Войны с литовским государством

В конце XV века Руси снова угрожало окрепшее и усилившееся при Казимире Польско-Литовское государ­ство.

Ранее Москву от Литвы отделяла целая плеяда мел­ких русских княжеств, служивших то Литве, то Москве. Теперь порядки изменились. На литовских рубежах (границах) стояли московские войска. Но рубежи эти были больше условные, — не было никаких естествен­ных границ — гор, больших рек или непроходимых лесов и болот, никаких резких отличий в составе населения. Восточные области Польско-Литовского государства были заселены великороссами, белоруссами и украинцами, на­ходившимися под гнетом польско-литовских панов. Эти последние при Казимире захватывают в свои руки упра­вление всем государством. Проводники польских поряд­ков и культуры, польских законов и католицизма, паны ненавидят «Русь», как называли тогда входившие в состав Литвы русские, белорусские и украинские земли. Крестьянство этих земель рассматривалось лишь как объект эксплоатации и грабежа. Великокняжеские госу­дарственные земли раздавались польским и литовским

[155]

панам-католикам, которые строили замки, фольварки, (19) окружали себя католической шляхтой, закрепощали русских, украинских и белорусских крестьян, превра­щая их в «хлопов», заставляя их нести «панщину» (барщину), платить дани, оброки, нести ряд повинно­стей: сенокосную (толоку), повозную, «серебщизну» и т. д.

Крепостнический гнет переплетался с национально-религиозным. Паном был поляк или литовец, католик — «лях», носитель чуждой русским культуры, крестьяни­ном же — русский, украинец (русин) или белорусс, православный. Нетерпимость польских панов и шляхты и их ненависть ко всему русскому, презрение к «хлопам» и их «хлопской» вере и культуре обусловливали неви­данный национально-религиозный гнет, тесно перепле­тавшийся с классовым угнетением.

Особенно тяжелым было положение «Руси» в землях, где давно шла полонизация и окатоличивание литовских и русских магнатов. Во времена Казимира угнетение распространилось и на восточную пограничную с Мо­сквой окраину Польско-Литовского государства, где оставались самостоятельные, вассальные великому кня­зю Литовскому русские князья из Черниговских князей, потомков Святослава Ярославовича, да обруселые право­славные литовские Гедиминовичи. С ними теперь паны перестают считаться и князей «Руси» оттесняют на вто­рой план. Теперь не только в народных массах угнетен­ной «Руси» начинается брожение — результат острого недовольства хозяйничанием панов. Недовольными ока­зались русские князья и бояре. (20) Если ранее Литва была сильна и к ней тяготели русские земли, которые должны были выбирать между ханом и великим князем Литовским, причем обычно второго предпочитали пер­вому, то теперь уже не подпавшая под влияние Польши Литва, а русское Московское государство притягивало к себе забитый и угнетенный панами русский, украин­ский и белорусский народы.

Надвигалась война, и в грядущем столкновении все шансы были на стороне Москвы. В Московском государ-

[156]

стве подавляющее большинство населения составляли русские, но и в Польско-Литовском большую половину составляли русские, украинцы и белоруссы. Кроме них в Польше и Литве еще было немало немцев и евреев. Москва была централизована и подчинялась единой великокняжеской власти, в Польско-Литовском же госу­дарстве власть короля и великого князя была слаба, централизация незначительна и не только на местах, но и в центре хозяйничали паны.

Военные действия должны были развернуться на тер­ритории Литовской «Руси», население которой явно тяготело к единоверной и общей по культуре Москве. Это, наконец, понял Казимир и потребовал от погранич­ных с Москвой русских князей беспрекословного подчи­нения, чтоб они «земли своей от великого княжества Литовского не отступали». Но было уже поздно.

Опираясь на народные массы, встречая поддержку во всех слоях русского, украинского и белорусского на­селения Литовской «Руси», русские князья, «Рюрико­вичи» и обруселые Гедиминовичи, обиженные и обойден­ные польско-литовскими панами, организуют заговоры и «отъезжают» в Москву. Сперва «отъезжал» обычно один из представителей того или иного княжеского рода, но совместность «отчинных» владений, которые надо было делить (так как одна часть «тянула» к Литве, а другая к Москве), вызывала ссоры, стычки, пограничные столк­новения. Великий князь Литовский не мог защитить своих оставшихся на Литве вассалов, тогда как Иван действовал энергично, помогая своим новым слугам, на­пример в 1473 году, когда он «повоевал» Любутскую во­лость. Поэтому, поколебавшись немного, «отъезжали» к Ивану и другие родственники. Так, например, за Иваном Белевским последовал Андрей, за Дмитрием Воротын­ским — Семен и т. д.

Пограничные стычки шли все время, но ни Казимир, ни Иван не решались на объявление войны, доволь­ствуясь лишь дипломатической перепиской. В 1492 году умер Казимир, и великим князем Литовским стал его сын Александр, королем польским другой сын — Ян-Альбрехт. Воспользовавшись разделением Польши, Иван решил действовать. В августе 1492 года воевода Оболен­ский отбивает у Литвы Мценск, а Воротынский — Мосальск. Началась война.

[157]

Одновременно напал на Литву союзник Ивана, Менгли-Гирей. Александр вынужден был начать переговоры и попытался пойти на хитрость. Литовские послы пред­ложили Ивану выдать одну из его дочерей замуж за Александра. Но в Москве и слышать не хотели о сватов­стве, пока не будет заключен мир.

Воеводы Даниил Щеня и Василий Иванович берут Вязьму и приводят ее жителей к присяге Московскому князю. Русские войска шли все дальше и дальше в глубь Литвы, отвоевывая старинные русские земли.

Непрерывно в разгаре военных действий «отъезжали» к Ивану русские князья, сдавались один за другим го­рода. Взяты были Серпейск, Мещовск и многочисленные села и волости.

В январе 1493 года был раскрыт заговор сторонников Литвы в Москве, во главе которого стоял Матвей Поляк и князь Иван Лукомский, которого подослал к Ивану еще Казимир, взяв с него слово, что он убьет или отра­вит Ивана. Среди заговорщиков был и беглец из Литвы Федор Вельский. Гнездо заговорщиков было ликвидиро­вано. Уничтожив агентов врага в самом центре своего государства, Иван, несмотря на все еще продолжавшиеся переговоры о сватовстве, решительно продолжает воен­ные действия.

Иван понимал, что он ведет борьбу за воссоединение Руси, за создание единого Русского государства с вклю­чением в его состав всех старинных русских земель, захваченных некогда Литвой и Польшей — Смоленской, Чернигово-Северской, Киевской, Полоцкой, Пинской, Бе-рестейской, Галицкой и Волынской. Он воевал за Русь в границах киевских времен: от Волги до Галича и Чер­ной Руси, от Мурмана до Переяславля, Канева, Черкас и Олешья. И поэтому в 1493 году посол его, дворянин Загряжский, читая грамоту Ивана Александру, поразил литовцев новым титулом Московского князя: в грамоте Иван именовал себя «государем всея Руси», а не «вели­ким князем», как ранее.

Эти притязания Ивана были подкреплены силой ору­жия; поэтому вскоре, в 1494 году, литовские послы за­ключили мир с Иваном. По мирному договору, к Москве отходили Вязьма, Серпейск, Козельск, Любутск и часть Мезецких княжеств; кроме того, Александр признал Новосильское, Одоевское, Перемышльское, Воротынское и

[158]

Белевское княжества «тянущими» к Москве. Вскоре со­стоялось и обручение Александра с дочерью Ивана, Еленой. Иван при этом требовал, чтобы Елену не при­нуждали принять католичество, построили бы ей право­славную церковь, а ей самой при отъезде в Литву при­казал помогать русским, православным, и ходатайствовать за них перед Александром. Для Александра условия этого брака были позором. Он даже побоялся признаться римскому папе об условиях женитьбы на Елене. Паны, конечно, тоже встретили этот брак в штыки. Елена жа­ловалась Ивану, что Александр не выполняет условий договора. Александр действительно стремился всячески отомстить за мир 1494 года, натравливал на Ивана татар, шведов, но неудачно. Участились «отъезды» русских князей из Литвы на Русь.

Увидев происки Александра, Иван вновь объявил войну Литве. Под Дорогобужем, на реке Ведроше, 14 ию­ля 1500 года грянул решающий бой.

Литовцы были наголову разбиты. Гетман, князь Кон­стантин Острожский, был взят в плен и отвезен в Воло­гду. День получения Иваном вести о победе при реке Ведроше, 17 июля, был объявлен праздничным днем на Москве. Русские войска двинулись дальше, громя везде литовцев. Александр прибег тогда к помощи венгерского посла, и тому удалось уговорить Ивана заключить пере­мирие на шесть лет — от 25 марта 1503 года до 25 марта 1509 года.

По договору, к Московскому государству отходили Северская Украина и ряд других городов и волостей. Московскими городами стали: Чернигов, Гомель, Брянск, Трубчевск, Рыльск, Путивль, Стародуб, Новгород-Северский, Любеч, Почен, Мосальск, Дорогобуж, Торопец и другие, числом 19. Кроме того, к Руси отходило 70 во­лостей. Это было важным приобретением для Руси: гро­мадная территория была освобождена от власти польско-литовских панов.

В дальнейшем Александр напоминал Ивану, что, мол, пора вернуть земли, отошедшие по перемирию, о кото­рых он, как о своих «вотчинах», очень жалеет. Иван же отвечал, что он также жалеет о своих «вотчинах», находящихся под властью Александра: о Киеве, Смоленске, Волыни и т. д. Мир был очень непрочным.

[159]