи получили доступ в войско и народное собрание. Заканчивается политическая жизнь этого периода тем, что царская власть уступает место силе, которая была, так сказать, под спудом, т.е. родовой аристократии: монархия сменяется аристократической республикой.

Источники права

§ 31. Fas и Jus*(85)

§ 31. По воззрениям древних римлян, право их имело два источника: волю богов и волю людей. Предписания богов они называли Fas, предписания человеческой власти Jus*(86). Эти два источника признавались римлянами во все времена их истории. Но в позднейшие времена область отношений, на которую простиралось действия Fas, все более суживалась, ограничиваясь теми отношениями, которые имели прямую связь с религией. В древнейшее же время предписания, по верованию римлян, исходившие от богов, касались множества таких отношений, которые, с нашей современной точки зрения, не имеют связи с религией.

Чтобы дать понятие о том, как широка была область действия Fas, мы перечислим главные роды отношений, на которые простиралось это действие. По верованию римлян, первые устроители Римского государства, цари Ромул и Нума, создали все государственные учреждения с одобрения богов или прямо по их внушению. Поэтому всякие перемены и нововведения в государственном праве требовали предварительной справки о воле богов; даже более: выше было указано, что ни один сколько-нибудь серьезный государственный акт не совершался без такой справки, в форме ауспиций. Международные отношения находились под особым покровительством богов: и мирные, и враждебные отношения с чужими народами регулировались множеством религиозных предписаний, как об этом было уже сказано по поводу коллегии фециалов (§ 16). Древнейшее уголовное право также находилось в теснейшей связи с религией: преступления рассматривались не только как нарушения человеческих прав, но и как оскорбления божества, как грех; а потому и наказания имели целью не только возмездие, но и очищение преступника от греха или вообще умилостивление бога. В гражданском праве, как мы увидим ниже, религиозные предписания касались заключения и расторжения брака, усыновления, заключения договоров, совершения завещаний и вообще перехода наследств. Межи, составлявшие границы земельных участков, находились под покровительством религии. Распределение времени первоначально совершалось ради разнообразных религиозных целей: для определения срока праздников, религиозных игр, служб и т.п. Счет времени, другими словами, ведение календаря, находившееся в руках понтифов, в свою очередь оказывало немаловажное влияние на гражданское право и судопроизводство древнейшего времени. Таким образом, все части древнейшего римского права находились в тесной связи с религией, Fas захватывало широкую область.

Как объяснить это явление? Оно не составляет исключительной особенности римлян, хотя у них получило очень яркое выражение. У всех народов в период их детства и юности почти вся сознательная духовная жизнь сосредоточивается в религии: искусство, нравственность, право бывают связаны с религиозными верованиями. Таким образом, юридические правила в этом периоде являются предписаниями божества и находятся под его охраной. Нарушение их считается оскорблением бога; нарушитель, а с ним и весь народ, подвергается мести богов, если эти последние не будут умилостивлены. Но с течением времени различные стороны духовной жизни начинают выделяться в народном сознании в самостоятельные области и утрачивают религиозный характер. Таким образом, и право выделяется из религии, становится светским, т.е. источником его признается светская власть. Однако этот процесс в сознании народном совершается медленно, так что долгое время рядом с вновь нарождающимися светскими юридическими правилами сохраняется множество правил с религиозным характером*(87). Это переходное, двойственное состояние можно наблюдать и в древнейшем римском праве. Было бы ошибочно объяснять эту его двойственность тем, что религиозное право принадлежало патрициям, а светское плебеям. Плебеи стояли на той же ступени развития, как и патриции, следовательно, не могли принести с собою в Рим светского права, пока в сознании их и патрициев не совершился вышеописанный процесс. Необходимость включить их в состав римского народа могла ускорить этот процесс, но все-таки он должен был совершиться в сознании обоих сословий раньше появления светских институтов в римском праве.

Органы образования права

§ 32. Источниками права в техническом смысле принято называть те внешние формы или органы, которые служат для образования и выражения юридических правил. Все разнообразие этих органов можно свести к двум главным типам - обычаю и закону. В древнейшем периоде римской истории главным, почти единственным, органом является обычай. Обычаи уже в древнейшее время были двух видов: одни вырабатывались во всей народной массе, т.е. юридическое учреждение или правило возникало вследствие того, что все члены римского народа в известных случаях, благодаря одинаковости условий жизни, поступали одинаково. Таким путем возникла большая часть крупных институтов древнейшего права, каковы, напр., царская власть, сенат, народное собрание, формы брака, отеческая власть, формы собственности и договоров и т.д. Но кроме этих, так сказать, всенародных обычаев, римское право развивалось путем специальных обычаев, которых особенность заключалась в том, что они вырабатывались не всей народной массой, а лишь известным кругом лиц, хотя заключали в себе правила, обязательные для всего народа.

Этот специальный вид юридических обычаев встречается у многих народов и притом не только на низших, но и на высоких ступенях развития. Круг людей, которые его вырабатывают, составляется из различных должностных лиц, которым вверена какая-либо часть государственного управления. Таковыми в древнейшем Риме были цари и разные духовные лица (а в республиканское время заменившие царей магистраты, напр., консулы, цензоры, преторы и пр.). По сохранившимся в источниках кратким сведениям мы можем лишь в общих чертах указать процесс образования этих специальных обычаев*(88).

Римским должностным лицам нередко приходилось делать административные распоряжения или постановлять судебные решения по таким делам, для которых в тогдашнем праве не было совсем или не было вполне подходящих юридических правил. Если дело было не мелкое обыденное, а более важное и сложное, то распоряжение или решение требовало серьезного умственного напряжения: его нужно было тщательно обдумать и формулировать ясно и точно. Разумеется, в большинстве случаев такая формула излагалась письменно. Как скоро однажды эта работа была сделана удачно, совершенно естественно, что при следующих одинаковых случаях ее не повторяли снова, а пользовались прежде выработанной формулой, делая в ней лишь поправки тех недостатков, которые обнаружились на практике. Вследствие положительного применения такая формула и содержавшееся в ней правило получали в глазах последующих поколений авторитет, придававший им обязательную силу, т.е., другими словами, они становились правом, которое, по способу его происхождения, мы должны признать обычным.

Записи таких формул назывались commentarii или libri. Наши источники свидетельствуют, что в древнейший период существовали commentariiregii и sacerdotum (напр., pontificum, fetialium, auguram), а в республике и commentarii magistratuum*(89). Наибольшую роль в развитии права этот специальный вид обычая играет в первой половине республики. В древнейший же период эта роль принадлежит обычаям, слагавшимся во всей народной массе.

Leges regiae

§ 33. Кроме обычая, органом для образования права служит закон. Законом называется выраженное в словах (устно или письменно) предписание верховной государственной власти, содержащее в себе общее правило для будущего применения во всех однородных случаях. Как видно из этого определения, народ или, по крайней мере, его правительственный класс должен стоять на довольно высокой ступени умственного и общественного развития, чтобы в нем могло выработаться столь тонкое и отвлеченное понятие. Судя по тому, что нам известно о степени развития римлян в древнейший период, можно думать, что у них до конца царского периода не было законов в указанном смысле. Только при последних царях, вследствие серьезных и сравнительно быстро совершившихся перемен в старом государственном строе, в римском обществе могла народиться мысль о законодательстве, т.е. о создании новых юридических правил посредством выраженного в словах предписания компетентной власти*(90). Как и всякое новое дело, законодательство на первых порах не могло сразу сделаться обильным источником права. Еще и в начале республики законов издается мало.

Между тем, как мы уже видели раньше, в источниках говорится, что цари издали много законов, причем сообщаются сведения и о внешней истории этих законов, и об их содержании. Сведения о внешней истории состоят в следующем. Большая часть законов приписывается древнейшим царям Ромулу и Нуме, затем Сервию Туллию, который будто между прочим издал 50 законов о договорах и преступлениях*(91). Анк Марций приказал понтифам, пользуясь комментариями Нумы, восстановить в памяти народа религиозные предписания этого царя, написав их на досках и выставив в публичном месте*(92). Затем, по изгнании царей, а по другому источнику, еще при Тарквинии Гордом, верховный понтиф Папирий (Papirius) соединил все царские законы в один сборник, который от него получил название jus Papirianum*(93). После нашествия галлов, сопровождавшегося сожжением Рима, римское правительство приказало разыскать сохранившиеся списки международных договоров и законов, между прочим, и законов царских, для того чтобы снова написать их на досках и выставить в публичном месте, что и было исполнено; но при этом понтифы утаили ту часть законов, которая касалась религии*(94). На этом сведения наши перерываются на несколько столетий. В конце республики некто Граний Флакк (Granius Flaccus) написал комментарий на сборник Папирия (Liber de jure Papiriano)*(95).

Что касается сведений о содержании царских законов, то древние писатели частью приводят самый текст их, частью передают их смысл. Из этих сведений видно, что царские законы вообще носят религиозный (сакральный) характер: они содержат постановления, или относящиеся исключительно к религии (к обрядам), или касающиеся гражданского или уголовного права, но все-таки связанные с религией*(96).

Изо всех этих данных можно прийти к следующему заключению*(97). Религиозный характер и язык сохранившихся отрывков царских законов заставляет признать, что содержащиеся в них правила возникли в древнейший период римской истории, так что нет основания отрицать существование их в царский период. Но значение их для права того времени было невелико, так как большинство их касалось обрядовой стороны религии. Рассказ о 50 законах Сервия, касавшихся гражданского и уголовного права, не изменяет этого заключения, так как его следует признать недостоверным. Иначе было бы совершенно необъяснимо, во-первых, каким образом от такого количества законов не сохранилось никакого следа, и, во-вторых, каким образом плебеи, в самом начале республики, могли жаловаться на отсутствие твердых юридических норм и требовали издания законов, обязательных для всех граждан.

Но если можно признать, что правила, содержавшиеся в царских законах, действительно существовали, то остается решить, кем они были созданы. Прежде всего нужно сказать, что они не были законами. Выше уже было сказано, что царь единолично не мог издавать законов (§ 15). В первой половине царского периода и народное собрание не могло этого сделать, потому что в обществе не выработалось еще и самого понятия о законе, а также и потому, что народное собрание не могло делать религиозных предписаний: они должны были исходить от высшего, божественного авторитета. Остается поэтому допустить, что эти правила создались путем обычая. Возможно, что цари, при постановлении судебных решений, точнее формулировали некоторые из этих обычаев. Еще возможнее, что понтифы уже в начале республики записали эти обычаи. Название же "leges regiae", вероятнее всего, объясняется тем, что позднейшие римляне, ввиду признаков глубокой древности правил, стали относить их к тому времени, которое считали началом жизни своего народа, и издание правил приписали тем лицам, которые в их глазах были самыми крупными представителями того времени, т.е. царям.

Остается сказать несколько слов о Ius Papirianum, т.е. о сборнике царских законов, сделанном будто бы в начале республики. Приведенные выше свидетельства источников очень неопределенны и кажутся весьма сомнительными, особенно потому, что более надежные знатоки древности, каковы Варрон и Цицерон, ни одним словом не упоминают о существовании сборника, столь любопытного для антиквариев. Поэтому в настоящее время ученые склоняются к мысли, что книга Папирия была сфабрикована кем-либо в конце республики.