Традиционные, мобилизационные и автономные режимы
Разделение режимов на традиционные, мобилизационные и автономные может быть использовано в нескольких случаях. Во-первых, для того, чтобы показать характер взаимосвязей между правящей
элитой и обществом, тем, каким образом общество, широкие социальные слои подключены к политическому процессу — в качестве автономных участников, наделенных свободой политического самоопределения в результате всеобщих и равных выборов или же в качестве базы поддержки любых действий правящей элиты. Исходя их такого понимания политическое участие может быть "автономным" или "мобилизованным" (66). Во-вторых, термин "мобилизационный" может быть использован для характеристики способа социально-экономического развития, избираемого обществом и его элитой (67). Еще шире вслед за М. Вебером используется термин "традиционный режим". Наконец, данные термины применимы для анализа сложившегося в обществе типа политической стабильности, того, каким образом то или иное общество обеспечивает для себя базу необходимой устойчивости (68). Остановимся на этом несколько подробнее.
В данном случае принципиально важным для выделения различных типов политической стабильности и различных типов режимов оказывается отношение правящей элиты к императивам социальноэкономического развития. В целях самосохранения власть, элита стремится поддерживать сложившийся порядок, ограждая общество от войн, конфликтов и революций. Однако раньше или позднее перед режимом возникает дилемма — выступать инициатором социальноэкономических перемен или противиться их наступлению, рискуя в результате подобного "упрямства" быть устраненными с политической арены. С этой точки зрения власть в зависимости от сложившейся социально-экономической ситуации может способствовать сохранению в обществе стабильности двумя путями — либо за счет приверженности традиции, либо на путях эффективного социально-экономического развития.
В первом случае формирующийся политический режим может считаться традиционным.Стабильность этого режима обеспечивается, во-первых, за счет абсолютного господства правящей элиты, во-вторых, за счет приверженности людей традиционному типу господства. Еще Макиавелли писал, что "государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и впоследствии без поспешности применяться к новым обстоятельствам" (69). Традиционный тип политической стабильности характерен для режимов европейского феодализма или индийской кастовой системы. Эти режимы сохранялись столетиями не столько в силу своей эффективности в решении имеющихся социальных проблем, сколько по привычке, по инерции —до тех пор, пока не подоспел век индустриализации и урбанизации.
Во втором случае стабилизация общества, удержание его от опасности распада обеспечивается благодаря осознанию обществом и его
элитой неотложности социально-экономических перемен. Исторически первыми на путь социально-экономической модернизации вступили общества, сумевшие относительно органично (благодаря непрекращавшейся конкурентной борьбе внутри элиты) перестроить традиционный тип политического господства в легальный и опереться на укреплявшийся класс буржуазии. Сегодня, по прошествии значительного времени, можно говорить в данной связи о политической стабильности, явившейся результатом постепенного укрепления позиций демократического режима, о демократической стабильности. В этих условиях развитие начинается "снизу" всеми структурами гражданского общества. Это развитие никто не стимулирует специально, оно заключено в каждой общественной структуре и выступает цементирующим материалом, своего рода "духом" общества. Поэтому с позиций развития и его источника данный вид стабильности целесообразно определить как автономный,т.е. относительно независимый от желания и воли каких-либо конкретных социальных и политических субъектов. Как это ни парадоксально, но единство власти и общества, необходимое для проведения глубоких социально-экономических преобразований и обеспечивающее стабилизацию правящего режима, возникает отнюдь не только в условиях демократии, когда обратные связи между рядовыми гражданами и государством обеспечиваются избирательными процедурами. Такое единство имеет место и в условиях авторитаризма в тех случаях, когда авторитарный лидер выражает интересы значительной части общества — потенциальных агентов модернизации — и за счет умелого использования карательных органов производит селекцию общества, "отсев" несогласных. Исторический опыт, особенно наш, российский, убеждает в том, что авторитарный харизматический лидер способен обеспечить прорыв общества к новым рубежам социального и экономического прогресса. Кого бы из сильных, реформистски настроенных политических лидеров мы ни взяли — Петра Первого, Александра Второго, раннего Сталина — везде мы видим грандиозные социально-экономические результаты, скорость свершения которых не идет ни в какое сравнение с теми сроками, в какие подобные преобразования совершались на Западе. Однако стоило энергии "верхов" по каким-то причинам ослабеть и развитие общества тормозилось. Вывод, который напрашивается в этой связи, достаточно прост: в таких обществах развитие инициируется "сверху", само же общество как бы мобилизуется на требующийся исторический срок. Поэтому данный вид стабильности режима (сталинского, маоистского, кастровского или иного) правомерно назвать мобилизационным.