Теоретическая концепция А.Людсканова

Болгарский переводовед Александр Людсканов стал известен широкой научной общественности благодаря своей книге «Человек и машина в роли переводчика», вышедшей на болгарском языке в 1967 г. и в немецком переводе в 1975г.

Книга написана в период усиления внимания языковедов к методологическим основам переводческой науки, в период попыток повысить объективность лингвистических исследований, внести в языкознание математические и другие формальные методы, приблизить лингвистику к так называемым точным наукам. Большие надежды возлагались на использование понятий и данных теории информации и кибернетики, широкое развитие получили исследования в области машинного перевода.

Свою основную задачу А.Людсканов видит в построении семиотической теории перевода, которая охватывала бы все виды перевода, как «человеческого», так и машинного. Он исходит из положения, что в основе всех этих видов перевода лежит преобразование одного кода в другой. Семиотический подход к переводу включает этот феномен в широкую категорию кодовых преобразований различных типов.

Первая часть книги А.Людсканова посвящена общему обзору истории перевода и основных направлений науки о переводе. Автор считает, что в историческом плане последовательно развивались четыре типа перевода: дословный, слепо копирующий форму оригинала; «перевод по смыслу», передающий общий смысл литературного произведения, но игнорирующий особенности его формы и тем самым его историчес­кую, национальную и социальную специфику; вольный перевод, ставивший перед собой цель не столько воспроизвести оригинал, сколько удов­летворить абстрактно сформулированные нормы прекрасного, и адекватный перевод, возникший, в первую очередь, благодаря росту масштабов и значимости технического перевода и стремящийся обеспечить макси­мальную верность оригиналу.

Говоря об особенностях переводческой деятельности в современ­ном мире, А.Людсканов отмечает ее масштабность, появление новых видов перевода (синхронный, дублирование фильмов и пр.), тенденцию к широкому пониманию термина «перевод», включающему многие про­цессы, изучаемые в лингвистике, информатике, биологии и других на­уках, перспективы развития машинного перевода. Широкому понима­нию термина «перевод» не соответствуют, по мнению А.Людсканова, те направления в теории перевода, которые приводят к раздроблению ее объекта. В этот связи представляются более правильными лингвисти­ческие концепции перевода, изучающие общую языковую основу для всех видов перевода как технического, так и литературного. Напротив, литературоведческий подход рассматривает перевод только как вид ху­

дожественного творчества и поэтому считает объектом теории перевода лишь литературный перевод, оставляя без внимания остальные виды перевода, которые, как утверждается, не имеют творческого характера.

По аналогичным причинам А.Людсканов считает нецелесообраз­ным противопоставлять, как это делают И.Ревзин и В.Ю.Розенцвейг, перевод как непосредственный переход от текста к тексту интерпрета­ции как переходу через обращение к действительности. По его мнению, перевод и интерпретация — это две разновидности одного и того же процесса, и их различение делает необходимым введение какого-то ро­дового понятия, обозначающего перевод в целом. В качестве наименова­ния такого понятия должен выступать термин «семиотика».

Обоснованию этого положения посвящена вторая часть книги А.Людсканова. Семиотика изучает знаковые системы и процессы ком­муникации, осуществляемые при помощи таких систем-кодов. Коммуни­кация оказывается возможной благодаря тому, что знаки способны реп­резентировать определенную информацию для ее участников. Эта ин­формация формируется в их сознании путем сопоставления знаков со знаниями – фактами, хранящимися в их долговременной памяти. Такие знания представляют собой своеобразный язык-посредник, с помощью которого интерпретируется сообщение. При этом эта интерпретация, или понимание сообщения, может быть трех видов: референтное, т.е. осознание реальности, стоящей за сообщением; содержательное, т.е. осоз­нание концептуальной информации в сообщении и формальное, т.е. осоз­нание соотношения между разными знаками или сообщениями.

С семиотической точки зрения перевод выступает как ряд кодовых преобразований. Сначала переводчик воспринимает оригинал, декодирует его, переводя его на свой язык-посредник, затем с этого языка он преобра­зует сообщение на язык перевода и кодирует его в текст перевода. Таким образом осуществляется межъязыковая коммуникация, т.е. коммуникация между людьми, владеющими разными языковыми кодами. Цель перевода совпадает с целью межъязыковой коммуникации, а целью коммуникации является передача информации. Иначе говоря, перевод — это средство межъязыковой коммуникации. Коммуникация носит языковой характер, то же самое относится и к средству коммуникации, поэтому любой перевод — это всегда языковое действие.

Любая коммуникация заключается в преобразовании знаков при сохранении выражаемой этими знаками информации. Подобный процесс

имеет место при любых видах таких преобразований: запись устной речи или музыки на магнитную ленту и последующее воспроизведение запи­санного, преобразование световых импульсов в зрительное восприятие, преобразование обычной цифровой записи в двоичную (64=1000000), преобразование воспринимаемой информации для хранения в долговременной памяти и т.п. Перевод с одного языка на другой также должен рассматриваться как один из видов семиотического процесса, поскольку и здесь происходит преобразование кода при сохранении инварианта информации. Таким образом, не только утверждается единая основа всех видов перевода — литературного и технического, «человеческого» и машинного, — но этот феномен входит в огромный ряд других семиотических процессов.

Такой широкий подход к предмету теории перевода, с одной его стороны, раскрывает весьма существенные особенности переводческого процесса, а, с другой стороны, подчеркивает важность его теоретического осмысления, так как изучение перевода может пролить свет на многочисленные семиотические процессы в самых различных сферах.

Исходя из указанных предпосылок, А.Людсканов считает, что теория перевода должна развиваться как особая ветвь семиотики. Предлагается различать «универсальную теорию перевода», являющуюся ча­стью общей семиотики, «общую теорию перевода», основанную на лин­гвистике, которая рассматривается как семиотика естественных языков, и «специальные теории перевода», описывающие преобразования между субкодами естественных языков, между естественными и искусственны­ми языками и языками машинного программирования.

Последние две части книги посвящены описанию особенностей «человеческого» и машинного перевода. Рассмотрение перевода с одно­го естественного языка на другой А.Людсканов начинает как бы «от противного»: Он сначала обращается к проблеме перевода с искусственных языков. Отмечается, что для искусственного кода характерно одно­значное и постоянное соотношение между символом и приписываемым ему значением. Эта значения могут быть точно указаны в соответству­ющем списке или кодовой книге. В искусственном языке — коде полно­стью отсутствуют такие явления, как полисемия, синонимия, омонимия, полиструктурность и т.п. нарушения однозначного соотношения между знаком и обозначаемым. В сообщении, составленном из таких знаков, каждый знак сохраняет свое значение, и его интерпретация не зависит

от других знаков и от его места в сообщении. Поэтому единицы двух искусственных языков могут быть поставлены в строгое соотношение друг с другом.

Отсюда следуют важные выводы:

1. Для понимания сообщения, составленного из единиц искусст­венного языка достаточно опознания формы этих единиц.

2. Исходные данные из описания кода дают всю необходимую информацию для понимания и перевода такого сообщения.

3. Для осуществления понимания и перевода не требуется допол­нительной информации.

4. Не требуется поэтому проводить анализ за пределами отдель­ной единицы (учитывать окружающий контекст) или учитывать глубинный (семантический) или референтный уровни сообщения.

5. Нет проблемы синтеза при переводе, поскольку идентификация формы знака уже определяет его эквивалент в другой кодовой системе.

6. Перевод носит нетворческий, механический характер.

Совершенно иначе обстоит дело с естественными языками. В них отсутствует однозначное соотношения между знаком и его значением. Для них характерны синонимия, полисемия, омонимия и другие отклоне­ния от однозначности. Вследствие этого для понимания сообщения на естественном языке необходим предварительный анализ его содержания с использованием дополнительной информации, получаемой на различ­ных уровнях и выходящей за пределы самой интерпретируемой единицы. Таким образом, понимание сообщения как первый этап перевод­ческого процесса основывается на базовой информации о значении язы­ковых единиц, зафиксированной в описании кода и дополнительной ин­формации, получаемой в результате анализа.

Совокупность этих информационных комплексов А.Людсканов называет «обязательной переводческой информацией». Он считает это понятие центральным в теории перевода. По его мнению, подобная ин­формация представляет собой объективную величину, которая может быть определена до начала переводческого процесса. Теория перевода должна установить состав и объем обязательной переводческой инфор­мации, которые будут различны для разных пар языков и для разных субкодов языка, его функциональных стилей и жанров. И сделать это она может на основе анализа формы и значения знака, глубинно-семан-

тического и peферентного уровня сообщения. Такой анализ всегда свя­зан с необходимостью выбора. Процесс перевода с одного естественного языка на другой носит поэтому селективный, творческий характер. На его первом этапе происходит сопоставление знаков с языком-посредни­ком, который хранится в памяти переводчика или материализован в сло­варях, правилах, книгах и других справочниках. Информация, получен­ная в результате анализа лингвистических и экстралингвистических фак­торов, существует также в виде кода-языка-посредника в сознании пе­реводчика. Таким образом, первый этап переводческого процесса — этап анализа — может быть охарактеризован как перевод с естествен­ного «входного» языка на язык-посредник.

Переходя ко второму этапу перевода — этапу синтеза, — А.Люд-сканов указывает, что он может рассматриваться как перевод с языка-посредника на другой естественный язык — язык «выхода». И здесь переводчик использует необходимую для синтеза информацию, которая, по мнению А.Людсканова, совпадает с информацией, полученной на этапе анализа и фиксированной в языке-посреднике. Эта информация является результатом формального, семантического и референтного ана­лиза. Формальный анализ позволяет выбрать означающее, и в этом от­ношении мы имеем ту же ситуацию, что и при переводе с искусственных языков. Но семантический и референтный анализ позволяет определить означаемое, но не определяет однозначно означающее, то есть выбор знаков в языке перевода. Проблема синтеза и заключается в выборе означающего для одинакового означаемого, а иногда и иного означаемо­го для одинакового референта. Эту проблему нельзя решить на уровне означающих, поэтому, хотя кажется, что переводчик передает средство одного языка при помощи средства другого языка, на самом деле, он передает функцию исходного средства, выбирая для этого средство в другом языке, выполняющее ту же функцию. (При этом под функцией понимается способность языкового средства вызывать у адресата опре­деленное интеллектуальное или эмоциональное переживание.) Сохране­ние подобной функции и составляет инвариант перевода, а ее определе­ние и выбор соответствующих средств носит творческий характер.

В этой связи А.Людсканов не соглашается с распространенным мне­нием, что, поскольку количество формальных соответствий больше в одних жанрах (научно-технический перевод), чем в других (художественный пе­ревод), степень точности перевода может быть различна. Он указывает,

что точность перевода заключается в сохранении функционального инвари­анта, а это требование остается неизменным при любом соотношении озна­чающих. Такая функциональная эквивалентность обязательна для всех ви­дов перевода. А.Людсканов полагает, что цель перевода всегда совпадает с целью коммуникации: передать инвариантную информацию, и поэтому его точность всегда функциональна. Поскольку при существующем уровне раз­вития языкознания, литературоведения, эстетики и других наук невозможно заранее регламентировать все факторы, от которых зависит определение необходимой информации, выбор варианта перевода при естественных язы­ках носит творческий характер во всех видах перевода. В связи с этим А.Людсканов вновь решительно выступает против противопоставления художественного перевода другим видам перевода, настаивая на том, что в их основе лежат общие закономерности.

Последняя часть книги посвящена проблемам машинного перевода. Рассмотрев основную проблематику машинного перевода и кратко охарак­теризовав некоторые теоретические работы в этой области, А.Людсканов указывает на принципиальную возможность формализации и алгоритмиза­ции переводческого процесса и в то же время на огромные теоретические и практические трудности, связанные с реализацией этой задачи. И здесь он подчеркивает единство переводческой деятельности, подчеркивая, что научное изучение различных аспектов «человеческого» перевода и развитие смежных лингвистических дисциплин позволяет продвинуться вперед и в области передачи части переводческих функций компьютеру.

Работа А.Людсканова отражает определенный период формиро­вания лингвистической теории перевода. Она интересна прежде всего своим широким семиотическим подходом к переводу, который показы­вает, что изучение переводческой деятельности может дать ценные дан­ные для более глубокого проникновения в существо самых различных семиотических процессов.