Культура руси в xv и начале xvi века

Вместе с ростом производительных сил страны растет техника и культура. Немало было заимствовано в обла­сти внедрения новой техники у иноземцев. Иноземные венецианские и болонские мастера отстраивали Москву. В Москве появились новые каменные соборы, палаты, Кремль.

Итальянец Аристотель Фиоравенти, родом из Боло­ньи, выстроил пятиглавый Успенский собор, впервые применив в архитектуре более или менее сложные ма­шины. Венецианцы Марко Руффо, Антон Фрязин и Пьетро Соларио выстроили Кремлевские стены. Инозем­ными же' мастерами была построена в 1491 году Грано­витая палата и вместо старого княжеского деревянного дворца — новый, каменный. «Хоромы» Ивана теперь очень отличались от деревянных построек, в которых жили его предки. Примеру Ивана последовало и духо­венство, бояре и даже купцы, строившие каменные «палаты». Деревянная Москва все более и более превра­щалась в «белокаменную».

Москве нужны были не только искусные зодчие, но и пушкари, «рудознатцы», лекаря, оружейники и т. д. В 1490 году приехали в Москву лекаря, пушечных дел мастера, ювелиры и зодчие, в 1494 году явился в Мо­скву Алевиз, зодчий и пушечник, построивший порохо­вой завод. Немало итальянских мастеров приехало и в конце княжения Ивана, в 1504 году. Иноземцы Фиора­венти и Дебосис лили хорошие пушки, Иван и Виктор

[189]

удачно «искали» серебряную и медную руду на севере, у реки Цымны. На Руси умели использовать иноземных мастеров.

Достигает высокого уровня развития и русское реме­сленное искусство, зодчество, живопись, носителями и создателями, которых были русские мастера.

Нам известны такие великие зодчие своего времени, как Ермолин, Кривцов, Мышкин. Мастера-псковичи в 1490 году строят Благовещенский собор. Русские ма­стера возводят многочисленные деревянные церкви, име­вшие форму шатра.

Из живописцев того времени мы знаем таких масте­ров, как Ярец, Конь и Дионисий, расписавший в 1500—1501 годах храм Рождества богородицы в отда­ленном Ферапонтовом монастыре. Произведения Диони­сия, в противоположность суровой, аскетической тор­жественности Византии или древнерусского искусства, отличаются своей жизнерадостностью.

Стремление к наблюдению и воспроизведению дей­ствительности, к «живству», к своеобразному реализму выражается в появлении в искусстве так называемого

[190]

«бытейского письма». В нем еще отражается старый церковный дух иконописи, но «бытейское письмо» уже отрывается от церковной живописи, изображая притчи, аллегории, и переносится из церквей во дворцы и па­латы.

Блестящего развития достигает русское ремесло, связанное с искусством.

Ювелирное искусство на Руси времени Ивана III не уступало европейскому. Особенно славились русские изделия, украшенные финифтью (эмалью): чаши, блюда, кресты, оружия, ларчики, кольца и т. п.

Славилось и богато украшенное русское оружие. Приклады, замки пищалей, сабли, боевые топоры были подлинными произведениями искусства.

Немало на Руси было искусных чеканщиков и специалистов-ремесленников, «наводивших чернью» изуми­тельные рисунки на золотых и серебряных изделиях.

Даже слесаря давали иногда высокохудожественные изделия. Простые дверные петли обращались в предмет искусства.

Исключительно искусными были русские резчики по дереву. Сложность узоров и чистота выполнения были подчас изумительны.

Славились на Руси и подлинно художественные гон­чарные изделия и шитье.

Слабей развивалась скульптура,, но и в этой отрасли имелись такие искусные художники, как Ермолин, в 1464 году закончивший свою работу над барельефом Георгия Победоносца.

Не только дворцы, церкви, хоромы княжеские и боярские в больших городах были созданием развитой ремесленной техники и искусства. Немало было и без­вестных ремесленников, живущих по маленьким город­кам, вносивших свой вклад в русское искусство.

В каждой деревне имелся — где искусный кузнец, где резчик по дереву, по кости, где искусные пряхи и вы­шивальщицы.

Благотворно сказалось освобождение от татарского ига и создание национального государства и на других отраслях русской культуры. Распространяется образо­ванность, «книжность».

Геннадий Новгородский просил Ивана, чтобы он «велел училища устроить», где бы обучали грамоте и

[192]

богословию. Потребности государства в «грамотеях»-чиновниках приводят к распространению грамотности. Хотя учителей было мало, и просвещение находилось в руках духовенства, которое преследовало своей целью насадить только богословскую образованность, тем не менее, грамотность на Руси постепенно перестает быть редким исключением.

Появляются новые летописи, описывающие современ­ные им события, причем некоторые из них, местные, недоброжелательно относятся к Ивану III. Сказывается этот сепаратизм, прежде всего в Новгородской летописи. Летописцы пытаются дать анализ событий и иногда не­двусмысленно выражают свои политические устремле­ния. Появляются повести и сказания. Наиболее заме­чательны: «Сказание о валашском воеводе Дракуле», написанное человеком бывалым, изъездившим Западную Европу, «Сказание о подчинении Новгорода», «Сказание о князех Владимирских», где, как мы уже указывали,

[193]

род Калиты ведется от римских императоров, и «Оказа­ние о падении Царьграда».

Создается «Хронограф», появляются притчи, посла­ния, жития и другие произведения духовной, единствен­ной в те времена, литературы. Из авторов литератур­ных произведений XV века заслуживают особого вни­мания Епифаний, Пахомий Серб и Нестор-Искандер (правда, кто скрывался под именем «Искандера» — не­известно).

Рост государственного аппарата приводит к увели­чению числа разного рода законов. Язык их, несмотря на витиеватость, отличается от древнего церковно-славянского и приближается к народному, потому что только такой язык мог быть понятен. Складываются новые народные сказки, предания, былины, воспеваю­щие древнюю и современную им жизнь русского народа: геройские подвиги богатырей русской земли, «удалых молодцов», воевавших со «злым татарином». В сказках отражаются мечты талантливого русского народа, мечты о ковре-самолете, скатерти-самобранке, о коньке-гор­бунке и т. д. По селам ходили сказители, гусляры, ско­морохи, воспевавшие русскую старину, «дела давно минувших дней», «края далекие, незнаемые» и высмеи­вающие отрицательные стороны жизни.

Так, сбросив с себя оковы татарского ига, росла и крепла русская культура.